§ 1. Сущности и явление. Закон

Сущность и явление. Понятия сущности и явления под определенным углом зрения отображают соотношение общего и отдельного, а тем самым общего, особенного и единичного в самой реальности (онтологический аспект), в процессе познания реальности (гносеологический аспект), в мыслительном процессе (логический аспект). Под явлением здесь (и далее) понимается нечто противоположное сущности. Это простое обстоятельство, само собой разумеющееся при диалектическом подходе к миру и отображению его в категориях, в данном случае требует пояснения, поскольку термин «явление» нередко употребляется в иных значениях.

367

С одной стороны, этому понятию придается субъективный оттенок: явление — «то, что мне (нам) является в чувствах». Такое толкование данного понятия идет от агностицизма Юма и Канта, оно характерно для позитивистского направления и сегодня. Именно Кант понимал явление (феномен) не как определенную внешнюю сторону объективных процессов, а как явление нам вещи в себе (ноумен) через восприятие. Кантианство, таким образом, разрывает сущность и явление, вырывает между сущностью вещей и их явлением непроходимую и на деле не существующую пропасть; сущность вещей якобы объективна, но «трансцендентна», непознаваема, в то время как явление субъективно, определяется нашей способностью восприятия.

Юмовская ветвь агностицизма ограничивается восприятием, она субъективирует и явление, и сущность, причем склонна к их отождествлению, поскольку выйти за пределы «потока данного» мы якобы не в состоянии. Логический позитивизм, следуя в основном юмовской традиции, сущность вещей отождествляет с создаваемой нами на основе чувственных данных логической конструкцией, и даже более того — со словом. Различие между двумя основными ветвями агностицизма в понимании сущности не должно заслонять их сходства в понимании явления как совокупности чувственных данных.

С другой стороны, стихийно-материалистическое мышление различает «явление вещи сознанию» и объективно существующее «явление природы», постигаемое с помощью органов чувств. Это необходимо, чтобы различать явление как внешнюю, чувственно фиксируемую сторону реальности и сущность процессов. Однако не без влияния позитивизма в естествознании сложилось употребление термина «явление» как синонима тела, процесса, а «мира явлений» как синонима совокупности окружающих нас предметов и процессов природы. С этим словоупотреблением следует считаться, не забывая при этом, что в философском, «категориальном» смысле природа вообще и каждый ее предмет, каждый процесс суть единство сущности и явления. Под явлением мы в этом смысле понимаем объективно существующую внешнюю, поверхностную сторону предметов и процессов, в то время как под сущностью — их внутреннюю, глубинную сторону. Это не определения, а скорее разъяснения, ибо если сущность определять как внутреннее, а явление как внешнее, то нужно определить философский смысл понятий внутреннего и внешнего, а эта задача по сути дела равнозначна исходной. Поэтому, чтобы пойти дальше, надо связать исследуемые категории с категориями общего, особенного и единичного.

Сущность и явление требуют исследования градации общего: от всеобщего, через всю бесконечную лестницу особенного, вплоть до единичного. По отношению к данной ступени общего, т. е. к данному особенному, сущностью выступает вся совокупность более общего вплоть до всеобщего, а явлением — вся совокуп-

368

ность менее общего вплоть до единичного. Иначе говоря, если особенное есть вид, то по отношению к роду вид выступает как явление, а по отношению к индивиду — как сущность. Разнопорядковостъ сущности имеет свою непосредственную основу в разнопорядковости общего. Это в равной мере относится и к сущности ряда сосуществующих вещей, входящих в системы разного порядка, и к сущности процесса развития, объединяющего ряд стадий процесса. Так, когда говорится о сущности живого, сущности человека, сущности капитализма, речь идет равным образом о сущности всех существующих в настоящее время организмов, людей, капиталистических обществ и о сущности процесса развития живых организмов, человечества, капиталистической формации.

Однако при безусловной близости категорий общего и сущности они не идентичны, равно как не идентично явление с отдельным и единичным. В категориях сущности и явления отображается не только генетическая связь между отдельными частями мира, объектами, системами, но и связь актуальная, все многообразие взаимодействия между ними. Это взаимодействие порождает бессчетное количество случайностей, причем в сфере явления, «на поверхности» их больше, а в сфере сущности меньше. Категории сущности и явления находятся как бы «на пересечении» категорий общего и единичного с категориями необходимости и случайности. Сущность (как и закон) — это общее и необходимое, а явление — это единичное и случайное.

