1. Предмет, методы и принципы истории психологии.

Предмет психологии менялся в ходе ее формирования как отдельной науки. Сначала предметом ее изучения была душа, потом сознание, затем – поведение человека и его бессознательное и т. д., в зависимости от тех общих подходов, которых придерживались психологи на определенных стадиях развития науки.

В настоящее время на предмет психологии есть два взгляда. Согласно первому из них, предметом изучения психологии являются психические процессы, психические состояния и психические свойства личности. Согласно второму, предметом данной науки являются факты психической жизни, психологические законы и механизмы психической деятельности.

Методы: историко-генетический метод (изучение идей прошлого невозможно без учета общей логики развития науки в определенный исторический период)

историко-функциональный метод (анализируется преемственность высказываемых идей)

биографический метод (позволяет выявить возможные причины и условия формирования научных взглядов ученого)

метод систематизации психологических высказываний.

метод категориального анализа (предполагает учет социально-исторических условий, определивших появление и развитие данной научной школы, а также изучение идеогенеза, когнитивного стиля, оппонентного круга, социальной перцепции и других детерминант, обусловивших появление значимых для психологии идей)

Выделяют три важнейших методологических принципа психологии: детерминизма, системности и развития.

Принцип детерминизма подразумевает, что все психические явления связаны причинно-следственными отношениями, т.е. все, что происходит в нашей душе, имеет какую-то причину, которая может быть выявлена и изучена и которая объясняет, почему возникло именно то, а не иное следствие. Эти связи могут объясняться разными основаниями, и в истории психологии существует несколько подходов к их объяснению.

Виды:целевой детерминизм (душа стремится к определенной цели, которую Платон соединял с идей или общим понятием, отражающим суть вещи. Аристотель, соглашаясь, что причиной всего происходящего в психике является цель, к которой стремится душа, отрицал, что эта цель дается извне. Он считал, что цель имманентно присуща вещи и связана с ее формой, которая и отражает ее предназначение.)

механистический детерминизм (Декарт, процессы в психике можно объяснить исходя из законов механики)

биологический детерминизм (возник с появлением теории эволюции. В рамках этой теории развитие психики определяется адаптацией к среде, т. е. все, что происходит в психике, направлено на то, чтобы живое существо как можно лучше приспособилось к тем условиям, в которых оно живет)

психологический (основан на идее, что развитие психики объясняется и направляется определенной целью. Однако в отличие от понимания цели в античности, когда она была так или иначе внешней для психики (идеей или формой), в данном случае цель присуща самому содержанию души, психики конкретного живого существа и определяет ее стремление к самовыражению и самореализации -в общении, познании, творческой деятельности. Психологический детерминизм также исходит из того, что среда является не просто условием, зоной обитания человека, но культурой, которая несет в себе важнейшие знания, переживания, во многом изменяющие процесс становления личности. Таким образом, культура становится одним из самых значимых факторов, влияющих на процесс развития психики, помогающих осознанию себя как носителя уникальных духовных ценностей, качеств и как члена общества. Психологический детерминизм также предполагает, что процессы, происходящие в душе, могут быть направлены не только на приспособление к среде, но и на противостояние ей, в том случае, если среда мешает раскрытию потенциальных способностей данного человека)

Принцип системности описывает и объясняет основные виды связи между разными сторонами психики, сферами психического. Он предполагает, что отдельные психические явления внутренне связаны между собой, образуя целостность и приобретая благодаря этому новые свойства.

Принцип развития утверждает, что психика развивается, поэтому наиболее адекватный способ ее изучения - исследование закономерностей этого генезиса, его видов и стадий. (Согласно этому принципу, определяющему, какие виды развития присущи психическому, существуют два вида развития психики - филогенетическое и онтогенетическое, т. е. развитие психики в процессе становления человеческого рода и в процессе жизни ребенка.)

2. Психологическая концепция В. Вундта

ВУНДТ, ВИЛЬГЕЛЬМ МАКС (1832–1920), немецкий физиолог, психолог, философ и языковед. В своих работах Вундт предложил программу построения психологии как отдельной, самостоятельной науки, опирающейся на эксперимент и в 1879 в Лейпциге основал первую в мире лабораторию экспериментальной психологии. Почти все психологи начала 20 в. были его прямыми или косвенными учениками. Вундт считал, что психология – наука о непосредственном опыте, т.е. о постижении феноменов сознания с помощью интроспекции. В целом, он придерживался идей ассоцианизма, задачей психологии считал изучение элементов сознания и выявление тех законов, по которым образуются связи между элементами. Иначе говоря, его интересовала структура сознания, в связи с чем это направление называется структурализм, а теория Вундта – теорией элементов сознания

Вундт первоначально сосредоточился на изучении сознания субъекта, определив психологию как науку о “непосредственном опыте”. Он назвал ее физиологической психологией. Вундт использовал также достижения двух других новых разделов знания - психофизики и направления, определяющего опытным путем время реакции субъекта на предъявляемые стимулы. Вундт показал, что на основе экспериментов, объектом которых служит человек, можно изучать психические процессы, до этого времени недоступные для опытного исследования. В лаборатории Вундта впервые были экспериментально изучены пороги ощущений, время реакции на разные раздражители, в том числе и на речь. Полученные результаты были им изложены в главном труде “Основы физиологической психологии”. Рассматривая психологию как естественнонаучную дисциплину, Вундт в то же время считал, что экспериментальные методы пригодны лишь для изучения простейших психических процессов, тогда как доступ к высшим формам психической жизни обеспечивается лишь через изучение мифов, верований, обрядов, языка. Психология при этом выступает как наука о духе, причем о духе народа.

В традициях ассоциативной психологии Вундт рассматривал ее как науку, которая помогает понять внутреннюю жизнь человека и, исходя из этого знания, управлять ею. Задачи же, стоящие перед психологией, он видел в том, чтобы:

-выделить путем анализа исходные элементы;

-установить характер связи между ними и

-найти законы этой связи.

Он считал, что сознание (которое он отождествлял с психикой, отрицая наличие бессознательных психических процессов) состоит из отдельных элементов, которые, соединяясь между собой по законам ассоциации, образуют представления, отражающие объективную действительность. Ощущениям (т. е. элементам сознания) присущи такие качества, как модальность (например, зрительные ощущения отличаются от слуховых) и интенсивность. К основным элементам сознания относятся также чувства (эмоциональные состояния). Согласно гипотезе Вундта, каждое чувство имеет три измерения: удовольствия - неудовольствия, напряженности - расслабленности, возбужденности - успокоения. Простые чувства как психические элементы варьируют по своему качеству и интенсивности, но любое из них может быть охарактеризовано во всех трех аспектах.

