§ 3. Детерминизм и каузальность

Каузальность как «частичка» всемирной связи. Такие понятия, как «причина», «причинная связь», «причинность», употребляются в марксистской литературе в весьма широком спектре значений.

Во-первых, перечисленные выше, близкие по смыслу понятия могут применяться к миру вообще, к движущейся материи. Поскольку каждое состояние каждого отдельного предмета имеет свою причину, то под причинностью вообще в самом общем смысле понимается объективная закономерность мирового процесса, а под причиной — причина самодвижения материи. Материализм, отвергая бога, субъекта и т. д. в качестве причины мирового движения, ищет ее в самой движущейся материи, притом в наиболее глубокой ее сущности. Спиноза ввел понятие субстанции как основы всех вещей и определил субстанцию как «causa sui» («причина самой себя»). Ф. Энгельс отметил, что это положение Спинозы «прекрасно выражает взаимодействие» 1, а В. И. Ленин именно в этой связи писал: «...надо углубить познание материи до познания (до понятия) субстанции, чтобы найти причины явлений»2.

Если причиной движения тела является воздействие на него других тел, то общей причиной движения выступает взаимодействие, а поскольку «душу» взаимодействия составляет борьба противоположностей, то в ней надо искать источник самодвижения, его наиболее глубокую причину. Стало быть, причина в наиболее общем смысле близка к сущности. Материалистическое представление о самодвижении, взаимодействии, противоречивости материального мира как причине его последующего существования и движения, о природе как «causa sui» противостоит объективно-идеалистическому представлению о боге как «causa finalis» («конечной причине»), равно как и представлению о деятельности субъекта как конечной причине изменений, предварительно сведенных субъективным идеализмом к «потоку переживаний».

Во-вторых, понятия причины и причинности выражаются в категории детерминизма. Каждое данное состояние мира и отдельного процесса в нем выступает одноврененно как определенное (детерминированное) предшествующими состояниями и как определяющее (детерминирующее) последующие состояния.

Детерминизм как признание объективной детерминированности, обусловленности состояний любого процесса имеет своим стержнем признание необходимости чередования сменяющих друг друга состояний. Найротив, оспаривая причинно-следственную связь как связь необходимую, индетерминизм приходит к отри-

1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр 546.

2 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 29, стр. 142.

396

цанию объективной необходимости и во всех иных ее проявлениях, к отрицанию закономерности мирового процесса. В. И. Ленин, противопоставляя две линии в философии по проблеме причинности, говорил о причинности, необходимости и закономерности в природе в одном и том же плане 1.

В-третьих, в наиболее узком, специальном смысле под причинностью понимают связь причины и следствия, Причинно-следственную связь, часто называемую каузальной (от латинского causa—причина). Каузальность и детерминированность—не одно и то же, и соответственно принцип каузальности и принцип детерминизма также должно различать. Поэтому, когда говорится о принципе причинности, а под ним можно понимать и детерминизм и каузальность, необходимо в каждом данном случае указывать на точный смысл применяемых терминов. На это надо обращать внимание и в процессе овладения марксистской философией, поскольку немало споров возникло из-за разнобоя в толковании принципа причинности. В марксистской философской литературе наших дней разграничение детерминизма и каузальности нередко трактуют как различие «широкого» («полного») и «узкого» понимания причинности и т. п. Главное же, конечно, не в терминологии, а в существе теоретических взглядов. В данной главе во избежание путаницы мы будем употреблять раздельно термины «детерминизм» и «каузальность», причем каузальность как специфический вид связи, как связь причины и следствия (действия) будет в центре внимания.

Каузальность при всей важности этого вида связи и выражающих ее категорий гораздо уже, чем всеобщая детерминированность и обусловленность. В. И. Ленин, читая «Науку логики», заметил, что каузальности Гегель сравнительно мало уделил внимания потому, что для него «каузальность есть лишь одно из определений универсальной связи, которую он гораздо глубже и всестороннее охватил уже раньше, во всем своем изложении...». И здесь же Ленин заключает: «Каузальность, обычно нами понимаемая, есть лишь малая частичка всемирной связи, но (материалистическое добавление) частичка не субъективной, а объективно реальной связи» 2. Однако эта «малая частичка» всемирной связи обладает поистине колоссальным значением. Общее не существует иначе как в отдельном. Универсальная связь реализуется через связи отдельных тел друг с другом, причем, как правило, активное воздействие принадлежит одному из них. В понятиях причины и следствия как раз и находит отображение такая «частичка» взаимодействия, в которой действие одного из тел выступает как причина, вызывающая изменения в другом. Эти понятия особенно близки практике, так как человек с самого начала истории выступал в своих действиях как причина изменений в других предметах природы.

1 См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 18, стр. 157—175.

2 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 29, стр. 146, 144.

397

Определение данных категорий, как и любой другой полярной пары, дается указанием на их взаимное отношение. Причина — это тело (свойство, фактор, явление и т. д.), которое при воздействии на. другое тело (свойство, фактор, явление и т. д.) с необходимостью порождает (производит, причиняет) вполне определенное следствие. Причинно-следственная связь есть особый тип связи, характеризуемый двумя признаками: необходимостью и порождением. Очевидно, далеко не все связи в мире и не все связи данного тела с иными телами столь тесны. Но каждое тело и каждое изменение в нем не беспричинны, имеют свою причину. Поэтому данным категориям присуща всеобщность, хотя и в несколько иной форме, чем, к примеру, тождеству и различию.

