Раздел III. Псевдонаука вчера и сегодня

образом непосредственно наносит гносеологической стороне подлин­ной научно-познавательной деятельности. Ведь на самом деле мало на кого из реально работающих сегодня ученых могут произвести серьез­ное впечатление (и в идейно-содержательном, и в методологическом плане), скажем, биофизические и математические конструкции, лежа­щие в основе гороскопа, или, например, методика социологического опроса, лежащая в основе рейтинга «раскручиваемого» политика. Ис­тинную цену всему этому ученые в рамках своей компетенции хорошо знают. Правда, оговорюсь: я имею в виду влияние, которое эти псев­донаучные конструкции оказывают на соответствующую профессио­нальную деятельность ученых, а не персональные увлечения. Впрочем, в любом случае отвлекаемый от науки интеллектуальный ресурс не столь уж велик (а иногда такого рода увлечения могут быть даже и по­лезными для индивидуального научного творчества: когда б мы знали, из какого сора растут научные идеи...).

Значительно большего внимания заслуживает ущерб, который псевдонаука наносит общественному, социальному статусу нау­ки — социальной репутации науки и авторитету научного познания в обществе. Но и здесь, чтобы добраться до истоков действитель­но серьезной проблематики, очевидно, необходимы уточнения. Плохо, конечно, когда обществу под видом научных знаний пред­лагаются представления, к науке отношения не имеющие. Но надо признать, что ничего необычайного в этой ситуации нет, как нет в ней никакой особой философской глубины. С тех пор как наука стала делом социально признанным, ее именем пользуются дале­ко не только ученые, а за последствия этого пользования зачастую приходится расплачиваться и подлинной науке. К тому же надо признать, что псевдоученые превозносят возможности науки зна­чительно громче и убедительнее, чем ученые. И если в этой ситуа­ции есть сегодня нечто привлекающее внимание, то заключается это нечто, пожалуй, лишь в следующем: как бы ни возмущалась се­годня подлинная наука, как бы громко ни предупреждала общество по поводу псевдонаучности тех или иных конструкций, современ­ное общество отнюдь не склонно принимать такого рода предупре­ждения как руководство к прямому действию. У общества явно об­наружился свой собственный взгляд на этот счет, и считается оно с научными оценками псевдознания только в той мере, в какой оно само считает эти оценки уместными. Вот такой поворот темы, как мне представляется, и приближает нас к действительному источни­ку беспокойства по поводу нынешнего бума псевдонаук, а тем са­мым к реальной проблеме идентификации науки и ее демаркации, имеющей также и философское измерение.