М.Н. РУТКЕВИЧ

ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ

МАТЕРИАЛИЗМ

КУРС ЛЕКЦИЙ ДЛЯ ФИЛОСОФСКИХ ФАКУЛЬТЕТОВ

Издательство «Мысль»

Москва • 1978

ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИЯ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ

ЛИТЕРАТУРЫ

Допущено Министерством высшего и среднего

специального образования СССР в качестве

учебного пособия для философских факультетов

Глава I

ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ —

СОВРЕМЕННАЯ НАУЧНАЯ ФИЛОСОФИЯ

§ 1. Философия как наука и идеология. Партийность и творческий характер философии марксизма

Философия как наука. Место философии в системе научного знания. Диалектический материализм — философия, выражающая интересы рабочего класса и всего прогрессивного знания человечества. Эта философия была создана Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом в прошлом веке в процессе критической переработки всех достижений предшествующей философской мысли. Свое дальнейшее творческое развитие диалектический материализм получил в трудах В. И. Ленина, других руководителей мирового коммунистического движения в XX в., в специальной марксистской философской литературе всех стран. Диалектический материализм является единственной подлинно научной философией современности и занимает особое место в системе человеческого знания.

Выяснение хотя бы в общих чертах предмета науки — необходимая предпосылка для систематического изложения этой науки преподавателями и усвоения ее учащимися. Это общее правило здесь вдвойне обязательно как вследствие особого положения философии в ряду наук, так и потому, что предмет философии, формы ее связи с другими науками изменялись в ходе истории. В настоящее время марксизм и противостоящие ему школы буржуазной философии существенно различаются в понимании предмета философского знания.

Зарождение философии из эмпирических знаний и религиозно-мифологических представлений первобытного общества происходило на заре цивилизации, и этот процесс был неотделим от становления науки. Науке тогда был по необходимости присущ нерасчлененный, синкретический характер. Она включала в себя всю совокупность знаний о мире, в том числе и философские представления. Не случайно «философия» в переводе с древнегреческого озна-

3

чает «любовь к мудрости», а с древнеиндийского («даршака») — «видение истины».

В последующем развитии потребности общественной практики обусловили непрерывное расширение сферы научного знания, проникновение науки все более глубоко в сущность процессов природы и общественных отношений. Развитие науки всегда происходило в борьбе противоположных тенденций — дифференциации и интеграции знания. На ранних этапах развития науки преобладала первая из этих тенденций. Выделение философии как особой области науки было прямым результатом накопления знания и его расчленения. Еще в античном мире от единой науки — философии отделились математика, физика, биология, медицина, история и т. д. С конца XV в. в Европе в связи с развитием производства, торговли, буржуазных отношений процесс формирования специальных наук, а тем самым сужение предмета и задач философского исследования стал идти особенно интенсивно. Но этот процесс не был прямолинейным. Многие виднейшие представители философии продолжали рассматривать ее как «науку наук», которая может без накопления и анализа опытного материала разрешать проблемы специальных наук, диктовать им свои умозрительные схемы. Философские системы, созданные великими мыслителями Нового времени от Декарта до Гегеля, безусловно, нельзя рассматривать только в этом плане. Они систематизировали научные знаний своего времени, а кроме того, в них содержалось немало гениальных идей и в специальных областях. Как известно, идея рефлекса принадлежала Декарту, а Кант выдвинул важнейшую из гипотез о возникновении Солнечной системы. Свойственная многим мыслителям и доведенная до предела Гегелем претензия считать философию наукой, стоящей над всеми иными науками, таким образом, имела известное историческое оправдание.

Эта претензия наталкивалась, однако, на растущее противодействие, обусловленное ростом науки, ее дифференциацией. Среди ученых, занятых разработкой специальных проблем, получил широкое распространение узкий эмпиризм, стремление обойтись вообще без глубокой теории, без философского мировоззрения в особенности. Немалую роль в живучести эмпиризма сыграло недоверие естествоиспытателей к идеализму вследствие его безусловной связи с религией.

Так сложилось противоречие между философией (особенно идеалистической) и склонными к эмпирии конкретными науками (особенно естественными), которое отмечалось и до Маркса, например А. И. Герценом в начале 40-х годов прошлого века в «Письмах об изучении природы», а в наиболее четком виде было изложено Ф. Энгельсом в труде «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии».

Поиски выхода из этого противоречия в условиях бурного роста естественных, технических и гуманитарных наук шли по

4

трем основным направлениям. Во-первых, старые-престарые традиции религиозно-идеалистической философии, рассматривавшей науку как подчиненную религии область сознания, в эпоху торжества науки нашли свое несколько смягченное продолжение в буржуазной философии второй половины XIX и XX вв. в виде попыток обособить философию от науки. Эти попытки в наши дни характерны не только для томизма и других направлений религиозной философии, но также для субъективно-идеалистических форм иррационализма, идущих от Шопенгауэра через Ницше и «философию жизни» к экзистенциализму. Но сегодня трудно требовать от науки подчинения религии. Даже томизм настаивает «только» на разделении функций науки и религии, науки и философии. Проповедь обособления философии от науки облегчается тем, что представители указанных выше (и ряда других) философских течений — как религиозных, так и атеистических — действительно очень далеки от науки. Сведение философии к «проблеме человека», а последней — к проблеме анализа переживаний субъекта способствует отрыву философии от науки. При этом следует, однако, иметь в виду, что, с одной стороны, переживания субъекта могут быть и являются объектом научного познания, например, в психологии, с другой стороны, отрыв данной школы философии от науки не дает никакого права распространять этот вывод на философию вообще.

Во-вторых, зародившийся еще в первой половине прошлого века позитивизм Конта своеобразно преломил и продолжил традиции старого эмпиризма. Провозгласив необходимость борьбы с «метафизикой» под флагом положительного (позитивного) знания, позитивизм не перестал быть философией и уже поэтому вынужден был не отвергать философию, но искать для нее определенное место в ряду наук. При всех различиях между позитивизмом Конта и Спенсера, «второй волной» позитивизма— махизмом и его «третьей волной» — логическим позитивизмом середины XX в. сторонники этого широкого течения буржуазной мысли пытались объявить именно его «философией науки», которая «перестала» быть мировоззрением. В действительности позитивистская философия, поскольку она тем или иным способом отождествляет ощущения, переживания, логические конструкции с реальностью, оказывается мировоззрением, но мировоззрением ложным по самой своей сути. Сведение же позитивизмом задач философии либо к анализу ощущений (махизм), либо к анализу языка науки (логический позитивизм) в лучшем случае оставляет за ней роль вспомогательной научной дисциплины. Таким образом, разрешение противоречия между конкретными науками и философией, предлагаемое позитивистами и на словах упраздняющее философию как мировоззрение, оказывается иллюзорным.

Подлинный выход мог быть найден только на пути коренного преобразования философского знания, одновременно означавшего новое понимание и самого предмета философского исследования,

5

Этот третий путь был намечен и реализовав Марксом и Энгельсом. Созданный ими диалектический материализм отбросил как устаревшие и ненужные претензии философии на положение «науки наук», продолжил вместе с тем лучшие традиций старой философии, решительно выступив как против обособления философии от науки, так и против растворения философии в специальных науках. Особое место диалектического материализма в системе научного знания определяется необходимостью существования научного мировоззрения, строящего на основе данных всех наук единую систему званий о мире, обобщающего их достижения и вместе с тем совершенно необходимого для дальнейшего развития наук в качестве общенаучного метода познания, Именно в научной философии тенденция к интеграции знания получает свое наиболее полное воплощение, и на этом вопросе ввиду его важности следует остановиться несколько подробнее.

В XX в. тенденция к интеграции наук проявляется еще сильнее, чем в XIX в., поскольку темпы развития науки ускоряются. Если сто лет назад в мире издавалось около тысячи научных журналов, то сейчас издается около ста тысяч, и предполагается, что к концу XX в. их будет не менее миллиона1. Возрастание потока научной информации, идущее по экспоненциальной кривой, несмотря на использование машинной «памяти» и на возникновение «индустрии информации», обусловливает растущее дробление науки на относительно самостоятельные области, каждая из которых затем конституируется как особая наука, имеющая свои кадры специалистов и свои органы печати, чтобы через некоторое время подвергнуться новому разделению. Так, физика, химия, биология, геология представляют собой сегодня чрезвычайно сложные комплексы наук, на стыках которых появились многочисленные пограничные области знания, такие, как геофизика, биохимия, физическая химия, биофизика и т. п.