В наших представлениях о причине и следствии всегда несколько огрубляется реальная картина, поскольку от остальных связей мы хотя бы временно абстрагируемся. Противники детерминизма отсюда склонны делать вывод, что каузальная связь вообще не должна привлекать внимание, по крайней мере на нынешнем этапе развития науки. Но наука XX в. не отказывается от понятий причины и следствия и никогда от них не сможет отказаться. Выделение в процессе познания такой простой, в одну сторону направленной связи, как причинно-следственная, безусловно необходимо и законно в той мере, в какой это «огрубление» соответствует реальным связям, не искажает главного в них. Каузальная связь «проста», «груба», она абсолютизируется «здравым смыслом», ее значение преувеличивалось в эпоху господства механицизма в естествознании — все это верно. Но из этого следует только то, что она особенно нуждается в диалектическом понимании. Многосторонние отношения каузальной связи с другими видами связей находят свое выражение в необходимости «состы ковать» категории причины и следствия со многими иными понятиями, учитывая, что на каждом из этих «стыков» существуют реальные трудности и как неизбежное дополнение к ним односторонняя трактовка, имеющая за собой философскую традицию.

Условия, причина, повод. Первый из указанных «стыков» обнаруживается немедленно при переходе от детерминации связи состояний к каузальному отношению. Связь состояний всего мирового процесса равнозначна изменению его во времени, это временная составляющая всеобщего взаимодействия. Если брать какой-то отдельный предмет, систему, допускающую относительную независимость от внешних воздействий, связь состояний выступает как закономерный процесс развития этого предмета, этой системы во времени, связь, в которой предшествующее состояние детерминирует последующее.

Так, нынешнее состояние экономики США детерминировано предшествующим ее развитием, но не только им, поскольку экономика каждой отдельной капиталистической страны накрепко связана с мировым хозяйством и понять «топтание на месте» амери-

398

канской экономики в течение 1969—1972 гг. нельзя без учета войны во Вьетнаме, более быстрого роста экономики Японии и стран «Общего рынка», валютного кризиса, вызванного ослаблением позиций доллара.

Представление о связи состояний наиболее употребительно в естествознании, особенно в физике, при математическом описании процессов, происходящих в относительно изолированных системах. Мы можем не знать внутреннего механизма изучаемого процесса и все же выразить математической формулой закономерности изменения тех или иных параметров системы во времени. Так, в термодинамике, зная начальные условия, можно предсказать изменение состояний в процессе фазового перехода. В наиболее законченной форме этот прием применяется в методе так называемого «черного ящика». Мы фиксируем поток информации, вещества, энергии на «входе» в систему и на «выходе» из нее, и на основе связи первого и второго узнаем кое-что и о самой системе, о ее состояниях, хотя к познанию внутренних причин, действующих в системе, мы можем прийти лишь впоследствии.

Позитивизм широко использует эти методы научного познания для того, чтобы противопоставить связь состояний — причинности и «обосновать» феноменологическое понимание науки как всего лишь" «способа описания». Но наука не останавливается на описании смены состояний, она обязательно идет дальше, к познанию внутренних связей в процессе, действующих в нем причин.

Следующий шаг при изучении процесса порождения события требует перехода от смены состояний к условиям, под которыми понимается вся совокупность явлений, событий, факторов, обусловливающих возникновение данного явления, события, фактора.

Среди условий, детерминирующих появление события (назовем его Б), различают необходимые и достаточные. Совокупность первых определяет реальную возможность порождения (Б), совокупность вторых — превращение этой возможности в действительность. Взятые вместе, необходимые и достаточные условия выступают в качестве основания для появления (Б).

От условий путь познания лежит далее к причине (назовем ее А) как к тому определяющему событию, явлению, фактору в системе данных условий, который непосредственно «ответствен» за появление (Б). Причина входит в число необходимых условий, но существенно отличается от остальных необходимых факторов тем, что порождает (Б). Старое правило гласит: если убрать причину, следствия не будет. Всякое явление имеет свою причину (или комплекс взаимосвязанных причин) как раз потому, что среди вызывающих его к жизни условий есть основной, главный фактор. Каузальная связь и с ней вместе категория причины занимают, таким образом, во всей цепи порождения центральное место.

Растворение причины, т. е. главного, порождающего фактора, в ряду взаимодействующих факторов, составляющих в совокупно-

399

сти условия, характерно для эклектики как способа мышления. Позитивизм в целях «сокрушения» причинности охотно следует по этому пути, особенно спекулируя на сложных системах: статистических процессах в природе, самоуправляемых системах, общественной жизни.

Другая крайность свойственна софистике, которая останавливается да случайном, поверхностном и смешивает причину с поводом, который наподобие спускового крючка заставляет причину «срабатывать». Механистический детерминизм, пытавшийся объяснить толчком, ударом и т. п. любые, в том числе самые сложные, явления общественной жизни, сводивший необходимое к случайному, удовлетворяется в познании причины событий внешним поводом. Буржуазная историческая наука наших дней совершает ту же ошибку в целях оправдания империалистической политики. Разоблачение этого приема марксистами имеет своей философской основой диалектику, требующую сугубо отличать причину от повода.

Так, причиной возникновения первой и второй мировых войн были противоречия между империалистическими державами. Поводом для объявления первой мировой войны послужил выстрел в Сараево, которым был убит австрийский эрцгерцог. Этот повод был использован австро-германской коалицией для предъявления Сербии заведомо неприемлемого ультиматума и тем самым для вступления в давно назревшую войну, к которой Антанта летом 1914 г. не была еще подготовлена. Повод может быть и искусственно создан. Хорошо известно, что инсценировка нападения на пограничный город Глейвиц «польских» солдат, которых изображали переодетые немецкие солдаты, послужила Гитлеру поводом для нападения на Польшу и тем хзамым для развязывания второй мировой войны. Поводом для начала открытой интервенции войск США во Вьетнаме в 1964 г. послужила инсценировка нападений «вьетнамских» катеров на суда седьмого флота США в Тонкинском заливе. Состряпанная Пентагоном провокация была использована для принятия конгрессом США «тонкинской резолюции», которой администрация Джонсона пыталась прикрыть агрессию, обмануть свой народ и мировую общественность. Подлинной же причиной этой войны являлось стремление американского империализма к удержания» своих позиций в Юго-Восточной Азии, а эта причина может быть понята лишь как составная часть определенных условий, сложившихся в мире в результате второй мировой войны.

