26.Современная отечественная компаративистика.

В работах Ивана Ивановича Мещанинова, Евгения Дмитриевича Поливанова, Льва Владимировича Щербы в 1920-50-х гг. были поставлены принципиальные вопросы общего языкознания. Дискуссия 1950 г. освободила советское языкознание от догм марровского "нового yчения о языке" (см.о Николае Яковлевиче Марре (1864/65-1934) далее). В начале 1950-х появляются работы Бориса Александровича Серебренникова (1915-1989), книга Агнии Васильевны Десницкой (род. 1912 г.) "Вопросы изучения родства индоевропейских языков" (1955), коллективный труд "Вопросы методики сравнительно-исторического изучения индоевропейских языков"(1956). Создаётся метод внутренней реконструкции и типологических исследований, советские языковеды выделяют временны́е пласты праязыка. Идеи Алексея Александровича Шахматова о происхождении славян развиваются Федотом Петровичем Филиным (1908-1982) в книгах "Образование языка восточных славян"(1962), "Происхождение русского, украинского и белорусского языков" (1972).

Советский индоевропеист Энвер Ахмедович Макаев (р.1915 г.) определяет дальнейшие цели и задачи исследований следующим образом: "На основе последовательного и систематического сравнения фонем и морфем всех языков, образующих определённую генетическую семью, устанавливать генетически исходное состояние, именуемое праязыком, и на основе принципов относительной хронологии выделять хронологические срезы, позволяющие определить наличие архаизмов или инноваций в определённом ареале или в каждом конкретном языке. Не менее важным оказывается вскрытие тенденций развития и выяснение вопроса о том, в какой мере данные тенденции восходят к исходному состоянию или являются следствием конвергентного развития отдельных представителей соответствующей семьи языков" [Теоретические проблемы современного советского языкознания. М., 1964. С.97].

Большое внимание в сравнительно-историческом языкознании ХХ в привлекают к себе языки изолированные в отношении их родства. Теория и практика реконструкции текстов возвращает в данную дисциплину исходный принцип "историзма" и принцип связи языка с культурой.

Была теоретически построена и на большом фактическом материале обоснована ностратическая гипотеза, предполагающая вхождение индоевропейских языков в "сверхгруппу" языков (вместе с семито-хамитскими, картвельскими, уральскими, алтайскими, дравидскими языками).

Труды Владимира Николаевича Топорова (1928 г.р.), А.В.Десницкой, Тамаза Валерьевича Гамкрелидзе (1929 г.р.) и Вячеслава Всеволодовича Иванова ("Индоевропейский язык и индоевропейцы. Реконструкция и историко- типологический анализ праязыка и протокультуры", т.1-2, 1984 г.) являются в данном направлении существенным вкладом в мировое языкознание. Появились новые теории о родстве всех языков мира (гипотеза моногенеза).

Следует также отметить внушительные достижения отечественных компаративистов:

1. Освоение языкового материала, особенно фонетических и морфологических данных анатолийской группы языков (Вяч.Вс.Иванов, Т.В.Гамкрелидзе), которое способствовало смене представлений о структуре древнего индоевропейского языка.

2. Изучение синдо-меотских и таврских реликтов индоарийского на Юге России (О.Н. Трубачёв).

3. Введение большого количества данных по среднеиранским языкам (В. А. Лившиц, И.М. Дьяконов, М.Н. Боголюбов).

4. Изучение остатков скифского языка (В.И.Абаев).

5. Изучение недостаточных по количеству оставленных памятников иллирийского, мессапского, венетского, фракийского, фригийского, македонского языков (И.М. Дьяконов, В.Н. Нерознак, Л.А. Гиндин).

Усовершенствованию сравнительно-исторического метода способствовали труды А.М. Селищева, Л.А. Булаховского, В.М. Жирмунского, О.Н. Трубачёва, А.Н. Савченко, А.Е. Супруна, В.В. Колесова, Б.А. Серебренникова,Т.В. Гамкрелидзе, Вяч.Вс. Иванова, Г.А. Климова, Э.А. Макаева, В.И. Собинниковой.

Словарь темы. * Конвергенция – (от лат.convergo - приближаюсь, схожусь) – сближение или совпадение двух и более лингвистических сущностей.

27.Сущность ностратической теории.

Существующие и существовавшие ранее человеческие языки могут быть разбиты на некоторые множества (группы) по основанию родства, т.е. по происхождению от определённой языковой традиции, так называемых праязыков. Близкое родство обыкновенно является очевидным для самих носителей языков (например, родство русского, болгарского и польского), но отдалённое родство требует особого научного доказательства (например, на основе сравнительно-исторического метода). В науке принято говорить о родственных языках (родство которых доказано) и неродственных языках (родство которых доказать не удаётся). Относительность этого противопоставления обнаруживает ностратическая гипотеза (или теория), согласно которой ряд отдельных языковых семей объединяется на более глубоком временном пласте реконструкции в одну ностратическую "сверхсемью".

Вопрос о древнейшем родстве семей языков, входящих в ностратическую макросемью, возник в начальный период сравнительно-исторического изучения этих семей. Работы в этом направлении исторически можно разбить на 3 этапа. На первом этапе происходит накопление материала, попарное сравнение языковых семей: работы В. Шотта, М.А. Кастрена – урало-алтайские сравнения, Г. Мёллера, А. Кюни – индоевропейско-семитские, Ф. Боппа – индоевропейско-картвельские, Р. Колдуэлла и др. Завершается период работами Альфредо Тромбетти, где проведено широкое сравнение материалов языков мира. Тромбетти, как и его предшественники, не пытался устанавливать фонетические соответствия между отдельными семьями, не стремился реконструировать исходные формы, что вызвало резкую критику компаративистов, преимущественно индоевропеистов.

В 1920-50-е годы формируется алтайское языкознание, подробно разрабатываются сравнительные грамматики всех ностратических семей. Второй этап характеризуется более полным охватом материала и попытками реконструкции. К этому времени относятся работы Б.Коллиндера по уральско-индоевропейскому родству, О.Соважо и А.М.О.Рясянена по урало-алтайскому родству, К.Г. Менгеса. Впервые сформулировано положение о родстве не пар языков, а нескольких языковых семей, а именно урало-алтайской, индоевропейской и афразийской Х.Педерсоном. Им же в 1903 г. был предложен термин "ностратический язык" (от лат. noster – наш).

Для третьего этапа свойствена установка на реконструкцию ностратического праязыка. Впервые обобщение материала и реконструкцию ностратического языка сделал В.М.Иллич-Свитыч.

