Глава 2

(нельзя *Ручка ухудшилась (улучшилась), *Петр ухудшился (улучшился)), хотя этот семантический сочетаемостный запрет никак не связан с лексическим значением рассматриваемых глаголов: ухудшаться (улучшаться) = 'становиться хуже (лучше)', а словосочетания становиться хуже и становиться лучше свободно сочетаются с именами вещей и лиц в роли субъекта: Ручка стала хуже (лучше), Петр стал хуже (лучше). Заметим, что глаголы портиться и исправляться, квазисинонимичные рассматриваемым глаголам, не подчиняются этому семантическому сочетаемостному запрету: Ручка испортилась <исправилась>, Петр испортился <исправился>.

Особенности морфо-синтаксической, лексической и семантической сочетаемости часто трактуются в словарях как особенности лексического значения слова. Так, MAC выделяет у прилагательного женатый в значении 'имеющий жену, состоящий в браке' (ср. Он уже женат) новый оттенок значения 'состоящий в браке с кем-л' для конструкции женатый на ком. Между тем очевидно, что женатый в любых употреблениях, даже с опущенным контрагентом (вторым субъектом), значит 'состоящий в браке с кем-л'., потому что в браке непременно участвуют двое. Когда поверхностно факультативная (но семантически обязательная) форма на ком опускается, утрачивается лишь возможность конкретизировать, кто именно является вторым участником брака, но лексическое значение слова женатый сохраняется полностью. Тот же словарь усматривает у глагола ставить 4 значение 'создавать для кого-л. какое-л. положение, условия, обстановку'. Здесь тоже элемент окружения принят за элемент значения рассматриваемого слова. Выделенные разрядкой смысловые компоненты — это просто список существительных, которыми глагол управляет (за исключением, может быть, слова обстановка); на долю самого глагола приходится лишь значение 'каузировать кого-л. быть в ситуации, обозначаемой управляемым существительным' (ср. толкование в БАСе).

И в том и в другом случае относительно простые соображения приводят к правильному решению. С более трудной проблемой мы сталкиваемся тогда, когда некая информация X, которую нам предстоит отнести к семантике знака или к его синтактике, оказывается семантической. Иными словами, труднее разграничить лексическое значение слова и его семантическую сочетаемость. Этот вопрос допускает три разных решения.

1 Некая семантическая информация может быть истолкована только как особенность семантики слова. Рассмотрим в связи с этим глаголы колоть и рубить. В словарях они толкуются следующим образом: колоть = 'раздроблять, рассекать, делить на куски', рубить = 'ударяя чем-н. острым, разделять на части, отсекать, размельчать'. Деепричастный оборот во втором толковании — 'ударяя чем-н. острым' — описывает очень важную особенность рубить, которой нет у колоть: рубят всегда при помощи ин-

Семантический язык как средство толкования лексических значений

==63

струмента, а колоть можно и не прибегая ни к какому специальному орудию. Действительно, бросив кусок льда на пол, его можно расколоть, но никак не разрубить; с другой стороны, если мы орудуем топором, то кусок льда можно и разрубить, и расколоть, хотя, может быть, ситуация сама по себе несколько необычна. Этим, однако, различия между колоть и рубить не исчерпываются. Колоть можно только твердые и невязкие предметы (ср. колоть дрова, сахар, орехи, лед), а в употреблении рубить никаких ограничений на этот счет нет (ср. рубить дрова, узловатый ствол, мясо, канаты, резиновые тяжи, капусту). Поскольку колоть содержит в себе указание на твердость и невязкость объекта, колка предполагает моментальное рассоединение, распадение получающихся в результате частей, что нехарактерно для рубки (это, в частности, приводит к тому, что при колке предмета с волокнистой структурой удар обычно направлен по волокну, а при рубке это необязательно). Таким образом, у рубить и колоть есть определенные семантические особенности, учет которых необходим для правильного использования этих слов, и мы должны решить, в какой форме их правильнее всего описать. Допустим сначала, что указания 'инструмент', 'твердость и невязкость объекта' — не части значений рубить и колоть соответственно, а их сочетаемостные признаки: рубить сочетается с названием инструмента, а колоть сочетается с названием твердого и невязкого объекта. Ложность этого допущения очевидна хотя бы из того, что рубить можно такой вещью, имени которой в словаре нельзя приписать семантического признака 'инструмент', ср. рубить смерзшуюся глыбу снега доской или прикладом ружья. Дело hi в том, что рубят вещью, которая по самой своей природе является инструментом, а в том, что некой вещи в данной ситуации придают функции инструмента. Таким образом, 'инструмент' — не семантический признак чова, с которым сочетается глагол рубить, а свойство реального участника конкретной ситуации и, следовательно, не особенность семантической сочетаемости глагола, а необходимый элемент его значения. Нигде, кроме как в толковании слова, этот элемент не может быть отражен. Аналогичным образом решается вопрос и с глаголом колоть.

1. Некая семантическая особенность слова может быть описана только как особенность его сочетаемости. В одном из своих значений существительное горсть может быть в первом приближении истолковано как 'очень небольшое число'. Однако описывает оно при этом не любые предметы и даже не любые живые существа, а главным образом людей (см. БАС): горсть защитников, людей, храбрецов, но не * горсть кошек, *горсть шкафов. Допустим, что указанное свойство — не особенность сочетаемости слова, а особенность его значения: горсть = 'очень небольшое число людей'. Поскольку слово горсть в рассматриваемом значении сильно управляет существительным, а это существительное не может быть ничем, кроме названия человека, истолкование соответствующих словосочетаний

 

==64