Раздел III. Псевдонаука вчера и сегодня

Итак, любой конкретный проект предполагает, как правило, со­вмещение наук, на базе которых исследуются и определяются усло­вия его достижения. Совмещение же рационально несовместимых методов и подходов под реализацию конкретной цели предпола­гает, так сказать, методологическую терпимость. В реальной про­ективной практике специалисты должны договариваться, идти на компромисс. Рамку такого компромисса определяют контуры за­каза, возможность его выполнения и точность ориентации на цель. И эта методологическая терпимость открывает возможность для трансформации прикладного научного исследования, обеспечива­ющего разработку данного проекта, в псевдонауку. Однако реаль­но такая трансформация происходит лишь тогда, когда прикладное исследование замыкается на решении некоторой конкретной зада­чи, что максимально локализует разработку проекта, и какой-либо научный (и даже вообще рациональный) контроль над способами решения задачи становится невозможным.

Когда цель жестко подчиняет себе исследования, в ходе пере­бора вариантов решения появляются стратегии, варьирующие смысл самой цели. В предельном случае могут привлекаться сред­ства, позволяющие манипулировать заказчиком, т. е. фактически подменяющие саму цель приложения, точнее, ее содержательное наполнение. В случае утопии такое кажется невозможным — ведь утопия — жесткая конструкция. Но та свобода в подборе средств ее реализации, которую получает в рамках утопического проекта «исследователь-адепт», манипулирующий собой, фактически ведет к выхолащиванию идеала. В предельных случаях к разнородным (но все же реальным) методам решения проектных задач присоеди­няется социально-гуманитарная составляющая, направленная на того, кто реальностью недоволен. Так что обращение к социально­психологическим средствам с целью муссирования этого недо­вольства наличной реальностью становится для тех, кто ищет пути воплощения идеала, особой задачей, которая надстраивается над «положительным» критическим потенциалом, содержащимся в этом утопическом идеале. Иногда такого рода «надстраивание» на­зывают «междисциплинарным взаимодействием». Я думаю, что по­добное взаимодействие вне жесткого методологического контроля ведет к псевдонауке. Пример тому — ведомственная наука.

По описанной выше схеме может быть «научно» обоснован практически любой ведомственный проект. Берется модель из нау­ки, допускающая в принципе реализацию некоей цели, и делают­ся конкретизирующие разработки, где гуманитарные (социальные, психологические, идеологические и пр.) моменты перемешивают­

ся с технологическими. Обоснованный таким образом проект вряд ли может быть технологически реализован, а попытки его реали­зации могут привести к самым неожиданным последствиям. Ведь фактически смысл цели трансформируется по мере «уточнения» условий реализации, дополняется новыми, неконтролируемыми обстоятельствами, что и маскируется гуманитарной составляю­щей, втягивающей исследователя-заказчика в процесс построения проекта и уточнения целей, заставляющий его принимать все но­вые разнокачественные условия и факторы реализации ради цели, играя на его недовольстве реальностью. И в какой-то момент сам исследователь-заказчик становится объектом манипуляций. Реа­лизация проекта предполагает все более радикальную трансформа­цию действительности, которую заказчик принимает. Это превра­щает его в фактор и условие реализации: если он примет условие X, то проект У будет реализован, т. е. получается, что от его решения и зависит реализация проекта. Но зато предложенное обоснова­ние делает этот проект весьма привлекательным и эффективным в смысле реализации политико-экономических ведомственных ин­тересов заказчика. Иными словами, реально мы получаем смесь социально-гуманитарного и технического, причем такую, где зве­нья их перемешиваются и в ключевых точках одно подменяется другим. Самое интересное, что и для заказчика, и для разработчи­ков проекта бесспорно важна его научно-технологическая, рацио­нальная обоснованность, но ее важность определяется не сутью дела, а тем, какое впечатление в наше научно-техническое время он произведет на ведомственное руководство, на политиков, на общественность. Впрочем, в основании такого рода проекта лежит, как правило, такая не поддающаяся рефлексивному анализу мик­стура научных концепций, технологий и идеологий, что каждый его соавтор — в процессе обоснования проекта — может акценти­ровать то, что желает.

В свое время именно такой микстурой был, например, про­ект переброски части стока северных рек на юг СССР. Хотя обще­ственность испугалась последствий его реализации, осуществить его, как позднее выяснилось, на самом деле было невозможно. Но сколь эффективным он оказался для ведомства его заказавшего с целью решения внутриведомственных и идеологических проблем! Причем довольного заказчика совершенно не интересовало, что масштабы предполагаемых проектом преобразований реальности превосходят все разумные границы. Как, впрочем, не замечали это­го и его тогдашние противники. Конечно, нельзя не признать, что в случае данного проекта даже попытка начать реализацию имела