Идея Вундта о том, что чувства являются такими же исходными элементами сознания, как и ощущения, стала отправной точкой для многих исследователей, которые, как и он, считали, что чрезмерное внимание, уделяемое исследованию познавательных процессов, “интеллектуализировали” характер психологии, что стало ее серьезным недостатком. С точки зрения Вундта, чувства, особенно воля, которая руководит деятельностью человека, имеют не меньшее значение, чем познание, тем более что и воля, и внимание направляют течение процессов познания. Перенесение исследовательского внимания с процесса познания на изучение других аспектов психики, на волевое поведение сделало Вундта создателем нового направления в ассоциативной психологии, которое получило название волюнтаризм.

Главной частью теории Вундта стало его учение о связях между элементами. Связи - это и есть те универсальные механизмы, которые соединяют отдельные элементы в комплексы - представлений, идей и т. д. До Вундта такими универсальными механизмами считались ассоциации. Он же ввел еще одну связь - апперцептивную. Понятие апперцепции он заимствовал у Вольфа и Канта, которые определяли ее как спонтанную активность души. Оно было использовано Вундтом для объяснения высших психических процессов, которые с его точки зрения нельзя связывать только с законами ассоциаций. Важным моментом является связь восприятия, памяти и других элементарных психических функций с внешней ситуацией. Именно внешний мир, изменение его предметов, стимулирует и определяет их деятельность.

В то же время мышление невозможно объяснить, по мнению Вундта, только законами ассоциаций. Он пришел к мнению, что именно спонтанная, внутренняя активность регулирует течение мыслей, отбирая нужные ассоциации и выстраивая их в определенную связь, исходя из заданной цели. В его концепции апперцепция фактически отождествлялась с вниманием и волей, улучшающими и регулирующими деятельность человека. Вундт говорил о том, что воля является первичной, абсолютной силой человеческого бытия, помогая ассоциациям связывать отдельные элементы в целостную картину на высших этапах развития психики.

Важная часть теоретической концепции Вундта была связана с изучением законов, по которым строится психическая жизнь. Вундт доказывал, что у нее имеются собственные законы, а ее явления подчинены особой “психической причинности”. К важнейшим законам он относил: закон творческого синтеза, закон психических отношений, закон контраста и закон гетерогенности целей.

3. Причины методологического кризиса в истории психологии

В начале XX в. психология переживала серьезный методологический кризис, связанный прежде всего с трудностями, возникавшими при поиске объективных методов исследования психики. Предложенные функциональной психологией, структурализмом или Вюрцбургской школой методы при более пристальном рассмотрении оказывались далекими от объективности, что доказывалось и теми разногласиями, которые возникали при обсуждении полученных результатов. Выяснилось, что найти прямой и объективный метод изучения психического состояния человека, содержания его сознания, а тем более бессознательного, практически невозможно. Выход был либо в трансформации метода, который превращался в опосредованный, либо в таком изменении предмета, которое сделало бы реальным его непосредственное экспериментальное изучение (например, сделать предметом внешнюю активность), либо в отказе от попыток объяснить законы психики, заменив их описанием явлений, как предлагал Дильтей.

На содержание и динамику протекания методологического кризиса в психологии повлияли кроме логики становления самой науки и другие факторы - социальная ситуация, открытия в других дисциплинах.

Причины: отрыв психологии от практики; почти тупиковая ситуация, связанная с многолетним использованием интроспекции в качестве основного метода научного исследования, оказавшегося несостоятельным; невозможность объяснить ряд основополагающих проблем самой психологии, в частности - связь психических явлений с физиологическими и поведением человека. Одновременно обнаружился значительный разрыв между теорией и практикой. Множество теоретических конструкций, которыми располагала психология к тому времени, не были достаточно хорошо обоснованы и подтверждены экспериментальными данными, а те из них, которые приводились в доказательство соответствующих теорий, не выдерживали критики с точки зрения статистической достоверности. Положения, постулаты интроспективной, атомистической (ассоциативной) психологии очень трудно было примирить с новыми фактами, тенденциями преобразования, проявившимися в различных других областях знаний. К этому времени образцом науки становятся точные и естественные знания. Психология соответствующим требованиям не отвечала.

Кризис привел к краху сложившихся основных направлений в психологии. Возникшие попытки его преодоления были направлены на решение сформулированных выше проблем. Таких попыток оказалось несколько, и наибольшую известность из них получили три, вскоре оформившиеся в самостоятельные направления: бихевиоризм, гештальтпсихология и психоанализ (фрейдизм).

4. Структурализм Э. Титченера

В описании структурной психологии Титченера он рассматривает следующие вопросы:

1. Различие между опытом, зависящим от субъекта исследования, и опытом, не зависящим от субъекта исследования, с приведением примеров.

2. Смысл самонаблюдения или интроспекции и ее связь с наблюдением, используемым в других науках.

3. Цель структурализма и сходство между психологией и естественными науками с точки зрения получения ответов на основные вопросы «что?», «как?» и «почему?»

Метод психологии. Научный метод психологии может быть определен одним словом наблюдение, единственный способ исследования состоит в наблюдении явлений, которые образуют предмет науки. Наблюдение подразумевает два условия: внимательное отношение к явлению и фиксация его проявлений - то есть четкое и ясное переживание и отчет об опыте, сделанный словесно или на языке формул.

Согласно Титченеру, предмет психологии заключается в изучении сознательного опыта, так как именно такой опыт зависит от испытуемого субъекта. Этот вид знаний отличен от того, который получают ученые, исследующие традиционные проблемы естественных наук. Например, звуки и свет являются предметами изучения и физики, и психологии. Однако физики исследуют явления с точки зрения протекания физических процессов, а психологи изучают, как они наблюдаются и воспринимаются людьми.

Как утверждал Титченер, все прочие науки, кроме психологии, независимы от испытуемого субъекта.

Титченер предупреждал, что при изучении сознательного опыта нельзя допускать так называемой ошибки стимула - то есть смешения психических процессов восприятия объекта и влияния самого объекта. Например, наблюдатели, которые видят яблоко и описывают его просто как яблоко, не определяя цвет и форму, которые они также воспринимают, совершают «ошибку стимула». Объект наблюдения, по мнению Титченера, должен описываться не обыденным языком, а языком терминов осознанного его восприятия.

