Глава 3

ТИПЫ НЕОДНОЗНАЧНОСТИ В ЯЗЫКЕ И РЕЧИ

1. Синтаксическая и лексическая неоднозначность. Представление о синтаксической неоднозначности, или синтаксической омонимии, дают фразы типа наблюдения над языком маленьких детей, разбиение такого типа, Мужу изменять нельзя и т. п., допускающие два осмысления не из-за многозначности входящих в них слов (легко убедиться, что ни в одном из приведенных примеров лексическая многозначность ни реализуется), а из-за того, что им можно приписать по две разных синтаксических структуры; например, словосочетанию разбиение такого типа соответствуют структуры с объектной и определительной связью между существительными. Неоднозначность указанного типа детально и глубоко исследована в работах Л. Н. Иорданской (см., например, Иорданская 1967, с дальнейшей библиографией).

Во фразах типа катать шарики ('делать' и 'перемещать'), вытравить рисунок ('сделать' и 'уничтожить'), проехать остановку ('покрыть расстояние' и 'миновать точку'), наоборот, синтаксическая структура при альтернативных осмыслениях одна и та же, а лексические значения глаголов (в последнем случае — и существительного) различны. Иными словами, в них реализуется лексическая многозначность.

Наконец, во фразах типа обивка мебели, эмалировка тазов возможность двоякого осмысления создается и синтаксическим, и лексическим фактором: первое и второе существительное могут быть связаны объектным отношением, и тогда обивка, эмалировка обозначают действие; кроме того, они могут быть связаны определительным (посессивным) отношением, и тогда обивка и эмалировка обозначают результат действия. В дальнейшем мы будем заниматься вторым и третьим случаями, т. е. лексической неоднозначностью, независимо от того, связывается она с синтаксической омонимией или нет.

2. Языковая и речевая многозначность. Все рассмотренные выше примеры могут быть названы случаями языковой многозначности: явления, которые ее порождают, коренятся либо в грамматике языка (неоднозначность синтаксических конструкций), либо в его словаре (лексическая многозначность).

Принципиально другой тип неоднозначности представлен во фразах Больной моргнул, Иван упал, Ребенок часто дышал, Гусар загремел шпорами. Он разбил окно локтем, Джон прострелил себе руку, тоже допускающих два осмысления: «намеренное» (некто это сделал) и «ненамеренное» (с кем-то это случилось; см. Лайонс 1968: 357, где такие примеры анализируются в связи с понятием эргативности; ср. Вейнрейх 1966а: 411).

На первый взгляд кажется, что неоднозначность таких предложений связана с лексической многозначностью глагола⁵.

⁵ Попытка Дж. Лакова вывести двузначность этого типа из семантики инструментального падежа, у которого он усматривал целевое и нецелевое значение (Лаков 1968), неубедительна

Словообразование и многозначность               

==177

Действительно, при отсутствии в них специальных показателей целевых или нецелевых значений каждое из них можно понять либо в смысле намеренности, либо в смысле ненамеренности. Если в предложении есть специальный показатель целевого значения (например, Больной моргнул м н е = '... чтобы я обратил внимание', Иван решил упасть и т. д.), то оно понимается однозначно — в смысле намеренности. Если в предложении есть специальный показатель нецелевого значения (ср. От яркой вспышки юпитеров больной моргнул, Иван случайно упал и т. д.), то оно тоже понимается однозначно, но в смысле ненамеренности. И то и другое можно объяснить требованием максимальной повторяемости (согласованности) смысловых компонентов в семантически связном предложении.

Рассмотрим, однако, предложение Ребенок, как заведенный, открывал рот, высовывал язык, часто дышал, и врач считал, что осмотр удался на славу. Фраза Ребенок... часто дышал понимается здесь только в «намеренном» смысле, но эта интерпретация вынуждается не словарными значениями слов, а некоторыми энциклопедическими сведениями о ситуации врачебного осмотра. Равным образом, именно наше знание экстралингвистической ситуации «гусар — молодая вдова», а не какая-либо словарная информация, вынуждает нас понимать в «ненамеренном» смысле фразу Гусар... загремел шпорами в предложении Лихой гусар, на ощупь продвигаясь по коридору к заветному номеру молодой вдовы, споткнулся о ступеньку, упал и загремел шпорами. Поэтому разумнее предположить, что рассматриваемые глаголы сами по себе однозначны, т. е. не выражают ни значения намеренности, ни значения ненамеренности. Возможность двоякого осмысления соответствующих предложений возникает в тексте под влиянием энциклопедических факторов. Эта многозначность — не языковая, а речевая.

Интересную разновидность речевой многозначности обнаруживают многие вопросительные предложения. Кто построил Кремль?, Кому посвящены сонеты Шекспира?, Что в этой шкатулке? могут быть поняты и в том смысле, что соответствующие факты неизвестны субъекту вопроса, и в том смысле, что субъект о них осведомлен, но хочет проверить, знает ли их адресат (ср. вопросы экзаменатора).

Упомянем, наконец, речевую многозначность типа Этот текст улучшить <усовершенствовать> нельзя (либо потому, что он является верхом совершенства, либо потому, что он безнадежно плох; однако информация об этих исходных ситуациях никак — даже в виде пресуппозиций — не включена в значе-

хота бы потому, что тот же самый тип двузначности характерен и для предложений, не содержащих инструментального падежа (см. примеры в тексте)

 

==178