Глава XV

ОНТОЛОГИЯ СОЗНАНИЯ ОБЩЕСТВА

Кому принадлежит сознание? - Сознание и структуры со-бытия. - Сознание как

конструктивный принцип построения человеческих взаимодействий. - Анонимная и

организационная "механика" общественного сознания. - Сознание официальное и

неофициальное. - Догматизм сознания и критика идеологии. - Сознание как

выражение социальных позиций и отражение структур бытия. - Можно ли очистить

сознание от идеологии? - Утопия как элемент социальной метафизики и

повседневного мышления. - Идеология, перспектива, прогноз. - Взаимовлияния

идеологии и науки не есть основание для их отождествления.

§ 1. Историчность структур общественного сознания

Возможен вопрос: кому принадлежит сознание? Если оно формируется в ходе

человеческого взаимодействия, т.е. является почти буквально во взаимопонимании

нескольких, двух как минимум, субъектов, так, может быть, оно вообще субъекта,

т.е. хозяина, не имеет и существует как своего рода абстракции, само по себе?..

Действительно, оно вроде бы принадлежит отдельному человеку и вместе с тем

оживает лишь в "поле" его реальных или предполагаемых взаимодействий с другими

людьми...

Культурный аспект этой проблемы состоит в том, что полнота сознания достигается

тогда, когда оно перестает работать в автоматическом режиме, когда условием его

раскрытия, оживления, напряжения оказывается другой человек (другая культурная

целостность), не "укладывающийся" в его рамки.

Сознание распространяется как своего рода волна, оно обнаруживает другого

человека и находит в нем границу и проблему, возвращается к своему "источнику",

захватывая по пути новые образы и понятия, и заставляет своего

недоопределившегося владельца определить контуры собственного бытия, а заодно и

освоиться с сознанием.

Отметив такую биполярность сознания, можно сказать, что в роли "другого"

оказывается не обязательно единичный человек, эту роль могут выполнить

социальные или природные системы, "превышающие" человека, например биосфера,

космос и т.д. Однако сразу следует добавить: они так или иначе стимулируют

сознание через образ человека, через олицетворение и очеловечивание проблем,

требующих от сознания полноты напряжения.

Элементарное социальное пространство, в котором формируются задатки человеческой

личности, - это пространство непосредственного контакта между людьми.

"Распадаясь" на ребенка и взрослого, это пространство обретает невидимые связи,

оформляющие восприятия младенца, выявляющие границы его телесного бытия, его

самоощущения, первые его мысли "о себе", отличном от другого.

Впоследствии, закрепившись в конкретном пространстве, вступая в контакт с

разными людьми, выделив внешние стандарты и языки общения, ребенок вместе с тем

полностью "присваивает" себе формы своего сознания и деятельности, отождествляет

их со своею телесностью. Пространство его сознания оказывается сложно

структурированным; одни его уровни и секторы оказываются доступными, другие

труднодостижимыми, закрытыми или как бы даже занятыми другими людьми. Эта

ситуация может восприниматься как естественное состояние дел, как логика вещей.

Столкновение с серьезными жизненными и человеческими проблемами заставляет

человека "вернуться" от обобщенных образов и понятий, от стандартных схем

построения деятельности и сознания к конкретной характеристике средств

взаимодействия с другими людьми, к определению границ и возможностей своего

собственного бытия.

Культурная достаточность индивида в этом плане предстает и его способностью

структурировать с помощью сознания свое бытие, и его способностью

преобразовывать эту структуру.

Таким образом, сознание оказывается средством преодоления замкнутости

человеческого бытия на самое себя и в этом плане открытием бытия к другому

бытию, средством со-бытия людей.

Если мы рассуждаем об отдельном человеческом индивиде, то жизненное

пространство, в котором "оперирует" его сознание, может рассматриваться как

своего рода "печать", которую индивид накладывает на социальную реальность.

Структурирование пространства тогда может быть истолковано как продукт

развертывания самого сознания, как условие формирования и нормального

функционирования психики индивида. Необходимость для нормальной психики человека

структурно оформлять пространство была исследована и показана гештальт

психологией, в частности Куртом Левиным. Именно на этом он строил свою концепцию

мотивации личности. Однако в этом описании, так или иначе, на первом плане -

психологический аспект проблемы. И ему можно противопоставить другой, когда

структура жизненного пространства человека, в которой он развертывает свое

социальное бытие, существует сама по себе, независимо от его психики и сознания.

Такого рода представления были реализованы в натуралистических и позитивистских

моделях общества и социальной структуры в широком смысле слова. Для этих

построений не было особой нужды в сознании людей. Оно, конечно, как-то

включалось в эти представления, но присутствовало там то ли как надстройка, то

ли как пристройка, то ли как "амортизатор" жестких структурных взаимодействий.

Сознание в таких схемах социального бытия не было "незаменимым" моментом.

Выражаясь более конкретно, это было и не сознание как таковое, а

стандартизированная психика людей, обеспечивающая стабильность социальных форм,

а людям служившая в качестве аппарата отражения сложившейся композиции

социальности.

Другое дело, когда реально возникает проблема трансформации и обновления

социальных структур. Как только она выявляется, сразу на первый план выдвигается

вопрос о субъектах обновления или становления социальных форм. Точнее: субъекты

эти самоопределяются, и через это самоопределение происходит проработка,

выдвижение и закрепление новых структурных образований. Тогда и сознание

работает с напряжением, раскрывает или наращивает свои потенции как

конструктивный принцип построения пространств и форм человеческого

взаимодействия.

И это уже не просто проекция бытия отдельной личности на социальное

пространство. Это - множество проекций, взаимодействующих и перекрывающих друг

друга, противоречащих и сочетающихся, намечающих новый строй межсубъектных

связей, ориентирующих людей на его воплощение в стабильные социальные формы.

Такая работа сознания предполагает содействие различных конкретных субъектов.

Она возможна в среде, гарантирующей различным субъектам широкие возможности для

самоутверждения, лимитирующей действия субъектов не силой принуждения (или его

постоянной опасностью), а нормами, выработанными, воспринятыми и защищаемыми

прежде всего самим процессом их бытия.

В такой структуре социального бытия главным вопросом сознания оказывается не

вопрос о том, что оно сознает, не вопрос знания или отражения. На первый план

выступают другие вопросы: кто сознает, почему он направляет сознание на это и

оставляет вне сознания другое!