Определение времени распада ностратической макросемьи является весьма гипотетичным. Оно основывается на соображениях глоттохронологических и культурно-исторических. Поскольку основной список соотносимых морфем невелик, глоттохронологический анализ не даёт надёжных результатов, он может показать только, что распад ностратического языка произошёл не позже чем 8 тысяч лет назад. Культурно-исторические соображения относят время распада к периоду до 11 тысяч лет до н. э. Исходя из направления движения семей ностратического языка и связываемых с ними археологических культур, исследователи относят прародину ностратического праязыка к району Ближнего Востока.

СХЕМА РАЗДЕЛЕНИЯ НОСТРАТИЧЕСКИХ ЯЗЫКОВ ПО ПРИНЦИПУ

"РОДОСЛОВНОГО ДРЕВА"

Ностратический

Западно-ностратический

Восточно-ностратический

Афразийский

Карт-вельский

Индоевро-пейский

Эламско-дравидский

Ураль-ский

Юкагир-ский

Алтайский

Берберский

Чадский

Кушитский оутский

Египетский

Семитский

Эламский

Дравидский

Финно-угорский

Самодийский

Тюркский

Монгольский

Тунгусоньчжурский

Корейский

Японский

Как видно из схемы, ностратические языки – это макросемья языков, объединяющая афразийские, индоевропейские, картвельские, уральские, дравидийские и алтайские языки.

Синонимичные термины ("борейские языки", "бореальные языки", "евроазиатские языки" и др.) распространения не получили. Ностратические языки подразделяются на восточно-ностратические (уральские, дравидийские, алтайские) и западно-ностратические (афразийские, индоевропейские, картвельские). Деление на эти ветви связано с судьбой общеностратического вокализма в языках-потомках: восточные ностратические языки сохранили устойчивый первоначальный вокализм корня, западные развили системы вокалических чередований – аблаут (например, ср. англ. чередование гласных - sing "петь"– sang "пел"– sung (причастие прош.вр.) – song "песня".

По отношению к такой макросемье, как ностратическая, проблематична необходимость сохранения всех промежуточных делений, ранее предполагавшихся в генеалогической классификации языков до выявления этой макросемьи.

Например, к числу восточно-ностратических языков относят корейский и японский, но пока ещё не удалось установить, входили ли они в число языков, образовавшихся из промежуточного алтайского праязыка, или же их (как, возможно, и другие восточно-ностратические языки, относимые к алтайским) можно прямо возвести к восточно-ностратическому праязыковому диалекту. Подобные трудности возникают и по отношению к возможности возведения семитских и других афразийских языков (и ряда других языков Африки, возможно, с ними родственных) к западно-ностратическому праязыковому диалекту без промежуточного афразийского праязыка.

В последнее время высказывается мысль, что афразийские языки образуют особую семью, праязык которой родствен праностратическому, но не произошёл от него. Допускается и наличие промежуточных диалектов, делающее различие между западно- и восточноностратическим не столь существенным. Промежуточные праязыки являются некоторой схематизацией, полезной при формулировании выявленных генеалогической классификацией языковых соотношений, но не обязательно отвечающей некоторой исторической реальности. Но как промежуточные могут рассматриваться и праязыки отдельных макросемей в связи с постановкой вопроса о возможном моногенезе (общем происхождении) всех языков мира. Через последовательное сравнение всех реконструированных праязыков древнейших макросемей, чему препятствует количественная ограниченность общих слов, которые могли сохраниться от столь далёкого времени, проверяется возможность наличия древнейших родственных связей между языками. Часть очевидных сходств в словаре восстанавливаемых макроязыков для больших семей может объясняться контактами после разделения предполагаемого общего языка всех сравниваемых макросемей. Но это крайне затрудняет выделение исконно родственных элементов словаря. Поэтому при углублении временной перспективы определение степени языкового родства становится всё менее надёжным. Следовательно, в генеалогической классификации языков наиболее достоверными следует признать выводы, относящиеся к основным языковым членениям времени после "неолитической революции". Заключения негативного характера (об отсутствии родственных связей между языками), возможно, не являются вполне корректными. Точнее было бы говорить о предельно малом числе доводов в пользу допущения родственных связей (поскольку пока для наиболее древнего периода остаётся возможной и гипотеза моногенеза).

ВОЗМОЖНЫЕ ДИАЛЕКТНЫЕ ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ ВОСТОЧНО-НОСТРАТИЧЕСКИМИ ЯЗЫКАМИ

Восточно-ностратические диалекты

Эламский

Дравидский

Праугро-самодийский

Прафинский

Юкагирский

Тюркско-чувашско-монгольские диалекты

Тунгусо-маньчжурский

Корейский

Японский

Точные границы ностратической семьи не определены. Вероятно вхождение в неё эскимосско-алеутских языков. Нерешённым остаётся вопрос об отношении к ностратическому языку юкагирского, нивхского, чукотско-камчатских языков. Неясны связи ностратического языка с другими "макросемьями": "палеоевразийской" (сино-кавказской), объединяющще сино-тибетские и северо-кавказские языки (нахско-дагестанские, абхазско-адыгские, хуррито-урартские, хаттский), енисейские языки, на-дене, предположительно баскский и бурушаски (буришский), и с америндской. Эти три "макросемьи" имели между собой контакты, что проявляется в заимствованиях, особенно многочисленных из "палеоевразийской" в ностратическую макросемью или в отдельный ностратический язык в более позднее время. Не исключена возможность более глубокого родства этих трёх семей. Ещё более сложной является проблема отношения к ностратическому языку нигеро-конголезских языков и аустроазиатских языков, которые обнаруживают некоторые общие элементы с ностратическими языками.

Генетическое родство ностратического языка обнаруживается в наличии в них обширного корпуса родственных (генетически тождественных) морфем, как корневых, так и аффиксальных (около 1000). При этом совокупность корневых морфем включает в себя корни основного словарного фонда и покрывает круг основных элементарных понятий и реалий (части тела, родственные отношения, основные явления природы, названия животных и растений, пространственные отношения, элементарные действия и процессы, основные качества). Праязыки, которые дали 6 семей языков, объединяемых в ностратические языки, обнаруживают генетическое тождество наиболее устойчивых частей системы грамматических (в т.ч. словообразовательных и словоизменительных) морфем. Это касается прежде всего системы указательных, вопросительных и личных местоимений (и восходящих к ним аффиксов спряжения) и системы аффиксов именного словоизменения (склонения). К генетически общим относится также значительное количество первичных словообразовательных аффиксов.