Процесс дифференциации знания неотделим от углубления научного познания и разделения труда в науке и прогрессивен по своему существу. Но в нем таится опасность разобщения наук, вытекающая из специализации большинства ученых в сравнительно узких областях. Эта опасность может быть преодолена только на пути синтеза наук, их сближения, интеграции.

Самой глубокой основой интеграции и дифференциации научного знания выступает объективная структура материального мира как единства в многообразии (см. гл. II, § 4). Многообразие видов материи, форм и законов ее движения — предпосылка дифференциации знания. Предпосылка интеграции наук включена во внутреннем единстве мира, в наличии общих законов его движения и развития. Но природа обладала единством и две с половиной тысячи лет назад, когда философия была синонимом науки

1 См. «Современные тенденции в научных исследованиях», ЮНЕСКО, 1983, стр. 5.

б

и давала о мире самое общее представление, и двести лет назад, когда физику и биологию и, более того, теорию теплоты и теорию электричества в физике, равно как зоологию и ботанику в биологии, мало что связывало. Познание единой природы с необходимостью требовало ее расчленения и дифференциации наук. Именно на этом пути были достигнуты колоссальные успехи в познании природы и ко второй половине XIX в. накоплены достаточные знания для создания единой научной картины мира. Великие открытия в науке XX в., достигнутые на том же пути дальнейшей дифференциации знания и растущей специализации ученых, позволила эту картину мира существенно дополнить.

Тенденция к интеграции научного звания существует не только в развитии философии. В известней мере эта тенденция выражается в растущей роли теоретической физики, дающей знаний самых фундаментальных законов природы, действующих не только в собственно физических, но и в химических, геологических процессах, а также в живой природе. Интегративная тенденция еще более ярко проявляется в возрастании роли математики. Процесс математизации знания сближает методы познания естественных, а также ряда общественных наук. Например, кибернетика исследует свойства, общие для живых организмов, технических систем, человеческого мышления. Развитие математической логики, теории систем, кибернетики расширило круг общенаучных дисциплин такого рода. Но самая важная роль в интеграции знаний о мире принадлежит научной философии.

Идущая от эмпиризма и поддерживаемая прямо позитивизмом, а косвенно иррационализмом, томизмом и т. д. тенденция «освободить» науку от философских вопросов и тем самым от философии жива и в настоящее время. Но на деле никакая наука освободиться от влияния, философии не в состоянии; чем более теоретической становится любая данная область знания, тем в большей мере она нуждается в философии как в научном мировоззрении и методе познания. Все дело в том, какая философия оказывает влияние на умы ученых. «Какую бы позу ни принимали естествоиспытателя, — писал Ф. Энгельс, — над ними властвует философия. Вопрос лишь в том, желают ли они, чтобы над ними властвовала какая-нибудь скверная модная философия, или же они желают руководствоваться такой формой теоретического мышления, которая основывается на знакомстве с историей мышления и ее достижениями»1. Эти слова Энгельса равно откосятся и к ученым-обществоведам, изучающим те или иные вопросы социальной жизни.

Философия диалектического материализма является именно такой, подготовленной всем развитием прогрессивной философской мысли формой теоретического мышления. Во все времена философия должна была давать ответ на самые общие и глубокие

1 К, Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 525.

7

вопросы, которые жизнь всегда ставила и будет ставить перед человечеством: что представляет собой окружающий мир, какова его сущность? Каково место человека и общества в целом в этом мире? Может ли человек познать мир и каковы пути, методы получения нового знания? Какие цели надлежит человеку ставить в жизни и как этих целей достичь? Что такое истина, добро, красота?

Даже приведенный краткий перечень вопросов свидетельствует о многогранности и сложности задач, стоящих перед философией как особой наукой, наукой мировоззренческого и методалогического характера. Из этого перечня явствует, что философия многогранна, ибо каждый из указанных вопросов требует специального и очень глубокого изучения. Не удивительно, что тенденция к дифференциации обусловила не только постепенное выделение конкретных наук из философии, но и растущую дифференциацию внутри самой философии. Внутри философии еще в домарксистский период наряду с онтологией (учением о бытии), гносеологией (учением о познании), логикой (учением о мышлении), составлявших в совокупности ядро философского знания, сформировались такие области философии, как натурфилософия, философия истории, этика, эстетика, философия религии (у материалистов, боровшихся против религии, ее место заняла теория научного атеизма) и, наконец, история философии. Процесс дифференциации философского знания не завершен, он и поныне сопровождается выделением из философии специальных наук. Можно считать, что уже отделилась от философии психология. Математическая (символическая) логика также является специальной наукой. Особого рассмотрения требуют вопросы философии природы и философии истории — о них будет сказано ниже при рассмотрении структуры марксистской философии.

Но растущее дробление знания питает внутри самой философии тенденцию к интеграции, которая ранее находила реализацию в упоминавшихся выше всеобъемлющих философских системах. Выдающаяся роль в истории философской мысли принадлежит Спинозе, органически соединившему онтологию и этику. Однако до Гегеля философия не могла еще охватить все области философского знания единой идеей, соподчинить их. Гегелевская система была последней попыткой синтеза на умозрительной основе не только специальных наук, но и всех областей философии. Общая оценка основоположниками марксизма этой системы как системы идеалистической, полной «насильственных конструкций», ведущей к абсолютизации истины и т. д., не заслонила от их взора тот факт, что эта система была для своего времени синтезом всех областей философского знания. Система Гегеля, по словам Энгельса, «охватила несравненно более широкую область, чем какая бы то ни было прежняя система, и развила в этой области еще и поныне поражающее богатство мыслей. Феноменология духа... логика, философия природы, философия духа, разработан-

8

ная в ее отдельных исторических подразделениях: философия истории, права, религии, история философии, эстетика и т. д., — в каждой из этих различных исторических областей Гегель старается найти и указать проходящую через нее нить развития» 1.

Марксизм, отказавшись полностью от спекулятивных конструкций Гегеля, и в понимании предмета философии является продолжателем прогрессивной традиции исторического развития философской мысли, традиции, утерянной буржуазной философией XX в. Марксистская философия выступает как стройная система взглядов, пронизанная внутренним единством, и в этом отношении отличная от тех философских учений (предшествующих и ныне ей противостоящих), которые узко понимают задачи философского исследования, сводят философию к одному из ее разделов или функций. Позитивисты конца XIX в. трактовали философию только как гносеологию, а теперь пытаются свести ее к логике или семиотике. Современные иррационалисты сводят ее к этике и психологии. Здесь мы не можем касаться вопроса о том, как решаются в этих философских школах те или иные проблемы. Важно подчеркнуть, что в настоящее время только марксистская философия представляет собой цельную систему мировоззрения, в которой природа, общество, человек и его сознание находят объяснение на основе выработанных ею общих основных принципов. В. И. Ленин писал о марксизме, что он «вылит из единого куска стали». Это полностью относится и к такой составной части марксизма, как его философия.

Философия как форма идеологии. Специфика философии как науки не может быть понята, если не учитывать, что философия одновременно выступает как форма идеологии. Из приведенного выше перечня вопросов, на которые философия призвана дать ответ, явствует, что философия рассматривает мир через призму человеческого отношения к миру. Действительно, человек не существует иначе, как в определенном отношении к другим людям, семье, коллективу, классу, нации и, далее, в определенном отношении к природе, к миру вообще. Это отношение упирается в самый существенный вопрос: «Что такое мир?» Ответ на этот вопрос дается всеми науками, взятыми в их совокупности, и изменяется в ходе развития человеческого знания. Философское знание о мире, однако, отличается от знания, которое дается физикой, химией, биологией, астрономией, политэкономией и т. д., хотя, безусловно, опирается на данные всех наук. Философия рассматривает мир, во-первых, в его целостности, в его единстве и, во-вторых, в. его связи с человеком, с его познающей и преобразующей деятельностью.

