81

А в действительности там, где у нас переводят “мир”, у Декарта сто­ит слово “monde”, а оно имеет и другое значение — “свет”. То есть интенсивное общение, обмен, встречи, насыщение себя новым, лю­бопытным, характерным, выдающимся и открытым. Живая жизнь в свете»⁴. Хотя уже во времена Декарта эта сторона рефлексии над наукой скрывалась в тени более или менее очевидной социально­практической значимости науки. В этой тени экзистенциально- культурные аспекты философско-методологической рефлексии над наукой становились как бы избыточными.

. Я, существование которого Декарт положил в основу обоснования всего прочего существующего, существование Я как исходной реаль­ности познания, мыслящей реальности, очевидной человеку, очевид­ной для человека, было утверждением нового типа Я, нового куль­турного типа человека — человека мыслящего. Этот новый человек и осуществлял новую науку. Но социальное утверждение этого человека во времена Декарта, повторяю, шло уже не только через апелляцию к экзистенциально-культурному слою сознания, а было ориентировано на сложившиеся внутринаучные, в основном, математические прак­тики той эпохи, активно конструирующие объекты и прослеживаю­щие это конструирование. Я могло удерживаться в повседневной на­учной работе соблюдением логико-познавательных процедур Метода и почти уже не нуждалось в прямой экзистенциально-мотивационной культурной поддержке. Почти. Ибо оставалась проблема оснований математики, ветвью которой Галилей полагал физику. В этой двой­ственности — Декарт и все Новое время.

С одной стороны, Р. Декарт полагал, что нужна такая «практиче­ская философия», «с помощью которой, зная силу и действие огня, воды, воздуха, звезд, небес и всех прочих окружающих нас тел так же отчетливо, как мы знаем различные ремесла наших мастеров, мы могли бы, как и они, использовать и эти силы во всех свойствен­ных им применениях и стать, таким образом, как бы господами и владетелями природы»⁵.

С другой стороны, предлагая теологическому факультету Сор­бонны свой труд, посвященный доказательству существования Бога и различию между душой и телом, Р. Декарт вполне искрен­не писал: «Я желал бы, чтобы после одобрения моих доводов от­носительно существования Бога и отличия души от тела, когда они будут доведены до такой степени ясности, до которой я считаю воз-

4 Мамардашвили м. К. Картезианские размышления. М., 1999. С. 11.

5 Декарт р. Рассуждение о методе, чтобы верно направлять свой разум и отыскивать истину в науках // Декарт р. Сочинения. В 2 т. Т. 1. М., 1994. С. 286.