Проблемы типологии письменных систем

Для того чтобы создать типологию начертательных знаков, не­обходимо прежде всего выявить и описать письменные подсистемы конкретных языков. Уже в древнем мире существовало противопо­ставление разных стилей письма — то, что можно условно назвать оппозицией «официального» и «неофициального» письма. Форми­рование этих подсистем (иератического и демотического письма у египтян, устава и скорописи у греков и т. п.) в значительной мере обусловливалось возможностями рукописной техники. С момента появления книгопечатания стал различаться рукописный и печатный текст; графемная структура этих подсистем зачастую расходится очень сильно. Многие современные письменности включают в себя также подсистемы строчных и заглавных букв, хотя суть этого противопоставления неоднозначна: в разных орфографических си­стемах заглавная буква могла обозначать начало текста, абзаца, строки, предложения, слова, существительного и т. д.

С учетом подобных оппозиций исследователи предлагают выде­лять в графической системе современного русского языка четыре основных варианта: печатный заглавный, печатный строчной, ру­кописный заглавный, рукописный строчной. Каждая подсистема обладает своими структурными особенностями. Причем число про­стейших элементов, составляющих буквы печатного варианта, зна­чительно меньше, чем число элементов рукописных букв; печатный вариант отличается и большей близостью строчных и заглавных букв (Волоцкая, Молошная, Николаева 1964: 24—25 и др.). Более того, во внутренних отношениях между выделенными подсистемами нетрудно увидеть иерархическую упорядоченность. Покажем это на примере. Аллографы а и дпринадлежат одной подсистеме, им соответствуют условия свободного чередования (все равно, как на­писать: дом или дом). Аллографы р и д принадлежат разным подсистемам, и между ними существуют отношения дополнительной дистрибуции. Это значит, что они не встречаются в одинаковом окружении: нельзя написать дом или доле. Наконец, д и Д, при­надлежа разным подсистемам, могут встречаться в одинаковом ок­ружении и при этом самостоятельно различают смысл слов, ср.: дно и Дно (название железнодорожной станции в России), домна и Домна (женское имя). Реально говоря, невозможно написать в середине или конце русского предложения слово Дом (как и любое другое слово с заглавной буквы), не придав ему особого значения (в наиболее типичном случае — значения имени собст­венного; характерно, что в звуковой форме языка противопостав­ление имен собственных именам нарицательным никак не выраже­но). Вместе с тем в русской графике существуют условия, в которых оппозиция д и Днейтрализуется, подобно тому как могут нейтра­лизоваться фонемы. Примером может служить положение слова в абсолютном начале предложения: Домну я люблю больше жизни или в заголовке, целиком набранном большими буквами: ПЕСНЬ О ДОМНЕ.

Описанное функциональное различие требует считать строчные и заглавные буквы не аллографами, а разными графемами — независимо от степени их формального сходства или различия.

 Подобного рода задачи: определить языковую принадлежность текста, не обращаясь к его содержанию (т. е. опознать письмен­ность), — нередки в практике библиографов, издательских работ­ников, журналистов. Особую важность они приобретают в связи с развитием средств массовой коммуникации и автоматического по­иска информации. С этой целью издаются специальные справочные пособия, охватывающие весьма значительное число языков (см., например: Гиляревский, Гривнин 1960).

Мешает этому главным образом то, что заглавная буква в русском (и других языках) выполняет еще и вторую, не менее важную функцию: служит сигналом начала предложения. Ясно, что в этом случае она обусловлена позиционно и представляет собой вариант той же графемы, которая в иной позиции реализуется строчной буквой. (Впрочем, теоретически возможно в такой ситуации видеть архиграфему Д — ср. сказанное об архифонемах в § 105).

Элемент начертательного знака — это линия. Типология начер­тательных знаков основывается на систематизации данных элемен­тов по трем признакам: а) количеству линий: от одной до 5—6 десятков, как в некоторых китайских иероглифах; б) к а-ч е с т в у линий: прямая — кривая, незамкнутая — замкнутая, короткая — длинная и т. п.; в) положению линий в пространстве (вертикальная — горизонтальная, наклон слева — наклон справа и т. п.). Кроме этих трех признаков, а также уже упоминавшейся общей величины буквы (оппозиция «строчность» — «заглавность»), различительную нагрузку могут нести такие гра­фические элементы, как положение знака в ряду (строке), общий его наклон и даже цвет. В частности, по некоторым данным, в идеографической письменности древних перуанцев цветом обозна­чалось время действия. В древних славянских текстах цвет, наряду с величиной и сложностью, выделял так называемые буквицы в начале абзацев, в заголовках и т. п.

Внутренняя структура графемы носит относительный характер. Это значит, что пределы формального варьирования графемы в конечном счете обусловливаются отношениями с другими графемами (Соссюр 1977: 152). Особенно это касается рукописного текста. В нем графема может варьироваться очень широко, лишь бы она не совпадала с реализацией других графем. Известно, как неудобно читать русский текст, в котором, скажем, графемы m и ш пред­ставлены общим аллографом: ш. Точно так же в рукописном письме на латинской основе аллограф е, «переросший» строку, будет сме­шиваться с аллографом /, в результате чего может возникнуть коммуникативное недоразумение.