Взаимодействие, причинность, функциональная связь. Если до сих пор речь шла о выделении из непрерывного «фронта волны», переходящей вз одного состояния в другое, той особой дискретной точки — причины, которая непосредственно порождает дискретную «точку» — следствие в последующем состоянии процесса, то теперь надо исследовать взаимосвязь самих этих «точек», т. е. причины и следствия.

400

Механистическое понимание каузальной связи, наложившее сильный отпечаток на естествознание и философию XVII— XIX вв., сводило причинность в последнем счете к внешнему толчку. Дальнейшее развитие естествознания, особенно в XX в., показало, что, чем сложнее система, тем большую роль в ее развитии играют внутренние взаимодействия, т. е. действия одних сторон, частей, факторов процесса на другие, которые предполагают каузальную связь между этими сторонами, частями» факторами. Что касается внешних причин, то они, безусловно, сохраняют свое значение, но опосредованно, через взаимодействие внутренних факторов.

Так, причиной инфекционного заболевания является попадание болезнетворного микроба, например возбудителя туберкулеза — палочки Коха, в организм. Если палочка Коха в организме отсутствует, туберкулеза не будет. Но эта палочка широко распространена и подобно возбудителям иных инфекционных заболеваний постоянно проникает в организм. Однако в теле одного человека микробы и вирусы под действием иммунологической реакции погибают, а в организме другого человека защитные силы слабев и он заболевает. Подлинной причиной инфекционной болезни является не само по себе попадание в организм микроорганизмов, а их быстрое размножение, обусловленное либо ослабленным состоянием организма, либо его восприимчивостью к данной инфекции.

В философской литературе разграничение внутренних и внешних причин проводится подчас столь жестко, что пытаются ввести два различных определения причинности. Для внешней каузальной связи сохраняют обычное определение: воздействие одного тела рассматривается как причина, а изменение, им произведенное во втором теле, — как следствие. Что же касается внутренней каузальной связи, то под ней понимают «необходимую связь между взаимодействием вещей и их изменением». Некоторые авторы идут еще дальше и распространяют последнее определение на причинно-следственную связь вообще.

В первом случае внутренняя каузальная связь, а во втором случае любая каузальная связь при таком определении лишается своей специфики. Действительно, взаимодействие есть причина изменений, происходящих в любом процессе, но измененное тело есть не что иное, как измененное состояние того же самого взаимодействия, о взаимодействии же вполне справедливо утверждение, что оно есть «причина самого себя». В этом, самом общем рассмотренном ранее смысле причинность вбирает в себя каузальную связь, t. е. причину в узкох смысле, вместе с ее противоположностью — следствием, как частичку. Но речь идет как раз об определении причины и следствий, т. е. сторон каузального отношения, которое есть момент всеобщего взаимодействия, но не само это взаимодействие,

401

Различие в действии внешних и внутренних причин безусловно надо принимать во внимание при исследовании структуры каузальной связи. Но самые общие моменты этой структуры остаются теми же: причина порождает следствие. При этом надо, конечно, учитывать, что понимание причины как активного начала, а следствия как пассивного — несомненное «огрубление» их реальной связи. Даже в механике удар одного тела о другое вызывает изменение движения обоих тел, поскольку действие равно противодействию и только различие масс на много порядков заставляет нас утверждать, что камень падает на землю, а не земля на камень. В более сложных случаях обратное воздействие следствия на причину требует самого пристального внимания, особенно в системах с управлением и обратной связью. Так, хищник координирует каждое свое движение с движением жертвы, притом упреждая последнюю. Каждое изменение в поведении одного из -участников есть причина изменений в поведении второго, так что непрестанно причина и следствие меняются местами.

Представление о диалектическом взаимодействии причины и следствия невозможно без правильного решения вопроса об их последовательности во времени. Следование во времени есть обязательный признак причинной связи, и все дело в том, как его понимать.

С одной стороны, здесь не годится односторонне дискретное представление о «точечных» событиях, т. е. о причине и следствии как точках на оси времени. И причина, и следствие — события, обладающие определенной длительностью, следовательно, это не точки, а отрезки на оси времени. Эти отрезки хотя бы частично накладываются. При передаче действия через среду событие-причина (А) может завершить свое существование и до того, как распространяющийся с конечной скоростью сигнал (например, луч света) достигнет другого тела и произведет в нем определенные изменения — событие-следствие (Б). В этом случае под причиной надо понимать событие (4) вместе с вызванным им возмущением промежуточной среды, т. е. сигналом, достигшим (Б). Материальная связь вообще не может осуществиться при «выпадении» времени — этого коренного свойства материи, иначе она становится мистической. Каузальная связь не составляет исключения из всеобщей связи. Она предполагает частичное наложение временных интервалов существования событий (А) и (Б), какими бы малыми эти интервалы ни были.