Философия как наука требует объективных, от вкусов, взглядов, интересов, пристрастий не зависящих ответов на любую

1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 21, стр. 278.

9

проблему. И этим она не отличается от любой иной науки, например от физики. Но различные школы физиков наших дней, существенно отличаясь по своим взглядам на атомное ядро от ученых двадцатых годов, придерживаются весьма близких взглядов на строение ядра. Напротив, современные философские школы расходятся в главном, в решающем. Это означает, что философские воззрения различаются не только по историческим этапам, но и на каждом данном этапе общественного развития, притом коренным образом. И в этом отношении философия не отличается от общественных наук, таких, как историческая наука, наука о государстве, политическая экономия и т. д. Иными словами, философии присущ идеологический характер и она является составной частью идеологии.

Индивидуальные интересы, особенности характера и личной судьбы накладывают известный отпечаток на воззрения философов. Но главные различия в этих воззрениях определяются не личными склонностями и вкусами, а различием в положении, задачах, интересах общественных классов, к которым принадлежат и которым (сознательно или неосознанно) служат философы. Идеология вообще, философия в частности, носят в классовом обществе ярко выраженный классовый характер, а борьба философских направлений оказывается одним из важных участков идеологической борьбы. В. И. Ленин писал: «...«беспристрастной» социальной науки не может быть в обществе, построенном на классовой борьбе. Так или иначе, но вся казенная и либеральная наука защищает наемное рабство, а марксизм объявил беспощадную войну этому рабству. Ожидать беспристрастной науки в обществе наемного рабства такая же глупенькая наивность, как ожидать беспристрастия фабрикантов в вопросе о том, не следует ли увеличить плату рабочим, уменьшив прибыль капитала» 1. Эти слова Ленина полностью относятся и к философии.

Специфика философии, ее отличие от иных форм идеологии состоит в том, что она составляет основу мировоззрения. Мировоззрение — понятие более широкое, чем философия; далеко не всякое мировоззрение может быть названо философским. Определенные воззрения на природу и общество имелись и в эпоху родового строя, когда философии еще не было. Следовательно, мировоззрение появляется у людей задолго до того, как возникает философия. Но и в классовом обществе, когда философия уже существует, мировоззрение широких трудящихся масс на протяжении ряда эпох формируется под определяющим влиянием религии. И в современном мире, даже в развитых капиталистических странах, сотни миллионов людей находятся в плену религиозного мировоззрения: испытывают мистический страх перед природой и общественными силами, перед неизбежностью смерти, проникнуты неверием в будущее. В противоположность этому передовые

1 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 23, cтp. 40.

10

рабочие, даже не изучавшие в силу жизненных условий философию марксизма, самостоятельно приходят к атеистическому мировоззрению, не верят в загробную жизнь и счастье на небесах, но зато верят в силу труда и товарищеской солидарности, проникнуты оптимизмом и считают, что счастливое будущее всего человечества может и должно быть создано здесь, на земле. Но только в условиях социализма основная масса трудящихся освобождается из плена религиозного мировоззрения и приобщается к научной, материалистической философии.

Как философское, т. е. теоретически обоснованное представление о мире, так и стихийно складывающееся мировоззрение может быть религиозным и атеистическим, пессимистическим и оптимистическим, человеконенавистническим и гуманистическим. Марксисты являются атеистами, оптимистами, носителями высших, коммунистических идеалов гуманизма. Философия отличается от стихийного мировоззрения тем, что в ней сознательно поставлены вопросы о сущности мира, человека, познания и т. д. и ответы на них даны в последовательной, систематизированной форме.

Мировоззрение формируется под влиянием всех форм общественного сознания и всех областей науки. В формирования коммунистического мировоззрения особо важная роль принадлежит марксистско-ленинской теории. В Программе КПСС указывается, что в настоящее время «первостепенное значение приобретает формирование научного мировоззрения у всех тружеников советского общества на основе марксизма-ленинизма, как цельной и стройной системы философских, экономических и социально-политических взглядов»1. Решающее значение в этом процессе, как и во всем процессе коммунистического воспитания, имеет участие в трудовой и общественной жизни. Среди духовных факторов, формирующих научное мировоззрение, философии марксизма принадлежит центральное место, поскольку она выражает это мировоззрение в непосредственной и концентрированной форме.

Если философия отличается от стихийного и религиозного мировоззрения тем, что использует достижения наук для построения более или менее цельного и систематического мировоззрения, то отсюда не следует, что всякая философия является научной. Во все времена различные направления религиозно-идеалистической философии использовали данные науки для того, чтобы вопреки подлинному смыслу этих данных доказывать существование бога и необходимость подчинения науки религии. Философия на всем протяжении своего существования была связана с наукой, но эта связь у материализма и идеализма существенно различается по своему характеру.

1 «Программа Коммунистической партии Советского Союза». М , 1972, стр. 118.

11

Борьба материализма и идеализма. Партийность философии. Противоположность материализма и идеализма — двух основных направлений в философии — определяется их коренным различием в решении вопроса об отношении сознания к материи, мышления к бытию, великого, основного вопроса всей, в особенности новейшей, философии 1.

Почему вопросу о взаимоотношении сознания и материи принадлежит столь важное, поистине центральное место в мировоззрении? Все подлинно философские вопросы пронизаны отношением человека к миру. В человеке самым непосредственным образом переплетено духовное и материальное, человек — это и физическое тело, физиологические процессы в нем, материальная деятельность по изменению окружающих вещей, и эмоциональные переживания, воля, мышление. Поэтому отношение человека к миру есть одновременно отношение материальное и отношение духовное. Далее, человек — не изолированный индивид; он является членом общества и тем самым частью природы. Соотношение духовного и материального факторов в человеке неотделимо от их соотношения в обществе и в мире, малой частицей которого является человек. В зависимости от того, как понимается связь духовного и материального, решаются все упоминавшиеся выше вопросы, составляющие в совокупности основную проблематику философского знания.

Ставя вопрос о сущности мира, мы еще ничего не говорим о том, какова эта сущность. Сторонники самых различных направлений могут согласиться в том, что этот вопрос принадлежит философии, но предложат совершенно неодинаковые решения; эти решения зависят от того, как данный философ представляет себе мир, какую роль он отводит в мире материи и сознанию. Точно так же из признания вопроса о познании мира философским по своему существу еще не следует никаких указаний на то, как он будет решен; и в этом случае решение также будет определяться позицией, занимаемой мыслителем по основному вопросу философии, который включает в себя познавательный аспект, — об отношении мыслей о вещах к самим вещам. Таким образом, от решения вопроса о взаимоотношении сознания и материи определяющим образом зависит решение всех философских проблем.

Материализм признает природу, материю первичной, а сознание вторичным, т. е. порождением и свойством материи. В противоположность этому идеализм полагает, что сознание первично, а природа так или иначе порождена сознанием. В марксистской литературе эти понятия употребляются в их строго научном смысле, о котором речь шла выше. Следует, однако, иметь в виду употребление их как в обыденном, житейском смысле

1 См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, стр. 282.

12

(когда, например, «идеалистом» называют человека, склонного идеализировать людей, а «материалистом» — человека, склонного искать во всем выгоду), так и в буржуазной философии. Если еще сто лет назад имел немалое распространение «стыдливый» материализм, представители которого избегали называть себя материалистами в силу широкого распространения среди буржуазной интеллигенции предрассудков против материализма, то в наши дни не менее широко распространен «стыдливый» идеализм, сущность которого прикрывают нейтральными названиями («реализм», «прагматизм», «экзистенциализм» и т. д. и т. п.).