Взаимосвязь сущности и явления Ленин характеризует прежде всего как «переход, перелив одного в другого: сущность является. Явление существенно» 1. В этом «переливе» есть два момента. Во-первых, противоположность категорий относительна: то, что в одном отношении выступает как сущность, в ином отношении выступает как проявление более глубокой сущности, т. е. как явление. Речь идет не о произвольном выборе нами различных отношений, а об отражении в нашем мышлении различных объективных отношений. Данное событие есть и сущность, и явление, но в разных отношениях. Однако, если фиксируется вполне определенное отношение, противоположность категорий из относительной становится абсолютной, теперь уже действует не принцип «и — и», а принцип «или — или» и выступает другой момент их взаимосвязи.

Во-вторых, сущность всегда присутствует в явлении, каким бы поверхностным и мимолетным оно ни было. Эта сторона их объективной связи находит отражение в процессе познания: поскольку сущность скрыта, не видна, не лежит на поверхности, «является» через свою противоположность, наука должна ее обнаружить в калейдоскопе явлений. Маркс как-то заметил, что «если бы форма проявления и сущность вещей непосредственно совпадали, то всякая наука была бы излишня...»2. Наука с ее

1 В. П. Ленин. Полн. собр. соч., т. 29, стр. 227.

2 К. Маркс И Ф. Энгельс. Соч., т. 25, ч. II, стр. 384.

369

растущим проникновением в глубь процессов нужна как раз потому, что общее не совпадает с отдельным, необходимое со случайным, сущность с явлением. Диалектическое понимание их взаимосвязи означает не только признание явления более богатым, чем сущность, Дополняющим сущность, но и установление противоположности этих сторон реальности, противоречия между ними.

Закон и сущность — это категории одного порядка, а «всякий закон,—согласно Ленину,—узок, неполон, приблизителен»1. Сущность, закон не охватывают всего в процессе, а лишь «кое-что» в нем, но это «кое-что» — самое важное. В то же время в каждом данном явлении сущность раскрывает себя лишь отчасти, тогда как другие ее стороны дают о себе знать через другие явления.

Очень удачен идущий от Гегеля пример, наглядно поясняющий соотношение сущности и явления: движение воды в реке. Ленин писал в связи с этим примером Гегеля: «...несущественное, кажущееся, поверхностное чаще исчезает, не так „плотно" держится, не так „крепко сидит", как „сущность". Etwa (пример-до.—pg^.): движение реки—пена сверху и глубокие течения внизу. Ц о и пена есть выражение сущности!»2 Действительно, сущностью данного процесса является движение всей массы воды с определенной скоростью вниз по течению под действием силы притяжения Земли. Однако на поверхности реки мы обнаруживаем очень многое «сверх» этой сущности: заводи, круговороты, обратные течения у берегов, волны, сену на поверхности и т. д. — и все это как бы противоречит движению реки.

Уже на этом примере видно, что характеристика явления как «внешнего», а сущности как «внутреннего» предполагает употребление данных терминов не в геометрическом смысле как чего-то лежащего на поверхности объекта и находящегося внутри его пространственных границ. И во внутренних (в геометрическом смысле) частях предмета происходит немало второстепенного, несущественного и в этом смысле внешнего; в то же время и на поверхности тела может происходить существенное, т. е. внутреннее в более общем смысле слова. Например, движение воды вниз наблюдается и в поверхностных слоях, особенно на середине реки. Смешение геометрического и философского смысла таких понятий, как внутреннее и внешнее, особенно противопоказано при рассмотрении жизни общества.

Основной процесс, происходящий в капиталистической экономике, есть купля-продажа рабочей силы. На поверхности выступает по-видимости равноправная сделка, сходная с обычной торговой сделкой. В зависимости от колебания спроса и предложения устанавливается цена на любой товар; капиталист покупает, а рабочий продает свою рабочую силу также по цене, зависящей от

1 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 29, стр. 136.

2 Там же, cтр. 116.

370

соотношения спроса и предложения. Буржуазная общественная наука упорно держится за явление, за видимость, когда утверждает, что эксплуатации нет, ибо рабочий, мол, сполна получает за проданный им товар. Маркс за явлением, за видимостью увидел сущность: рабочая сила есть особый товар, рабочий создает прибавочную стоимость, которую присваивает капиталист. Иначе говоря, сущность капиталистического общества состоит в эксплуатации наемного труда, прикрытой формально-равноправным характером сделки по купле-продаже рабочей силы.