С другой стороны, высказывается мнение, будто причина и следствие всегда существуют в точно тех же временных рамках, поскольку, мол, временной интервал их взаимодействия равно является временем существования (А) как причины и (Б) как следствия. Проанализируем два обычно приводимых в таких случаях примера: столкновение тел в механическом движении и взаимодействие факторов общественной жизни,

402

При столкновении тел, например молекул газа, время взаимодействия для обеих молекул полностью совпадает. Для простоты примем, что одна молекула активна, а вторая молекула пассивна, т. е. покоится или имеет незначительную скорость. Первая молекула сама по себе не есть причина. Она становится причиной изменения движения второй молекулы не в момент начала соударения, а несколько ранее, когда она в предшествующем столкновении получила определенное направление и количество движения. Изменение в движении первой молекулы становится причиной изменения в движении второй тогда, когда соударение из случайного становится необходимым, т. е. до момента удара. Движение второй молекулы в ином направлении и с иной скоростью есть следствие, которое начинает свое существование в момент столкновения, но не заканчивается в момент разлета, поскольку продолжает свое существование и некоторое время после столкновения, вплоть до следующего соударения второй молекулы с какой-либо третьей.

В общественной жизни мы действительно имеем дело с факторами, существующими одновременно. Так, взаимодействие бытия и сознания людей происходит в тех же самых временных рамках, они возникают вместе. Но взаимодействие общественного бытия и общественного сознания как факторов, сторон социальной жизни совсем не то же самое, что каузальная связь события, происшедшего в общественном бытии, с событием, происшедшим в общественном сознании. Причиной и следствием в каждом каузальном отношении выступают не сами эти факторы, а определенные изменения в них. Связь между этими событиями полностью подчиняется общему правилу: причина частично предшествует следствию во времени, на протяжении определенного интервала времени они сосуществуют, затем причина «угасает» в следствии, а последнее некоторое время продолжает свое существование как особое событие, которое, конечно, может в свою очередь оказаться причиной, но теперь уже иного изменения в другом факторе.

Таким образом, взаимодействие причины и следствия заключает в себе два момента: 1) взаимодействие в данной каузальной связи, где следствие, будучи относительно пассивным фактором, оказывает обратное воздействие на причину. Наше представление о причине и следствии упрощает реальную связь, поскольку фиксирует в основном одну сторону взаимодействия; 2) взаимодействие причин и следствий в процессе функционирования и развития системы, когда события, принадлежащие одному из постоянных факторов взаимодействия, выступают попеременно то причиной, то следствием событий, принадлежащих другим постоянным факторам. Оба этих момента, по мысли Энгельса, связаны следующим образом: «...причина и следствие, — писал Энгельс, — суть представления, которые имеют значение, как таковые, только в применении к данному отдельному случаю; но как только мы будем рассматривать этот отдельный случай в его общей связи

403

со всем мировым целым, эти представления сходятся и переплетаются в представлении универсального взаимодействия, в котором причины и следствия постоянно меняются местами; то, что здесь или теперь является причиной, становится там или тогда следствием и наоборот»1.

Представление о взаимодействии внутренне присущих системе и непрестанно изменяющихся, связанных друг с другом сторон, факторов и т. д. подводит нас к понятию функциональной связи. В простейшем своем варианте функциональная связь обнаруживает без труда прямое родство с причинной связью. Если х — независимая переменная, а у — зависимая переменная, то в записи y = f(x) мы фиксируем, что изменения в первом факторе выступают как причина изменений во втором. Одностороннее действие — абстракция, хотя и полезная, поскольку обратным действием в природе часто можно пренебречь. Но функциональная связь в ее более общем виде уже учитывает взаимодействие. Обычная запись F (х, у) == 0 предполагает, что изменение каждого из факторов причиняет изменения другому. Функциональная связь охватывает взаимодействие, конечно, не только двух, как в простейшем случае, но, вообще говоря, бесконечного числа факторов, причем для своего количественного выражения она требует нахождения измеримых величин. Таким образом, функциональная связь есть одно из проявлений взаимодействия, и поэтому понятно, что по своему характеру она шире, чем связь каузальная, которую заключает в себе в качестве момента. Понятие функции вошло в математику вместе с изучением переменных величин и означало стихийное проникновение в нее диалектики. Но и диалектика обогащает понимание взаимодействия, используя детальную разработку понятия функции в математике.

Взаимоотношение причинности и функциональной связи не исчерпывается сказанным выше. Знание функциональной связи, в том числе связи состояний, может и не включать в себя знание причинной связи, действующей в данном процессе. Функциональная связь может быть установлена между следствиями, и установление такого рода зависимости — «преддверие» к познанию причинности, т. е. к раскрытию глубинной связи, которая объясняет порождение следствий. Например, выяснение функциональной связи между электропроводностью металла и его температурой предшествовало познанию механизма электропроводности, который впервые был понят лишь на базе электронной теории металлов. Более полно причинная связь между способностью «свободных» электронов в металле перемещаться в электрическом поле и температурой, определяемой интенсивностью колебаний ионов кристаллической решетки, была понята только на базе квантовой механики.

1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 22.

404

Подобно Другим научным понятиям понятие функции было использовано противниками детерминизма под тем предлогом, что «причинность» якобы устарела, что она «не отвечает сегодняшнему уровню науки», что ее пора «заменить» понятием функциональной связи и т. п. В. И. Ленин писал о «поразительной наивности» русских махистов начала XX в., которые поверили немецким профессорам-эмпириокритикам, будто «функциональное соотношение» может их избавить от необходимости, закона и т. д. Суть спора, писал Ленин, «не в том, какой степени точности достигли наши описания причинных связей и могут ли эти описания быть выражены в точной математической формуле,— а в том, является ли источником нашего познания этих связей объективная закономерность природы, или свойства нашего ума...» 1

Критика индетерминизма. Причинность в статистическом процессе. Материалистическому принципу детерминизма, а тем самым и объективному пониманию каузального отношения противостоят два основных варианта агностического отрицания детерминизма — юмовский и кантовский. Различие между ними Ленин считал второстепенным 2, поскольку и тот и другой ищут источник причинной связи в человеческом сознании.