Несмотря на бесчисленное количество разнообразных школ и течений, идеализм предстает в двух основных видах — идеализм объективный и субъективный. Объективный идеализм считает, что природа есть продукт некоего объективного, т. е. от людей не зависящего, духовного начала, бога, которого можно & таким же успехом именовать «мировым духом», «абсолютной идеей» и т. п. Таким образом, объективный идеализм ведет прямо к религии. Субъективный идеализм отличается от объективного тем, что считает мир порождением человеческого сознания, отвергая тем самым независимое от сознания людей существование вещей, превращая их в комплексы ощущений человека или в воплощение его идей. Эти основные направления идеализма, различающиеся в решении ряда вопросов, сходятся в основном и главном: они равно отвергают существование материи до и независимо от какого бы то ни было сознания и являются поэтому в равной мере антинаучными.

Единственно правильным взглядом на мир является взгляд материалистический. Материализм опирается на данные науки, обобщает ее достижения, содействуя тем самым ее развитию. История философии есть прежде всего история становления и развития материалистического мировоззрения, обогащавшегося по мере развития науки и общественной практики и развивавшегося в непримиримой борьбе с различными формами идеализма. Идеализм на протяжении истории также не оставался неизменным, поскольку философы-идеалисты не могли игнорировать достижения науки. Однако использование научных данных идеализмом в корне отлично от использования их материализмом. Идеализм спекулирует на достижениях науки, пытаясь доказать, что они подтверждают его ложные посылки, и в еще большей степени — на трудностях развития науки, которые используются им для «доказательства» неспособности человека познать мир, необходимости «ограничить» научное познание и, более того, как свидетельства в пользу существования бога.

Идеализм, следовательно, по сути своей враждебен науке. Однако отсюда не следует, что нужно огульно отрицать все содержание философских систем, созданных идеалистами. В домарксовской философии влияние новых данных науки могло приводить к известному прогрессивному развитию философской мысли

13

и в рамках идеализма. Например, в Новое время под влиянием успехов естествознания «идеалистические системы, — как отмечал Энгельс, — все более и более наполнялись материалистическим содержанием и пытались пантеистически примирить противоположность духа и материи. В гегелевской системе дело дошло, наконец, до того, что она и по методу и по содержанию представляет собой лишь идеалистически на голову поставленный материализм» 1.

Основоположники марксизма, как известно, высоко оценивали то новое, что было внесено в философию Гегелем вопреки его мистическому, в корне неверному воззрению на мир. Даже в настоящее время, когда буржуазная философия находится в состоянии упадка, ее построения нельзя отвергать с порога. Они требуют внимательного научного анализа, хотя бы для того, чтобы их критика была не голословной, а конкретной и убедительной. Такой анализ необходим еще и потому, что в произведениях не только прежних, но и современных идеалистов по тем или иным частным вопросам могут содержаться зерна истины. В. И. Ленин подверг полному разгрому философию махизма, но при этом отметил, что в сочинениях Маха, Дюгема, Пуанкаре было немало интересного материала, например, по вопросу об относительности истины. Рассел и Витгеищтейн, Франк и Рейхенбах — субъективные идеалисты XX в., однако их труды представляют известный научный интерес.

Отношение марксизма к его идейным противникам было выражено В. И. Лениным в следующих словах: «Ни единому из этих профессоров, способных давать самые ценные работы в специальных областях химии, истории, физики, нельзя верить ни в едином слове, раз речь заходит о философии. Почему? По той же причине, по которой ни единому профессору политической экономии, способному давать самые ценные работы в области фактических, специальных исследований, нельзя верить ни в одном слове, раз речь заходит об общей теории политической экономии. Ибо эта последняя — такая же партийная наука в современном обществе, как и гносеология. В общем и целом профессора-экономисты не что иное, как ученые приказчики класса капиталистов, и профессора философии — ученые приказчики теологов.

Задача марксистов и тут и там суметь усвоить себе и переработать те завоевания, которые делаются этими «приказчиками» (вы не сделаете, например, ни шагу в области изучения новых экономических явлений, не пользуясь трудами этих приказчиков), — и уметь отсечь их реакционную тенденцию, уметь вести свою линию и бороться со всей линией враждебных нам сил и классов»2. Высказанные В. И Лениным положения о партийности такой важнейшей составной части философии, как теория познания, полностью и безусловно относятся ко всей философской науке.

1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, стр. 285

2 В. И. Ленин. Пола. собр. соч., т. 18, стр. 363—364.

14

Идейная борьба в философии имеет своим стержнем, осью борьбу двух основных направлений — материализма и идеализма. Как и во всякой борьбе, здесь не обходится без попытки стать «над» борющимися сторонами и каким-либо способом «примирить» противоположности. Например, представители дуализма, признающие независимое существование двух начал — духовного и материального, пытаются соединить материализм с идеализмом. На деле беспартийность оказывается в последнем счете фикцией, так как нельзя примирить непримиримое, равно как нельзя с помощью словесных фокусов и уверток уйти от постановки коренного философского вопроса о соотношении сознания и материи. Под флагом «беспартийности» всегда проводится в замаскированной форме то или иное решение этого вопроса; в наше время за мнимой беспартийностью в философии скрывается, как правило, идеализм. Образцом разоблачения «беспартийности» в философии является борьба Ленина в начале XX в. против махистов, которые утверждали, что они-де преодолели противоположность материализма и идеализма, а в действительности видели своего врага только в материализме.

Партийность философии неразрывно связана с ее классовым характером, и в последующем изложении мы неоднократно остановимся на обусловленности борьбы материализма и идеализма в разные эпохи истории столкновением классовых интересов. В современном обществе эта борьба в конечном счете выражает интересы двух основных борющихся классов — буржуазии и рабочего класса. При всей пестроте идеалистических школ в современной буржуазной философии все они, несмотря на взаимные нападки, подлинным своим врагом считают коммунистическое мировоззрение, марксизм-ленинизм и его философию. Но и в этом отношении надо учитывать немаловажные различия между ярыми антикоммунистами и буржуазными либералами, проявляющими известную терпимость, между идеологами мелкой буржуазии и рабочими, не сумевшими подняться до полного признания марксизма. Но, что бы ни думали о себе люди, жить в обществе и быть свободным от общества нельзя, формы экономической, бытовой, политической, духовной зависимости идеолога от буржуазного строя могут быть различными, в том числе и весьма опосредованными. Особенно это надо учитывать при анализе взглядов тех представителей буржуазной философии, которые вполне искренне отстаивают свободу личности и даже участвуют в борьбе за демократические цели, например против расовой дискриминации или против войны.

К анализу связи борьбы материализма против идеализма с борьбой классов нельзя подходить упрощенно. Было бы неверно думать, что материализм и идеализм всегда выступают в «чистом» виде. История философии демонстрирует необозримое число «смешанных» форм. Неверно также считать, что каждое положение, выдвинутое тем или иным философем, прямо и непосредственно

15

обусловлено его классовым положением и политическими воззрениями. В. И. Ленин, столь решительно подчеркивавший классовый характер философии, высмеял попытки Шулятикова «переписать» историю философии Нового времени таким образом, что теоретические положения философов от Декарта до Маха выводились прямо и непосредственно из их классовой принадлежности. Философия относится к самым «верхним этажам» идеологии, и потому ее связь с базисом, т. е. с экономическим положением классов, а также с «нижними этажами» идеологии, такими, как политическая идеология, которая выражает экономические интересы непосредственно, — связь непрямая, сложная. Это обстоятельство надо учитывать и при рассмотрении борьбы идей внутри рабочего движения. Так, философские взгляды Г. В. Плеханова в 1908—1909 гг. оставались марксистскими, в то время как в политике он склонялся к оппортунизму. Ленин солидаризовался с Плехановым в критике махизма (отмечая при этом его ошибки по частным вопросам) и требовал разграничивать философские воззрения Плеханова и его линию в тактических вопросах.