Титченер определял сознание как сумму наших переживаний, существующих в данный момент времени, а разум как сумму наших переживаний, накопленных в течение жизни. Сознание и разум во многом схожи - за исключением того, что сознание включает в себя психические процессы, происходящие в текущий момент, а разум содержит в себе общий итог этих процессов.

Структурная психология представляла собой чистую науку, не имеющую прикладного значения. Титченер заявлял, что в ее задачи не входит лечение «больной психики», изменение человеческого сознания или реформирование общества. Ее единственно правильной целью является открытие сути или структуры психики. Он верил в то, что ученые не должны беспокоиться о практической ценности своих исследований. По этой причине он возражал против развития детской психологии, зоопсихологии и других направлений, которые не включали в себя самоанализ и не подходили для его поисков сути сознания.

Согласно Титченеру, тремя основными задачами психологии являются:

1) разбиение сознательных процессов на простейшие составляющие:

2) определение законов, по которым происходит их объединение;

3) связь элементов сознания с физиологическими состояниями.

Титченер предложил считать тремя основными элементами структуры сознания следующие: ощущения, образы и эмоциональные состояния.

Титченеровский способ интроспекции, или самонаблюдения, доверялся наблюдателям, которые были обучены описывать состояние своего сознания, а не воспринимаемые стимулы.

Критика Структурализма: По сегодняшним научным стандартам эти экспериментальные методы для изучения структур мышления были слишком субъективны — использование самоанализа приводило к нехватке надежности в результатах.

Другие критики утверждают, что структурализм был слишком заинтересован внутренним поведением, которое непосредственно не заметно и не может быть точно измерено.

5. Функционализм У. Джеймса

Функционалиизм — подход в психологии, сложившийся в конце XIX — начале XX века, прежде всего в американской экспериментальной психологии (Уильям Джеймс, Джон Дьюи, Д. Энджелл, Р. Вудвортс, Герберт Спенсер). Согласно данному подходу, в психике можно выделить отдельные психические функции, представляющие собой относительно самостоятельные элементы.

Джеймс полагал, что у психологии должна быть практическая ценность, и что необходимо узнать, как функционирует разум и какую пользу приносит человеку.Цель психологии - не выявление элементов опыта, а изучение функции приспособления сознания.

Сознание - это жизненно важная функция высокоразвитых существ, живущих в сложной среде: без него была бы невозможна эволюция человека.

Джемс также подчеркивал нерациональные аспекты человеческой природы. Люди - создания не только мыслящие, но еще и импульсивные, подверженные страстям. Даже говоря об исключительно мыслительных процессах, Джемс подчеркивал роль нерационального. Он отмечал, что интеллект работает под влиянием тела. мнения складываются под воздействием эмоциональных факторов, на формирование суждений и понятий оказывают влияние потребности и желании людей. Таким образом, Джемс не рассматривал человека как существо всецело рациональное.

По Джемсу, главную часть психологии составляют физические основы сознания.

Джемс выступал против искусственного характера и узости вундтовской позиции. Он писал, что сознательные переживания есть просто то, что они есть, а не группы или наборы элементов.

Сознание существует в форме непрерывного течения и любая попытка разделить его на отдельные элементы или фазы только извращает его суть. Поскольку поток сознание находится в непрерывном движении и постоянно видоизменяется, мы не можем пережить одну и ту же мысль или ощущение более одного раза. Об объекте или раздражителе можно думать сколько угодно раз, но эти мысли не будут одинаковыми. Их разница обусловлена промежуточным опытом. Таким образом, сознание носит не обратимый, а направленный, кумулятивный характер.

Процесс мышления также непрерывен. Строго говоря, в потоке сознания могут быть пробелы, например, во время сна, но, просыпаясь, мы тут же без труда восстанавливаем движение потока сознания. Кроме того, психика избирательна. Мы можем уделять внимание какой-то маленькой части эмпирического мира - значит, мозг выборочно реагирует на множество действующих на него раздражителей, фильтрует и объединяет их, отбирая одни и отвергая другие. Критерием выбора, согласно Джемсу, является релевантность - то есть тесная взаимосвязь. Мозг отбирает релевантные раздражители таким образом, чтобы сознание могло работать логически, в результате формируется разумное умозаключение.

Теория эмоций Джемса, изложенная им в статье 1884 года и позже в «Основах психологии», противоречила существовавшим в то время взглядам па природу эмоциональных состояний. Психологи предполагали, что субъективное психическое переживание эмоционального состояния предшествует физическому выражению или действию. Традиционный пример - человек видит дикое животное, испытывает страх, спасается бегством - иллюстрирует идею о том, что эмоция (страх) предваряет физическую реакцию (бегство). Джемс перевернул это утверждение: физическая реакция предшествует появлению эмоций, в особенности, таких «ярких», как страх, гнев. печаль и любовь. К примеру, видя зверя, мы бежим, и лишь затем испытываем страх. «Мы чувствуем, как происходит физическое изменение, - вот что такое эмоции» (James. 1890. Vol. 2. P. 449). В поддержку этого утверждения Джемс приводил пример интроспективного наблюдения: если физических изменений - учащения сердцебиения и дыхания, напряжения мышц - не происходит, то нет и эмоции! Точка зрения Джемса вызвала серьезные споры в научных кругах и вдохновила множество исследований.

6. Описательная психология В. Дильтея и Э. Шпрангера.

Понима́ющая психоло́гия (нем. Verstehende Psychologie) — идеалистическое направление в немецкой философии и психологии, развившееся в конце XIX — начале XX веков и разработавшее особый метод психологического исследования, который заключается в соотнесении переживаний внутренней, душевной жизни индивида с окружающими его культурно-историческими ценностями

Дильтей полагал, что основной задачей психологии является раскрытие целостной душевной жизни личности, достигаемой с помощью понимания как основного метода. Последнее, в свою очередь, трактуется как внутреннее, интуитивное постижение, тесно связанное с переживанием. В. Дильтей утверждал, что природу мы объясняем, а душевную жизнь понимаем.

В основе этой идеи лежало противопоставление «наук о природе» «наукам о духе» и отрицание самой возможности изучить социально-историческую обусловленность психики человека с помощью объективных, в том числе экспериментальных, научных методов. Поэтому, согласно В. Дильтею, должна быть разработана новая, отличная от традиционной «описательная» психология, предметом изучения которой должна стать структура и особенности переживаемой внутренней связи душевной жизни

Исходя из этого им были выдвинуты следующие методологические установки:

1.Психическое развивается из психического, и соответственно, психические процессы могут быть описаны с помощью психических же процессов.