Согласно Канту, причинность суть «априорная форма человеческого рассудка». Мы получаем от «вещей в себе» хаос восприятий: пространственно-временная сетка накладывается на восприятия уже в процессе их получения. Затем, когда рассудок обрабатывает чувственные восприятия, он их как бы «растворяет» в причинном порядке. По Канту, таким образом, получается, что категория причинности есть нечто прирожденное человеческому сознанию; а в объективном мире, в «вещах в себе» причинности нет.

Для Юма, который также исходит из восприятий как данного, но отвергает априорный, врожденный характер причинности, причинность — это не более как наша привычка воспринимать одно вслед за другим; для него post hoc (после этого) равнозначно propter hoc (по причине этого). В юмовской теории причинности объединены два момента: во-первых, речь идет о причинности в восприятиях; во-вторых, под причинностью понимается следование одного за другим во времени. При выяснении связи причин и следствий в реальных событиях Юм и его последователи, например Мах, нередко «забывали» о первой, субъективно-идеалистической посылке и рассуждали как стихийные материалисты. Однако и в этом случае они совершали ошибку, отождествляя причинную связь с регулярным следованием событий во времени. Так, многократно ощущая тепло вслед за восходом солнца, люди

1 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 18, стр. 164.

2 См. там же, стр. 169.

405

не ошиблись, заключив, что появление солнца на небе есть причина тепла. Но регулярное следование событий во времени может и не быть признаком причинно-следственной связи, а лишь признаком связи следствий, которая в свою очередь нуждается в причинном объяснении. Так, мы наблюдаем с редкостным постоянством, что день сменяет ночь, и могли бы отсюда заключить, что ночь есть причина дня либо с таким же правом, что день есть причина ночи. Не выходя за пределы юмовской теории причинности, т. е. принимая под причиной нашу привычку наблюдать одно вслед за другим, оспорить это ложное утверждение невозможно. Регулярное следование событий друг за другом возможно не только тогда, когда эти события выступают следствиями одной и той же причины (ночь и день в нашем примере), но и тогда, когда их временная последовательность есть результат более или менее случайного совпадения обстоятельств.

Современные позитивисты по существу ничего не прибавили к аргументации Канта и Юма. В качестве примера рассмотрим точку зрения на этот счет Б. Рассела. «Признаем ли мы какое-либо специфическое отношение причины и действия, когда допускаем причинность, или просто признаем неизменное следствие?» 1 — ставит вопрос Рассел и, ссылаясь на Юма, называет причинной связью («линией», «законом» и т. д.) неизменное следование одного события за другим. Поскольку вопрос о подлинной причинности оказывается, таким образом, за бортом, все усилия автор сосредоточивает на том, чтобы доказать, что привычный порядок следования явлений может быть нарушен, поэтому «причинность» (в его смысле) лишена внутренней необходимости и может быть сведена к вероятности ожидания привычных последствий. Вероятность эта может быть очень близка к единице, но всегда остается повод для сомнения и тем самым для отрицания необходимого характера причинной связи. Это означает, что проблема «специфического отношения причины и действия» оказывается подмененной проблемой повторяемости явлений и возможных исключений из общего правила. Особое внимание Рассел уделяет исключениям: «Если вы чиркаете о спичечную коробку спичкой, то последняя обычно загорается, но иногда она ломается или бывает отсыревшей. Если вы бросаете камешек вверх, то обычно он падает снова вниз, но его может проглотить орел, вообразивший, что это птица. Если вы хотите двинуть своей рукой, то обычно она будет двигаться, но этого не случится, если она парализована». Читателя подводят к выводу: «Таким" образом, все законы, имеющие форму «А причинно обусловливает В», подвержены исключениям, так как всегда может произойти нечто, что помешает наступить ожидаемому резулыату»2.

1 Б. Рассел. Человеческое познание, его сфера и границы, стр. 487.

2 Там же, стр. 351.

406

В этом рассуждении возможное нарушение данной («обычной») каузальной связи используется для отрицания детерминизма как такового. Но все дело в том, что спичка ломается или отсыревает, орел хватает камешек, паралич сковывает руку не без причины. Если какое-либо звено данной каузальной цепи но «срабатывает» из-за пересечения с другой каузальной цепью, то это не колеблет необходимости как решающего признака обеих причинных цепей и, стало быть, материалистического понимания причинности в целом. Разбирая сходные аргументы скептиков прошлого века, приводивших в качестве примера непроизведшее выстрела ружье, Ф. Энгельс писал: «Действительно, иногда случается, что не повторяется того же самого, что капсюль или порох отказываются служить, что ствол ружья разрывается и т. д. Но именно это доказывает причинность, а не опровергает ее, ибо для каждого подобного отклонения от правила мы можем, произведя соответствующее исследование, найти его причину: химическое разложение капсюльного ударного состава, сырость и т. д. пороха, поврежденность ствола и т. д., так что здесь производится, так сказать, двойная проверка причинности» 1.

Решающим пунктом в опровержении агностического понимания причинности, как и во всех остальных 1вопросах, выступает практика. Созерцание повторяющихся связей в природе само по себе еще не может служить доказательством наличия объективной каузальной связи и оставляет место для ожидания возможных исключений. Чтобы доказать объективный характер каждой данной причинной связи, а тем самым и причинности вообще, нужно активно, материальным образом воздействовать на процессы, происходящие в природе и обществе. В самом деле, если мы в своей практической деятельности можем ввести какой-либо возданный нами прибор или аппарат в качестве необходимого звена в причинно-следственную связь, существующую в природе, и по нашему желанию «включать» или «выключать» это звено, а с ним вместе всю причинную цепь, то мы тем самым доказываем объективный характер причинного порождения одних явлений другими.

