5. Выделение канцелярских и иных штампов, неуместно стандартизирующих речь

Если редактор не будет выделять канцелярские штампы и мысленно подбирать взамен их равнозначные слова и обо­роты, он быстро перестанет замечать штампы, забывая о том, какой вред они причиняют тексту. Насколько проще, яснее становится текст, из которого канцелярские штампы изгна­ны. Он пометиле обезвреживается.

Уделять или усиливать внимание, имеет значение, играет роль — этими штампами, как уже показывалось выше, пест­рят страницы многих изданий самой разной литературы, ре­дакторы которых вслед за авторами поддались стихии канце­лярита.

И уже не приходится удивляться, что в печать попадает такая, например, аннотация в сборнике о материалистичес­кой диалектике:

В статьях уделяется втмание материалистической диалектике, ее основным законам и категориям, значению для общественных наук и естествознания, диа­лектическому характеру развития техники.

Так и хочется спросить автора аннотации: «Неужели только уделяется внимание, если сама тема — материалистическая диалектика?» Не уверен, что он сразу поймет суть вопроса: настолько привык к обороту, который для него по значению нечто вроде «рассказывается», «посвящается», т.е. оборот, утративший свое фактическое значение.

Совсем другая причина, по которой обращаются к этому штампу авторы текстов отчетного характера:

Усиление внимания к осгащвнности труда ИТР и служащих...

Здесь главное — камуфляж. Внимание усиливали, а осна­щенность, возможно или даже весьма вероятно, осталась та­кой же, как и была. Оборот, как кажется прибегнувшему к нему автору, помог закамуфлировать печальное положение дел.

К сожалению, оборот проникает и в тексты об искусстве:

Новым для русской исторической картины явилась и та мера внимания, кото­рую Брюллов уделил обстановке действия, наблюдаемой им в натуре, на раскоп­ках Помпеи.

Конечно, гораздо проще отделаться мерой уделенного вни­мания, которую никто, в том числе и автор, определить не может, чем точно написать, в чем заключалось новизна изоб­ражения Брюлловым обстановки действия в его картине. Лучше было уйти от оборота, изменив фразу. Хотя бы так

Новым было стремление Брюллова изображать исторически правдиво обста­новку действия, которую он наблюдал в натуре, на раскопках Помпеи.

По крайней мере, мысль становится более ясной для чи­тателя.

Уже отмечалось неумеренное желание некоторых авторов отметить значение любого предмета, о котором им прихо­дится писать (см. 13.4.2, с. 442-443). Это стремление напо­минает нечто подобное танцу от печки. Не зная, с чего на­чать, начинают с указания на значение, хотя нет пи одного предмета, который не имел бы хоть какое-то значение.

Не уступает обороту имеет значение по частоте употребле­ния штамп играет роль, на котором строят многие фразы. Смысл у обоих штампов примерно одинаковый. И не могут устоять от приверженности ко второму штампу ангоры не только научно-технических текстов, но и текстов об искус­стве, где шаблон особенно неуместен. Например:

Формы скульптуры мельчают, большую роль начинает играть повествователь­ный элемент.- Ср.: ...мельчают, усиливается повествовательный элемент (вари­ант усиливается повесгвовательность).

В облике города существеннейшую роль играли мосты. Они составили одну из индивидуальных черт Петербурга, отличающих его от других городов России.-Сри В облике Петербурга мосты составили одну из индюидуальных черт, отличающих его от других городов России (при сопоставлении двух вариантов особенно хорошо вцдна ненужность употребления штампа играли ролы он ничего не вносит, только плодит слова).

В фигурной лепнине ^миралтейства... большую роль играет самый силуэт рельефов. Красота силуэта, разнообразного, богато разработанного, но в то же время легко читающегося, не нарушающего смыслового значения изображения предмета, есть одно из драгоценных качеств скульптуры ампира.

В последнем примере вторая часть первой фразы явно лишняя. Читателю роль силуэта рельефов в фигурной леп­нине Адмиралтейства ясна из второй фразы: она-то и несст читателю основное содержание. Первая со своим цггампом нужна лишь автору и лишь для зачина. Ср.:

В фигурной лепнине Адмиралтейства проявилось одно из драгоценных качеств скульптуры ампфа - красой силуэта, разнообразного, богато раэработ໧юго, но в то же время легко читающегося, не нарушающего значения предмета.