Совокупность родственных по происхождению морфем ностратического языка связана системой определённых соответствий, из которых значительная часть относится к разряду "нетривиальных", т.е. таких, проявление которых в одной языковой семье объясняется лишь в итоге извлечения информации о характере их окружения в этимологически связанных рядах морфем в других родственных ностратических семьях. Так, расщепление в индоевропейских языках гуттуральных на 3 ряда – велярные, лабио-велярные и палатальные – получает объяснение в итоге установления их дополнительного распределения по отношению к восточно-ностратическому вокализму. Например, индоевропейское *k{u}er - "строить, делать", уральское * kura- / kora- "сплетать, сметывать, скреплять", алтайское * kura- "прилаживать, строить, устраивать", дравидийское *kura- "сплетать, связывать, прясть"; индоевропейское *k’erH- "разрушать, ломать", алтайское *k’ir(a) "скоблить, скрести, стричь", дравидийское *kira-/ kera "скрести, брить", индоевропейское *gem- "хватать, брать, сжимать", уральское *kamo- ( > kama-la / koma-ra) "горсть, пригоршня", алтайское *kamu- "хватать, брать, сжимать", дравидийское *kama- "хватать, брать, держать".

Наличие в восточно-ностратическом вокализме долгих гласных обнаруживает в ряде случаев связь с присутствием в соответсвующих корнях ларингальных согласных, что устанавливается лишь на афразийском и индоевропейском материале. Например, алтайское *oola- *boola "быть"– афразийское *w{c}l.

Фонологическая структура ностратического праязыка обладала, повидимому, 7 гласными и большим количеством согласных. Структура слога CV(C), структура корня CV(C)CV. Трёхсложные корни встречаютст Бецценбергер (1852-1922), Герман Коллиц (1855-1935), Фридрих Бехтель (1855-1924) (геттингенская школа), Иоганнес Шмидт (1843-1901), Вильгельм Шульце (1863-1935) (берлинская школа), скандинавские языковеды Вильгельм Томсен (1842-1927; Дания), Карл Вернер (1846-1896; Дания), Софус Бугге (1833-1907, Норвегия), француз Мишель Бреаль (1832-1915), итальянец Грациадио Асколи (1829-1907), американец Уильям Уитней (Уитни, 1827-1894) и др. Некоторое время Ф.Ф.Фортунатов и И.А. Бодуэн де Куртенэ были сторонниками младограмматизма.

Термин "младограмматизм" был впервые употреблён Фридрихом Царнке (1825-91, Германия) в применении к лейпцигской школе.

Индивидуальный психологизм присутствует в работах К.Бругмана и Г.Остхофа (ими было написано совместное предисл. к I-му тому сборника "Морфологические исследования в области индоевропейских языков"(1878), Г.Пауля (кн. "Принципы истории языка"(1880), Б.Дельбрюка ("Введение в изучение индоевропейских языков" (1880), Г.Курциуса ("К критике новейших исследований по языку" (1885), а также "К современному состоянию языкознания"(1885) Бругмана и "Основные вопросы исследования языка"(1901) Дельбрюка.

Младограмматики избегали философии, всего того, что связано с глоттогоническими идеями В. Гумбольдта и Августа Шлейхера (от первоначального аморфного состояния через агглютинацию к флективному строю). Они обратились к изучению говорящего человека и обратили языкознание на позитивистский путь исследований языка, основанных на непосредственных наблюдениях и на индуктивном методе, при этом используя исторический принцип лингвистического анализа. По Г. Паулю, задача учения о принципах культурно-исторической науки (языкознания) в том, "чтобы показать, как протекает процесс взаимодействия индивидов, как отдельное лицо, выступая в роли получателя и дающего, определяемого и определяющего, соотносится с общностью, как младшее поколение овладевает наследием старшего". Так ставится проблема взаимоотношения индивида и общества. Это взаимоотношение не отделено от культуры. Но важнейший признак культуры, по Паулю, – психическое начало. Психология – основа языкознания. Принцип историзма предполагает психологическое понимание сущности языка. Общий дух и его элементы не существуют. Доказанной реальностью выступает индивидуальный язык. Пауль различает две сферы психики индивида: cферу сознания и сферу бессознательного. Он привлёк внимание учёных к той области познания, которая в настоящее время стремится ответить на вопрос, где и как хранится полученная человеком информация. Для объяснения коммуникативной функции языка вводится понятие узуса (нечто общее для индивидуальных "языковых организмов", некая надындивидуальная языковая абстракция, делающая общение возможным). Концепция развития языка сводится к выявлению взаимоотношений языкового узуса и речевой деятельности отдельного лица.

[1] Положительное изменение узуса – возникновение нового, а [2] отрицательное – в языке младшего поколения забываются элементы языка старшего поколения; [3] процесс замены – отмирание старого и появление нового является одним актом. Эта теория языковой непрерывности и роли смены поколений в изменениях языка весьма характерна для младограмматиков.

Учение о звуковых законах и аналогии как важнейших факторах развития языка. Изменение методологии языкознания – изучение речи говорящего человека, а не письменных памятников прошлого; учёт при разборе, анализе истории языка действия звуковых (фонетических) законов и аналогии. Смена объекта исследования привела к изменению теоретической базы. В концепции младограмматизма, язык существует в индивидууме, в котором есть постоянная (обусловленная психической и физической деятельностью) причина. Звуковое изменение в языке совершается по законам, не знающим исключений. Источник всех изменений находится в сфере бессознательного.

Славист А. Лескин, отмечая существование системы в звуковых изменениях, в книге "Склонение в славяно-балтийских и германских языках" (1876) писал, что "допускать произвольные, случайные, не согласуемые между собой отклонения – значит, признать, что объект исследования, язык, недоступен для науки". Дельбрюк заложил основу совр. определения фонетического закона – как звукового изменения, происходящего в данном языке, в данных условиях, на данной территории, в данное время. Грамматическая аналогия противопоставляется различиям, привносимым фонетическими законами. Образование по аналогии является решением пропорционального уравнения. На самом деле, хотя учение о грамматической аналогии имеет важное значение, следует учитывать многообразные пути преобразования отдельных элементов грамматической системы языка, различные типы аналитического выравнивания форм, связь со смысловой стороной слов.

Итогом исследований младограмматиков в области сравнительно-исторического языкознания стали "Основы сравнительной грамматики индоевропейских языков" (использованы данные почти 70 индоевропейских языков и диалектов), где даётся описание звуковой системы индоевропейского праязыка, его морфологии и общих свойств.

Проблемы синтаксиса. "Синтаксические исследования"(1871-1888) Б. Дельбрюка об основах греческого и ведийского синтаксиса, "Синтаксис индоевропейского простого предложения" К. Бругмана (посм.1925). Отрицая основания логической грамматики, Г. Пауль в "Принципах истории языка" заложил основы научного теоретического синтаксиса на психологической основе (с учётом ассоциативной психологии Иоганна Фридриха Гербарта (1776-1841) и философии лингвистического позитивизма).

