1. Российские институционалисты (п. Струве, с. Булгаков).

В начале 20 века стало возможным говорить о наступлении в России качественно нового этапа в развитии институционалисткого направления, соответствующего по своему уровню и проблематике новейшей исторической школе в Германии и американскому институционализму. Ведущими представителями здесь стали бывшие марксисты П.Б. Струве, С. Н. Булгаков и отчасти М. И. Туган-Барановский.

Петр Струве (1870-1944) был теоретиком российского марксизма, но уже в первой его работе «Критические заметки. К вопросу об экономическом развитии России» (1894) встречаются идеи, перекликающиеся с идеями Л. Брентано, В. Зомбарта, представителя социально-правовой школы Р. Штамлера и видного социолога Г. Зиммеля. Но на рубеже 19-20 веков, после кратковременной попытки ревизии марксизма, он перешел на новые теоретические позиции, что отразилось в серии статей, опубликованных в журнале «Жизнь» в 1900 году. Здесь он критиковал классическую политэкономию и марксизм с позиций эмпиризма и отрицал причинно-следственные связи в экономике. Наиболее интересной среди идей, выдвинутых в этих статьях, и развиваемой в последующих его работах была концепция «трех идеальных типов хозяйственного строя». Струве писал, что термин заимствован им у М. Вебера, но содержание здесь иное. «Поскольку общество есть система хозяйственного сожительства или сосуществования множества подлинных хозяйств, - писал Струве в более поздней статье «Хозяйствование, хозяйство, общество», - оно может быть «составлено» из этих хозяйств двумя основными способами. Оно может быть либо совокупностью рядом стоящих хозяйств, либо системой взаимодействующих хозяйств. И наконец, третьей возможной организацией общества в хозяйственном отношении является превращение всего общества из системы в единство. Это общество-хозяйство, как оно рисуется всякому последовательному или абсолютному социалисту». Струве уточнял, что первый вариант – совокупность не связанных между собой хозяйств – нереален и упомянут только для построения логического ряда. Второй вариант – это рыночная экономика, которую он предлагает сравнивать не с организмом ( как представители исторической школы) и не с механизмом (как «классики» и маржиналисты), а с «лесом» (биосферой), где все растения и живостные взаимосвязаны и в то же время более самостоятельны, чем органы в организме или детали в механизме. И наконец, третий вариант – это суперорганизм, это хозяйство, управляемое из единого центра, где хозяйствующие субъекты лишены собственных интересов, где нет соизмерения их деятельности. Существование такой экономики Струве хоть и допускает, но считает, что она может возникнуть только искуственно, в принудительном порядке. В своей концепции «Идеальных типов хозяйственного строя» Струве предвосхитил теорию Вальтера Ойкена, который в 1940 году, порвав с исторической школой, выдвинул теорию хозяйтсвенных порядков, где выделял два основных типа хозяйства – центрально-управляемый и рыночный.

Другой идеей Струве, которую он развивает в своей монографии «Хозяйство и цена» (1913-1916), была мысль о том, что отслеживать экономические процессы и явления можно только статистически, так как каждый хозяйствующий субъект испытывает воздействие массы как экономических, так и неэкономических факторов и, кроме того, обладает свободой выбора. Влияние же всех социально-экономических факторов и индивидуальности хозяйствующих субъектов проявляется только в ценах. В противовес марксизму Струве утверждал, что каждая цена, возникшая при заключении конкретной сделки, индивидуальна, а стоимость есть среднестатистическая величина этих цен. Идея же о стоимости, предшествующей цене, «есть фантом». «Никакой общей субстанции и никакого равенства, предшествующего обмену, нет и быть не может».

Струве дискутировал с российскими маржиналистами. Этот спор о существовании в экономике объективных законов напоминал «спор о методе» Шмоллера и Менгера. Как уже говорилось, Струве отстаивал самопроизвольный характер действий хозяйствующих субъектов, которые можно изучать только задним числом, на базе статистики.

Рассматривая российскую экономику, Струве писал, что российская крупная промышленность может проникнуть на внешние рынки, но главное – громадная территория при условии постройки железных дорог создает препосылки развития за счет внутреннего рынка, подобно развитию промышленности США; В противоположность народникам, он полодительно оценивал расслоение крестьянста, намечая в качестве желательного ориентира американскую хуторную систему. Одну из своих книг он завершил фразой «признаем нашу некультурность и пойдем на выучку к капитализму».

Другой видный российский институционалист Сергей Булгаков (1871-1944) в самом начале 20 века предлагал соединить теории марксизма и исторической школы, но в своей итоговой работе «Философия хозяйства» (1912 год) он уже критикует обе и предлагает собственную концепцию. Экономику он связывает с организмом и подчеркивает, что это - нечто большее, чем сумма хозяйствующих субъектов. Каждый хозяйствующий субъект взаимосвязан с другими, на него влияют материальные и духовные факторы общественной жизни, но в то же время действия хозяйствующего субъекта не детерминированы хозяйствующей средой, она лишь ставит определенные границы, что и является причиной изменения социально-экономической сферы.

Булгаков глубоко исследовал аграрный вопрос; в его книге «Капитализм и земледелие» он сопоставлял аграрную революцию главных стран Запада и анализировал марксистские взгляды на земледелие. В итоге он сделал выводы о том, что, во-первых, крестьянское хозяйство имеет особую природу, причем оно более, чем любая другая форма, отвечает интересам общества, так как не претендует даже на среднюю прибыль и довольствуется тем, что развитие неземлевладельческой сферы облегчает крестьянам доступ к благам цивилизации. Во-вторых, он писал, что нельзя соглашаться с категоричностью Марксовых выводов об универсальной тенденции человеческого накопления. «Настоящее экономическое развитие ведет к отмиранию самых тяжелых и грубых форм эксплуатации человека человеком; в промышленности – концентрируя производство и подчиняя его общественному контролю; в земледелии – уничтожая крупное предприятие и ставя на его место крепкое крестьянское».