2.Психическое сводится к интуитивному пониманию «модулей действительной жизни»

3.Не следует искать каких-либо объективных причин развития личности, необходимо лишь соотнесение структуры отдельной личности с духовными ценностями и культурой общества.

Требование отказаться от гипотез и ограничиться чистым описанием звучало особенно неубедительно в эпоху, когда эксперимент и измерение резко расширили возможность точной проверки психологических гипотез. Поэтому выступление В. Дильтея против «объяснительной» психологии как науки, якобы игнорирующей самые существенные особенности человеческого сознания, встретило решительные возражения со стороны ряда её представителей, в частности немецкого психолога Германа Эббингауза. Г. Эббингауз заметил, что программа описательной психологии сводится к интуитивному постижению психики, не имеющему объективных критериев и причинных оснований и тем самым неизбежно выпадающему из общей системы научного знания о человеке:

Ненадежность психологии ни в коем случае не начинается впервые с её объяснений и гипотетических конструкций, но уже с простейших установлений фактов... Самое добросовестное спрашивание внутреннего опыта одному сообщает одно, другому же совершенно другое.

Идеи В. Дильтея полностью реализовалсь в работах Э. Шпрангера.

Основная характеристика личности, по Э. Шпрангеру, — это ценностная ориентация, посредством которой она познает мир. Опираясь на эту идею, он выделил шесть типов понимания жизни, или жизненных форм:

1.Теоретический человек — тот, для которого высшей формой деятельности, определяющей характер всех его жизненных проявлений, является познание. Все прочие ценности для него вторичны. В сфере мотивации он стремится преодолеть аффекты, старается быть независимым от частных, конкретных целей, если не может включить их во всеобщую систему закономерностей жизни и поведения.

2.Экономический человек — тот, кто во всех жизненных отношениях ориентируется на полезность. Все становится для него средством поддержания жизни, квазиприродной борьбы за существование. Он экономит материю, энергию, пространство и время, чтобы извлечь из них максимум полезного для своих целей. Мотивы его отличаются от мотивов «теоретика» тем, что вместо ценностей логики решающую роль играют ценности полезности.

3.Эстетический человек — тот, кто «все свои впечатления преобразует в выражения». Его специфическая форма мотивации — «воля к форме», выражающаяся в мотивах частного порядка, таких, как самореализация, «построение и оформление самого себя», универсализация эстетического видения, тотализация форм.

4.Социальный человек — тот, организующим принципом жизни которого является любовь в религиозном смысле этого слова.

5.Властный человек — тот, который может существовать в любой из ценностных сфер. Это тот, кто хочет и может внушать другим людям собственную ценностную установку как мотив деятельности. В самом общем виде мотивация властного человека — это стремление преобладать над другими. Все прочие мотивации вспомогательны. Эстетическое, напр., для него — лишь звено в цепи средств для достижения целей власти. Но если властным человеком начинает двигать не столько рациональный расчет и знание обстоятельств, сколько безграничная фантазия, выливающаяся в гигантские проекты оформления и переоформления мирового целого, то он стоит на границе между человеком властным и человеком эстетическим. Таковы были многие из величайших завоевателей в мировой истории.

6.Религиозный человек — тот, чья целостная духовная структура постоянно ориентирована на обнаружение высшего и приносящего бесконечное и абсолютное удовлетворение ценностного переживания.

7.Гештальтпсихология. Направление в психологии, возникшее в Германии в начале 10-х и просуществовавшее до середины 30-х гг. ХХ в. Была продолжена разработка проблемы целостности, поставленной Австрийской школой. Изучение деятельности мозга и феноменологическое самонаблюдение, обращенное на различные содержания сознания, могут рассматриваться как взаимодополняющие методы, изучающие одно и то же, но использующие разные понятийные языки. По аналогии с электромагнитными полями в физике, сознание в гештальтпсихологии понималось как динамическое целое, "поле", в котором каждая точка взаимодействует со всеми остальными. Для экспериментального исследования этого поля была введена единица анализа, в качестве которой стал выступать гештальт. Гештальты были обнаружены при восприятии формы, кажущегося движения, оптико-геометрических иллюзий. Был открыт закон прегнантности: стремление психологического поля к образованию наиболее устойчивой, простой и "экономной" конфигурации. Факторы, способствующие группировке элементов в целостные гештальты: "фактор близости", "фактор сходства", "фактор хорошего продолжения", "фактор общей судьбы". В области психологии мышления гештальтпсихологи разработали метод экспериментального исследования мышления - метод "рассуждения вслух".

Представители: Макс Вертгеймер (1880-1943), Вольфганг Келер (1887-1967), Курт Коффка (1886-1941)

Предмет рассмотрения:Учение о целостности психических явлений. Закономерности гештальтов и инсайтов.

Теоретические положения.Постулат: Первичными данными психологии являются целостные структуры (гештальты) , в принципе не выводимые из образующих их компонентов. Гештальтам присущи собственные характеристики и законы. Понятие «инсайта» - (от англ. понимание, озарение, внезапная догадка) – интеллектуальное явление, суть которого в неожиданном понимании стоящей проблемы и нахождение ее решения.

Практика:В основе практики лежала одна из двух сложных концепций мышления – либо ассоцианистская (обучение строиться на упрочнении связей между элементами) , либо формально – логического мышления. Обе препятствуют развитию творческого, продуктивного мышления. У детей, обучающихся геометрии в школе на основе формального метода, несравненно труднее выработать продуктивный подход к задачам, чем у тех кто вообще не обучался.

Вклад в психологию:Гештальтпсихология считала, что целое определяется свойствами и функции его частей. Гештальтпсихология изменила прежнее воззрение на сознание, доказывая, что его анализ призван иметь дело не с отдельными элементами, а с целостными психическими образами. Гештальтпсихология выступала против ассоциативной психологии, расчленяющей сознание на элементы.