Коммунистические убеждения в политике и диалектико-материалистическая философия связаны неразрывно, если их рассматривать в целом как явления общественного сознания. Но во взглядах той или иной личности они могут совпадать не полностью. Распространение марксизма в массах, в том числе среди интеллигенции в буржуазных странах, — факт большого исторического значения. Но надо учитывать, что приобщение к идеям марксизма может идти неравномерно, что на первый план может выдвигаться и ранее других усваиваться та или иная его сторона. Так в наши дни в капиталистических странах имеются ученые-естествоиспытатели, пришедшие к диалектическому материализму под давлением научных фактов, но не ставшие коммунистами по политическим убеждениям. Если такие ученые, как Дж. Бернал или П. Ланжевен, пришли в коммунистическое движение, то иные естествоиспытатели Запада, выступающие с позиций диалектики и материализма, не стали коммунистами. В то же время многие рабочие-коммунисты, не имеющие возможности получить в условиях капитализма достаточного образования, усваивают в первую очередь социально-политическую программу марксизма, а марксистской философией овладевают лишь в общих чертах. Только в условиях социализма теорией марксизма-ленинизма, включая философию, во все возрастающей степени овладевают широкие массы трудящихся.

Партийность и объективность философии марксизма. Партийность философии, ее классовый, идеологический характер нередко противопоставляют научности. Чтобы вопрос о связи науки и идеологии, партийности и объективности в философии решить правильно, его надо правильно поставить. Прежде всего нужно знать, о какой фи-

16

лософии речь идет. Религиозно-идеалистическая философия пытается примирить научный подход к философским проблемам с признанием догм религии, субъективно-идеалистическая — с представлением о мире как ощущениях, переживаниях. О научности философии, исходящей из ложных основных посылок,1 говорить не приходится, она в лучшем случае наукообразна. Но если брать прогрессивную линию в развитии- философии, связанную прежде всего с материализмом, то противопоставление научности и партийности не имеет никаких оснований. И оно уж вовсе ошибочно в применении к высшему этапу развития материализма — к философии марксизма, которая сознательно опирается на достижения всех наук и сама, является подлинной наукой.

Тем не менее противники марксизма на протяжении столетия пытаются использовать это противопоставление, чтобы ошельмовать марксистско-ленинскую философию. Ложная дилемма: наука или идеология, объективно-научное знание или выражение классовых интересов — была выдвинута неокантианцами во второй половине XIX в. и обращена против марксизма. Если марксизм и его философия является наукой, говорят его противники, то он должен давать объективное знание, не зависящее от «точки зрения», обладающее общезначимостью; если же марксизм является идеологией рабочего класса, то он выражает субъективные интересы и, следовательно, не может обладать общезначимостью, а поэтому и объективностью.

Поскольку Маркс и Энгельс, их последователи всегда открыто заявляли, что выражают интересы рабочего класса, враги марксизма или маскирующиеся под марксистов буржуазные идеологи охотно предлагали «очистить» марксизм от идеологических «наслоений», лишить его классового, пролетарского характера. На этом условии она были готовы признать марксизм наукой, приемлемой для всех, в том числе для либеральной буржуазии и оппортунистов в рабочем движении. Этот прием, рассчитанный на выхолащивание революционной сути марксизма, был усвоен неокантианскими ревизионистами в конце XIX в., в том числе так называемыми легальными марксистами в России. Борьба В. И. Ленина и Г. В. Плеханова против неокантианцев по этому пункту сохраняет свое значение и сегодня. В век научно-технической революции идеологи монополистического капитализма усиленно пропагандируют миф о «деидеологизации» философии, социологии, экономической науки и т. д. На VI и VII Всемирных социологических конгрессах (Эвиан, 1966; Варца, 1970), на XIV Философском конгрессе (Вена, 1968) вопросы о соотношении философии и идеологии, социологии и идеологии стояли в центре борьбы марксистов и их противников. Последние, например Р. Арон, Д. Белл и другие, всячески рекомендовали «деидеоло-гизировать» марксизм, поскольку, мол, идеология—это только «ложное сознание», а марксисты «претендуют» на научность. Ре-

17

негаты марксизма вроде Лефевра, Фпшера, Гароди охотно заимствуют этот тезис у идеологов антикоммунизма.

Все они спекулируют на термине «идеология», который может быть истолкован различно. Основное значение этого понятия — система идей, выражающих экономическое положение и интересы общества, составляющих его классов и социальных групп. Идеология может выражать интересы передовых классов и классов реакционных, может выражать интересы тех и других сравнительно точно, но может выражать их со значительным «перекосом». Такая форма идеологии, как религия, «перевертывает» реальные связи, ставит их с ног на голову. Религия — наиболее яркий пример ложного сознания, в котором тем не менее реальные интересы людей тоже находят известное отражение.

Но идеологию ни в коем случае нельзя рассматривать как только ложное сознание; соотношение в ней истины и заблуждения в каждом данном случае подлежит исследованию. Что касается рабочего класса, то, когда он превращается в «класс для себя», т. е. осознает свою историческую миссию, проникается социалистическим сознанием, его идеология выражает объективные закономерности общественного прогресса и поэтому становится научной, истинной.

Тезис о необходимости «деидеологизации» философии марксизма пробуют обосновать также путем противопоставления истины, которую дает наука, оценке, которую дает идеология. Такое противопоставление совершенно неправомерно. Оценочные суждения («война США во Вьетнаме несправедлива», «война США во Вьетнаме справедлива») могут быть истинными или неистинными в зависимости от того, в интересах каких общественных сил эти суждения выдвигаются. Интересы эти различны и могут находиться в противоречии. Истина должна отобразить противоречие интересов, притом взятых в связи с основными противоречиями эпохи. Стало быть, истина должна отображать тенденцию исторического развития, которая находит свое выражение в росте прогрессивных сил, в исторической закономерности, обусловливающей их конечную победу. Поэтому объективная истина по вопросу о характере войны США во Вьетнаме включает в себя оценку ее как войны неоколониалистской, разбойничьей, агрессивной, несправедливой.

В философии марксизма истину и ценность нельзя ни абсолютно противопоставлять, ни отождествлять. Иначе обстоит дело в субъективистской философии. Например, представители прагматизма утверждают, что истина у каждого своя, что она изменяется вместе с изменением ситуации, диктующей необходимость принятия решений. Эта философия вполне пригодна для гносеологического и этического оправдания эксплуатации и захватнической войны, поскольку объявляет истиной то, что представляется полезным правящим классам данного государства, более того, полезным мне сегодня.

18

Сторонники «деидеологизации» марксизма усиленно рядятся в тогу «объективности», «научности», «общезначимости», «незаинтересованности» и т. д. На деле под видом объективности они защищают интересы буржуазии. Их «объективность» призрачна. Критикуя «легального марксиста» П. Струве, В. II. Ленин писал, что марксистский материализм отличается от либерально-буржуазного «объективизма» тем, что материалист «последовательнее объективиста и глубже, полнее проводит свой объективизм», поскольку «вскрывает классовые противоречия и тем самым определяет свою точку зрения». Марксизм в отличие от буржуазного объективизма не скрывает своей классовой природы, он «включает в себя, так сказать, партийность, обязывая при всякой оценке события прямо и открыто становиться на точку зрения определенной общественной группы» 1.

Современный позитивизм создает видимость отказа от идеологии, поскольку сужает задачи философии, ограничивает ее по сути дела логическими исследованиями,1 объявляет собственно философские вопросы ненужной «метафизикой». Это не мешает позитивистам в жизни проводить субъективно-идеалистическое решение отвергаемых ими на словах «метафизических» проблем. Религиозно-идеалистическая философия и субъективизм иррационалистского толка не отрицают, как правило, идеологического характера философии, но усиленно противопоставляют философию науке, возводят между ними барьер. Это нужно для того, чтобы избавить естествознание от материалистической философии, лишить марксистскую философию ее союзника.

Приведем в этой связи весьма типичные рассуждения неотомиста И. Мейрерса, который выступил на XIV Философском конгрессе со специальным докладом «Проблема деидеологизации естествознания». Мёйрерс пытается ограничить задачи естествознания измерением величин. Физика, к примеру, имеет право измерять силу тяжести и связь силы с ускорением и массой, но объяснять, что такое сила тяжести, физика не имеет права, ибо это, мол, не ее дело. Как и другие вопросы, касающиеся природы и ее сил, этот вопрос объявляется томизмом только философским. Философия может и должна дать свою картину мира, но эта картина не должна включать в себя естественнонаучные данные. Замысел Мейрерса становится вполне ясным, когда дело доходит до бога: «Бог не имеет никакого отношения к физике, и даже если его нет, не дело физики доказывать его отсутствие...» 9

В выступлениях советских философов на конгрессе было показано, что неотомизм пытается отстаивать старый тезис католицизма о наличии двойственной истины — научной и религиозной. Но в XX в. запрещать естествознанию проникать в сущность

1 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 1, стр. 419.