Особое внимание с конца 20-х годов XX в. привлекла проблема причинности в микромире. Создание квантовой механики, будучи великим шагом науки вперед в познании субатомных явлений, привело к временному оживлению индетерминизма среди естествоиспытателей. За уступки индетерминизму, совершенные таким великим преобразователем естествознания, как Н. Бор, подобно тому как перед тем это было с А. Эйнштейном, с радостью «уцепились» философы-идеалисты и агностики самых разных школ. Реальная трудность (кстати сказать, до сих пор неразрешенная) состояла в том, как связать причинность в статистическом процессе (которую ни один ученый-физик не отвергает

1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 545,

407

применительно к микромиру) с причинностью в поведении отдельной микрочастицы.

Причинность в статистическом процессе обладает известной спецификой, но суть причинно-следственной связи (и поэтому ее общее определение) остается той же. Так, добавление порции тепла с необходимостью порождает возрастание давления газа на стенки сосуда; массовые прививки против инфекционных заболеваний с необходимостью вызывают снижение детской смертности и т. д. Совершенно аналогичным образом, до тех пор пока пучок электронов не достигнет дифракционной щели, рассеяние частиц не начнется. Прохождение пучка через это препятствие есть причина рассеяния, а дифракционная картина на экране — следствие, причем в одних и тех же условиях причина вызывает то же самое следствие.

Однако в классической физике иди в демографии наблюдаемая нами причинность в статистическом процессе базируется на суммировании каузальных связей в каждом частном процессе, включая и те случайные отклонения, которые действуют в направлении, противоположном общей тенденции. Возрастание давления газа при добавке тепла есть результат суммирования более частых и несущих большее количество движения ударов отдельных частиц, причем закономерности отдельных соударений, а тем самым каждой частной каузальной связи мы знаем. Прививка, сделанная данному ребенку против кори или полиомиелита, как правило, спасает его от заболевания и тем самым возможной гибели, а в сумме это приведет к снижению детской смертности; действующую в каждом данном случае закономерность, а тем самым причинно-следственную связь мы также знаем.

Иным образом обстоит дело со знанием поведения отдельной микрочастицы. Квантовая механика как статистическая теория ничего не может сказать о том, почему данный электрон попал в данную точку экрана после прохождения через дифракционную щель и какой именно электрон в какую точку должен попасть. Точно так же мы не знаем, в какой момент какое из ядер радиоактивного элемента распадется, хотя знаем, что за период полураспада ровно половину ядер постигнет эта участь.

В математическом аппарате квантовой механики этот фундаментальный факт находит свое выражение в соотношении неопределенностей В. Гейзенберга, которое записывается следующим образом: ΔрΔ q≥ h, где р — это импульс частицы (произведение массы на скорость), q — ее координата, h — весьма малая постоянная Планка; Δр есть неопределенность в импульсе частицы, Δх — неопределенность в ее координате.

Индетерминистические выводы из соотношения неопределенностей опираются прежде всего на его формально-математическое истолкование, когда «само собою подразумевается», что созданные классической механикой для макрообъектов понятия координаты и импульса полностью приложимы к микрообъектам. Дей-

408

ствительно, поскольку произведение двух множителей есть величина конечная, то при Δp —>0 Δq —> ∞ и аналогично при Δq —> 0 Δp —>∞. Это значит, что, когда импульс приобретает совершенно точное значение и Δp = 0, координата становится совершенно неопределенной, и в свою очередь, когда координата приобретает совершенно точное значение и Δq = 0 , неопределеность в импульсе может быть как угодно большой.

Микроявления в силу своей малости непосредственному наблюдению и измерению недоступны. При использовании макроприборов одного класса мы точно измеряем координату, но тем самым; импульс становится ^неопределенным. При использовании приборов другого класса мы совершенно точно измеряем импульс, но тогда координата становится неопределенной. Не только импульс и координата, но и два способа нашего вмешательства в микромир с помощью приборов как бы дополняют друг друга, не могут быть полностью совмещены. Это весьма своеобразное положение было исследовано H. Бором и названо им «принципом дополнительности». Физический смысл этого принципа, как отмеченной выше дополнительности двух классов приборов в процессе измерения и невозможности одновременно измерить координату и импульс отдельной микрочастицы, отвечает достигнутой нами степени познания микроявлений.

Однако философская интерпретация принципа дополнительности может быть весьма различной. Первоначальное его истолкование было дано H. Бором в статье «О Понятиях причинности и дополнительности», где он противопоставил дополнительность каузальности, т. е. причинно-следственной связи. Мы должны якобы выбирать между причинностью (связываемой с точным измерением импульса) и пространством-временем (связываемым с точным измерением координаты). Вывод, сделанный Бором, что принципы квантовой механики «несовместимы с самой идеей каузальности», оказался неверным и был подвергнут критике А. Эйнштейном, а затем В. Фоком и многими другими физиками. Следует отметить, что впоследствии Бор в значительной мере пересмотрел свои взгляды: «Более широкие рамки дополнительности, — писал он, — отнюдь не означают произвольного отказа от идеала причинности» 2.

Следует сказать и о попытках подменить принципом дополнительности принцип причинности за пределами микрофизики. В своей первоначальной статье Бор вскользь упомянул о «дополнительности» в биологических и социальных явлениях. В биологии, например, «дополнять» друг друга должны тело и душа и соответственно механицизм, признающий причинность, хотя и понимающий ее упрощенно, и витализм, настаивающий на «жизненной

1 N. Bohr. Oh the Notions o Causality and Complementarity. — «Dialectic»», 1948, N 7/8.

2 «Успехи физических неук», т. LXVII, вып. 1, 1959, стр. 42.

