11.Фонетическое членение речевого потока (фразы, речевые такты, фонетические слова, слоги, звуки).

Наша речь представляет собой звуковой поток или цепь звучаний. Эта цепь распадается на соподчиненные звенья, являющиеся особыми, чисто фонетическими единицами языка, следующими друг за другом во времени. Итак, единицы речи как звенья речевой цепи  – это  звуки, слоги, такты, фразы.

Мельчайшей фонетической единицей речевого потока является фонема и ее элементы (кинемы, акусмы).

Фонема – минимальная языковая единица, представленная рядом чередующихся звуков и служащая для отождествления и различения слов и морфем. Фонемы, объединяясь, создают слог.

 Слог – это часть такта, состоящая из одного или нескольких звуков; последовательность звуков, образующих артикуляционное единство.

Практически поток речи делить на слоги легко, но в теории слога в науке нет единого мнения. Для русского языка характерно деление на слоги между контрастными по сонорности соседними фонемами: чел-ка, стай-ка, хат-ка, пап-ка.

По своему звуковому строению, т.е. по структуре, слоги зависят от элементов, которыми они начинаются или заканчиваются. В этом случае принято говорить о слогах прикрытых, неприкрытых, полуприкрытых, а также о слогах открытых, закрытых, полуоткрытых. 

Такт – один или несколько слогов, объединенных общим ударением.

В большинстве языков такты совпадают со знаменательным словом. Если слово незнаменательное и не имеет своего ударения, то оно примыкает спереди или сзади к слову, имеющему ударение, образуя с ним один такт. В этом случае принято говорить о фонетическом слове. Фонетическое слово – самостоятельное слово вместе с примыкающими к нему  безударными служебными словами. Примыкание может быть двух видов: проклитика и энклитика.

Речевой поток распадается на фон. фразы ( законченный по смыслу отрезок речи, заключенный между двумя паузами). Фон. фраза – синтагмы ( части фон. фразы отдел. друг от друга очень короткими паузами) Речевые такты – фон. слова ( часть речевого такта объедин. отдельным ударением, знаменат. части речи, потоу что они имеют отдел. ударение. Служ., как правильно безуд. и приык. к знам. частям речи. Слова, кот. не имеют на себе ударения называются после уд. слово и предудар. слово) Фон. слово – слоги.

12.Фонетические и исторические чередования. Внутренняя флексия как способ выражения Чередование звуков – это мена звуков, занимающих одно и то же место в морфеме в разных случаях её употребления. Проанализируем примеры: нога – ноге – ногу. Фонема /г/ в зависимости от окружения принимает иной вид: [г], [г’], [гº] (это вариации фонемы, по Московской школе). Сопоставим формы поезд – поездом и отметим позиционные чередования звуков. Приведённые примеры – фонетически обусловленные живые чередования, они происходят под влиянием действующих фонетических законов и всегда позиционные. 