8.ТЕОРИЯ ПОЛЯ ЛЕВИНА

        Левин (Lewin K., 1890-1947), германо-американский психолог, известен своими исследованиями в области потребностей, воли, аффектов, демократического управления в группах.         Левин исходил из положения, что основой человеческой активности в любых ее формах являются потребности (квазипотребности). Образующиеся в актуальной ситуации в связи с принятыми намерениями, целями, они и направляют активность человека. Потребность создает в личности систему напряжения, стремящуюся к разрядке, в которой и заключается, по Левину, удовлетворение потребности. Разрядка потребности осуществляется в определенной ситуации, называемой Левином психологическим полем. Каждая вещь в психологическом поле характеризуется не по своим физическим свойствам, а по отношению к потребности субъекта, которая и обусловливает то, что один предмет обладает побудительной силой, притягивает к себе, имеет положительную валентность, а другой не обладает такой побудительной силой и имеет отрицательную валентность. Таким образом, предметы поля представляют собой положительно и отрицательно заряженные валентности по отношению к потребности. Избыток положительных валентностей «поля признаков» может привести к описанному Левином «феномену пресыщения». В ситуации, когда невозможно прекратить действие, вызвавшее пресыщение, легко возникает негативная эмоция, агрессия.         В связи с проблемой потребностей Левин изучал целеобразование и целенаправленное поведение, ввел в психологию комплекс важнейших понятий, характеризующих поведение и связанных с достижением целей: целевая структура и целевые уровни индивида, в том числе реальные и идеальные цели, уровень притязаний, поиск успеха и стремление избежать неудачи, послуживших фундаментом для изучения невротических конфликтов.         Работы Левина оказали большое влияние и на развитие психотерапии. Его исследования в области групповой динамики способствовали развитию групповой психотерапии, а также положили начало движению Т-групп (групп тренинга).

Теория поля К. Левина.

Теория немецкого психолога К.Левина (1890-1947) сложилась под влиянием успехов точных наук – физики, математики. Начало века ознаменовалось открытиями в физике поля, атомной физике, биологии. Заинтересовавшись в университете психологией, Левин пытался и в эту науку внести точность и строгость эксперимента, сделав ее объективной и экспериментальной. Свою теорию личности Левин разрабатывал в русле гештальт-психологии, дав ей название "теория психологического поля". Он исходил из того, что личность живет и развивается в психологическом поле окружающих ее предметов, каждый из которых имеет определенный заряд (валентность). Эксперименты Левина доказывали, что для каждого человека эта валентность имеет свой знак, хотя в то же время существуют такие предметы, которые для всех имеют одинаково притягательную или отталкивающую силу. Воздействуя на человека, предметы вызывают в нем потребности, которые Левин рассматривал как своего рода энергетические заряды, вызывающие напряжение человека. В этом состоянии человек стремится к разрядке, т.е. удовлетворению потребности. Левин различал два рода потребностей – биологические и социальные (квазипотребности). Потребности в структуре личности не изолированы, они находятся в связи друг с другом, в определенной иерархии. При этом те квазипотребности, которые связаны между собой, могут обмениваться находящейся в них энергией. Этот процесс Левин называл коммуникацией заряженных систем. Возможность коммуникации, с его точки зрения, ценна тем, что делает поведение человека более гибким, позволяет ему разрешать конфликты, преодолевать раз личные барьеры и находить удовлетворительный вы ход из сложных ситуаций. Эта гибкость достигается благодаря сложной системе замещающих действий, которые формируются на основе связанных, коммуницирующих между собой потребностей. Таким образом, человек не привязан к определенному действию или способу решения ситуации, но может менять их, разряжая возникшее у него напряжение. Это расширяет его адаптационные возможности. Левин приходит к мнению, что не только неврозы, но и особенности когнитивных процессов (такие феномены, как сохранение, забывание) связаны с разрядкой или напряжением потребностей. Исследования Левина доказывали, что не только существующая в данный момент ситуация, но и ее предвосхищение, предметы, существующие только в сознании человека, могут определять его деятельность. Наличие таких идеальных мотивов поведения дает возможность человеку преодолеть непосредственное влияние поля, окружающих предметов, "встать над полем", как писал Левин. Такое поведение он называл волевым, в отличие от полевого, которое возникает под влиянием непосредственного сиюминутного окружения. Таким образом, Левин приходит к важному для него понятию временной перспективы, которая определяет поведение человека в жизненном пространстве и является основой целостного восприятия себя, своего прошлого и будущего. Появление временнoй перспективы дает возможность преодолеть давление окружающего поля, что особенно важно в тех случаях, когда человек находится в ситуации выбора. Демонстрируя трудность для маленького ребенка преодолеть сильное давление поля, Левин провел несколько экспериментов, которые вошли в его фильм "Хана садится на камень". В нем, в частности, был заснят сюжет о девочке, которая не могла отвести взгляд от понравившегося ей предмета, и это мешало ей достать его, так как нужно было повернуться к нему спиной.