409

Силе». В идее о «дополнительности» причинности и свободы воли сквозит старое дуалистическое противопоставление материи, в которой царствует причинность, и духа, который якобы «абсолютно свободен». Были также попытки толковать принцип дополнительности в социальных процессах как абсолютную противоположность объективной причинности свободе воли субъекта, причем первая якобы концентрируется в деятельности масс, а вторая — в деятельности личности 1.

Философы-идеалисты и склонные к идеализму и религии отдельные ученые Запада истолковали соотношение неопределенностей и принцип дополнительности как доказательство «свободы воли» в мире элементарных частиц. Джинс писал, например, так: «По-видимому, смертельная безысходность цепи, связывающей причину со следствием, исчезла и мы стоим перед возможностью свободы, о которой мы до сих пор не имели понятия». Откуда же она у электрона? Эдингтон заявил, что с момента создания квантовой механики бог якобы получил «прямой доступ в естествознание». Выдающийся французский физик П. Ланжевен справедливо назвал подобные спекуляции «интеллектуальным развратом».

В основе произвольного истолкования соотношения неопределенностей лежит представление, будто понятия импульса и координаты применимы к микрочастицам точно таким образом, как и к макротелам, для которых они были выработаны классической механикой. Но суть дела в том и состоит, что электроны и другие микрочастицы обладают и корпускулярными, и волновыми свойствами, что они и прерывны, и непрерывны одновременно (см. гл. V, § 2). Микрочастица не есть частица в классическом смысле, и поэтому понятия импульса и координаты, выработанные по отношению к корпускуле, т. р. прерывному, не могут безоговорочно применяться при отображении явлений, имеющих двойственный, корпускулярно-волновой характер. Следовательно, соотношение неопределенностей свидетельствует не о «свободе воли» электрона, а об ограниченной возможности применения понятий, выработанных классической механикой при познании таких «расплывшихся» объектов, какими являются электроны и другие микротела. Этот негативный вывод должен быть дополнен позитивным, т. е. выработкой таких представлений и созданием такого математического аппарата, который позволит отразить более точным образом взаимодействие в микромире.

Пока что наука довольствуется в отношении микрочастиц «вероятностным знанием»: вероятность пребывания частицы в той или иной точке пространства квантовая механика рассчитывает точно. Предпринятые рядом крупных современных физиков-теоретиков (Ж. Вижье, Д. Бом, Я. Терлоцкий и др.) попытки ввести в квантовую теорию «скрытые параметры» и дать математически

1 Критику нами этого воззрения см. в журнале «Философские науки», 1968, № 3.

410

точное знание поведения отдельной частицы пока что не увенчались успехом. Известные советские ученые так пишут о неопределенности в микромире: «С чем связан этот факт, с особенностями нашего современного описания микроявлений или же с тем, что каждая отдельная частица действительно не имеет траектории движения, остается пока неясным»1. «Пока неясное», как свидетельствует вся история, развития человеческого познания, со временем станет ясным2.

Причина и цель. Причинная связь в деятельности людей, носящей целесообразный характер, требует выяснения взаимосвязи причины и цели. Все, что побуждает человека к деятельности, так или иначе должно быть им осознано. Поставленная сознанием цель всегда выступает, по крайней мере по видимости, непосредственной причиной нашего действия, а само это действие и достигаемый в нем результат — следствием.

Среди идеалистических концепций причинности наибольшим распространением пользуются те, в которых материальная причина подменяется идеальной целью. Аристотель указывал на четыре вида причин, два из них явно родственны цели: causa finalis — конечная причина — оказывается божественной силой, a causa forinalis — формальная причина — духовной силой, придающей материальному телу именно такую, а не иную форму. Томизм и сегодня использует эти моменты в учении Аристотеля.

Существенное влияние на современный идеализм оказывает также философия Лейбница. Населяющие весь мир монады Лейбница суть «души особого рода». Они образуют иерархию во главе с богом, «предустановленная» богом гармония обеспечивает в мире порядок, и в частности призвана объяснить наблюдаемую в природе целесообразность. Современный персонализм — философская школа, связанная с протестантской церковью, видит в каждом теле природы «персону», оставляя место для «верховной персоны» — бога. Причинность объясняется персоналистом Хокингом как «способ, с помощью которого осуществляются цели в природе».

Таким образом, свойственный человеку способ действия идеализм абсолютизирует, переносит на всю природу, а в отношении самой человеческой деятельности понимает крайне односторонне, поскольку далее духовных мотивов не идет.

Остановимся сначала на абсолютизации человеческого способа действия идеализмом. В качестве аргумента в этом случае обычно используется наблюдаемая в живой природе «пригнанность»

1 Г. Флеров, В Варашенков. Диалектический материализм и развитие современной физики. — «Коммунист», 1972, № 4, стр. 62.

2 Более подробно о проблеме причинности в квантовой физике см.: М. Э. Омельяновский. Философские вопросы квантовой механики. М., 1956; «Философские вопросы квантовой физики» М., 1970; Г. А Свечников. Причинность и связь состояний в физике. М, 1971,и др.

411

организмов друг к другу, а также поразительная «целесообразность» во взаимосвязи всех функций отдельных организмов. Дарвин объяснил эти факты более ста лет назад, но философы религиозного толка оперируют ими и сегодня для оправдания телеологии, подмены причин целями. Персоналист Флюеллинг объясняет приспособление организма к условиям существования действием «разумной планирующей силы». Аналогия с планомерной человеческой деятельностью по созданию техники широко используется теологами для разъяснения способа целеполагания, присущего якобы богу. Так, издаваемый французскими томистами журнал «Свет и жизнь» проводит следующее сравнение. Автомобиль, пишут они, состоит из тысяч различных деталей, которые пригнаны друг к другу точнейшим образом. Можно ли создать его без плана, продуманного во всех мелочах? Конечно, нет. Но любое живее существо еще сложнее, чем автомашина. Отсюда делается вывод, что оно было создано богом, который заранее продумал во всех деталях строение всех существ. Уподобление бога современному конструкторскому бюро — таков непритязательный приемке помощью которого современные схоласты пытаются подменить естественные причины сверхъестественными целями.