Из этого классического примера видно, что явление не только не совпадает с сущностью, но находится с ней в противоречии. Называя сущность внутренним, а явление внешним, мы употребляем понятия внутреннего и внешнего в ином смысле, чем в геометрии, где под внутренним понимается замкнутое пространство, отграниченное поверхностью тела. Общественные отношения вообще, в том-числе отношения между рабочими и капиталистами, не существуют, конечно, без людей, но помещать их в какое-то определенное место «внутри» человеческого тела было бы верхом бессмыслицы.

Из того, что сущность есть нечто более «спокойное», чем явление, менее подверженное переменам, ошибочно было бы делать вывод, что сущность вещей неизменна. Из соотносительности сущности и явления само собой вытекает признание изменчивого характера не только явления, но и сущности. «Старометафизическая» философия была склонна рассматривать сущность вещей как нечто раз навсегда данное. В понимании природы это сказывалось в признании изменчивости только внешнего слоя явлений при настаивании на вечности всех законов природы, а в понимании общества — в представлении о неизменной сущности человека, либо потому, что творец раз навсегда предопределил ее данной, либо потому, что с возникновением homo sapiens биологические признаки человека остались теми же. Ссылки на неизменную, но якобы верно понятую сущность человека долго служили и поныне служат буржуазным идеологам аргументом в пользу самых различных социальных программ.

Если буржуазные просветители XVIII в. считали, что отвечающий «сущности человека» общественный строй должен обеспечить равное право обладать неограниченной частной собственностью, то защитники мелкобуржуазного эгалитаризма рисовали этот строй как царство имущественного равенства на базе частной собственности, а утопические социалисты начала XIX в. провозгласили отвечающим неизменной сущности человека экономическое равенство на базе общественной собственности. Иначе говоря, предшественники марксизма объявляли сущностью человека либо уже существующие, либо желаемые экономические отношения. Однако все они полагали, что сущность человека есть нечто раз и навсегда данное, вечное, и- видели свою задачу лишь в том, чтобы правильно понять эту сущность и предложить страждущему

371

человечеству программу, которая ей соответствует и сулит поэтому разрешение всех противоречий на вечные времена.

В отличие от предшествующей философии марксизм увидел в социалистическом строе не воплощение извечной «сущности человека», которая наконец-то была разгадана философами, а закономерный результат исторического развития человечества, который может быть достигнут лишь благодаря классовой борьбе пролетариата. Маркс писал в «Тезисах о Фейербахе»: «...сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений» 1. Поскольку общественные отношения на протяжении истории непрерывно изменялись и будут изменяться далее, то, следовательно, изменяется и сущность человека. Нет общественного строя, который раз и навсегда отвечал бы сущности человека, но есть исторический процесс развития общества, в котором изменяются сущность общества и, следовательно, сущность человека. Социалистический строй отвечает интересам пролетариата, определяет сущность трудящегося человека, освободившегося от ига капитализма. Однако по мере развития социализма люди, их сущность продолжают изменяться, из человека социалистического общества вырастает человек эпохи коммунизма.

Диалектическое представление о многопорядковости и изменчивости сущности в объективном мире дает ключ к пониманию гносеологического аспекта категорий сущности и явления.

Ощущения мы получаем в процессе телесного, предметного взаимодействия с объектами внешнего мира. Это взаимодействие порождает в ощущении чрезвычайно многообразную картину, в которой к тому же наличествует еще и субъективный момент, обусловленный строением наших органов чувств (см. гл. IV, § 2). Расчленить в ощущении явление и сущность, выделить в отдельном общее может только мышление. Опирающийся на практику разум человека дает знание не только внешнего, явления, но и внутреннего, сущности в вещах и процессах. Многопорядковость объективной сущности определяет многопорядковость постигаемой мышлением сущности. Развитие разума и его высшего воплощения— науки дает возможность переходить от познания сущности низшего порядка к познанию сущности высшего порядка. «Мысль человека, — говорил В. И. Ленин по этому вопросу,—бесконечно углубляется от явления к сущности, от сущности первого, так сказать, порядка, к сущности второго порядка и т. д. без конца» 2. В другом месте «Философских тетрадей» Ленин эту же мысль выразил следующим образом: «...бесконечный процесс углубления познания человеком вещи, явлений, процессов и т. д. от явлений к сущности и от менее глубокой к более

1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 3, стр. 3.