9. Родоначальником направления, получившего название французской социологической школы, стал Э.Дюркгейм (1858-1917). Развивая позитивистскую концепцию Конта, он стремился создать объективную социологию как науку об обществе, изучающую особую духовную реальность. Он ввел термин «социологизм», под которым понимал несводимость социальной реальности к биологическим и психологическим явлениям. Общественные явления необходимо связывать с особенной социальной средой, с определенным типом обществ, находя в его характеристиках причины изучаемых феноменов. Дюркгейм подчеркивал, что общество состоит из индивидов, но это не простое соединение частей, общества нет там, где есть одни только индивиды. Над индивидом стоит высшая духовная власть - коллектив. Целью коллективной жизни, по его мнению, является интеграция индивидов в сообщества, которые наделяются моральным авторитетом и потому способны выполнять воспитательную функцию. Индивид нуждается в обществе, потому что в сплоченном коллективе человек не предоставлен только своим, часто слабым, силам, но «имеет долю участия в коллективной энергии, находит в ней поддержку в минуты слабости и упадка». Поэтому, как отмечал Дюркгейм, в группе люди могут даже пожертвовать своими интересами ради общей цели, а интеллектуальное развитие часто связано со стремлением исполнить свое социальное предназначение, т. е. высшие формы человеческой деятельности имеют коллективное происхождение. Анализируя отношения между личностью и социальной солидарностью, ученый подчеркивал, что индивид, становясь все более автономным, в то же время сильнее зависит от общества, причем эти процессы совершаются параллельно. На основе своих исследований он приходил к выводу о том, что в основе формирования общества лежит механическая и органическая солидарность. Механическая солидарность - это солидарность вследствие сходства. При господстве в обществе этой формы единения индивиды мало чем отличаются друг от друга, они испытывают те же чувства, привержены тем же ценностям, общество сплочено, потому что индивиды еще не дифференцированы. Такое устройство характерно для ранних первобытных обществ. При органической солидарности сплоченность основана на социальной дифференциации. Индивиды не похожи друг на друга, но тем не менее могут сосуществовать друг с другом, работать, принимать ценности другого и т. д. Этот тип общества характерен для современных цивилизаций, культурных обществ, основная характеристика которых - существование высшей морали, которой подчиняются все, независимо от вероисповедания, места проживания и т.д. Отсюда вытекает главная идея Дюркгейма о том, что коллективное сознание отличается от индивидуального, так как развивается по своим законам, а не является результатом или выражением индивидуальных сознаний. При этом под коллективным сознанием он понимал «совокупность общих верований и чувств, свойственных в среднем членам какого-либо общества». Так он пришел к выводу о том, что индивид возникает из общества, а не общество из индивидов, поскольку свойства социальной системы не могут быть объяснены суммой элементов или сведены к ней. Высказанные Дюркгеймом идеи о развитии коллективного сознания были использованы при изучении традиционных культур известным психологом, философом и этнографом Л. Леви-Брюлем (1857-1939). В работах «Первобытное мышление» (1922), «Первобытная душа» (1927) он использовал богатый этнографический материал о жизни народов Африки, Австралии, Океании, находящихся на разных этапах социокультурного развития. Опираясь на выдвинутое Э. Дюркгеймом понятие «коллективные представления», Леви-Брюль утверждал, что различным социально-историческим структурам соответствуют определенные типы мышления. Исходя из этого положения, он сформулировал теорию о двух типах мышления - первобытном и логическом. В книге «Умственные функции в низших обществах» (1910) он описал первобытное мышление, характеризуя его как мистическое по содержанию, пралогическое (дологическое) по способу организации: нечувствительное к противоречиям и непроницаемое для опыта. В отличие от мышления представителя цивилизованного общества оно не ориентировано на установление логических отношений, а подчиняется закону партиципации (сопричастия), в силу которого предметы объединяются не по существенным свойствам, а по приписываемым им мистическим качествам. Леви-Брюль подчеркивал, что «пралогическое» и «логическое» мышления представляют собой не сменяющие друг друга стадии, но сосуществующие типы мышления. Пралогическое мышление, определяя содержание коллективных представлений первобытного человека, не распространяется на сферу личного опыта и практических действий. В то же время в современном обществе, в котором доминирует логическое мышление, сохраняются и следы пралогического, например в религии, морали, обрядах. Таким образом, в процессе исторического развития изменяется соотношение между первобытным и логическим мышлением, причем доля последнего увеличивается. Взгляды Дюркгейма и Леви-Брюля повлияли на концепции многих ученых - М. Гальбовакса, Ш. Блонделя и в некоторой степени даже Ж. Пиаже. Так, многие характерные черты эгоцентрического мышления, свойственного детям, имеют несомненное сходство с описаниями пралогического мышления Леви-Брюля.