Сторонники телеологического взгляда рассматривают целесообразность как способ воплощения цели. Но эти понятия требуют разграничения, особенно в связи с расширением представлений о самоуправляемых системах. В последние два десятилетия понятие цели стадо весьма широко употребляться, в применении не только к живым организмам, но и к кибернетическим устройствам. Это словоупотребление проникает и в советскую научную литературу. Некоторые авторы предлагают определить цель как объективную тенденцию или как объективное состояние, по направлению к которому развивается любая система. Действительно, объективная тенденция развития определяет направление развития событий и последующие состояния процесса в их общих чертах. Но она не нуждается в том, чтобы называть ее целью в духе «финализма».

Цель сознательно определяется людьми, и поэтому значение данного термина, на наш взгляд, должно быть ограничено характеристикой деятельности людей. Объективная тенденция развития не нуждается в «дубликате». Что же касается «планомерности» в деятельности живых организмов, связанной с опережающим отражением, равно как «целесообразности» во взаимоотношениях организмов, обусловленной их длительным приспособлением к меняющимся условиям существования, то они находят рациональное объяснение без телеологии, ф. Энгельс употреблял оба выделенных нами курсивом термина, подчеркивая, что речь идет о такой «цели», которая «заложена в необходимости самого предмета», и о «бессознательной целесообразной деятельности» 1, та-

1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 67, 71.

412

кого же рода «целесообразность», только вложенная нами в создаваемое техническое устройство, изучается кибернетикой. Вот почему, на наш взгляд, необходимо разграничивать понятия «цель» и «целесообразность», а также разграничивать целесообразность, сопряженную с выполнением наших идеальных целей, со стихийной целесообразностью в природе.

Познание конкретных причинных связей, например реакции животного на данный сорт пищи, существенно облегчается, когда мы знаем общие законы функционирования его организма, его связи с другими организмами, направление эволюции, т. е. постигли упомянутую выше «целесообразность». В искусственно созданных устройствах знание их основного функционального назначения, т. е. выполняемых «целей», попросту предшествует их конструированию и составлению программы. Метод исследования, при котором частное познается указанным способом через общее, подчас называют «телеологическим» или «финалистским». На наш взгляд, данное название (но не сам метод познания) представляется весьма неудачным. Телеология (от греческого «телос» — конец, цель, результат) всегда была разновидностью идеализма, поскольку она считает, что в природе все устроено целесообразно и направляется «конечной причиной». Называть один из научных методов исследования «телеологическим» — значит пренебрегать устоявшимся в марксизме значением понятий и пойти на уступку телеологии, которая и поныне имеет немало сторонников.

Перейдем теперь к разбору односторонности отношения идеализма к человеческому способу действия. Сходство объективной каузальной связи со связью «идеальная цель — материальный результат» при ближайшем рассмотрении оказывается внешним. Цель как идеальный образ будущего состояния может быть рационально понята как отражение реальности, притом весьма сложное, двуплановое. В цели находит отражение, с одной стороны, внешний мир, а с другой — обусловленные практикой потребности человека (группы, общества) и возможности удовлетворения этих потребностей. В цели, как той части духовного, которая обращена «лицом к практике», внешний мир отражается через призму потребностей: мир не удовлетворяет человека, писал Ленин, и человек своим действием решает изменить его1. Но отсюда следует, что цель может быть названа причиной с большой долей условности. Последняя причина действия — практическая потребность, которая отображается в сознании и таким способом становится действующей причиной. Человек садится за стол обедать потому, что нуждается в пище, а чувство голода и мысль о том, как его утолить, отражают физиологическую потребность. Причины, заставившие рабочих и крестьян России свершить Октябрь-

1 См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т, 29, стр. 195.

413

скую революцию, вполне материальны, но они, конечно, нашли свое отражение в теории марксизма и лозунгах осени 1917 г.

Диалектика духовного и материального в человеческой деятельности аналогичным образом проявляется и в процессе воплощения цели. Цель материализуется через практическое действие, масштабы которого могут быть совершенно различны — от частного поступка отдельного члена общества до организованных действий миллионных масс. Следовательно, в каузальной цепи между идеальной целью и ее материальным воплощением обязательно присутствует решающее звено — практика, т. е. материальная, «опредмечивающая» деятельность людей.

Наконец, из относительной самостоятельности ставящего цели познания вытекает еще одно существенное отличие цели от причины. В объективном мире причинно-следственная связь необходима. Во взаимодействии сознания и бытия первое обладает известной свободой в постановке целей, может их изменять «по ходу дела», вплоть до отказа от первоначальной цели. Эта свобода отнюдь не безгранична, но в известных пределах она существует, причем и сами эти пределы, и выбор цели определяются в последнем счете необходимостью. Свобода обусловлена необходимостью, но не есть необходимость как таковая.

Итак, по обоим основным признакам каузальной связи — порождение и необходимость — идеальная цель соотносится с материальным результатом иным образом, чем причина со следствием в объективном мире. Подмена причины целью, причинности — целесообразностью столь же теоретически несостоятельна, как отождествление каузальной связи со следованием событий во времени, как приписывание причинности априорного характера. Причина и следствие как важнейшие категории мышления могут быть последовательно материалистически поняты лишь на основе диалектического анализа объективных связей, выделения в них каузальности как особой формы связи, выяснения ее соотношения с другими формами связей.