2 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 29, стр. 227.

372

глубокой сущности» 1. Проиллюстрируем эту ленинскую мысль на примере, из небесной механики.

В процессе наблюдений за видимым движением светил по небосводу люди в весьма давние времена открыли различие между движением планет и «покоем» так называемых неподвижных звезд. Неподвижные звезды, вращаясь вместе со всем небосводом, в определенный час всегда оказывались на своем месте, а планеты изменяли день ото дня свое местоположение по отношению к неподвижным звездам. Таким образом, уже тогда была постигнута в движении небесных тел сущность первого порядка.

Следующим шагом явилось осознание того фундаментального факта, что не планеты и Солнце вращаются вокруг Земли, но вопреки чувственной видимости Земля и планеты вращаются вокруг Солнца. Чтобы сделать это открытие, науке потребовалось много тысячелетий, поскольку за видимостью, за движением планет по небосводу, трудно было обнаружить их подлинное движение вокруг Солнца. Великое открытие Коперяика было проникновением в сущность второго порядка. Но и после Коперника оставалось еще неясным, почему планеты (и Земля в том числе) движутся вокруг Солнца.

Раскрытие сущности следующего порядка было дано Кеплером, установившим эллиптический характер орбит и закон обращения планет по этим эллипсам, и Ньютоном, объяснившим движение планет всеобщим законом всемирного тяготения.

Однако можно ли сказать, что после Ньютона астрономии уже далее некуда двигаться в объяснении Солнечной системы, что им была открыта сущность последнего порядка? Конечно, нет! Необходимо было выяснить очень и очень многое. Например, движется ли Земля вместе со всей Солнечной системой по отношению к «неподвижным звездам» и как следствие этого меняется ли взаимное положение звезд на небосводе? Этот вопрос — о движении звезд в Галактике и о движении нашей Галактики по отношению к другим галактикам — нашел уже свое принципиальное решение, поскольку открыто вращательное движение Галактики вокруг оси и взаимное удаление галактик в Метагалактике. Благодаря Эйнштейну законы, обусловливающие движение небесных тел, были поняты более глубоко и выражены более точно. Таким образом, астрономическая наука прошла через ряд ступеней в изучении движения небесных тел от познания сущности менее глубокой к познанию сущности все более и более глубокой. Но еще больше ступеней предстоит пройти в будущем, поскольку мир бесконечен и развивается. В частности, предстоит решить проблему происхождения нашей Солнечной системы, объяснить причины «красного смещения» (см. гл. II) и т. д.

Познание все более глубокой сущности происходит не только в естественных науках, но и в науках общественных, не только

1 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 29, стр. 203.

373

в процессе развития общественного познания, но и в процессе развития знаний любого человека. Такова всеобщая закономерность развития познания.

Закон как существенное отношение. Ряд важных моментов, характеризующих сущность и явление, целесообразно раскрыть, вовлекая «в оборот» близкую сущности категорию закон. Как и иные категории диалектики, понятие закона равно относится к объективному миру и к содержанию нашего мышления. Законы науки более или менее точно отображают законы природы и общества; объективность законов науки как отражения определяется объективностью законов природы как отражаемого. Однако следует иметь в виду еще одно смысловое значение термина «закон»: законами называют юридические нормы, принимаемые органами государственной власти. Эти законы в последнюю очередь определяются условиями и закономерностями экономической жизни, но нет сомнения в том, что они зависят от органов государственной власти, т. е. от сознания и воли людей. Рассмотрение связи юридических законов, например закона о государственном плане на данный год, принятого Верховным Советом СССР, с законом планомерного развития народного хозяйства при социализме и с отражением последнего в соответствующем законе политической экономии — проблема исторического материализма. Для наших целей здесь достаточно отделить юридические законы от законов объективного мира и законов науки.

Определение закона как категории диалектики было дано Гегелем: закон есть существенное отношение. Соглашаясь с этим определением и поясняя его, В. И. Ленин писал, что закон есть «отношение сущностей или между сущностями»1; «...закон и сущность понятия однородные (однопорядковые) или вернее, одностепенные, выражающие углубление познания человеком явлений, мира etc.» 2.

