Раздел II. Прикладная наука как эпистемологический феномен

какой мере психоанализ соответствует требованиям научности, ка­ким образом и насколько корректно он использует форму научно­сти для решения своих задач и пр². Именно в этой сфере, в области философско-методологических суждений о психоанализе как нау­ке, наши взгляды, мои и Ф. Р. Филатова, так сказать, сталкивают­ся. Отмечу, что далеко не со всеми его суждениями, высказанными в данной статье по иным поводам, я согласен. Но лишь столкнове­ние позиций в области философско-методологической рефлексии над психоанализом подвигло меня на полемику.

Начать с того, что общим идейным фоном, определяющим взгляды Ф. Р. Филатова на философско-методологические про­блемы психоанализа, является, по его собственным многочислен­ным признаниям, постмодернизм, постмодернистская трактовка научно-познавательной деятельности. Я же оцениваю постмодер­низм как переходное, межеумочное состояние мысли, в принципе не способное лечь в основу философского (рационального, логи­чески связного) представления о действительности вообще и о науке — в особенности. Впрочем, постмодернизм и не претендует на это, ибо отвергает всякие, как он выражается, универсальные «метанарративы», «метадискурсы», «метатеории», в том числе и философские. Напомню, классический философский иррациона­лизм утверждал иррациональность мира вполне систематически, с помощью аргументации, логически вполне корректной и связ­ной. Поэтому, сколь бы радикальные формы он ни приобретал, он оставался философским, то есть вполне рациональным спосо­бом представления (пусть и иррационального, на его взгляд) мира. Постмодернизм делает следующий (кстати, вполне логичный) шаг, демонстрируя собой (и через поведение своих адептов, и в своем искусстве, и в своих интеллектуальных конструкциях) нерацио­нальность мира. Надо признать, такая позиция (точнее, поза, жест) вполне созвучна нашей переходной эпохе, эпохе, которая даже собственного названия еще не обрела и «объясняется» сама с собой зачастую как раз позами и жестами. В этом, собственно, и сокрыт интеллектуальный потенциал постмодернизма, его рациональное оправдание. Благодаря отказу от самодовлеющей систематичности он очень рельефно представляет ломающуюся реальность совре­менной европейской цивилизации. Он очень точно, можно сказать, с наслаждением фиксирует линии разломов и ситуации переходов.

² Вопрос о научности психоанализа весьма актуален сегодня не только в России, но и за рубежом. Среди последних работ на эту тему см.: Charles М. La psychanalyse?: T6moignage et commentaires d’un psychanalyste et d’une analysante. Paris: L’Harmattan, 2004; Richard J.-T. Essais d’6pist6mologie psychanalytique. Paris: L’Harmattan, 2004.