Глава 2

иначе проявляет себя на всех значимых уровнях языка - словоизменительном, словообразовательном и лексическом - и в некоторых случаях создает основу для классификации языковых фактов или уточнения лингвистических понятий.

Действительно, в словоизменении существительного многие из указанных актантных значений имеют типовые падежные формы выражения: субъект именительный падеж, объект - винительный, содержание - так называемый «изъяснительный» (о чем), адресат и получатель - дательный, инструмент и средство - творительный, место - предложный. Имеются языки, где грамматически выражаются понятия конечной точки (ср. аллатив, адитив), цели (дестинатив), времени (темпоралис), способа (модалис) и другие.

В словообразовании такими типовыми средствами выражения актантных значений являются отглагольные существительные со значением субъекта, объекта, содержания, результата, места, инструмента, средства и способа действия, причем это касается не только нормального, но и супплетивного словообразования (читать - читатель, шить - портной; подкидывать - подкидыш, обслуживать - клиент; приказывать - приказ, считать - мнение; царапать - царапина, перечислять - перечень; зимовать - зимовье, хоронить могила; прерывать - прерыватель, стрелять - оружие; проявлять - проявитель, стрелять - боеприпасы; ходить - походка, писать - почерк). Необходимо учесть, что в подавляющем большинстве словообразовательных типов, за исключением копулятивных (трагикомедия) и модификационных (домик, студенчество, зеленоватый), семантически имеет место отглагольное словообразование, независимо от того, сопутствует ли ему формальная производность от глагола или нет; поэтому и в случаях типа садовник, коровник и т. п. на достаточно глубоком уровне обнаруживается та же система актантных значений (субъект, место и т. п.), что и в случаях классического отглагольного словообразования (подробнее см. главу третью).

В лексике указанная система зависимостей обнаруживается особенно отчетливо в двух основных категориях лексической семантики - многозначности и квазисинонимии. Отметим, в частности, что такое близкое к словообразованию явление, как регулярная многозначность существительных, особенно хорошо представлено различиями типа 'действие - актант этого действия', ср. нести охрану - перебить охрану (действие - субъект действия), вышивание цветов - унести вышивание (действие - объект действия), дать письмо на подпись - подпись под документом (действие - результат действия), разводка пилы - разводка для пилы (действие - инструмент действия), полоскание горла - приготовить полоскание (действие - средство действия), прическа волос - модная прическа (действие - способ или результат действия), зимовка началась - дойти до старой зимовки (действие - место действия), пригласить кого-л. на обед - прийти в самый обед (действие - время действия), Его ра-

Семантический язык как средство толкования логических значений

==133

дость была безмерна - Сын - ее единственная радость (действие - причина действия; подробнее см. главу третью).

Не менее примечателен, наконец, и тот факт, что многие различия между неточными синонимами, по крайней мере отчасти, сводимы к похожей системе семантических противопоставлений. Различие между досадить и насолить заключено в субъекте: насолить предполагает у субъекта намерение причинить другому неприятность, а досадить - нет. В парс рубить - -колоть имеет ся различие в объекте (в случае колоть - обязательно твердом) и различие в инструменте (в случае рубить - обязательном). Стегнуть и хлестнуть можно только гибким и тонким инструментом, а пырнуть - только режущим или колющим инструментом с точечным острием. Рисовать и писать в «живописном» значении отличаются друг от друга по признаку средства. Мыть отличается от стирать способом удаления грязи, а смазать (кого-л. по лииу) от ткнуть (кого-л. в бок) - способом нанесения удара. Для проистекать обязательно указание причины, а для происходить - нет. Закрывать отличается от укрывать целью (укрывают обычно с тем, чтобы каузировать тепло) и т.п. (подробнее см. главу четвертую).

Как видим, указанная система актантных значений с поистине удивительным постоянством обнаруживает себя на самых разных уровнях языка и в самых различных ипостасях - несомненное свидетельство того, что она действительно играет в языке фундаментальную роль.

МОДЕЛЬ УПРАВЛЕНИЯ СЛОВА

Модель управления слова мыслится как особая зона словарной статьи данного слова, в которой помещена синтаксическая информация о нем³⁴. Она имеет вид таблицы, разделенной на п столбцов - по числу семантических валентностей слова. Информация, необходимая для синтеза правильных пред-

³⁴ Понятие модели управления, в существенных чертах принимаемое в данной работе, было введено А. К. Жолковским и И. А. Мельчуком: Жолковский и Мельчук 1967. См. также Апресян, Жолковский, Мельчук 1968. При написании этого раздела автор во многом опирался на опыт, накопленный в ходе работы над толково-комбинаторным словарем русского языка (см. «Предварительные публикации проблемной группы по экспериментальной и прикладной лингвистике», Ин-т русского языка АН СССР, вып. 2, 4, 7, 10 и др.). В частности, в данной работе используются следующие принятые в толково-комбинаторном словаре обозначения: А, В, С и др. - переменные для обозначения реальных актантов ситуации, описываемой данным словом (элементы смысловой записи); Mi Мэ и т. д. - символы для обозначения его первого, второго и т. д. мест, или валентностей (элементы глубинно-синтаксической структуры); Di, D2 и т. д. - символы для обозначения предложно-падежных и иных форм, реализующих в поверхностно-синтаксической структуре соответствующие места.

 

==134