2 «Acten des XIV Kongresses fur Philosophie», Bd. I. Wien, 1968, S. 608.

19

явлении природы и тем самим решать мировоззренческие проблемы много труднее, чем во времена Галилея. Естествознание не является областью идеологии, так как, взятое в целом, не выражает классовых интересов, но оно не существует без философской основы и поэтому в своих теоретических разделах неизбежно оказывается полем идеологической борьбы.

Таким образом, «деидеологизация» философии в мире, где идет классовая борьба, находящая свое выражение в том числе и в борьбе диалектического материализма с различными направлениями идеализма, исключена. Разговоры о «деидеологизации» есть не что иное, как одно из проявлений партийности буржуазной философии. Марксистская философия успешно выполняет функции идеологии, отображая коренные интересы рабочего класса, всех прогрессивных сил современного общества. Эти интересы требуют истинного познания законов природы и общества. Именно это обстоятельство определяет подлинно научный характер философии марксизма, ее непреходящее стремление ко все более полному постижению истины. «Учение Маркса всесильно, — писал, В. И. Ленин, — потому что оно верно. Оно полно и стройно, давая людям цельное миросозерцание, непримиримое ни с каким суеверием, ни с какой реакцией, ни с какой защитой буржуазного гнета».

Творческое развитие диалектического материализма в борьбе с буржуазной философией и ревизионизмом. В партийности марксистской философии, в ее связи с борьбой трудящихся за коммунистическое преобразование общества — истоки ее творческого характера. Жизнь не стоит на месте, история постоянно ставит перед рабочим классом и его союзниками новые цели, на которые марксистская теория призвана дать ответ. Глубокие сдвиги в социальной области и в развитии производительных сил, в познании общества и природы требуют ответа и на новые философские вопросы. Однако позитивное развитие марксистской философии неотделимо от борьбы против философских защитников буржуазного строя, как бы они ни пытались прикрываться «объективностью», «научностью», «беспартийностью» и т. д.

К. Марксу и Ф. Энгельсу во второй половине XIX в. приходилось сталкиваться не только с различными религиозно-идеалистическими течениями, но также с набиравшими силу — вследствие отхода буржуазии от материализма — позитивизмом, неокантианством, которые, избегая прямой защиты религии, пытались влиять на атеистически настроенные круги общества. Во второй половине XIX в. определенную роль играл также материализм в его домарксовских формах, имевший известное распространение среди идеологов радикальной мелкой буржуазии, а также среди боль-

20

1 В. И. Ленин. Попн. собр. соч., т. 23, стр. 43.

20

шинства естествоиспытателей, стихийно идущих к материалистическому воззрению на природу.

В борьбе с идеализмом и метафизикой Маркс и Энгельс на протяжении полувека развивали созданный ими диалектический материализм, обогащая его на основе опыта борьбы рабочего класса и новых данных естествознания. Важнейшие философские произведения основоположников марксизма таковы. Это прежде всего основной труд Маркса — «Капитал», который представляет собой не только экономическое, но и величайшее философское произведение марксизма, а также «Нищета философии» и совместно с Энгельсом написанное в 40-е годы «Святое семейство». В 70—80-е годы Энгельсом были изданы труды, в которых нашли свое обобщение достижения науки XIX в.: «Анти-Дюринг», не завершенная им «Диалектика природы», «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии».

Творческое развитие диалектического материализма в XX в. связано прежде всего с именем В. И. Ленина. Позитивное решение новых вопросов, поставленных научно-техническим прогрессом и революционным движением нашей эпохи, неотделимо в ленинских трудах от борьбы с идейными противниками марксизма. Важнейшие философские труды Ленина: «Материализм и эмпириокритицизм», «Философские тетради», «О значении воинствующего материализма».

Как известно, ведущая отрасль естествознания — физика в конце XIX в. вступила на путь революционной ломки своих старых, «классических» теоретических основ. Революция в физике наглядно показала, что механистический и метафизический материализм уже не может более служить удовлетворительной философской основой развивающегося естествознания. Противоречие между диалектическим содержанием новой физики и метафизическим мировоззрением ученых вызвало в физике начала XX в. идейный кризис, который нашел выражение в распространении среди части ученых идеалистических взглядов. Их шатания были использованы буржуазной философией, поспешившей сделать вывод о том, что новейшие открытия естествознания «сокрушают» материализм.

Не могла пройти идеалистическая философия и мимо величайших общественных событий XX в. — мировых войн, социалистических революций, освободительного движения в колониях. Для защиты капитализма потребовались более гибкие методы. Стало «модным» заимствовать у диалектики некоторые идеи, например идеи всеобщности изменений, относительности знаний и т. д., но заимствовать частично и для того, чтобы успешнее вести борьбу против революционной диалектики марксизма. Одновременно с этим буржуазная философия продолжала идти по пути дальнейшего отхода от материализма и атеизма, эволюционируя ко все более реакционным разновидностям идеализма.

21

Наиболее влиятельным противником материализма в XX в. по-прежнему остается религиозно-идеалистическая философия в ее различных формах, связанная с католицизмом (неотомизм), протестантизмом (персонализм), православной, иудейской, магометанской, индуистской, буддистской, шинтоистской и другими религиями. Известно, что освобождение трудящихся от гнета религии — процесс длительный, и, несмотря на существенные сдвиги, происшедшие за полвека, в настоящее время остается в силе оценка Ленина: поповщина, фидеизм «стоит во всеоружии, располагает громадными организациями и продолжает неуклонно воздействовать на массы, обращая на пользу себе малейшее шатание философской мысли» 1.

Одним из основных противников марксистской философии является позитивизм, как и прежде делающий ставку на образованные круги буржуазного общества, особенно на деятелей науки. Позитивизм в XX в. существенно эволюционировал. Если эмпириокритицизм преимущественно спекулировал на проблеме ощущения, то «логический позитивизм», получивший преобладание с 20-х годов XX в., спекулирует на относительной самостоятельности мышления, законов логики, пытается обратить себе на пользу прогресс в математизации и формализации знания. Эта «философия естествознания» в конечном счете служит цели отгородить ученых Запада от материализма вообще, диалектического материализма в особенности.

Наконец, весьма активным противником философии марксизма в XX в. выступают такие направления субъективно-идеалистической философии, которые стоят на позициях иррационализма: прагматизм, экзистенциализм, «философская антропология» и т. д. В центре их внимания — переживания субъекта, которые как бы загораживают внешний мир. Через модернистское искусство эти направления в философии обращаются к весьма широкой аудитории, сея настроения индивидуализма, пессимизма, страха перед будущим. Не случаен тот факт, что видные представители экзистенциализма (Ж.-П. Сартр, А. Камю) более известны как писатели. Отрывая внутренний мир человека от социальной среды и природы, философия иррационализма (независимо от желания некоторых ее адептов, стоящих на позициях абстрактного гуманизма) оказывается духовным барьером, препятствующим вовлечению определенной части трудящихся в активную борьбу против капитализма.

Эти основные направления разбиваются на множество «ручейков», постоянно возникают различные промежуточные течения, которые пытаются соединить религию с экзистенциализмом, прагматизм с позитивизмом и т. д. Сохраняются в XX в. среди значительной части естествоиспытателей Запада и стихийно-материали-

1 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 18, стр. 380.

22

стические убеждения, так или иначе связанные с материалистическими традициями XVIII—XIX вв.

Существенным моментом борьбы марксизма против буржуазной философии с конца XIX в. стала борьба против философского ревизионизма. Победа марксизма в рабочем движении заставила его вчерашних врагов «переодеваться» в марксистские одежды. Реформистское течение в рабочем движении, идущее от Э. Бернштейна, старалось выхолостить революционное содержание марксистской теории, «обезвредить» марксизм изнутри, подвергнув пересмотру его основные положения, в том числе в области философии.