Отличие закона от сущности в том, что закон — это отношение, связь в сфере сущности. В науке этот момент находит выражение. в том, что сущность выражается в понятии, в то время как логической формой закона выступает суждение, в котором понятия связаны между собой, соотносятся друг с другом.

Основные признаки закона (общие закону и сущности) состоят в том, что закон есть связь необходимая и общая, т. е. повторяющаяся. Признак необходимости означает, что при данных условиях закон действует обязательно, с «железной необходимостью». Если закон «теряет силу», то это значит, что условия изменились и с ними вместе изменилась сущность процесса, его законы стали иными.

Однако из того, что всякий закон есть необходимая связь, не вытекает истинности обратного положения, что всякая необходи-

1 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 29, стр. 138.

2 Там же, стр. 136.

374

мая связь есть закон. Необходимость может быть разного порядка, она присутствует и в случайных явлениях, носящих единичный характер. Вот почему признак необходимости должен быть дополнен признаком повторяемости. Ф. Энгельс писал, что «форма всеобщности в природе — это закон...» 1. Стало быть, закон как существенная связь (отношение) имеет место не только в единичном явлении, а в целом ряде близких, аналогичных, сходных друг с другом, повторяющихся явлений. Равным образом закон есть существенная связь в процессе развития, т. е. необходимое, повторяющееся на всех стадиях этого процесса.

Правильное понимание объективного содержания категории — предпосылка ее успешного методологического использования. Дело науки, анализируя эмпирические факты, обнаруживать скрытую в них сущность, Находить законы природы и общества. Признак общего в законе обязательно должен сочетаться с признаком необходимого; если общее в ряду явлений не необходимо, то это общее не есть закон. Например, желтый цвет может быть общим для солнца, песка, дома и т. д. Так называемый всеиндуктивизм на этом основании может сделать вывод о некоей общей закономерности, объединяющей все эти столь различные объекты. Но подобный вывод был бы неправомерен, поскольку признак желтизны не является необходимым для перечисленных тел: песок может быть красным, дом — серым, а солнце желтым является весьма условно, ибо оно излучает весь спектр видимых электромагнитных волн и цвет нашего светила зависит от состояния атмосферы. Следовательно, зачислять все эти предметы в одну группу по признаку цвета и пытаться вывести на этом основании какой-либо закон природы было бы неразумно.

Однако если мы находим ряд явлений, имеющих общий и необходимый для каждого из них признак, то мы приближаемся к познанию закона. Так, падение тела на Землю, если оно лишено опоры, является необходимым; чтобы в этой необходимости увидеть закон, надо выделить то общее, что есть во всех процессах падения. Для этого надо абстрагироваться от вторичных моментов, т. е. исключить сопротивление среды, воздушные потоки и т. д., и найти общее — действие на падающие тела силы земного притяжения. Именно таким путем шел Галилей в процессе открытия закона падения тел.

Выше уже шла речь о том, что каждая общественно-экономическая формация имеет свои, особые экономические законы, характеризующие ее сущность. Эти законы суть необходимые черты экономической жизни, общие для всех народов, переживающих данную ступень исторического процесса. Здесь мы продолжим обсуждение этого вопроса в очень важном с политической точки зрения аспекте. Закономерен не только процесс развития каждой формации, но и процесс перехода от одной формации к другой.

1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Coч., т. 20, стр. 549.

375

Например, переход от капитализма к социализму не может не дать колоссального многообразия форм, эти формы зависят от национальных особенностей каждой страны, от уровня ее экономического, политического и культурного развития, а также от общей мировой обстановки, сложившейся к тому времени, когда данная страна начинает свой переход от капитализма к социализму. Так, наша страна, которая первой прорвала цепь империализма и проложила путь к социализму, испытывала многие дополнительные .трудности по сравнению со странами, вступившими на путь социалистических преобразований в период, когда уже существовала мощная социалистическая держава — СССР, способная оказать им могучую поддержку.