При исследовании проблемы изменения значений слов Г. Паулем (в "Принципах истории языка") было выведено, что при разграничении окказионального и узуального значения слов, возможно понять процесс изменения их значений. Узуальное значение слова внеконтекстно, а окказиональное – определено в индивидуальном речевом акте. Исходя из этого причина изменений значений слов находится в неустойчивости индивидуальной психики, вызывающей смещение границ между узуальным и окказиональным значениями слова. Отсюда выводится классификация изменений значений слов, построенная на логико-психологических основаниях.

Исследования младограмматистов во многом повлияли на дальнейший ход лингвистической науки. Постоянное научное любопытство к живому произношению, к изучению физиологии и акустики звуков речи отличало это направление, младограмматизм выделил фонетику как самостоятельный раздел языкознания. Фонетическое осмысление младограмматиками орфографии памятников древнейшей письменности выявляет действительное звуковое значение букв.

Младограмматики внесли много ценного в грамматику, выделив наряду с флексией ряд других морфологических явлений, которые определили историю развития строя индоевропейских языков. Младограмматизм уточнил также понятие корня, показав, что его структура исторически менялась, установил строгие фонетические соответствия между индоевропейскими языками, младограмматики подняли этимологию и сравнительно-историческую грамматику индоевропейских языков до уровня точной науки. Лингвистические реконструкции стали достоверными, и наука получила ясное представление о звуковом составе и морфологической структуре индоевропейского праязыка, а также о закономерностях изменений языков в историческую эпоху.

В нач. XX в. обнаружились слабые стороны младограмматиков: несостоятельность субъективно-психологического понимания природы языка и недооценка изучения его связей с обществом, поверхностный характер историзма, ограничивающегося констатацией изменения звуков и форм без учёта реальных общественных условий, в которых эти изменения происходили, неумение выявить общую направленность процессов развития языка. С течением времени всё более неприемлемым становился так называемый атомизм младограмматиков (изучение отдельных явлений языка независимо от других явлений, вне истории, без учёта системных связей в структуре языка). С критикой младограмматизма с разных позиций выступали А.Мейе и др. представители социологического направления, а также Г.Шухардт, И.А.Бодуэн де Куртенэ и др.

