Раздел III. Псевдонаука вчера и сегодня

бы самые пагубные последствия, поскольку фактически это был уже по содержанию своему разрушительный проект.

О том, как это происходит, красочно повествует средневеко­вая легенда. Однажды астролог сделал то, что астрологу, вообще говоря, не положено: «поставил» гороскоп на самого себя. И вы­пало ему умереть в строго определенный день. Проверки и пере­проверки в соответствии с требованиями астрологии подтвержда­ли предсказание. В назначенный день астролог стал ждать смерти. А смерть не приходила. Трудно сказать, что думал в этот момент астролог, но в итоге он повесился. По причине своей веры в астро­логию? Или причиной тому были «звезды»? Никто на этот вопрос уже не ответит.

Но реализуемость утопий — особая тема. Применительно же к нашей теме здесь достаточно констатировать: при соответствую­щих социокультурных и эпистемологических условиях прикладная наука, втянутая в обоснование подобных проектов, может доста­точно легко трансформироваться в псевдонауку. В этом качестве она может терять свою связь с установками и экзистенциально- культурными ориентациями фундаментального познания, и обо­сновывать все что угодно.

_С

тержневая тема-идея этой книги — идея культурно- исторической эпистемологии — сложилась не только и даже не столько как результат аналитической работы и теорети- ческого конструирования. Она складывалась и приобрета- ла свои очертания в общении, реальном общении с моими

«заслуженными собеседниками». Это определило текстуру книги, большая часть которой представляет «разговоры» — дискуссии, спо- ры, полемики, комментарии к текстам, так или иначе заданные лич- ным общением. В «беседах» с моими современниками — Н. С. Ав- тономовой, А. А. Арламовым, В.В. Бибихиным, П. П. Гайденко, И. Т. Касавиным, В. В. Краевским, В. А. Лекторским, Е. А. Мамчур, В. М. Межуевым, А Л. Никифоровым, В. Н. Порусом, А. А. Дружи- ниной, М. В. Рацем, Ф. Р. Филатовым, В. А Шулером, Т. Г. Щедри- ной; и историческими собеседниками — Р. Декартом, У. Оккамом, П. Флоренским, Г. Шпетом — определялись контуры культурно- исторической эпистемологии, внутреннюю форму которой образует идея общения. Общения как самоценности, как стержневой ценно- сти европейской и русской культуры, на служение которой и направ- лены усилия научного разума в рамках фундаментальной науки.

При подготовке книги я перечитывал и использовал материалы, написанные иногда довольно давно. Старался понять траектории собственного интеллектуального движения. С этой целью я пере­читал полемическую статью, написанную в связи с конкретной си­туацией в 1996 г. И с некоторой растерянностью обнаружил, что за прошедшие 15 лет она не стала менее актуальной. Более того, по­сле некоторых раздумий я решил воспроизвести ее с незначитель­ной правкой в качестве Заключения этой книги. О псевдонауке в ней речи в явной форме нет, и тем не менее этот текст не только не выбивается из общего тематического русла этой книги, но под­тверждает выраженные в ней «алармистские» размышления по поводу судьбы науки в контексте современной европейской куль­туры. Ведь псевдонаука — лишь тень науки, и таковой остается даже тогда, когда уплотняется до степени социального феномена.