Глава 2

плохого (песий сын); у существительного сука — плохого (сучьи дети); наконец, у существительного кобель — похоти (Когда же ты образумишься, кобелина проклятый?).

Такие признаки, несмотря на то что они не входят непосредственно в семантику слова, представляют для нее первостепенный интерес, потому что во многих случаях именно на их основе слово регулярно метафоризуется, включается в сравнения, участвует в словообразовании и других языковых процессах. В результате признак, являющийся ассоциативным и прагматическим в одном лексическом значении, выступает в качестве существенного и семантического в другом. Так, например, обстоит дело с глаголами резать и пилить. При всем внешнем сходстве обозначаемых ими действий (вплоть до возвратно-поступательного движения острого инструмента по объекту, которое имеет целью разделение на части всего объекта или его поверхности) с ними связаны совершенно различные коннотации — резкости и боли для глагола резать, и монотонности и нудности для глагола пилить. Свидетельством этого являются их переносные значения: Свет режет глаза, У меня в боку режет, режущая слух какофония в противоположность Вечно она его пилит. Интересно, что в богатейшей номенклатуре типов боли — режущей, колющей, стреляющей, ломающей, тянущей, жгучей, саднящей, ноющей и т. п. — нет боли пилящей. Аналогичным образом лакей и слуга являются близкими синонимами в прямых значениях, но из-за различия в коннотациях резко расходятся в переносных; ср. окружить себя лакеями подхалимами, но с л у г а народа.

Коннотации должны записываться в особой прагматической или коннотативной зоне соответствующей словарной статьи и служить опорой при толковании таких переносных значений слова, которые не имеют общих семантических признаков с основными значениями.

Что касается тех прагматических элементов знака, которые были названы модальной рамкой и в которых отражена оценка описываемой ситуации говорящим или слушающим, то они, как это было предусмотрено А. Вежбицкой, должны включаться непосредственно в толкование слова: Даже А действовал = 'Другие действовали; А действовал; говорящий не ожидал, что А будет действовать'. Целый Х (в предложениях типа Он съел целых два арбуза, Ему целых три года, Он принес целых 10 книг) = 'X, и говорящий считает, что это много'. Только Х (в предложениях типа Он съел только два арбуза. Он только капитан. Он принес только 10 книг) = 'X, и говорящий считает, что это мало'. Как видим, необходимым элементом лексического значения всех этих слов является оценка говорящим вероятности ситуации; она-то и образует в данном случае модальную рамку значения.

Значения других слов имплицитно содержат в себе ссылку не на говорящего или слушающего, а на воспринимающего, наблюдателя — еще одно лицо, тоже постороннее по отношению к непосредственным участникам

Семантический язык как средство толкования лексических значений

==69

описываемой ситуации. Сравним, например, словосочетания выйти из чего-л. и выйти из-за чего-л. в их основном пространственном значении. Употребление первого из них совершенно не зависит от положения наблюдателя относительно движущегося предмета. Он может сказать Мальчик вышел из комнаты и в том случае, когда сам находится в комнате, и в том случае, когда находится вне ее (например, в коридоре). Не то со вторым словосочетанием. Мальчик вышел из-за ширмы можно сказать только в том случае, когда воспринимающее лицо само не находится за ширмой и наблюдает не исчезновение, а появление мальчика. Следовательно, в интерпретацию словосочетания выйти из-за чего-л. и других подобных должно быть в какой-то форме включено указание на положение наблюдателя (воспринимающего) относительно движущегося предмета и преграды. Такие указания тоже разумно включать в модальную рамку.

Введение в толкование модальной рамки, конечно, усложняет его, но утрата простоты в данном случае отражает реальную сложность, многослойность объекта.

Различие между семантикой знака и той частью его прагматики, которая хотя и включается в толкование в виде модальной рамки, но представляет собой объект принципиально другой природы, проявляется объективно. Отметим, в частности, что одно и то же смысловое различие порождает совершенно различные семантические отношения между знаками в зависимости от того, входит ли оно в семантику знаков или в их прагматику (модальную рамку). Противопоставление 'больше' — 'меньше' порождает антонимию, если оно входит в семантику знаков; если же оно входит только в их прагматику (см. выше толкование слов целый и только), то антонимического отношения не возникает (подробнее см. главу шестую).

Теперь мы можем эксплицировать понятие лексического значения: под лексическим значением слова понимается семантика знака (наивное понятие) и та часть его прагматики, которая включается в модальную рамку толкования. Лексическое значение слова обнаруживается в его толковании, которое представляет собой перевод слова на особый семантический язык. Элементы этого языка кратко рассматриваются ниже³.

о

Семантический язык в строгом смысле слова — это язык семантических графов (см., например, Мельчук 1974а), Мы предлагаем лишь первое приближение к нему — квазисемантический язык деревьев зависимостей, предназначенный в первую очередь для формализации обычных лексикографических толкований. Не лишено вероятности, что различию этих двух языков соответствует различие двух уровней представлении высказываний: глубинно-семантического (задаваемого языком графов) и поверхностносемантического. В дальнейшем квазисемантический язык именуется для краткости просто семантическим.

 

К оглавлению

==70

___________________Глава 2

ЭЛЕМЕНТЫ ЯЗЫКА ДЛЯ ТОЛКОВАНИЯ ЛЕКСИЧЕСКИХ ЗНАЧЕНИЙ

Двумя важнейшими компонентами языка, предназначенного для толкования лексических значений, являются словарь и синтаксис.