5252525252525252525252525252525252525252525252粔粖索紤絲絴翺翼膚膜芾苀荎荐莚莜莢莮菪菬蘜蘞蜄蜆螔螖賶賸躠躢轼轾達遖遲遴郄郆鄖鄘鋈鋊鏨鏪鑸鑺锆锈阜阞隬隮韆韈馂馄騒騔鬰鬲鯆鯈鱖鱘鳦鳨鷾鸀麌麎鼞鼠ꁀ탚웚52ᔜᘀ쑨煐伀J倀͊儀J帀J52ᔓh셴ᘀ⭨】㔀脈䩐ᔓh셴ᘀh셴㔀脈䩐ᔓh셴ᘀ쑨煐㔀脈䩐ᔘᘀ쑨煐伀J倀͊儀J52ᔜᘀ쑨煐一ň伀J倀͊儀J䠀莚菬蚊譊邐鏴곞교닂띾뺦숬슺쮴츦컘톶헢힆퟊񏀤ð5252525252525252525252ç5252525252525252525252ç5252525252525252525252ð5252525252525252525252ç5252525252525252525252ç5252525252525252525252ç5252525252525252525252ç5252525252525252525252ç5252525252525252525252ç5252525252525252525252ç5252525252525252525252ç5252525252525252525252ç52525252525252525252525252525252525252ࠀ¤옍 ؀摧㢏^฀옍밁萏52ꐔ52葞52摧琀Áᨀꁀꁂꍴꎴ꓊꓌ꗮꗰꚂꚄ꜔꜖꣌꣎꥜꥞곞고곦교귐귒껰껲꾀꾂넬넮럼럾릲릴뫎뫐뭠뭢벀벂볌볎붤붦븶븸빾뺀뼨뼪쁈쁊셨셪숬숮숴슸슺쓢쓤앶앸요욖윦율졆졈죚죜쪈쪊쬔쬖쮨쮪쏍쏍믍ᔏh셴ᘀ쑨煐㔀脈ᔓh셴ᘀh셴㔀脈䩐ᔓh셴ᘀ쑨煐㔀脈䩐ᔘᘀ⭨】伀J倀͊儀J52ᔘᘀ쑨煐伀J倀͊儀J52ᔜᘀ쑨煐一ň伀J倀͊儀J䨀쮪찶참쵊쵌췘췚캶캸킂킄턔턖톤톦퍖퍘폠폢푶푸흺흼󟢞ퟳ췳췃춼췃ꦴꦢꦢꦢꦢᔌᘀ籨祫52ᔔᘀ籨祫洀ै猄ैᔏ䭐ᘀ쑨煐㔀脈ᔌᘀ陨䥴52ᔓ䭐ᘀ䭐㔀脈䩐ᔓ䭐ᘀ쑨煐㔀脈䩐ᔘᘀ⭨】伀J倀͊儀J52ᔜᘀ쑨煐一ň伀J倀͊儀J52ᔘᘀ쑨煐伀J倀͊儀J䀀諭ﰐ￠tάྶዀᑬᜂ᳀
⎀⎂⏪ö5252525252525252525252ö5252525252525252525252â5252525252525252525252ç5252525252525252525252Ù5252525252525252525252ö5252525252525252525252ö5252525252525252525252Ù5252525252525252525252ö5252525252525252525252ö5252525252525252525252ö5252525252525252525252ö5252525252525252525252Ù5252525252525252ࠀ52옍밁摧僚KЀ52摧㢏^฀옍밁萏52ꐔ52葞52摧僚Kࠀ¤옍 ؀摧㢏^ᤀ鷺祿琉硫謁賓נּ﭂ﯖﯘﲐﲒﻖﻘ､ｦｶｸ￠￢￨tƊƌ̖̺̼̌ӂӄԾՀעפٰٲڂڄ듃듃듃듃듃듃듃듃듃듃듃듃듃듃듃듃듃ꏃ듃듃듃듃듃듃52ᔠᘀ쑨煐伀J倀͊儀J洀ै猄ैᔜᘀ쑨煐一ň伀J倀͊儀J52ᔘᘀ쑨煐伀J倀͊儀J52ᔓ䭐ᘀ㍨瘗㔀脈䩐ᔓ䭐ᘀ䭐㔀脈䩐ᔓ䭐ᘀ쑨煐㔀脈䩐ᔔᘀ籨祫洀ै猄ैᔌᘀ籨祫䀀ڄࠪࠬࡺࡼौॎ੨੪૸ૺఢతെൈෘේพภຬຮဌဎ჈჊ᇰᇲኂኄᏌᏎᓶᓸᘜᘞ ᚂᛶᛸᢚᢜᦾᧀᨨᨪ᪺᪼ᭈᭊ‘‚⁰↠↤∨∪⍀⍂⎀⎂⎈⏪│┄⚮⚰⟄⟆헳죳싳꺸5252ᔓ䭐ᘀ쑨煐㔀脈䩐ᔓ䭐ᘀ䭐㔀脈䩐ᘊ䭐倀͊52ᔘᘀ㍨瘗伀J倀͊儀J52ᔜᘀ쑨煐伀J倀͊儀J帀J52ᔜᘀ쑨煐一ň伀J倀͊儀J52ᔘᘀ쑨煐伀J倀͊儀J䐀⟆⣪⣬⥾⦀⮴⮶ⱂⱄⱔⱖⷬⷮ⼂⼄もやㆨㆪㇼㇾ㋀㋂㋖㋘㐲㐴㕒㕔㗤㗦㗬㗮㣮㣰㬰㬲㮾㯀㱔㱖㵲㵴㺐㺒䃊䃌䇘䇚䉨䉪䌎䌐䎌䎎䒰䒲䕄䕆䛼䛾䬘䬚䵈䵊䵜䵞䵤䷐乎乐侺侼偒偔ퟳ췳믃ᔏၨ㽓ᘀ쑨煐㔀脈ᔓၨ㽓ᘀၨ㽓㔀脈䩐ᔓၨ㽓ᘀ쑨煐㔀脈䩐ᔘᘀ㍨瘗伀J倀͊儀J52ᔜᘀ쑨煐一ň伀J倀͊儀J52ᔘᘀ쑨煐伀J倀͊儀J䨀⏪Ⳛ⽶㌤㘤㣼䨆䵜䷐亪僦劤埮堪嵖巎帔愐揜旦槚犪琰禔芨蛰褴ö5252525252525252525252ö5252525252525252525252ö5252525252525252525252ö5252525252525252525252ö5252525252535353535353ö5353535353535353535353ö5353535353535353535353â5353535353535353535353ö5353535353535353535353ö5353535353535353535353ö5353535353535353535353ö5353535353535353535353ö5353535353535353535353535353਀萏53ꐔ53葞53摧拻Áࠀ53옍밁摧匐?ࠀ¤옍 ؀摧㢏^ᨀ偔兤兦凴凶厲厴叴叶咦咨啢啤嗰嗲嚄嚆嚔嚖埞埠墼墾姒委嫰嫲岦岨嵖嵘嵞嶌巌巎弤弦戞戠揎提擶擸晤晦更曶梲梴楄楆槎槐歼歾氾汀洸洺죐죀꒳꒳꒳꒳꒳꒳꒳꒳꒳꒳閳꒳5353ᔜᘀ㍨瘗伀J倀͊儀J帀J53ᔜᘀ㍨瘗一ň伀J倀͊儀J53ᔘᘀ㍨瘗伀J倀͊儀J53ᔏﭨ셢ᘀ㍨瘗㔀脈ᔏﭨ셢ᘀ쑨煐㔀脈ᔓﭨ셢ᘀﭨ셢㔀脈䩐ᔓﭨ셢ᘀ쑨煐㔀脈䩐ᔜᘀ쑨煐一ň伀J倀͊儀J53ᔘᘀ쑨煐伀J倀͊儀J㨀洺淈淊滨滪瀊瀌焤焦熲熴牄牆癨癪直盶瞊瞌矔矖碊碌祆祈禀禂稖稘箤箦簨簪緊緌繼繾缈缊羘羚耦耨腊腌艴艶葒葔蒐蒒蕤蕦蘎蘐蚸蚺蝴蝶袜袞褨褪褴褶褸褾視覘訔췕뻅µ535353535353ᔐᘀ쑨煐倀͊53ᔌᘀ쑨煐53ᔏﭨ셢ᘀ쑨煐㔀脈ᔏﭨ셢ᘀﭨ셢㔀脈ᔏﭨ셢ᘀ㍨瘗㔀脈ᔌᘀ㍨瘗53ᔜᘀ㍨瘗一ň伀J倀͊儀J53ᔘᘀ㍨瘗伀J倀͊儀J䔀褴褶視鄲鞺駀鯈鼐龬ꅶꈮꌌꍰꓲꜲꡊꢒ꼐땨먨뮄삮섖셀ô5353535353535353535353Ù5353535353퀀535353535353Ð5353535353퀀535353535353Ð5353535353퀀535353535353Ð5353535353퀀535353535353Ð5353535353퀀535353535353Ð5353535353퀀535353535353Ð5353535353쬀535353535353Ð5353535353퀀535353535353Ð5353535353퀀535353535353Ð5353535353퀀535353535353Ð5353535353535353535353Ѐ53摧拻Áࠀ¤옍 ؀摧㢏^ᄐഀࣆȀ53֌萏53ꐔ53葞53摧㢏^਀萏53ꐔ53葞53摧拻Á਀萏53ꐔ53葞53摧㢏^ᜀ訔訖誢誤诊诌豞豠賮賰躜躞輬輮辸辺郒郔鄲醶醸鏰鏲鑺鑼阰防靐青頺頼飊飌饘饚髆髈魔魖鱌鱎鵲鵴龎龐ꃌꃎꅚꅜꈂꈄꏺꏼ꒎꒐ꕲꕴꘀꘂꜦꜨꜰꝌꝐꠤꠦꡊꡌꡒ탟탟탟탟탟탟탟탟탟탟탟탟탟탟탟탟탟탟탟탟탟꾹535353ᔓﭨ셢ᘀﭨ셢㔀脈䩐ᔓﭨ셢ᘀ쑨煐㔀脈䩐ᔘᘀɨ挌伀J倀͊儀J53ᔜᘀ쑨煐一ň伀J倀͊儀J53ᔘᘀ쑨煐伀J倀͊儀J53ᔐᘀ쑨煐倀͊53ᔔᘀ쑨煐一ň倀͊䐀ꡒꢒꦦꦨ꨾ꩀꮞꮠ겊게곊곌궰궲귰귲껜껞념녒뉰뉲뎒뎔됦됨뒶뒸땚땜뗮뗰똨똪뛺뛼뤾륀말맒몬몮문묺벎벐뷈뷊뽤뽦삔삖사산셂쇐쇔쒶었엊욂욄재잮죚죜쥨쥪째짺찂찄첎첐첚칌칎큾킀컛5353ᔌᘀ﹨嘶53ᔘᘀɨ挌伀J倀͊儀J53ᔜᘀ﹨嘶一ň伀J倀͊儀J53ᔘᘀ﹨嘶伀J倀͊儀J53ᔏﭨ셢ᘀ﹨嘶㔀脈一셀셂셠셢셤셦셨셪ö5353535353535353535353é5353535353甀535353535353é5353535353535353535353é53535353535353535353535353535353535353535353535353535353535353535353535353535353535353535353535353535353535353535353535353t欀d53ᘀĤ␗䤁Ŧ53Ȁ沖̀Ĵ혅И Ѐ Ѐ Ѐ Ѐ Ѐ ܀傔ࠁブȀ໇᣻☒؀਴5353535353535353؀ഗ5353혓053ӿ 5353ӿ 5353ӿ 5353ӿ 5353ӿ 5353ӿ ᐀Ƕ53㄃ᨎࣖ53＀혛53ÿ53᳿ࣖ53＀혝53㓿ۖĀ̊lȃ昁Ĵ