10. Значительный интерес большой группы французских ученых к проблемам содержания и структуры личности закономерно привел их к мысли о важности исследования роли культуры и социальной среды в процессе становления психики. Одним из центральных стал вопрос о соотношении сознательного и бессознательного в психике, влиянии бессознательных мотивов на поступки людей, их взаимоотношения друг с другом. Естественно, что первые работы, в которых анализировалась природа гипноза и внушения, привлекли внимание ученых к аномальным явлениям, к людям, страдающим разными формами психических заболеваний. Эти работы показали значение данных патологии для исследования психики нормальных людей. Интерес к социальным факторам, влияющим на содержание психики, к бессознательным установкам, воздействующим на поведение человека, позволил объединить разные психологические сообщества, как это произошло во французской науке на рубеже XIX-XX вв. Повышенное внимание к исследованию роли внушения и гипноза связано с работами Ф. Месмера (1734-1815), объяснявшего природу гипноза «животным магнетизмом», т. е. излучением особых флюидов, которыми может быть «заряжен» гипнотизер и даже отдельные предметы. Изучение гипнотических явлений привлекало не только медиков, но и психологов. Эти работы давали возможность изучить область бессознательных явлений, которая была вне зоны досягаемости для обычных экспериментов. Не меньшее значение имело исследование факторов, влияющих на внушаемость, показывающих степень гипнотической зависимости от возраста, индивидуальных особенностей и психического состояния человека. Поэтому на рубеже веков исследованием роли гипноза во Франции занимались сразу две школы - в Париже и в Нанси. Школой в Нанси руководил А.Льебо (1823-1905). Он активно использовал гипноз при лечении различных соматических и невротических заболеваний, добиваясь значительных терапевтических результатов. Исследуя природу гипноза, Льебо выдвинул свою концепцию, в которой рассматривал гипноз как внушенный сон. Путем внушения можно вызвать гипнотическое состояние (состояние сна) практически у любого человека. Связывая психологические особенности такого состояния в том числе и с действием воображения, Льебо, а затем его ученик И. Бернгейм разрабатывали методы словесного внушения. Предложенные ими приемы постгипнотического внушения оказались весьма эффективными, их клиенты бессознательно хранили внушенную им информацию в течение многих лет. Именно эти работы привлекли пристальное внимание 3. Фрейда во время его посещения Нанси. Занимаясь лечением истерии, ученые этой школы объясняли истерические симптомы (паралич деятельности или чувствительности без органических поражений) внушением со стороны другого человека (суггестия) или со стороны самого субъекта (автосуггестия), полагая, что такое внушение и самовнушение могут происходить бессознательно. Парижскую школу возглавлял Ж.Шарко (1825-1893), который после окончания медицинского факультета Парижского университета более 30 лет проработал в одной из центральных неврологических больниц Сальпетриер. Шарко изучал наследственные формы нервных болезней и неосознаваемые психические явления, а также различные (в том числе хронические) заболевания нервной системы; он разработал ряд новых методов психотерапии (например, душ Шарко). Увлекаясь вопросами психологии художественного творчества, он также одним из первых отметил психотерапевтическое воздействие произведений искусства. Несмотря на широту профессиональных интересов, наиболее серьезное внимание Шарко уделял проблеме истерии, различные проявления которой им были впервые описаны и исследованы. Разрабатывая травматическую теорию истерии, Шарко отметил сходство между поведением истериков и людей, находящихся в состоянии гипноза. В противовес работам нансийской школы он утверждал, что гипнозу подвержены главным образом лица, склонные к истерии. Исходя из этого, Шарко впервые начал широко использовать гипноз при лечении истерии. Поскольку он считал истерию нервно-соматическим заболеванием, он и гипноз, который с ней связан, относил к патологическим явлениям, обусловленным анатомо-физиологическими причинами. На основании многолетних наблюдений он выделил различные стадии гипноза - каталепсию, летаргию и сомнамбулизм. Работы Шарко имели огромное значение для становления психологической науки, недаром среди его учеников были многие выдающиеся психологи: П.Жане, Ж.Де-жерин, 3. Фрейд, В. М. Бехтерев. Однако основателем французской школы психологии по праву считается другой выдающийся ученый, Т. Рибо (1839-1916). После окончания медицинского факультета в Сорбонне он занялся изучением философии, получил степень доктора философских наук. В 1885 г. он стал профессором Сорбонны, а в 1888 г. - профессором в Коллеж де Франс, одном из самых престижных учебных заведений Франции, где специально для Рибо была создана кафедра экспериментальной и сравнительной психологии, которую он возглавлял до 1902 г., передав ее впоследствии П.Жане. В 1906 г. он был избран членом Французской академии наук. Стремление не только утвердить эмпирическую психологию, но и завоевать новых ее сторонников привело Рибо к мысли о необходимости издания собственного журнала. Этот журнал, получивший название «Философское обозрение», начал выходить в 1876 г., а в 1885 г. совместно с Ж.Шарко и П.Жане он основал Общество физиологической психологии. И в журнале, и в Обществе, организованном Рибо, преобладали сторонники позитивного, эмпирического направления в психологии. Однако Рибо был чужд односторонний подход к психологическим и философским проблемам, поэтому на страницах журнала находили место и статьи приверженцев классической психологии и метафизики. Всеобщее уважение, которым пользовался Рибо, признание его заслуг в развитии европейской, прежде всего французской, экспериментальной психологии получили подтверждение на первом Международном конгрессе психологов, который состоялся в 1889 г. в Париже и председателем которого единогласно был избран Рибо. Рибо был одним из крупнейших представителей экспериментальной психологии. В развитии этого направления во Франции он сыграл роль не менее значительную, чем Вундт в Германии. Придерживаясь преимущественно спиритуалистических воззрений в философии, Рибо пришел к выводу о необходимости строить психологию на основе сравнительных и эволюционных принципов. Этот взгляд был связан с его идеей о необходимости построения психологии как точной, позитивной науки, в которой личные воззрения исследователей уходили бы на второй план, уступая место неопровержимым, экспериментально найденным доказательствам. Не возводя эмпиризм в безусловный принцип, он допускал возможность метафизических, интроспективных данных в тех случаях, когда поиски истины были связаны с областями, не относящимися к точным наукам. Однако в своих психологических исследованиях он стремился к поиску физиологических обоснований для объяснения психических процессов. Доказывая, что в основе психологии должны лежать естественные науки, прежде всего биология, Рибо подчеркивал, что психические явления представляют собой по сути эпифеномены различных состояний мозга. Поэтому он считал необходимым изучать их в неразрывной связи с нервными процессами, подчеркивая, что психическое и физическое не разные сущности, но стороны одного и того же явления. Многочисленные труды Рибо, посвященные исследованию практически всех значимых психологических проблем (психофизической проблеме, вопросам патопсихологии, исследованию памяти, внимания, воли, эмоций, творчества и т.д.), были переведены на многие языки. Современники отмечали в них легкость изложения, обилие строго проверенных фактов и осторожность в выводах. Эти достоинства в сочетании с новизной психофизического подхода сделали их популярными не только среди специалистов, но и среди образованных людей вообще. В 1870 г. вышла первая работа Рибо «Современная английская психология», в которой он с позиций английского ассоцианизма критиковал господствующую в то время во Франции спиритуалистическую психологию, прежде всего школу В. Кузена. В его последующей работе «Современная германская психология» (1879) Рибо не только дал обзор состояния психологии того времени, но и изложил основы своего проекта построения психологии как эмпирической науки, использующей данные патологии в качестве метода исследования психики нормальных людей. Большое значение для развития эмпирической психологии имел разработанный Рибо метод «естественного эксперимента». Идея «естественного эксперимента», или «эксперимента, поставленного природой», была навеяна работами К. Бернара. С точки зрения Рибо, это эксперимент, который ставит над человеком природа, создавая людей разного типа, с разным уровнем развития (дикари, дети, взрослые цивилизованные люди) и разным уровнем психического здоровья (невротики, умственно отсталые люди и т.д.). Доказывая значение «естественного эксперимента», Рибо подчеркивал, что психология не может оставаться наукой о белом, взрослом, образованном человеке, предлагая в качестве объекта психологического исследования триаду душевнобольной-дикарь-ребенок. Этот метод использовался многими известными французскими психологами - П.Жане, Ш.Блонделем, А.