Глава 3

'Он — потомок великого писателя', а II descend de 1'echelle 'Он спускается по лестнице' <=> La descente de 1'echelle 'спуск по лестнице', но не наоборот (Дюбуа et al. 1966). А. Рей, один из авторов авторитетного словаря А. Робера (1967), усматривает здесь полисемию, как кажется, с гораздо большим основанием (Рей 1968а). Во всяком случае, собственные исследования автора в области русского языка с несомненностью свидетельствуют о том, что различие в трансформационном потенциале двух лексических значений вполне совместимо с семантическим единством слова; ср. Он льстит мне <=> Он льстив со мной, а Успехи льстят самолюбию <=> Успехи лестны для самолюбия, но не наоборот (Апресян 1967: 84, 85, 96—108).

В некоторых работах бесспорным признаком многозначности считается неуникальность данной комбинации значений в данном языке (Курилович 1955, Смирницкий 1956, Уэллс 1957, Вейнрейх 1966а); ср. англ. table ('дощечка', 'стол') и board ( 'доска', 'стол'; Смирницкий 1956). Если же данная комбинация значений уникальна, т. е. встречается всего один раз во всем словаре языка, то перед нами — не многозначное слово, а омонимы. Этот принцип ставит нас перед тяжелой дилеммой в случаях типа мундштук 1 ^ 'часть духового инструмента ...', мундштук 2 Se 'род железных удил', с общей составляющей 'то, что вкладывается в рот': с одной стороны, значения обнаруживают существенное семантическое сходство и, по определению многозначности, должны быть отнесены к одному и тому же слову; с другой стороны, комбинация значений уникальна, и поэтому здесь следует усмотреть омонимию. В этом случае, как и в других случаях нерегулярной многозначности (см. ниже), принцип противоречит определению, и от него следует отказаться.

Заметим вообще, что поиски «критериев» для распознавания различных языковых объектов (слова, предложения, омонима, фразеологической единицы и т. п.) красноречивее, чем что-либо другое, свидетельствуют о том, что ищущие не располагают строгими определениями соответствующих лингвистических понятий. При наличии строгих определений языковых объектов незачем искать дополнительные (не используемые в тексте самих определений) «критерии» для их распознавания. Если же строгих определений нет, никакие дополнительные критерии дела все равно не спасут.

Следовательно, более надежный способ строго различить полисемию и омонимию состоит в том, чтобы формализовать понятие семантического сходства-несходства значений — единственный фактор, непосредственно отражающий существо этих двух явлений (см. Мельчук 1968). Здесь прежде всего полезно обратить внимание на то, что значения слов, единодушно признаваемых омонимичными, могут иметь общие семантические компоненты; ср. элементарный компонент 'каузировать' у омонимов топить¹ 'каузировать тонуть' и топить ² ^ 'каузировать становиться жидким путем

Словообразование и многозначность               

==185

нагревания' ⁹. По-видимому, связь между двумя значениями ощущается говорящими тогда, когда общая часть этих значений неэлементарна (см. с. 73 и ел.). Такую общую часть будем называть нетривиальной, и наличие ее будем считать обязательным для многозначности (ср. Вейнрейх 1966а: 402).

Как следует из этих замечаний, многозначность и омонимия оказываются понятиями относительными. Так, омонимы топить^ и топить², имеющие тривиальную общую часть, менее омонимичны, чем омонимы брак ^\ ( 'супружество') и брак ² ('несоответствие норме качества'), не имеющие даже такой общей части. С другой стороны, можнд говорить о типах полисемии, по-разному удаленных от омонимии.

Наиболее близки к омонимии некоторые типы метафорически мотивированной полисемии: ср. лопатка 1 — 'часть тела' и лопатка 2 — 'орудие для копания', пленить 1 — 'взять в плен' и пленить 2 — 'очаровать', трогать 1 — 'прикасаться' и трогать 2 — 'вызывать в ком-л. сочувствие'. Характерно, что в словарях такая полисемия иногда трактуется как омонимия; так сокрушить ¹ =- 'нанести полное поражение, уничтожить' (сокрушить врага) и сокрушить ² = 'привести в состояние печали, в отчаяние' (сокрушить тяжелым известием) трактуются в СО как омонимы, а уничтожить 1 = 'прекратить существование...' (уничтожить врагов) и уничтожить 2 = 'унизить, оскорбить...' (уничтожить кого-л. язвительным замечанием), с аналогичным соотношением значений,— как значения многозначного слова; трогать¹ и трогать² (см. выше) — омонимы, а задеть 1 = 'коснуться кого-чего-н. ...' (Пуля задела кость) и задеть 2 = 'взволновать, возбудить какое-н. чувство' (задеть чье-н. любопытство), квазисинонимичные трогать ¹ и трогать ²,— разные значения одного слова.

Метонимически и функционально мотивированная полисемия, вообще говоря, отстоит от омонимии дальше; однако и здесь выделяется один тип многозначности, а именно опосредствованная многозначность, который довольно близко подходит к омонимии и часто трактуется в словарях (в особенности в СО) "именно таким образом. Примерами могут служить натопить 1 — 'нагреть топкой' (натопить квартиру) и натопить 2 — 'кипятя или растапливая, приготовить в каком-нибудь количестве' (натопить воску), отвалить 1 — 'валя, ... отодвинуть' и отвалить 2 — 'отплыть от берега', сечь 1 — 'бить в наказание ...' и сечь 2 — 'рубить на части' (бить и рубить — разновидности ударять) и т. п. Любопытно, что соответствующие значения глаголов топить и привалить объединены в СО в рамках одного слова.

У топить и топить ² есть еще один общий семантический компонент — 'жидкое', — но он выполняет совершенно разные роли в их семантических структурах (в деревьях их толкований).

 

==186