ഀ׆Ā53ᘆĤ晉 53摧㢏^ࠀ¤옍 ؀摧㢏^܀셪셬솚솜쇌|5353535353漀535353535353o5353535353漀535353535353535353535353535353535353535353535353535353535353535353535353535353535353535353535353535353535353535353535353535353535353535353535353535353535353535353

ഀ׆Ā53ᘆĤ晉 53摧㢏^舀53摫¯53␖ᜁĤ晉 53阂l㐃ԁᣖĄ53Ą53Ą53Ą53Ą53Ą53혈F阃鄀ሟ&st％ÿ53535353分535353＀ÿ5353⼆＆ÿ535353＀᏿ブ53＀Ą5353＀Ą5353＀Ą5353＀Ą5353＀Ą5353＀Ą53 ᨀೖ53＀혛，ÿ53ÿ53᳿ೖ53＀53＀혝

54ÿ54㓿ۖĀ̊lȃ昁ĴЀ쇌쇎쇐쇔쇬쇮숊숌숮숰쉖|5454545454猀545454545454j5454545454崀545454545454]5454545454崀545454545454]5454545454崀545454545454]5454545454崀545454545454545454545454

ഀ׆Ā54ᘆĤ晉 54摧㢏^ࠀ¤옍 ؀摧㢏^ࠀ54옍 ؀摧㢏^舀54摫ƚ54␖ᜁĤ晉 54阂l㐃ԁᣖĄ54Ą54Ą54Ą54Ą54Ą54혈F阃윀﬎መ&ㄆ

5555555555555555㐆＊ÿ55＀ÿ5555ᜆ

55555555555555ጀブ55＀Ą5555＀Ą5555＀Ą5555＀Ą5555＀Ą5555＀Ą55 ᨀೖ55＀55＀혛

56ÿ56ÿ56᳿ೖ56＀56＀혝

57ÿ57ÿ57㓿ۖĀ̊lȃ昁Ĵ਀쉖쉘쉮쉰슈슊슞슠슢스슦슨슪슬슮슰슲슴슶슸슺슼슾싀싂싄싆싈ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757í5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757Ѐ57晆Қ57

ഀ׆Ā57ᘆĤ晉 57摧㢏^ᬀ싈싊싌싎싐싒싔싖싘싚시싞신싢실싦싨싪심싮싰싲싴싶싸싺싼싾ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757Ѐ57晆଀57

ഀ׆Ā57ᘆĤ晉 57摧㢏^ᬀ싾쌀쌂쌄쌆쌈쌊쌌쌎쌐쌒쌔쌖쌘쌚쌜쌞쌠쌢쌤쌦쌨쌪쌬쌮쌰쌲쌴ú5757575757575757575757í5757575757575757575757í5757575757575757575757í5757575757575757575757í5757575757575757575757í5757575757575757575757í5757575757575757575757í5757575757575757575757í5757575757575757575757í5757575757575757575757í5757575757575757575757í5757575757575757575757í5757575757575757575757í575757575757Ѐ57晆᪗57

ഀ׆Ā57ᘆĤ晉 57摧㢏^Ѐ57晆ኸ57ᬀ쌴쌶쌸쌺쌼쌾썀썂썄썆썈썊썌썎썐썒썔썪썬썼썾쎢쎤쎺쎼쏐쏒쏤ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757Ѐ57晆∵57

ഀ׆Ā57ᘆĤ晉 57摧㢏^ᬀ쏤쏦쏼쏾쐜쐞쐶쐸쑊쑌쑤쑦쒊쒌쒠쒢쒴쒶쒸옄쫲텪ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757ò5757575757575757575757í5757575757575757575757ä5757575757575757575757ä5757575757575757575757ä5757575757575757575757×575757575757།ഀ׆Ā57ᘆĤ晉 57摧㢏^ࠀ¤옍 ؀摧㢏^Ѐ57晆⨬57

ഀ׆Ā57ᘆĤ晉 57摧㢏^ᤀ킀턎턐퇮퇰퉼퉾풲풴픾핀헎헐홠홢􌡶ퟳ컳컳컳컳컳컳컳컳컳컳컳컳컳컳컳컳ó57ᔐᘀ﹨嘶倀͊57ᔘᘀɨ挌伀J倀͊儀J57ᔜᘀ﹨嘶一ň伀J倀͊儀J57ᔘᘀ﹨嘶伀J倀͊儀J儀ò5757575757575757575757[5757575757575757575757ò5757575757575757575757å5757575757575757575757575757575757575757575757575757575757575757575757褀57摫⻎57␖ᜁĤ晉 57阂l㐃ԁᣖĄ57Ą57Ą57Ą57Ą57Ą57鐇™혈Fꐃᐄᘊ縚怢瀆％ÿ575757Ȇ5757575757575757栆（ÿ575757＀᏿ブ57＀Ą5757＀Ą5757＀Ą5757＀Ą5757＀Ą5757＀Ą57逃ᜦ϶Ԑꘃᨃೖ57＀혛，ÿ57ÿ57᳿ೖ57＀57＀57＀혝

58ÿ58㓿ۖĀ̊l昀Ĵ

ഀ׆Ā58ᘆĤ晉 58摧㢏^།ഀ׆Ā58ᘆĤ晉 58摧㢏^܀b5858585858唀585858585858U5858585858䠀585858585858H5858585858䠀58585858585858585858585858585858585858585858585858