При всем многообразии форм перехода от капитализма к социализму в этом всемирно-историческом процессе есть необходимые и общие для всех стран черты, т. е. закономерности перехода. В" области политической жизни такими общими закономерностями выступают прежде всего социалистическая революция, установление диктатуры рабочего класса в союзе с крестьянством и другими слоями трудящихся. В области экономической общей закономерностью является ликвидация частнокапиталистической, а затем и всякой частной собственности на средства производства и установление общественной, социалистической собственности, уничтожение эксплуатации человека человеком. Общие закономерности перехода от капитализма к социализму имеются и в других областях общественной жизни — в национальных отношениях, культуре и т. д. Отрицание общих закономерностей перехода к социализму современными ревизионистами является наглядным свидетельством того, что отступление от марксизма в политике неизбежно связано с ревизией коренных положений философии марксизма.

Однако общее не существует иначе как через особое и единичное. Применительно к законам это означает, что общие закономерности всегда имеют те или иные специфические формы своего проявления, причем эти формы, будучи явлением по отношению к данной сущности (закону), выступают как существенное по отношению ко всем вышележащим слоям сущности. В приведенном нами случае это означает, что очень многие черты переходного периода, будучи проявлением общей закономерности, для исторического процесса в данной стране весьма существенны. Так, установление общественной собственности в двух формах — государственной и кооперативной — существенно для нашей страны и ряда других социалистических стран. Но эта особенность может, вообще говоря, и не иметь места. По отношению к такой общей закономерности, как превращение частной собственности в общественную, она выступает как ее проявление, т. е. как сущность следующего, менее общего порядка. Аналогичным образом наличие одной партии в период строительства социализма в СССР или многопартийность в Польше — весьма существенная черта

376

политической системы, которая проявляется в бесчисленном множестве явлений политической жизни. Но по отношению к самому главному, к наличию диктатуры пролетариата в переходный период это есть особенность, в которой проявляется общая закономерность.

В природе и в обществе многие процессы носят статистический характер, поскольку налицо большая совокупность однородных объектов, которые непрестанно взаимодействуют между собой. Таковы фотоны в потоке света, электроны в металле, молекулы в газе и т. д.; в каждом из этих случаев число частиц данного типа в макроявлении чрезвычайно велико. Статистические процессы характерны не только для неорганической природы, они наблюдаются и в мире живых организмов, и в человеческом обществе. Если сравнивать между собой поведение не отдельных фотонов, электронов, молекул, живых организмов, граждан, а поведение их совокупностей, обнаруживаются необходимые и общие черты, которые имеют место во всех совокупностях (ансамблях, коллективах и т. д.) данного рода. Аналогичным образом можно и должно искать необходимое и общее, свойственное не только различным «ансамблям», но и различным стадиям развития одного и того же «ансамбля». Необходимое и общее в движении статистических совокупностей данного типа (и на различных стадиях развития каждой из них) называют статистическими законами.

Само собой разумеется, характер статистических законов зависит от специфики процесса, т. е. от природы предметов, составляющих статистическую совокупность, и их взаимодействия между собой. В физике законы, характеризующие движение отдельных частиц, принято называть динамическими. Следовательно, от характера динамических законов данной области зависят закономерности статистические, и наоборот.

Например, молекулы обычного газа взаимодействуют по законам классической механики, причем спектр допустимых энергетических состояний является непрерывным. Хаотическое движение молекул в газе подчинено определенным статистическим закономерностям, которые были открыты так называемой классической статистикой Максвелла — Больцмана. Закономерным, т. е. необходимым и общим для всех объемов газа, оказывается прежде всего распределение молекул по скоростям. В равновесном состоянии при данной температуре относительное число молекул газа, обладающих скоростью в определенном интервале скоростей, оказывается примерно одним и тем же при условии, что общее число молекул достаточно велико.

Движение «ансамблей» микрочастиц, подчиненных другим динамическим закономерностям, характеризуется иными статистическими закономерностями. Квантовая механика в отличие от классической предполагает дискретность значений энергии. Соответственно особенностям различных частиц в настоящее время существуют две квантовые статистики. Статистическая тео-

377

рия Возе — Эйнштейна создана для так называемых симметричных частиц (для которых уравнение Шредингера симметрично) и основана на предположении, что данным дискретным значением энергии может обладать одновременно любое число частиц. Эта статистика годится для квантов электромагнитного поля — фотонов, атомов гелия и т. д. Статистическая теория Ферми — Дирака создана для так называемых антисимметричных частиц (для которых уравнение Шредингера антисимметрично) и исходит из «запрета Паули», т. е. из положения, что в каждом данном дискретном энергетическом состоянии может находиться не более одной частицы. Эта статистика годится для частиц с полуцелым значением спина, например электронов, протонов и т. д. Следовательно, качественные различия составляющих совокупность объектов обусловливают качественные различия статистических закономерностей.

