Операция 18. Вероятность предстоящего.

Предвидение предполагает существование некоторой шкалы субъектив­ных вероятностей события, которое предполагает произойти. Эта шкала сущест­вует не в виде линейки, циферблата, а в виде установившихся лингвистических структур оценивания будущего, преимущественно в виде наречий, выражающих признаки действия, то есть поведения.

Субъективная шкала вероятности действия или события выражается в та­ких словах как "очень редко", "редко", "часто", "очень часто", "всегда, или каждый раз". Если интересующее вас событие в прошлом было редко, то ве­роятность этого события - мала, если часто, то велика.

Существует более точная языковая формула выражения субъективной вероятности, обусловленная научными представлениями о частотной оценке ве­роятностей события. "Восемь шансов из десяти, - говорит ваш коллега, - что это событие произойдет!" "Нет, возражаете Вы, - шансы на данное событие не более пяти!" Это говорит о том, что в прошлом опыте вашего коллеги это событие про­исходило чаще, чем в вашем опыте или он знает некоторое условие, повышающее вероятность данного события, чего не знаете вы.

Мы описали то, как осознается субъективная вероятность. В жизни же мы не успеваем подумать о шансах, скажем, быть покусанным собакой из подворот­ни. и вы реагируете на эту вероятность первобытным способом, взбираясь на де­рево с поражающей вас самих быстротой и ловкостью. Здесь вероятностное про­гнозирование срабатывает автоматически, бессознательно.

Частным случаем предвидения является акт проекции некоторых качеств своих или близких или привычных на других. Проекция опыта во вне, приписы­вание живым существам некоторую программу поведения, позволяет хорошо предвидеть, что они будут делать. Если эта собака злая, то мы не ведем себя с нею фамильярно - укусит. Когда мы считаем другого человека честным, то есть про­ецируем на него наши представления о честном человеке, то мы предполагаем, что он отдает долги и не врет ради своекорыстия или из страха. Мы ему приписываем некоторую программу поведения для определенных ситуаций.

Правдивый склонен считать других правдивыми, а лжец - лжецами.

Благодаря операции мы приобретаем личностные черты, например, со­страдания. Именно благодаря проекции мы сочувствуем страдающему, так как имеем опыт страдания.

Даже элементарный акт восприятия уже содержит операцию проекции. Яблоко, лежащее на столе, ощущается нами не как многообразие сенсорных про­цессов в сетчатке глаза, а воспринимается как лежащее на столе на определенном расстоянии. Это возможно именно потому, что благодаря младенческому опыту манипулирования, ощупывания, сосания всевозможных предметов, разглядыва­ния их на разных расстояниях, именно этот опыт познания реальности проецирует этот "узел ощущений" во вне и располагает на определенном субъективном рас­стоянии. То есть я приписываю яблоку некую программу "быть на столе", что де­лает "поведение яблока" хорошо предсказуемым. Я знаю где оно лежит, чтобы можно было в нужный момент его с удовольствием съесть.

Однако операция проецирования может нас и обманывать, например, в случаях, когда признаки вещей рассматриваются как субстанции. К примеру, зло вне поведения не существует. Это признак поведения. Но легко можно создать особый духовный мир идей зла к которым причастен тот или иной человек. Отсю­да и до суеверий и веры в Дьявола только один шаг.