ഀ׆Ā58ᘆĤ晉 58摧㢏^།ഀ׆Ā58ᘆĤ晉 58摧㢏^鰀58摫⾱58␖ᜁĤ晉 58阂l㐃ԁᣖĄ58Ą58Ą58Ą58Ą58Ą58鐇u혈\ꐄᐄᘊȚ縟•栀58＀ÿ585858 栀58585858585858585858585858＀ÿ簆58＀ÿ58ጀブ58＀Ą5858＀Ą5858＀Ą5858＀Ą5858＀Ą5858＀Ą58逃ᜦ϶Ԑꘃᨃზ58＀58＀58＀58＀혛０ÿ58ÿ58᳿ზ58＀58＀58＀혝58ÿ58ÿ58㓿ۖĀ̊l昀Ĵ؀O5858585858䈀585858585858B5858585858㔀58585858585855858585858㔀585858585858

ഀ׆Ā58ᘆĤ晉 58摧㢏^།ഀ׆Ā58ᘆĤ晉 58摧㢏^꼀58摫オ58␖ᜁĤ晉 58阂l㐃ԁᣖĄ58Ą58Ą58Ą58Ą58Ą58鐇혈rꐅᐄᘊሚȞ縟•簀58＀ÿ585858 簀5858585858Ѐ 58ﰆ＃ӿ Ѐ ＀ÿ＀ÿ5858簆＃ÿ58＀ÿ58ጀブ58＀Ą5858＀Ą5858＀Ą5858＀Ą5858＀Ą5858＀Ą58逃ᜦ϶Ԑꘃᨃᓖ58＀58＀혛４ÿ58ÿ58ÿ58᳿ᓖ58＀58＀58＀혝µ58ÿ58ÿ58ÿ58㓿ۖĀ̊l昀Ĵ؀ò5858585858⼀585858585858"585858585858585858585858།ഀ׆Ā58ᘆĤ晉 58摧㢏^숀58摫㇣58␖ᜁĤ晉 58阂l㐃ԁᣖĄ58Ą58Ą58Ą58Ą58Ą58鐇Š혈ˆꐆᐄᘊሚȞ縟Ȣ&瀆585858＀ÿ58 瀀585858＀ÿ5858ﰆЃ 5858＀ÿ5858＀ÿ58＀ÿ5858簆＃ÿ58＀ÿ5858萆＃ÿ58＀᏿ブ58＀Ą5858＀Ą5858＀Ą5858＀Ą5858＀Ą5858＀Ą58逃ᜦ϶Ԑ∃ᨀᣖ58＀58＀58＀혛58ÿ58ÿ58ÿ58ÿ58ÿ58᳿ᣖ혝58ÿ58ÿ58ÿ58ÿ58㓿ۖĀ̊l昀Ĵ

ഀ׆Ā58ᘆĤ晉 58摧㢏^̀ò5858585858585858585858ò5858585858585858585858ò5858585858585858585858ò5858585858585858585858ò5858585858585858585858ò5858585858585858585858ò5858585858585858585858ò5858585858585858585858ò5858585858585858585858ò5858585858585858585858ò5858585858585858585858ò5858585858585858585858ò585858585858585858585858Ѐ58晆㗛58

ഀ׆Ā58ᘆĤ晉 58摧㢏^།ഀ׆Ā58ᘆĤ晉 58摧㢏^ᨀò5858585858585858585858í5858585858585858585858ò5858585858585858585858ò5858585858585858585858ò5858585858585858585858ò5858585858585858585858ò5858585858585858585858ò5858585858585858585858ò5858585858585858585858ò5858585858585858585858ò5858585858585858585858ò5858585858585858585858Û58585858585858585858

ഀ׆Ā58ᘆĤ晉 58摧㢏^Ѐ58晆㽐58Ѐ58晆㫊58།ഀ׆Ā58ᘆĤ晉 58摧㢏^ᤀò5858585858585858585858à5858585858585858585858à5858585858585858585858à5858585858585858585858à58585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858585858།ഀ׆Ā58ᘆĤ晉 58摧㢏^Ѐ58晆䌼58

ഀ׆Ā58ᘆĤ晉 58摧㢏^਀)5858585858ᰀ585858585858585858585858།ഀ׆Ā58ᘆĤ晉 58摧㢏^픀58摫䖚58␖ᜁĤ晉 58阂l㐃ԁᣖĄ58Ą58Ą58Ą58Ą58Ą58鐇¥혈ž鐇૿␑笕መȞ縟␢怦瘆１ÿ58＀惿ᨆ＄ÿ58＀ÿ圆＃ӿ ＀ÿ霆％ÿ58＀ÿ＀ӿ ＀ӿ 58簆＃ӿ ＀ӿ 58ꘆ＃ӿ ＀᏿ブ58＀Ą5858＀Ą5858＀Ą5858＀Ą5858＀Ą5858＀Ą58逃ᜦ϶58ᨀ᳖혛＜ÿ58ÿ58ÿ58᳿᳖58＀58＀58＀58＀혝＜ÿ58ÿ58㓿ۖĀ̊l昀Ĵ̀ò5858585858585858585858ò5858585858585858585858ò5858585858585858585858ò5858585858585858585858ò5858585858585858585858ò5858585858585858585858ò5858585858585858585858ò5858585858585858585858ò5858585858585858585858ò5858585858585858585858ò5858585858585858585858ò5858585858585858585858Û58585858585858585858

ഀ׆Ā58ᘆĤ晉 58摧㢏^Ѐ58晆乗58Ѐ58晆䦡58།ഀ׆Ā58ᘆĤ晉 58摧㢏^ᤀгским университетом, поэтому это направление иногда называют Лейпцигской школой языкознания. К младограмматикам примыкали также Август Фик (1833-1916), Адальберт Бецценбергер (1852-1922), Герман Коллиц (1855-1935), Фридрих Бехтель (1855-1924) (геттингенская школа), Иоганнес Шмидт (1843-1901), Вильгельм Шульце (1863-1935) (берлинская школа), скандинавские языковеды Вильгельм Томсен (1842-1927; Дания), Карл Вернер (1846-1896; Дания), Софус Бугге (1833-1907, Норвегия), француз Мишель Бреаль (1832-1915), итальянец Грациадио Асколи (1829-1907), американец Уильям Уитней (Уитни, 1827-1894) и др. Некоторое время Ф.Ф.Фортунатов и И.А. Бодуэн де Куртенэ были сторонниками младограмматизма.

Термин "младограмматизм" был впервые употреблён Фридрихом Царнке (1825-91, Германия) в применении к лейпцигской школе.