Для различения двух графем достаточно одного дифференциаль­ного признака. Так, в подсистеме русских заглавных печатных букв одним элементом различаются ВиР, ШиЩ, ЬиЫит. д. Вместе с тем как дифференциальные признаки фонем обеспечивают своей избыточностью дополнительный запас коммуникативной проч­ности, так и признаки графем в значительной степени избыточны — и это призвано облегчить процесс чтения. В частности, русская азбука вполне могла бы обойтись меньшим количеством призна­ков — с учетом того, что в печатном варианте не реализуются комбинации линий II, Э> Я» J и др. Но зато буквы П и Ц, Э и С, Р и Я и т. п. опознаются легче: они различаются не одним, а несколькими признаками.

Степень сложности начертательного знака определяется прежде всего количеством составляющих его элементов. Поэтому простей­шая классификация графем состоит в распределении их по рангам в соответствии с данным признаком.

Графема сама может играть роль дифференциального призна­ка — когда речь идет о типологии письменных систем и, в частности, когда сравниваются сходные, близкородственные системы. Дело в том, что развитие письменности, как и языка в целом, сочетает в себе элемент преемственности с элементом новации, изменения. Поэтому языки, воспринявшие систему письма от какого-то своего предшественника (или же друг у друга, «по соседству»), могут различаться использованием лишь отдельных начертательных знаков или даже их частей — диакритик.

Предположим, нам требуется узнать, на каком из славянских языков написан данный кириллический текст, а самими языками мы не владеем. (Кириллица — один из двух древнейших славянских алфавитов, используемый и современными восточно- и южносла­вянскими языками, но, разумеется, с определенными изменениями.)

Пунктуация

Особую подсистему в рамках системы начертательных знаков представляют знаки пунктуации. Они накладываются на пробелы между графическими единицами — словами, предложениями, аб­зацами (реже — частями слов) и служат главным образом двум целям: разделению (отграничению) и выделению. В первой функции используются одиночные знаки: точка, запятая, апостроф, точка с запятой, тире и др., во второй — парные (двойные) знаки: скобки, кавычки, двойные тире или запятые и т. п. Применительно к современному русскому языку система основных пунктуационных средств может быть представлена в виде табл. 4 (Современная русская пунктуация 1979: 13):

Таблица    4 №    Знак препинания     Общая функция     Объект членения           Единица п/п                                                                                                      расчленения и вычленения 1       Точка 2      Вопросительный                                                 Текст                Предложение знак 3       Восклицательный знак 4      Многоточие                    Отделение        Текст, предложе-     Любые их части (разделение)      ние, слово 5      Запятая                                                        Предложение      Части сложного 6      Точка с запятой                                                                     предложения; 7      Тире                                                                                         элементы просто­го предложения 8      Двоеточие 9      Двойные запятые                                        Предложение      Предложение, 10    Двойные тире                                                                         словосочетание, Выделение                                        слово 1 1     Скобки                                                     Текст, предложе-     Любые их части 12     Кавычки                                                    ние

Каждый знак способен выражать в одно и то же или в разное время (в разных ситуациях) несколько значений. В качестве примера такой полисемичности пунктуационных средств приведем кавычки, которые могут выделять: а) цитату; б) слово не в своем значении (знак иронии); в) имя собственное (Памяти В. В. Виноградова 1971: 104). В плане парадигматики пунктуационные знаки вступают меж­ду собой в различного рода оппозиции — по силе разделения (или выделения), модальной характеристике, пространственной направ­ленности знака и т. д. В синтагматическом плане знаки препинания образуют друг с другом многообразные сочетания, например: «за­пятая + тире», «восклицательный знак + многоточие», «вопроси­тельный знак + вопросительный знак + вопросительный знак» и т. п.

 

Пунктуация — сравнительно молодая и «наиболее осознанная» (т. е. наименее стихийная) языковая подсистема. Долгое время письменные тексты вообще обходились без пунктуации; даже точка, разделяющая предложения, появилась относительно поздно. Есте­ственно, развиваясь в рамках отдельных языков (и автономных литературных традиций), пунктуация в той или иной мере «обо­соблялась», приобретала национальную специфику. Даже в рамках современных европейских графических систем, группирующихся главным образом вокруг латинского и кириллического алфавитов, можно найти немало примеров такого своеобразия. Так, в англо­язычной художественной литературе широко используется знак

(двойное тире), незнакомый русскоязычному читателю; функции его — примерно те же, что и привычного для нас многоточия в конце незавершенной фразы. В современной испаноязычной графике восклицательный и вопросительный знаки используются парами — т. е. не в разделительной, а в выделительной функции. На практике это означает, что каждое вопросительное или восклицательное вы­сказывание сопровождается в испанском тексте двумя соответству­ющими знаками. Один ставится в конце (как, скажем, и в русском тексте), а другой, в перевернутом виде, — в начале предложения, например: iHa llegado tu padre? 'Твой отец приехал?¹. Такой «предупредительный» знак в начале фразы (иногда — в середине, перед группой слов, несущих логическое ударение) настраивает читателя на должное восприятие сообщения, уточняет предвари­тельно его коммуникативную роль.

Знаки препинания, вместе с делением на строки и абзацы, другими правилами верстки (размещения) текста, служат органи­зации письменного сообщения в соответствии с принятыми в данной культуре традициями.