Важно отметить, что необходимость в статистической закономерности иного порядка, чем в закономерности динамической. Например, классическая статистика указывает необходимым образом на значение давления газа в сосуде при данной температуре, но она предусматривает, что эта величина вследствие хаотичности движения молекул подвержена незначительным колебаниям, флюктуациям. Статистическая закономерность дает средние значения этих флюктуации, но она не может предсказать точное значение отклонений в данном месте в данный момент; тем более не может она предсказать поведения отдельного элемента совокупности. Квантовая механика по самой своей сути наука статистическая, отображающая статистическую закономерность движения микрочастиц, и поэтому она не дает предсказаний о поведении отдельной микрочастицы. Роптать на «неточность» статистических закономерностей в науке не приходится, ибо в них отображается необходимость более общего порядка, чем необходимость, фигурирующая в динамической закономерности.

Наконец, уже обсуждавшийся вопрос об изменчивости, подвижности сущности должен быть здесь продолжен, поскольку метафизический взгляд на мир находит свое ярчайшее выражение в представлении о вечности законов природы. Правильный ответ на этот вопрос зиждется на представлении о многопорядковости сущности, а с ней вместе и законов объективного мира.

Законы следует различать по степени общности, начиная с частных законов вплоть до наиболее общих, каковы законы сохранении в физике или законы диалектики. Чем далее мы углубляемся в сферу сущности, тем более общим характером отличаются связи между сущностями, законы, тем они относительно менее подвижны и изменчивы.

В свою очереди изменчивость законов связана с темпами развития. Яснее всего это прослеживается в обществе. Законы функционирования и развития общества нельзя считать вечными хотя бы потому, что они появились вместе с обществом, и еще потому,

378

что каждая общественно-экономическая формация имеет свои, специфические законы. Так, законы социализма впервые в истории начали действовать в нашей стране сначала в социалистическом секторе хозяйства, а затем и в обществе в целом.

Законы общественного развития являются наиболее наглядным примером изменчивости законов. Но чем дальше мы будем идти от вершины пирамиды к фундаменту материи, тем менее заметна изменчивость законов. Не приходится сомневаться в том, что законов высшей нервной деятельности не существовало тогда, когда мозга не было, они появились вместе с ним и испытали немалое развитие по мере развития мозга в животном мире, а затем мозга человека. Химические законы не действуют в горячей плазме, например в недрах Солнца, по той причине, что там ядра атомов лишены электронных оболочек и нет химических процессов. Законы гидродинамики не действуют там, где нет жидкостей, а законы газов не действуют на лишенной атмосферы Луне.

Именно в этой связи Ф. Энгельс заметил: «Вечные законы природы также превращаются все более и более в исторические законы» 1. Эти слова Энгельса не следует понимать так, что законы природы, мол, были когда-то вечными, но перестали ими быть, «превратились» в исторические законы. Речь идет о том, что многие законы природы, почитавшиеся вечными и абсолютными, действующими всегда и везде одинаковым образом, оказываются действующими по-разному в «обычном» мире (макромире), мега-мире и микромире, возникающими вместе с новыми формами организации материи и поэтому не обладающими вечностью и незыблемостью.

Материалистическая диалектика противостоит не только догматизму, провозглашающему все законы вечными и неизменными, но и релятивизму, притом в двух отношениях. Во-первых, надо различать вечность объективного мира и вечность истины. Абсолютная истина обладает конкретностью, и поэтому вечность как атрибут истины не означает вечности отображенного в этой истине объекта (см. гл. IV). Во-вторых, признание вечности мира предполагает признание вечными некоторых всеобщих его характеристик, которые, обладая спецификой в различных пространственно-временных условиях, сохраняются в своих самых общих чертах. Будущее развитие научного познания раздвинет наши горизонты, но мы убеждены в том, что сознание, как в известной нам форме, так и в формах, которые предстоит выяснить при установлении контактов с внеземными цивилизациями, вторично по отношению к материи — и это тоже закон природы. Энгельсу принадлежит мысль, что в мире «ничто не вечно, кроме вечно изменяющейся, вечно движущейся материи и законов ее движения и изменения»2.

1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 553.

2 Там же, стр. 362—363.

379