Грамматические значения могут выражаться изменениями звукового состава самого корня, или, иначе, внутренней флексией, однако не всякие звуковые изменения корня являются внутренней флексией. Для этого надо уметь различать разные типы чередований звуков. Чередования звуков (т. е. взаимная замена на тех же местах, в тех же морфемах) могут быть: I. Фонетические, когда изменение звучания обусловлено позицией и чередуются варианты или вариации одной и той же фонемы, без изменения состава фонем в морфемах; таковы чередования ударных и безударных гласных в русском языке: воды [воды] – вода [вΛда] – водовоз [вƏдΛвос], где [Λ] и [Ə] – варианты фонемы [о]', или звонких и глухих согласных звуков: II. Нефонетúческие, когда изменение звучания не зависит от позиций, а чередуются разные фонемы, благодаря чему морфемы получают разный фонемный состав в своих различных вариантах (например, [друг-] – [друз'-] – [друж-] в русских словах друга – друзей – дружеский). Среди нефонетических чередований следует различать: а) Морфологúческие (или исторические, традиционные) чередования, когда данное чередование не обусловлено фонетической позицией, но и не является само по себе выразителем грамматического значения (грамматическим способом), а лишь сопровождает образование тех или иных грамматических форм, являясь обязательным по традиции, но не для выразительности. В примерах лоб – лба, пень – пня в корнях то есть гласная, то ее нет («беглые гласные»); это не зависит от позиции, так как большинство слов, имеющих корневое [о] (или [э]), не теряет их при образовании грамматических форм (ср. стол – стола, боб – боба, поп – попа, кот – кота и т. п.) Историческими такие чередования называются потому, что они объясняются только исторически, а не из современного языка; так, «беглые» гласные наблюдаются потому, что в древнерусском языке здесь были не [о] и [э], а редуцированные [ъ] и [ь] (так называемые «глухие»), которые в известный период в сильной позиции становились соответственно [о] и [э], а в слабой исчезали, откуда: сънъ > сон, а съна > сна и т. п.; чередования [к – ч], [г – ж], [х – ш], [ск – щ], [ст – щ], [зг – ж], [зд – ж] восходят к доисторической эпохе, когда эти согласные и сочетания согласных в слабых позициях (в одну эпоху перед передними гласными, в другую перед йотом) превращались соответственно в шипящие фрикативные, а в сильных – оставались нетронутыми. б) Грамматúческие чередования очень схожи с морфологическими, вернее – это те же чередования, и их часто объединяют вместе, так как и грамматические, и морфологические чередования не зависят от фонетических позиций и тем самым не относятся к фонетике; чередуются и в тех, и в других случаях не аллофоны одной фонемы, а самостоятельные фонемы друг с другом, с нулем или одна фонема – с двумя. Однако существенное отличие грамматических чередований от морфологических (традиционных) состоит в том, что грамматические чередования не просто сопровождают различные словоформы, образованные и различающиеся другими способами (например, аффиксацией, как в вож-у – воз-ишь и т. д.), Явление внутренней флексии было обнаружено на материале индоевропейских языков, и именно германских, когда немецкие романтики объявили его воплощением идеала – единство во многообразии и характеризовали как волшебные изменения чудесного корня (Фридрих Шлегель, см. гл. VI, § 79). Наиболее древний вид внутренней флексии был обнаружен в так называемых «сильных глаголах», что свойственно всем германским языкам. Якоб Гримм (1785–1868) назвал это явление Ablaut (префикс аb – «от» и Laut – «звук»); термин этот употребляется во всех языках, в том числе и в русском, для обозначения чередования гласных в системе глагола и отглагольных образований (аблаут). В славянских языках аблаут когда-то играл важную роль, хотя обычно в соединении с аффиксацией, например в старославянских словоформах: В современном русском языке эти чередования перестали играть прежнюю роль благодаря возникновению редукции безударных гласных [э] – [и] и [а] – [о] и благодаря действию унифицирующей аналогии; однако в таких случаях, как затор – тер [т'ор] – тереть – тру – вытирать, замор – замер – замру – замирать, сбор – соберу – собирать, задор – задеру – задирать, Соединение внутренней флексии с аффиксацией встречается в русском языке при образовании многократного подвида у глаголов несовершенного вида, имеющих в корне [о], с помощью суффикса -ив-; ходит – хаживал, носит – нашивал, косит – кашивал, морозит – мораживал и т. п. что «корень + схема», т. е. группа согласных и прослойка между ними гласных, в семитских языках представляют собой как по способу оформления, так и по значению две обособленные единицы. Это две морфемы, расположение которых с точки зрения индоевропейских навыков необычно: они сочетаются не последовательно, а чересполосно: одна входит в другую, как могут входить друг в друга две гребенки, причем каждая из этих морфем разрывается и разрывает другую. Любая словоформа типа арабского КаТаЛа двухморфемна, и соединение этих морфем, несмотря на взаимопроникновение, следует признать соединением агглютинирующего типа.