Различия в правовом статусе отдельных государств

§ 103. Важнейшей особенностью МЭП является то, что в нем признаются некоторые отступления от общепризнанного в международном праве когентного принципа равноправия государств. Эти отступления выражаются прежде всего в особом принципе преференциальности. По сути это универсально признанное в системе ООН отступление от принципа равноправия наглядно выражено в согласованной в ООН Общей системе преференций, т.е. системе таможенных тарифных льгот для развивающихся стран. В результате развивающиеся страны поставлены были в привилегированное, преференциальное по отношению к прочим государствам (формально неравноправное в отношении этих последних) положение, во имя приближения к равенству фактическому. Таким образом, в международном экономическом праве возник особый правовой государственный статус, присущий одной из категорий субъектов МЭП, а именно статус развивающегося государства, которому свойственны специальные сравнительно с другими государствами привилегии, преференциальность, в отступление от когентного принципа равноправия государств.

Создаются некие основания говорить о том, что в рамках МЭП действует система норм, регулирующих правовой статус и правоотношения с участием развивающихся стран. Эта система норм, как уже упоминалось, выделяется иногда в доктрине и в особое "международное право развития". Однако говорить об отдельной отрасли права, очевидно, трудно, поскольку для этого нет ни обособленной правовой базы в отрыве от общего международного права, ни достаточной количественно-нормативной базы. В то же время особый институт преференциального режима развивающихся стран в рамках МЭП несомненен. К этому институту могут быть отнесены:

- нормы, регулирующие определение статуса развивающейся страны, а также статуса членов особых подгрупп (наименее развитые страны, новые индустриальные страны и т.д.);

- нормы, определяющие конкретные особенности преференциального режима развивающихся стран;

- локального и общего характера нормы, принятые и признаваемые действующими как самими развивающимися странами, так и некоторыми другими государствами, например, принцип постоянного суверенитета над своими природными ресурсами и другие нормы, разработанные в 70-х гг. XX в. в ООН в рамках так называемого "Нового международного экономического порядка", в "Хартии экономических прав и обязанностей государств" (1974 г.). Заметим, однако, что нормы эти, будучи приняты в виде резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, с точки зрения их обязательной силы формально - не более чем рекомендательны.

Существуют и иные особого рода общепризнанные, групповые правовые режимы преференциального характера для отдельных государств, в том числе режим для стран, не имеющих выхода к морю и т.п., т.е. на основе объективных специальных качеств, присущих отдельным странам, как и в случае с развивающимися государствами.

§ 104. Кроме того, преференциальным исключением из принципа равноправия государств в экономических отношениях стало широкое распространение участия государств в преференциальных группировках, объединениях, таких как зоны (ассоциации) свободной торговли, таможенные союзы, интеграционного характера экономические союзы. Страны-участницы указанных группировок предоставляют друг другу преференциальные торгово-политические льготы, вплоть до полной взаимной свободы торговли, без предоставления, однако, таких льгот всем прочим, "третьим" государствам. По существу, с экономической точки зрения такого рода преференции между некоторыми государствами в сочетании с неравенством всех иных, "третьих" государств - есть своеобразная форма коллективного протекционизма.

В отличие от особого субъектного статуса развивающихся государств, статуса, свойственного именно данному государству как таковому, преференциальные льготы в рамках региональных, интеграционных группировок нет оснований трактовать как некий особый государственный статус, ибо такой преференциальный статус не свойственен тому или иному государству имманентно в силу особых качеств самого государства (как в случае с развивающимися государствами), но имеет место лишь в связи с согласовываемым на взаимной основе участием в той или иной группировке.

В этом смысле и участию в системе Всемирной торговой организации (ВТО) также сопутствует использование преференциальных, льготных норм, регулирующих отношения между странами-участницами, но не распространяющихся на страны-аутсайдеры. Налицо парадокс совмещения высокой степени либерализма внутри ВТО с элементами коллективного протекционизма, обращенного наружу.

§ 105. Нет правовых оснований выделять в МЭП и в международном торговом праве также некие "привилегированные наиболее передовые государства", о чем упоминалось выше (§ 58). Элементы силового могущества отдельных государств не могут признаваться правовой основой для наделения таких государств каким-либо особым, привилегированным статусом. Статус постоянных членов Совета Безопасности ООН, созданного с исключительной целью сохранения безопасности в обстановке мироустройства после кровопролитнейшей в истории войны, причем на условиях соблюдения баланса межгосударственных политических сил в Совете Безопасности с применением права вето, - никак не может служить примером для подражания, особенно в рамках международного экономического права.

§ 106. Наконец, следует отметить, что отдельные страны (в частности США, страны Евросоюза) применяют индивидуально в одностороннем порядке и в рамках ООН особую классификацию выборочно для некоторых других стран, трактуя их в качестве либо стран плановой экономики, либо стран с переходной экономикой, либо стран рыночной экономики, либо, наконец, даже в качестве стран-"изгоев". Соответственно к тем или иным относимым к названным категориям странам односторонне применяются разные торгово-политические режимы, разные тарифные, контингентные и т.п. условия. Здесь тоже имеет место явственное, причем не согласовываемое в международно-правовом порядке отступление от принципа равноправия, точнее, налицо - его нарушение. Но нарушение права - не есть создание нового права.

§ 107. Таким образом, несмотря на широко провозглашаемые идеи неолиберализма, предполагающего (исходя из известного еще с XVIII в. принципа "сравнительного преимущества" (comparative advantage) и, казалось бы, логически вытекающего из этого) создание недискриминационного всеобщего глобального режима, обеспечивающего равные конкурентные условия для всех участников мирового торгового оборота, - и в начале XXI в. повсеместно наблюдаются применяемые отступления от правового принципа равенства государств. Отступления эти часто оправдываются интересами обеспечения равенства фактического, но во многих случаях отступления диктуются на самом деле индивидуальными или коллективными протекционистскими интересами, возводимыми даже в правовую норму. В результате, что касается статуса его субъектов, нельзя сказать, что фактически в современном мире торжествует принципиальная правовая однородность МЭП.