Индивидуальный психологизм присутствует в работах К.Бругмана и Г.Остхофа (ими было написано совместное предисл. к I-му тому сборника "Морфологические исследования в области индоевропейских языков"(1878), Г.Пауля (кн. "Принципы истории языка"(1880), Б.Дельбрюка ("Введение в изучение индоевропейских языков" (1880), Г.Курциуса ("К критике новейших исследований по языку" (1885), а также "К современному состоянию языкознания"(1885) Бругмана и "Основные вопросы исследования языка"(1901) Дельбрюка.

Младограмматики избегали философии, всего того, что связано с глоттогоническими идеями В. Гумбольдта и Августа Шлейхера (от первоначального аморфного состояния через агглютинацию к флективному строю). Они обратились к изучению говорящего человека и обратили языкознание на позитивистский путь исследований языка, основанных на непосредственных наблюдениях и на индуктивном методе, при этом используя исторический принцип лингвистического анализа. По Г. Паулю, задача учения о принципах культурно-исторической науки (языкознания) в том, "чтобы показать, как протекает процесс взаимодействия индивидов, как отдельное лицо, выступая в роли получателя и дающего, определяемого и определяющего, соотносится с общностью, как младшее поколение овладевает наследием старшего". Так ставится проблема взаимоотношения индивида и общества. Это взаимоотношение не отделено от культуры. Но важнейший признак культуры, по Паулю, – психическое начало. Психология – основа языкознания. Принцип историзма предполагает психологическое понимание сущности языка. Общий дух и его элементы не существуют. Доказанной реальностью выступает индивидуальный язык. Пауль различает две сферы психики индивида: cферу сознания и сферу бессознательного. Он привлёк внимание учёных к той области познания, которая в настоящее время стремится ответить на вопрос, где и как хранится полученная человеком информация. Для объяснения коммуникативной функции языка вводится понятие узуса (нечто общее для индивидуальных "языковых организмов", некая надындивидуальная языковая абстракция, делающая общение возможным). Концепция развития языка сводится к выявлению взаимоотношений языкового узуса и речевой деятельности отдельного лица.

[1] Положительное изменение узуса – возникновение нового, а [2] отрицательное – в языке младшего поколения забываются элементы языка старшего поколения; [3] процесс замены – отмирание старого и появление нового является одним актом. Эта теория языковой непрерывности и роли смены поколений в изменениях языка весьма характерна для младограмматиков.

Учение о звуковых законах и аналогии как важнейших факторах развития языка. Изменение методологии языкознания – изучение речи говорящего человека, а не письменных памятников прошлого; учёт при разборе, анализе истории языка действия звуковых (фонетических) законов и аналогии. Смена объекта исследования привела к изменению теоретической базы. В концепции младограмматизма, язык существует в индивидууме, в котором есть постоянная (обусловленная психической и физической деятельностью) причина. Звуковое изменение в языке совершается по законам, не знающим исключений. Источник всех изменений находится в сфере бессознательного.

Славист А. Лескин, отмечая существование системы в звуковых изменениях, в книге "Склонение в славяно-балтийских и германских языках" (1876) писал, что "допускать произвольные, случайные, не согласуемые между собой отклонения – значит, признать, что объект исследования, язык, недоступен для науки". Дельбрюк заложил основу совр. определения фонетического закона – как звукового изменения, происходящего в данном языке, в данных условиях, на данной территории, в данное время. Грамматическая аналогия противопоставляется различиям, привносимым фонетическими законами. Образование по аналогии является решением пропорционального уравнения. На самом деле, хотя учение о грамматической аналогии имеет важное значение, следует учитывать многообразные пути преобразования отдельных элементов грамматической системы языка, различные типы аналитического выравнивания форм, связь со смысловой стороной слов.

Итогом исследований младограмматиков в области сравнительно-исторического языкознания стали "Основы сравнительной грамматики индоевропейских языков" (использованы данные почти 70 индоевропейских языков и диалектов), где даётся описание звуковой системы индоевропейского праязыка, его морфологии и общих свойств.

Проблемы синтаксиса. "Синтаксические исследования"(1871-1888) Б. Дельбрюка об основах греческого и ведийского синтаксиса, "Синтаксис индоевропейского простого предложения" К. Бругмана (посм.1925). Отрицая основания логической грамматики, Г. Пауль в "Принципах истории языка" заложил основы научного теоретического синтаксиса на психологической основе (с учётом ассоциативной психологии Иоганна Фридриха Гербарта (1776-1841) и философии лингвистического позитивизма).

При исследовании проблемы изменения значений слов Г. Паулем (в "Принципах истории языка") было выведено, что при разграничении окказионального и узуального значения слов, возможно понять процесс изменения их значений. Узуальное значение слова внеконтекстно, а окказиональное – определено в индивидуальном речевом акте. Исходя из этого причина изменений значений слов находится в неустойчивости индивидуальной психики, вызывающей смещение границ между узуальным и окказиональным значениями слова. Отсюда выводится классификация изменений значений слов, построенная на логико-психологических основаниях.

Исследования младограмматистов во многом повлияли на дальнейший ход лингвистической науки. Постоянное научное любопытство к живому произношению, к изучению физиологии и акустики звуков речи отличало это направление, младограмматизм выделил фонетику как самостоятельный раздел языкознания. Фонетическое осмысление младограмматиками орфографии памятников древнейшей письменности выявляет действительное звуковое значение букв.

Младограмматики внесли много ценного в грамматику, выделив наряду с флексией ряд других морфологических явлений, которые определили историю развития строя индоевропейских языков. Младограмматизм уточнил также понятие корня, показав, что его структура исторически менялась, установил строгие фонетические соответствия между индоевропейскими языками, младограмматики подняли этимологию и сравнительно-историческую грамматику индоевропейских языков до уровня точной науки. Лингвистические реконструкции стали достоверными, и наука получила ясное представление о звуковом составе и морфологической структуре индоевропейского праязыка, а также о закономерностях изменений языков в историческую эпоху.

В нач. XX в. обнаружились слабые стороны младограмматиков: несостоятельность субъективно-психологического понимания природы языка и недооценка изучения его связей с обществом, поверхностный характер историзма, ограничивающегося констатацией изменения звуков и форм без учёта реальных общественных условий, в которых эти изменения происходили, неумение выявить общую направленность процессов развития языка. С течением времени всё более неприемлемым становился так называемый атомизм младограмматиков (изучение отдельных явлений языка независимо от других явлений, вне истории, без учёта системных связей в структуре языка). С критикой младограмматизма с разных позиций выступали А.Мейе и др. представители социологического направления, а также Г.Шухардт, И.А.Бодуэн де Куртенэ и др.