31. Процесс коммуникации в сфере культуры.

Ю. Лотман считал слишком абстрактной модель ком­муникации, предложенную Р.Якобсоном, подчеркивая, что в действительности у говорящего и слушающего не может быть абсолютно одинаковых кодов, как не может быть и одинакового объема памяти.

О самой коммуникации Ю. Лотман говорит как о пе­реводе текста с языка моего "я" на язык твоего "ты". "Са­мая возможность такого перевода обусловлена тем, что коды обоих участников коммуникации, хотя и не тождес­твенны, но образуют пересекающиеся множества".

Для самой же литературной коммуникации Ю. Лотман предложил также структуру смены деавтоматизации авто­матизацией, заимствуя эти идеи у русских формалистов. Но как только деавтоматизация вос­приятия сменяется автоматизацией, как автор текста предлагает новую деавтоматизацию.

Ю. Лотман отме­чает в этом плане: "Для того чтобы общая структура текста сохраняла ин­формативность, она должна постоянно выводиться из состояния автоматизма, которое присуще нехудожествен­ным структурам".

Феномен чтения уже известного текста приводит Ю. Лотмана к формулировке двух возможных типов по­лучения информации. Например, записка и платок с узелком. Если в первом случае сообщение заключено в тексте и может быть оттуда изъято, то во втором случае сообщение нельзя извлечь из текста, который играет чис­то мнемоническую роль.

Ю. Лотман выделяет также две коммуникативные мо­дели "Я - ОН" и "Я - Я". Последний случай он именует автокоммуникацией. Передачу сообщения самому себе Ю. Лотман трактует как перестройку собственной личности.

Ю. Лотман рассматривал культуру как генератор ко­дов, считая, что культура заинтересована во множестве кодов. То есть и все явления культуры трактуются им как разного рода коммуникативные механизмы. Отсюда возникает приоритет­ность лингвистических методов для их анализа.

Определение такой роли естественного языка и лин­гвистического механизма связано также с рассмотрением первичных и вторичных моделирующих систем как объекта семиотики. Под первичным понимался язык, а вторичные — литература, театр, кино — принимали на се­бя большое число языковых характеристик, поскольку базировались на языке.

Михаил Бахтин вносит в свою модель коммуникации две основные идеи: диалогичность и карнавализацию. М. Бахтин критикует «абстрактный объективизм»:

"Слово ориентировано на собеседника, на то, кто этот собеседник. Абстрактного собеседника, так сказать, человека в себе, не может быть".

В этой же работе возникает проблема "чужой речи", которая получила развитие в исследовании Ф. Достоев­ского. Здесь М. Бахтин вводит понятие металингвистики, куда он и отнес диалогические отношения, включая от­ношение говорящего к собственному слову. Собственно эта же проблематика диалогизма лежит в его исследовании фрейдизма: "вся­кое конкретное высказывание всегда отражает в себе то ближайшее маленькое социальное событие — событие об­щения, беседы между людьми". Фрейд, по его мнению, пытается объяснить поведение, на­ходясь в рамках части этого поведения — словесных реак­ций человека.

Вторая базисная идея М. Бахтина — это карнавализация, системный анализ средневековых праздников дура­ков, карнавала, во время которых происходит пе­ремещение "верха" и "низа". При этом король и шут меняются местами: "ругаемое" и "восхваляемое" заполня­ются иными объектами. В этом слу­чае стирается разграничение актеров и зрителей: "Карна­вал не знает разделения на исполнителей и зрителей. Карнавал не созер­цают — в нем живут, и живут все, потому что по идее своей он всенароден".