Проблема музыкальных предпочтений героя
В фильме это отмечено не так сильно, но в книге сделан акцент на музыкальные предпочтения главного героя. Автор, скорее всего, связывает склонность к насилию с любовью к классической музыке.
С одной стороны, это может рассматриваться как стремление Алекса к гармонии с миром (несмотря на его враждебность) и самим собой: классическая музыка – это воплощение гармонии внутреннего мира, которую можно видеть и в действиях Алекса: ни в одном из эпизодов романа или книги мы не увидим героя сомневающимся - он всегда уверен в своей правоте. Даже когда ему дают возможность пройти курс «лечения от преступности», он ни секунды не раздумывает о том, что что-то может пойти не так, ведь он рассматривает лечение лишь в качестве возможности выйти на свободу. Что же касается агрессивных действий героя, то их можно приписать внешней дисгармонии (проявлениям антиутопии Бёрджеса), которая рождает у молодого человека фрустрацию, неудовлетворённость и, глядя на очевидную бесполезность борьбы, быть конформистом, ярким представителем тёмного мира романа.
С другой стороны, можно заметить и то, что музыка сама по себе отражает деструктивность героя. Если уходить в мир ощущений, то классическая музыка настолько прекрасна и возвышена, что даёт слушающему её человеку ощущение свободы. Ощущение свободы рождает ощущение вседозволенности. Ощущение вседозволенности даёт нам право (точнее даже подразумевает наличие этого права) перед лицом нашего супер-эго исполнять все свои самые ужасные и устрашающие желания. Такие желания есть у каждого. Взять, например, бытовую ситуацию – конфликт с соседом по лестничной площадке. Наверняка, многим из вас приходило на ум желание каким-либо образом унизить или натворить гадостей соседей, включавших громкую музыку ночью, но вы не могли этого сделать, так как это бы вошло в конфликт с вашими установками, общественными нормами, законом в конце концов. В случае с Алексом, ощущение вседозволенности, которое было вызвано в том числе и увлечением классической музыкой дало выход его деструктивным намерениям. Что касается того, почему герой вообще начинает слушать музыку, то, скорее всего, имело место развитие привычки, сопряжённое с нарастанием агрессивных тенденций: однажды Алекс мог услышать эту музыку, ощутить себя на высоте, потом ему могло понравиться, и он мог бы приобрести себе пару кассет. Затем он вёл бы себя всё более агрессивно и больше бы привязывался к музыке, которую он слушал, так как эти два вида деятельности друг друга дополняют.
Однако можно предположить и ещё один вариант: прослушивание классической музыки и агрессивность Алекса вообще никак не связаны, и автор даёт его здесь как второстепенный или даже третьестепенный факт, показанный в контексте чудовищности метода, вызывающего отвращение не только к ядру искореняемого комплекса - насилию, - но и ко всему, что в этот комплекс входит.
Используя только текст романа, невозможно определить, какой из трёх вариантов верен, однако нам представляется наиболее правильным второй, поскольку первый отпадает за тем, что на протяжении романа не видно других проявлений стремления к гармонии, как и не видно того, чтобы мир был ему чужд. Как раз наоборот, общество не принимает его тогда, когда Алекс становится неспособен отвечать агрессией на агрессию после лечения. К тому же, если бы герой обладал внутренней гармонией, то отвращение к агрессии должно было бы создать у Алекса продуктивный тип личности. Конечно, внимательный читатель обратит внимание на моменты, когда Алексу хочется закрыться в своей комнате и слушать прекрасную музыку (например, когда он сидит в рабочей столовой и читает газету после освобождения, но это может объясняться, и скорее всего объясняется обычной человеческой усталостью Алекса после того, что ему пришлось вынести. Точка зрения о том, что классическая музыка не имеет отношения к агрессии главного героя, на наш взгляд, также несостоятельна, так как Алекс в своём повествовании довольно часто обращается к этой проблеме, и, судя по всему, классическая музыка является его главным страстью после криминальных похождений, что может свидетельствовать о связи этих двух видов деятельности. Можно привести конкретный пример того, как музыка побуждает его к жестокости: когда Алексу в конце романа приносят стереоустановку и включают девятую симфонию Бетховена, он совершенно чётко и явно представляет себя режущим лица своей бритвой.