8. Якопоне да Тоди и основные черты его творчества

Немалую роль в этом процессе сыграл умбрский монах-францисканец Якопоне да Тоди (1236-1306), автор около сотни лауд, заметно выделяющихся на общем фоне. Его лауды привлекают внимание прежде всего как отражение его внутренней жизни, глубокой, напряженной и противоречивой. Сила личности, безудержный темперамент, страстность и духовный ригоризм определили характер того особого жизненного пути, который суждено было пройти Якопо де Бенедетти (ставшему известным под именем Якопоне да Тоди), сыну зажиточного горожанина, юриста, проживавшего в небольшом умбрском городке Тоди, расположенном к югу от Перуджи.

Молодые годы Якопоне напоминают начало жизненного пути Франциска Ассизского. С юности Якопоне отличался необузданным нравом и предавался веселой светской жизни. Пойдя по стопам отца, он занялся юриспруденцией, которую изучал в Болонском университете. Годы его учения пришлись на время расцвета общественной и литературной жизни Болоньи: поэтическая слава Гвиницелли достигла своей вершины, хотя полемика вокруг его творчества не угасала; тогда же находился здесь (в заключении) и король Энцо, представитель сицилийской поэзии; существовала также неплохая местная поэтическая школа, в основном «гвиттонианская» (Онесто дельи Онести, Бернардо да Болонья, Семпребене да Болонья и др.). Впоследствии именно против Болоньи как центра науки, мудрости века сего будет выступать Якопоне. Получив прекрасное образование, Якопоне вернулся в родной город, где его ожидало материальное благополучие и уважение сограждан. Вскоре он женится на дочери Бернардино ди Гвидоне, Ванне, из графского рода Колдимеццо. Пиры, празднества, увеселения сменяют друг друга.

Но через год после свадьбы (вероятно, в 1268 году) происходит событие, круто изменившее плавное течение жизни Якопоне. Во время одного из многочисленных балов, неизменным участником которых бывал Якопоне, обрушился пол в танцевальной зале, при этом погибла его молодая жена. Но более, чем ее внезапная гибель, поражает Якопоне то обстоятельство, что на ее теле была обнаружена власяница, которую она старательно скрывала под светскими нарядами. Со свойственной его натуре страстностью Якопоне обращается к покаянию, беспощадное самоосуждение сопровождается суровейшей аскезой. Его «святое безумие», глубокое отчаянье и ненависть к себе чередуются с просветлениями и с мистическим ликованием.

В 1278 году Якопоне вступает во францисканский орден, переживавший в это время серьезные нестроения. По отношению к наследию св. Франциска его ученики разделились на спиритуалов, сторонников соблюдения всех правил своего учителя без каких-либо отступлений и изменений, и конвентуалов, ратовавших за смягчение слишком строгого, на их взгляд, орденского устава. Якопоне становится одним из самых решительных спиритуалов, непримиримость его позиции создает ему немало врагов и в конце концов приводит к еще одному трагическому повороту в его судьбе. Пока спиритуалы пользовались поддержкой кардинала Пьетро да Морроне, ставшего папой Целестином V, конфликт в ордене не приобретал особенно резких форм. Но когда в конце 1293 года Целестин сложил с себя папскую тиару и его место занял в начале следующего года Бонифаций VIII, для спиритуалов настали черные дни: новый папа решительно встал на сторону конвентуалов. Якопоне вместе с кардиналом Пьетро Колонна вел ожесточенную борьбу против Бонифация, обвинял его во всевозможных пороках (Данте также не жалеет обличительных слов в адрес Бонифация в «Комедии»), издавал воззвания и манифесты против него. Бонифаций начал с отлучения «мятежников» от церкви, а затем в 1298 году прибег к осаде крепости Палестрины, где укрывались несмирившиеся спиритуалы (среди них и Якопоне). Падение крепости стало для Якопоне началом нового этапа его жизни.

Якопоне был заключен в тюрьму, где провел шесть лет, пока новый папа Бенедикт XI не освободил его оттуда (в 1303 г.). За эти годы Якопоне переживает еще один внутренний кризис, не менее глубокий, чем тот, который он испытал в годы своей молодости. В начале он мечет громы и молнии против своих врагов, главный среди которых — Бонифаций.

Трудно и медленно учится он смирению и любви. Вновь и вновь, с каждым разом все более смиренно, он обращается к Бонифацию с просьбой снять с него отлучение. И хотя Бонифаций оставил его обращения без ответа и внешних изменений в его судьбе не последовало, для его внутреннего развития они означали очень много.

Выйдя из тюрьмы, Якопоне прожил совсем недолго. Он умер в рождественский сочельник 1306 года в монастыре святого Лаврентия в маленьком умбрском городке Коллацоне в присутствии францисканца-мистика Джованни делла Верна, который, как гласит легенда, чудесным образом узнал о приближающейся кончине своего друга и, мгновенно преодолев разделяющее их немалое расстояние, явился, чтобы преподать ему последнее причастие. Похоронен Якопоне был в Коллацоне, затем его останки перенесли в монастырь Горы Христовой (Монтекристо) в Тоди, а в 1433 году в монастырь святого Фортуната того же города.

Отрицательное отношение к плоти, воспринимавшейся как могущественное орудие в руках дьявола, характерно в целом для средневекового религиозного сознания. Плоть — это то, что мешает спасению, затягивает душу в пучину греха, отсюда вытекала необходимость ее немилосердного умерщвления. Тело и душа у Якопоне полярно противоположны друг другу. В отличие от души тело лишено единства и, когда душа покидает его, оно распадается. В разговоре с душой тело беспомощно, несведуще, не способно думать о будущем и отвечать за свои поступки; страх осуждения вынуждает его просить помощи у души, которой оно всегда противится. Конфликт тела, ищущего земных наслаждений, и души, стремящейся к Богу, разрешается либо победой порочного тела, которому удается вовлечь в грех душу, либо победой души, сумевшей подчинить себе тело. Якопоне со свойственным ему пессимизмом чаще говорит о первом исходе. Тело описывается с большой степенью подробности, живописный натурализм этих описаний напоминает стиль комической поэзии, но у Якопоне на всем лежит суровый отпечаток неизбежной гибели как возмездия за грех. Лишь изредка тело оказывается способным ответить на божественный призыв, тогда преображаются все его пять чувств и оно ликует вместе с душой. Но, как правило, радость души сопровождается утеснением и болезнью плоти.

Нередко тело и душа выступают в лаудах Якопоне не как самостоятельные персонажи, а как олицетворение двух начал, сосуществующих в сердце человека и ведущих за него борьбу. Тело — это все земное, низкое, темное, порочное, противящееся божественной благодати; душа — светлое, высокое, легкое, божественное; тело — это прошлая бессмысленная жизнь, душа — смысл, который открылся Якопоне. Темпераментная и порывистая натура Якопоне не могла не наложить отпечатка на его поэтический стиль. Излюбленный прием Якопоне — антитеза, нередко прибегает он и к оксюморону. Лексический диапазон простирается от самых возвышенных эпитетов до предельно сниженных грубых слов.