Идейная суть и социальные корни философского ревизионизма конца XIX — начала XX в. были охарактеризованы В. И. Лениным следующим образом: «В области философии ревизионизм шея в хвосте буржуазной профессорской «науки». Профессора шли «назад к Канту»,—и ревизионизм тащился за неокантианцами, профессора повторяли тысячу раз сказанные поповские пошлости против философского материализма, — и ревизионисты, снисходительно улыбаясь, бормотали (слово в слово по последнему ханд-буху), что материализм давно «опровергнут»; профессора третировали Гегеля, как «мертвую собаку», и, проповедуя сами идеализм, только в тысячу раз более мелкий и пошлый, чем гегелевский, презрительно пожимали плечами по поводу диалектики, — и ревизионисты лезли за ними в болото философского опошления науки, заменяя «хитрую» (и революционную) диалектику «простой» (и спокойной) «эволюцией»; профессора отрабатывали свое казенное жалованье, подгоняя и идеалистические и «критические» свои системы к господствовавшей средневековой «философии» (т.е. к теологии),—и ревизионисты пододвигались к ним, стараясь сделать религию «частным делом» не по отношению к современному государству, а по отношению к партии передового класса» 1.

Вслед за неокантианскими ревизионистами (Бернштейи, Форлендер и др.) выступили, в том числе и в России в период после поражения революции 1905 г., неоюмистские и необерклеанские ревизионисты (Богданов, Базаров и др.). Опасность ревизионизма остается актуальной в международном коммунистическом движении и сегодня. Ревизионисты в середине XX в. пытаются подменить философию марксизма разновидностями современной буржуазной философии, вариантами экзистенциализма (Э. Блох), позитивизма (А. Лефевр, Р. Гароди), «философской антропологии» (Э. Фишер, группа «Праксис») и т. д. «Левые» ревизионисты используют в этих же целях маркузианство, неофрейдизм и другие идеи из арсенала мелкобуржуазных радикалов, а также неотроцкизма, анархизма и маоизма.

Современный ревизионизм, как «левый», так и правый, особенно настаивает на «поливариантности» марксизма, в том числе

1 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 17, стр. 19.

23

его философии. Этот вопрос особенно важен, поэтому мы должны рассмотреть его подробнее. «Марксологи» на Западе давно пытаются выдать диалектический материализм за «советско-русскую» философию (Г. Веттер, И. Бохенский и др.), которая якобы «совершенно отлична» от того, что писал Маркс. Ревизионизм 50— 70-х годов XX в. прямо заимствовал этот тезис у антикоммунистов. Не случайны названия книг: «Что действительно говорил Маркс» (Э. Фишер), «Что действительно говорил Ленин» (Э. Фишер и Ф. Марек) и т. д. Ревизионизм в философии в этом пункте непосредственно связан с ревизионизмом в политике. Действительно, если марксизм и его философия имеют много «вариантов», то почему бы не объявить «аутентичным» теории Маркса свой «вариант» марксизма?

Основным «вариантам» марксистской теории в писаниях ревизионистов соответствуют определенные «модели социализма»; вполне понятно, что для них наиболее приемлемой оказывается реформистская «модель». Философский ревизионизм призван дать теоретическое обоснование этому политическому тезису. Вот, например, как это делается. Один из сотрудников журнала «Праксис» — П. Враницкий выступил на XIV Философском конгрессе со специальным докладом на тему «О необходимости различных вариантов в марксистской философии». Доказательство «полной вариантности» свелось к весьма простому рассуждению: в мире происходят многообразные процессы, «в таких сложных ситуациях нельзя оставаться современным только на один лад», и поэтому необходимы «самые различные концепции марксистской философии и острые расхождения между ними» 1.

Сложность процессов современного мирового развития и наличие значительной специфики в отдельных регионах и даже странах не подлежат сомнению. Но требует ли учет этой специфики «раздробления» марксизма, этой единой интернациональной теории, на «варианты», т. е. на особые, лишь внешне связанные между собой идеологические течения? Безусловно, нет. Все более широкое распространение марксизма во всем мире и применение его в различных исторических условиях позволяет открывать новые формы проявления общих законов общественного развития, обогащая тем самым понимание этих законов. Однако обогащение марксизма не имеет ничего общего с его делением на региональные XI национальные «варианты».

Признание объективного характера общих законов человеческой истории несовместимо с идеей «поливариантности» марксизма как науки об обществе. Признание объективного характера законов диалектики, вторичности мышления по отношению к бытию несовместимо с признанием «поливариантности» марксизма как общефилософского мировоззрения. Только крайние субъективисты могут утверждать, что одни законы существуют для России,

1 «Acten des XIV Kongresses fur Philosophie», Bd. II, S. 140.

24

другие для Китая, третьи для Югославии и т. п. Вот почему приведенные нами выше рассуждения П. Враницкого о «многих марксизмах» есть не что иное, как спекуляция, притом двоякого рода.

Во-первых, это спекуляция на особенном, которое раздувается и противопоставляется общему, тогда как на деле в особых формах развития капитализма и освободительного движения народов, равно как в особых формах развития социализма, проявляются общие законы. В. И. Ленин писал, что политических форм перехода от капитализма к коммунизму будет «громадное обилие и разнообразие», «но сущность будет при этом неизбежно одна: диктатура пролетариата»1. Это полностью относится и к экономике, и к культуре, которые подчиняются общим для всех стран законам перехода от капитализма к социализму, а уж в рамках общих законов раскрывается все богатство особенного и единичного.

Во-вторых, это спекуляция на вопросе о том, где лежит граница между марксистской и буржуазной идеологией вообще, философией в частности и чем отличаются споры внутри марксизма от борьбы марксизма против буржуазной философии. Творческие поиски, дискуссии — норма развития марксизма как живого, неразрывно связанного с практикой учения. В ходе таких дискуссий марксист может ошибаться в частных вопросах, не получивших достаточной разработки, но при этом оставаться в целом на позициях марксизма. С другой стороны, немарксист может в чем-то соглашаться с марксизмом, не становясь при этом марксистом. Между марксизмом и буржуазной идеологией существует качественная граница, которую ревизионисты игнорируют, чтобы замаскировать свой отход от марксизма.

Широкое распространение марксизма в XX в. среди прогрессивных сил общества на всех континентах имеет поистине всемирно-историческое значение. Даже враги марксизма вынуждены признать, что он является наиболее влиятельным идеологическим течением в мире. Но усвоение марксистско-ленинской идеологии классами и слоями, идущими к союзу с рабочим классом, — процесс неравномерный. Среди непролетарских классов и слоев, особенно в странах, лишь частично прошедших путь капиталистического развития, нередко усваиваются отдельные экономические и политические выводы марксизма, в то время как овладение его философской основой наталкивается на непреодоленное еще влияние религиозной идеологии и недостаточный уровень культуры широких масс. Многие революционные демократы наших дней, например, в арабском мире, в других странах Азии, Африки, Латинской Америки подчас пытаются соединить экономические и политические идеи марксизма с традиционными воззрениями ислама и других религий, а в Тропической Африке — даже

1 В. И. Ленин. Полн., собр. соч., т. 33, стр. 35.

25

с остатками мифологических представлений. Революционное национально-освободительное движение приобретает социалистическую ориентацию, но не всегда может «прорвать» традиционную идеологическую оболочку.

В то же время многие естествоиспытатели, воспитанные буржуазным обществом, стихийно подходят к диалектическому материализму как единственному мировоззрению, отвечающему уровню современного естествознания, но в своих политических воззрениях они могут долгое время оставаться на привычных либерально-буржуазных или буржуазно-демократических позициях.

