Глава 2

В только что рассмотренном случае для установления отношения синонимии между двумя высказываниями достаточно было воспользоваться словарными толкованиями некоторых слов. Эта простая ситуация встречается сравнительно редко. Гораздо чаще для формальной демонстрации перифрастических отношений между высказываниями бывает необходимо пользоваться не только толкованиями, но и определенными правилами их согласования, сложения, взаимодействия — одним словом, определенными правилами преобразования высказываний на семантическом языке. Так, чтобы показать равнозначность омонимичного русского предложения Вы не должны ходить туда двум другим предложениям — (1) Вам можно не ходить туда (разрешение) и (2) Вам нельзя ходить туда (запрет),— мы должны воспользоваться не только толкованиями слов нельзя = 'не можно' и должно = 'не можно не', но и двумя правилами: во-первых, общим и обязательным правилом снятия двойного отрицания, во-вторых, частным и факультативным правилом переноса отрицания от должно к подчиненному предикату: не должно Р = (факультативно) должно не Р. Вы не должны ходить туда = (по определению должно) 'Вам не не можно не ходить туда' = (по первому правилу) Вам можно не ходить туда, и первая равнозначность объяснена. С другой стороны, Вы не должны ходить туда = (по второму правилу) 'Вы должны не ходить туда' = (по определению должно) 'Вам не можно не не ходить туда' = (по первому правилу) 'Вам не можно ходить туда' = (по определению нельзя) Вам нельзя ходить туда, и вторая равнозначность тоже объяснена.

Таким образом, в ходе этой работы проверяется справедливость не только толкований, но и правил преобразования

РОЛЬ СЕМАНТИЧЕСКОГО ЯЗЫКА ДЛЯ ОПИСАТЕЛЬНОЙ ЛИНГВИСТИКИ

В заключение разделов о семантическом языке и толкованиях естественно рассмотреть вопрос о том, в какой мере изложенный выше аппарат, предназначенный в первую очередь для построения действующей модели языка, может оказаться полезным за пределами этой области, т. е. при решении таких языковедческих проблем, с которыми приходится иметь дело лингвистам самых традиционных направлений. Представим некоторые из этих проблем в виде вопросов, известных всем, кто занимался исследованием языка.

Вопрос 1: является ли слово аппетитный в примерах аппетитная еда, аппетитный пирог производным от аппетит в том же самом смысле, в каком интересный производно от интерес, обидный — от обида и т. п.? Формальная производность налицо; остается выяснить, можно ли толковать аппетитный как 'вызывающий аппетит' (ср. интересный = 'вызывающий интерес', обидный = 'вызывающий обиду'). Словари и грамматики подтверждают такую воз-

Семантический язык как средство толкования лексических значений

==115

можность (ср. в МАСе аппетитный = 'возбуждающий аппетит'), однако в действительности отношение аппетитный : аппетит другое, чем отношение интересный : интерес и обидный : обида. Аппетитный В значит 'В, вызывающий у Х-а желание съесть В', что сближает словосочетания типа аппетитный пирог со словосочетаниями заманчивое <соблазнителъное> предложение; определению "возбуждающий аппетит' в большей мере отвечает другой класс употреблений рассматриваемого прилагательного, ср. устар. аппетитные капли. Как видим, неполнота толкования лексического значения может привести к ошибке в словообразовательных решениях и затемнить истинную картину словообразовательных отношений.

Вопрос 2: принадлежат ли глаголы атаковать, беседовать и флиртовать к одному и тому же словообразовательному типу? Для положительного ответа на этот вопрос необходимо, чтобы семантическое отношение глагола к формально производящему существительному было одним и тем же во всех трех случаях. Но словарные толкования глаголов в этом смысле очень различны: атаковать ='производить атаку', беседовать = 'в е с т и беседу', флиртовать ^'заниматься флиртом'. В действительности, однако, за внешним различием глаголов производить, вести и заниматься не кроется никаких семантических различий. Все они значат 'делать то, что обозначено подчиненным существительным', а выбор того или иного из них определяется исключительно требованиями лексической сочетаемости. Если неправильный ответ на первый вопрос был спровоцирован неполнотой толкований, то в данном случае неправильный ответ провоцируется некорректностью языка, на основе которого толкуются значения: в нем имеется синонимия — несколько разных слов для выражения одного значения, — и именно этот факт затемняет тождество словообразовательного строения рассматриваемых глаголов.

Вопрос 3: являются ли омонимами сечь кого-л. розгами и сечь голову мечом, как полагает СО, или это — разные значения одного и того же (многозначного) слова, как считает MAC? В СО употребления первого типа толкуются как 'бить в наказание (прутьями, ремнем)', а употребления второго типа — как 'рубить на части'. Если понимать под омонимами, в соответствии с общепринятой точкой зрения, такие фонетически совпадающие слова, значения которых никак не связаны друг с другом, то трактовка СО получает как будто подтверждение: никаких общих компонентов в значениях 'бить в наказание' и 'рубить на части' нет. Если, однако, реализуя принцип последовательного ступенчатого сведения сложных лексических значений ко все более простым, мы продолжим анализ еще на один шаг, то у бить и рубить откроется общий семантический компонент: бить Х^'ударятьХ много раз подряд, стараясь причинить Х-у физическую боль', а рубить Х = 'с размаху ударять острым инструментом по Х-у, возможно, деля Х на части'

 

==116