Широко распространен в произведениях самых разных функциональных стилей штамп явно канцелярского про­исхождения в этой связи. Причем его употребляют даже в тех случаях, когда в предшествующем тексте ни о какой свя­зи и речи нет. Вероятно, с легкой руки какого-то ушлого чиновника им начали заменять вполне грамотный оборот в связи с этим, который все словари толкуют как имеющий значение «вследствие этого», «по этой причине». Авторы даже очень хорошо написанных книг, не замечая уродливо­сти этого штампа, механически употребляют его: настолько широко он распространился, что незаметно навязывает себя. В уже упоминавшейся книге А. Я. Гуревича «История исто­рика» (М., 2004) можно прочитать:

Сколь ни велика была эрудиция и ни шцхж был кругозор замечательных фран­цузских медиевистов, все они остались преимущественно в пределах истории ро- манизировамюго мира, средиземноморской цивилизации. <...> В этой связи по­зволю себе рассказать об одном эпизоде (с. 160).

Почему в этой связи, а не в связи с этим? Скорее всего, только потому, что примелькавшийся канцелярский штамп предложил себя автору, а у редактора еще не был выработан навык выделять этот штамп для замены его грамотным обо­ротом.

Благодаря навыку выделять штампы у редактора появится особое чувство — чувство, оберегающее текст от неуместно­го употребления штампов.

Особенно это важно для редактора художественного тек­ста, где штампы нивелируют персонажей, убивают именно то, за что этот текст ценится — индивидуальный почерк пи­сателя, его манеру.

Писатель Л. Пантелеев сделал в одной их своих записных книжек запись о штампах в случайно попавшейся ему в боль­нице во время войны книжонке, полной штампов, которые ранили его своей пародийной стандартностью. Эту запись, приводимую ниже, полезно читать и перечитывать редакто­рам и авторам художественных текстов:

Взял вчера в соседней палате «шчью» книжку. Ни обложки, ни первых восьми страниц нет - ушли на курево или на другие надобности. Что-то приключенческое, шпионское. Прочел 10 или 12 страниц и на этих двенадцати страницах насчитал - 67 штампов! Образцы выписываю:

«Недобрая усмешка пробежала по его губам».

«Ночь прошла в томительном ожидании».

«Сверхчеловеческим усилием воли он заставил себя поднять руку».

«Недоброе предчувствие ледяным холодом сжало его сердце».

«Ногти помимо воли впились в ладони, мышцы сжались стальными гружи- нами».

«Чудовищный удар в лщо бросил его в угол».

«И вдруг пораженный внезапной мыслью, он хлопнул себя по лбу».

«Все дальнейшее происходило словно во сне».

«Это было словно гром среди ясного неба».

«Усталые глаза потеплели, сочувственно дрогнут уголки губ».

«Но туг же другая мысль, еще более страшная, заставила его содрогнуться».

«Эти два часа, грозюшие ему немтуемой гибелью, показались вечностью».

«Пцдстешваемый нетерпением, он отправился на поиски»... И т. д. И т. п.

Все эго из одной книги! Из 1/20 части ее! А сколько их во всем этом макулатур­ном произведении! И сколько их вообще существует и в отечественной и в миро­вой литературе!

Занимался ли кто-нибудь из литературоведов этим вопросом? Ведь, ве­роятно, моокно составить большой фразеологический словарь литературных штампов и пошлостей. Существует целый цех макулатурных дел мастеров, которые пользуются только этими готовыми клише. И есть читатели (даже интеллигентные), которые любят эти «нечеловеческие усилия воли» и «ледя­ной холод, сжимающий сердце» (Пантелеев Л. Приоткрывая дверь... Л., 1980.

С. 391-392).

Впрочем, не всякий штамп в любых условиях вредоносен. Преподаватель Харьковского университета В. М. Богуславс­кий выступил в журнале «Русская речь» со статьей, вырази­тельно озаглавленной «В защиту делового штампа». Он обо­сновывает целесообразность и необходимость языковых штампов в деловом стиле письменной речи.

Если устную речь деловой штамп засоряет, то в деловой письменной речи он рационален, так как экономит время и силы как пишущего, так и читающего. В. М. Богуславский называет такие штампы деловыми стандартами. А стандарты упрощают работу.

Конечно, он согласен с публицистами и сатириками, вы­смеивающими «использование средств делового языка в дру­гих речевых стилях». Он видит причину таких несуразно употребленных деловых штампов «в частоте употребления „деловых^м слов и оборотов». Он справедливо пишет: «Люди, лишенные языкового чутья или небрежно относящиеся к своей речи, предпочитают использовать тс слова, которые первыми приходят на ум (слова с наиболее высокой степе­нью частотности). При этом они обычно не учитывают ре­чевой ситуации». Этот вывод подтверждается психолингви­стическими исследованиями. В экспериментах выяснилось, что чем вероятнее появление слова, тем быстрее оно вво­дится в текст и тем быстрее оно декодируется (прочитыва­ется и понимается) читателем (см. кн.: Прогноз в речевой деятельности. М., 1974).

Из этого следует, что чем больше частота употребления слова и словосочетания, тем меньше времени требуется для его правильного распознавания. Отсюда и навязывание себя деловыми штампами, но отсюда же и их положительная оцен­ка в соответствующих условиях (например, в деловых доку­ментах).