Дальнейшее развитие философии диалектического материализма в трудах Ленина было органически связано с критикой противников научного мировоззрения. Особое значение в ленинском философском наследии принадлежит книге «Материализм и эмпириокритицизм», опубликованной в 1909 г. В этом произведении диалектический материализм был поднят на новую, более высокую ступень. В ней Ленин обобщил достижения естествознания начала XX в. и показал, что переживаемые последним методологические трудности могут быть преодолены только на пути перехода от метафизического материализма к материализму диалектическому. Лениным были разоблачены претензии эмпириокритицизма и всей буржуазной философии конца XIX — начала XX в. на роль «философии современной науки». Главу, в которой рассматривается философское значение революции в естествознании, В. И. Ленин заключил следующими вещими словами: «Современная физика лежит в родах. Она рожает диалектический материализм. Роды болезненные. Кроме живого и жизнеспособного существа, они дают неизбежно некоторые мертвые продукты, кое-какие отбросы, подлежащие отправке в помещение для нечистот. К числу этих отбросов относится весь физический идеализм, вся эмпирио-критическая философия вместе с эмпириосимволизмом, эмпириомонизмом и пр. и т. п.» 1.

В этом же произведении В. И. Ленин разоблачил те схоластические приемы, с помощью которых современные идеалисты сражаются с материализмом, и показал, что они попросту повторяют на новый лад старые-престарые, давно опровергнутые наукой и практикой тезисы. Наконец, в «Материализме и эмпириокритицизме» Ленин защитил марксистскую философию от опошления и извращения ее ревизионистами, показав убожество всех попыток «обновить» диалектический материализм путем «объединения» его с модными школами современной буржуазной философии.

Идеи этого замечательного труда были впоследствии развиты Лениным в ряде других произведений. Особенно важное значение среди них имеют «Философские тетради», в которые вошли

1 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 18, стр. 332.

26

сделанные Лениным в годы первой мировой войны выписки из трудов Гегеля и ряда других философов, сопровождаемые комментариями и изложением собственных идей по ряду важнейших философских вопросов. Особое место принадлежит фрагменту «К вопросу о диалектике», который является одним из важнейших философских произведений марксизма. Опубликованные после смерти Ленина «Философские тетради» свидетельствуют о том, что он намеревался создать специальный труд, посвященный развитию марксистской диалектики применительно к новым историческим условиям.

Большое значение имеют такие труды В. И. Ленина, как «Три источника и три составных части марксизма», «Карл Маркс», в которых дана общая характеристика марксизма, в том числе его философии. Философским завещанием Ленина часто называют работу «О значении воинствующего материализма». В этой небольшой статье, написанной в 1922 г. для начавшего выходить марксистского философского журнала «Под Знаменем Марксизма», В. И. Ленин выдвинул развернутую программу борьбы за формирование коммунистического мировоззрения у широких народных масс. Им была здесь особо подчеркнута необходимость союза марксистов с материалистами-некоммунистами, в том числе с естествоиспытателями, среди которых поистине неодолима тяга к материализму. Ленин отмечал, что в условиях натиска буржуазной идеологии, для того чтобы последовательно отстаивать материализм, «естественник должен быть современным материалистом, сознательным сторонником того материализма, который представлен Марксом, то есть должен быть диалектическим материалистом»1. Идея необходимости творческого союза философов-марксистов и естествоиспытателей сыграла колоссальную роль в развитии философии и естествознания в нашей стране и на международной арене. В этом же труде Лениным была поставлена грандиозная по масштабам задача полного преодоления религии в сознании масс, задача, в решении которой философии марксизма принадлежит особо важная роль.

Так же как Маркс и Энгельс, Ленин обращался к философским Проблемам не только в специально философских, но и в политических и экономических трудах, наглядно показывая тем самым внутреннюю связь философии с другими частями марксизма и политикой коммунистической партии. Например, наиболее полная характеристика диалектической логики была дана Лениным в выступлении, посвященном роли профсоюзов при переходе к мирному строительству («Еще раз о профсоюзах...», 1921 г.). Вот почему при изучении диалектического материализма нельзя ограничиваться лишь специально философскими произведениями классиков марксизма-Ленинизма.

1 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 45, стр. 30.

27

Ленинский этап в развитии философии марксизма продолжается поныне. После смерти В. И. Ленина диалектический материализм получил свое дальнейшее творческое развитие в решениях КПСС и других коммунистических партий, в документах международного коммунистического движения, в трудах учеников и последователей В. И. Ленина, в книгах и статьях большой армии философов-марксистов, наконец, в трудах овладевших философией марксизма ученых, работающих в различных областях знания.

Особенно активно шло творческое развитие философской мысли в СССР после XX съезда КПСС. В августе 1967 г. ЦК КПСС принял специальное постановление «О мерах по дальнейшему развитию общественных наук и повышению их роли в коммунистическом строительстве», в котором были подведены некоторые итоги этого процесса, отмечены недостатки и определены основные направления дальнейшего развития философской мысли в СССР.

Ныне в нашей стране ежегодно выходит 500—600 книг по различным областям философского знания, издается несколько философских журналов. Создано Всесоюзное философское общество, объединяющее более десяти тысяч философов-профессионалов, а также ученых других областей знания, партийных и общественных деятелей. Успешно разрабатывается ленинское философское наследие. Много трудов посвящается обобщению новейших данных физики, биологии, кибернетики и других естественных наук, философским аспектам научно-технической революции, диалектике развития советского общества и мирового революционного процесса, разработке истории мировой философской мысли.

Значительное место в современной марксистской философской литературе принадлежит борьбе с новейшими течениями буржуазной философии и ревизионизма. В Отчетном докладе ЦК КПСС XXIV съезду КПСС специально была подчеркнута связь критической и позитивной задач в современных условиях. «Повторение старых формул там, где они уже изжили себя, — говорил на съезде тов. Л. И. Брежнев, — неумение или нежелание по-новому подходить к новым проблемам — все это приносит вред делу, создает дополнительные возможности для распространения ревизионистских подделок под марксизм-ленинизм. Убедительность критики буржуазных и ревизионистских наскоков на нашу теорию и практику в огромной степени усиливается тогда, когда она опирается на активное и творческое развитие общественных наук, марксистско-ленинской теории» 1. Все это полностью относится и к развитию философии марксизма в СССР.

Ф. Энгельс отмечал, что с каждым новым великим открытием в естествознании материализм приобретает новую форму. Вторая

1 «Материалы XXIV съезда КПСС». М., 1971, стр. 103,

28

половина XX в. — период развертывания величайшей научно-технической революции. Выход человека в космос сулит в ближайшем будущем разгадку многих тайн Вселенной. Дальнейшее раскрытие механизма наследственности и влияния изменений условий жизни на наследственность, накопление знаний о микрочастицах, первые успехи в их систематизации, развитие кибернетики и физиологии высшей нервной деятельности и в этой связи углубление представлений о сущности сознания — все эти и многие другие достижения естествознания настоятельно требуют философского обобщения с позиций диалектического материализма.

Обобщение процессов общественной жизни — другой важнейший фактор развития диалектического материализма. Развитие мирового социализма, закономерный переход социализма в коммунизм, распад колониальной системы империализма, успехи политики мирного сосуществования — все это требует философского анализа, притом очень глубокого, поскольку необходимо выяснить специфику действия общих законов диалектики в странах социализма и в современных международных условиях, раскрыть противоречия современного общественного прогресса. Все более ярко выступающая в XX в. тенденция усиления значения творческого начала в науке, технике, искусстве, в политической и экономической жизни общества требует своего осмысления с позиций диалектического материализма, дальнейшего развития его коренных положении о творческом характере отражения мира в сознании человека, о связи познания и практики.

Но при этом коренные идеи диалектического материализма — о первичности материи и вторичности сознания, а тем самым первичности общественного бытия но отношению к общественному сознанию, о решающей роли общественной практики для познания мира, о всеобщности движения и развития, о противоречии как источнике развития и другие — не подлежат пересмотру пли отмене. Они подтверждены практикой, ходом исторического развития всех наук и будут далее обогащаться по мере роста знаний о мире.

До середины XIX в. поступательное движение философской мысли находило свое основное выражение в смене одних философских систем другими. После возникновения марксизма прогресс философии уже не требует ломки основ сложившегося научного мировоззрения. Философия диалектического материализма благодаря соответствию ее основных принципов действительности и внутренне присущему ей творческому характеру будет развиваться и далее, принимая новые формы по мере роста человеческих знаний о мире.

29