Валлоном и др. Душевная болезнь рассматривалась ими как своеобразный патопсихологический метод, как эксперимент, более надежный и репрезентативный (в особенности для исследования высших психических функций), чем эксперимент психофизический. Недостаток психофизического эксперимента, с точки зрения Рибо, заключался главным образом в том, что он не давал представления о высших психических процессах, в формировании которых, по его мнению, значительную роль играли социальные факторы, игнорируемые при психофизическом исследовании. Рибо считал искусственным традиционное деление психических процессов на познавательные, эмоциональные и волевые, подчеркивая их тесную взаимосвязь. Исследование внимания, мышления, воображения привело Рибо, как и Н.Н. Ланге, к мысли о большом значении двигательных компонентов в их развитии. Полученные данные он изложил в книгах «Психология внимания» (1889), «Болезни памяти» (1881), «Болезни личности» (1885), «Болезни воли» (1888), «Опыт исследования творческого воображения» (1901) и др., в которых Рибо стремился реализовать свою программу, привлекая собранный психиатрами обширный материал. Одним из наиболее значимых открытий Рибо является сформулированный им закон обратного развития памяти. Он устанавливает порядок старческого ослабления памяти, ее утраты и процесса восстановления в случае временной потери памяти. По этому закону, который также называется законом прогрессивного расстройства памяти, память утрачивается в направлении от нового к старому и от сложного к простому. Так, прежде всего утрачивается воспроизведение ближайших текущих событий, общих идей, чувствований, действий. Сначала страдает память на собственные имена, далее - на конкретные предметы, еще позднее - на отвлеченные понятия. Долговременное сохранение в памяти отвлеченных понятий Рибо объяснял тем, что первоначально для удержания их в памяти требовалось большое количество времени и упражнений. Примеры такого расстройства памяти можно найти в старческом слабоумии, при болезни Корсакова и других заболеваниях. Работы Рибо оказали значительное влияние на А. Бине, П. Жане, А.Пьерона, Ж.Дюма и других исследователей. Недаром его ученик Ж.Дюма адресовал ему латинское изречение: «Мы все вышли из тебя». Развитие этого психологического направления было продолжено учеником Ж. Шарко и коллегой Т. Рибо П.Жане (1859-1947). Он также пришел к выводу о том, что экспериментальная психология должна быть патологической, так как, зная психические болезни, можно изучать нормальную психику. Вслед за К. Бернаром он утверждал, что болезненные и здоровые состояния подчиняются одним и тем же законам, так как при болезни наблюдается лишь усиление или ослабление явлений, существующих в нормальном состоянии. Жане занимался многими проблемами - разрабатывал методы исследования таких психических процессов, как восприятие, внимание, память; исследовал структуру сознания и личности, соотношение сознательного и бессознательного в содержании психики. Совершенно по-новому, наперекор традиционным для того времени подходам, рассматривал Жане проблему свободы воли. Он считал, что психическая деятельность в ее примитивной, элементарной форме есть деятельность автоматическая, в ее основе не лежит свобода воли. Доказывая вторичность природы воли, он писал о ее производности от объективного процесса, в котором непременно представлен другой человек. При волевом акте мы испытываем особое чувство, чувство усилия, которое не наблюдается ни при каком действии иного характера. Иными словами, воля - это высший психический процесс, обладающий единством и неделимостью, что мы можем наблюдать во всех наших психических процессах. Важным моментом является то, что при осознании данное впечатление усиливается. В этом заключается, по мнению Жане, гармония механизма волевой деятельности, при которой наблюдается синтез огромного числа образов и идей. Отличие волевого акта от автоматического в том и заключается, что автоматическое действие определяется конкретным образом или идеей, оно индивидуально. Поступки человека, поддающегося действию образа, так же индивидуальны, как и сами ощущения, их породившие. Волевой же акт становится следствием суждения или общей идеи, поэтому он независим. Суждение каждый раз становится новым и неожиданным феноменом, возникающим среди механических движений, по отношению к которым оно является чем-то недетерминированным и свободным. Таким образом, свободным действие становится потому, что делается разумным и приобретает мировую и моральную ценность. Эта связь свободы с разумом и нравственностью в значительной степени сближает позицию Жане со взглядами российских психологов начала XX в., которые также рассматривали волю не как спонтанную активность, но как производное интеллектуального развития и социальной ситуации. Общим является и подход к проблеме становления внутреннего мира человека, который, по мнению Жане, строится в результате принятия внешних правил и норм поведения - социализации. Однако ученый подчеркивал, что это не пассивный процесс, интериоризация происходит в процессе активной переработки информации. Изучая структуру сознания, Жане подчеркивал, что все высшие проявления духа строятся на основе низших, где действие, чувство и разум слиты воедино. При этом высшие психические функции обладают важным качеством - единством (например, волевые действия, личность, которая подчиняет все поступки единой цели), они синтезируют все элементарные функции. Из этого положения вытекала необходимость изучения элементарных форм сознания. Клинические наблюдения Жане показали, что есть так называемое рудиментарное сознание, хранящее совершенно изолированные ощущения, не способные действовать друг на друга. Начальное ощущение может вызывать другие образы, но каждый образ остается изолированным, не соединяясь с другими и не действуя на них. В рудиментарном сознании не только ощущения, но и эмоции, ассоциации идей могут существовать в зачаточном состоянии. Характерным признаком этого сознания является то, что оно безлично, т.е. не способно вызвать идею о нашем «Я». На основе полученных материалов Жане вывел законы, которым подчиняются изолированные феномены сознания: 1) ощущения и образы сопровождаются телесным движением, без которого они не могут существовать; 2) всякое вызванное в сознании ощущение или образ остается там до тех пор, пока не вытеснится другим ощущением; 3) всякие ощущение и эмоция стремятся развиваться и завершаться, они проявляются всегда в специфических движениях и действиях. Рудиментарное сознание представляет собой, по мысли Жане, низший уровень в структуре сознания. На следующих ступенях в иерархии находятся память, характер и личность. Память связана с узнаванием и локализацией идей, при этом существенным элементом вспоминания является образное воспроизведение ранее испытанного ощущения. Иначе говоря, для работы памяти необходимо обладать способностью испытывать ощущения. Сложные психические явления, идеи, произвольные движения, речь и т. д. у любого человека в каждый момент его жизни слагаются из образов определенной категории, и вспоминание этих сложных элементов зависит от воспроизведения соответствующих элементарных образов. Единство психических явлений, замеченных и понятых, дает начало понятию о «Я». Это есть синтез психических явлений, но не ассоциация идей, так как последняя подразумевает лишь автоматическое воспроизведение явлений одно за другим. Напротив, «Я» -это суждение, которое синтезирует различные факты, констатируя их единство из различных психических явлений, вызванных внешними впечатлениями или автоматической игрой ассоциаций, образующих новую идею - понятие о личности. Так Жане пришел к важному положению своей теории о том, что в основе образования личности, или «Я», лежит память. Если память изменяется, то ее модификации приводят к изменению личности и всей психической жизни. При этом он отмечает, что без взаимодействия между людьми невозможно развитие психики, становление личности. Жане выстроил трехуровневую структуру сознания: элементарные ощущения, затем память, а на ней базируется «Я», или личность. Причем он разделял эти понятия, говоря о том, что личность по своей природе метафизична, неизменна и неделима, а идея о «Я» изменяется в течение жизни. При этом болезни затрагивают именно область «Я». Детализируя эту схему, Жане писал о том, что самую высокую ступень занимает функция схватывания реальности во всех ее формах, т. е. функция реального действия, причем это действие может производиться и в физической, и в социальной среде. Вторая ступень иерархии - те же операции, но лишенные того, что приводит их в совершенство, т.е. остроты чувства реального; это действия без точного приспособления к новым фактам, «безучастные действия и восприятия». На третьей ступени - идеи, рассуждения, воображение, бесплодные мечтания, а на самом низком уровне находятся двигательные возбуждения, плохо приспособленные, бесполезные. Таким образом, Жане указывал на иерархичность психических явлений, подразумевая под этим не просто смену одной ступени другой, а процесс сложного взаимодействия, синтеза психических образов. Этот подход опровергал идею Спенсера о том, что человеческое сознание в каждый момент содержит только одно явление, а психическая жизнь заключается в их последовательной смене. Жане подчеркивал, что все люди в каждый момент времени располагают разным количеством идей. Психическая жизнь - это чередование явлений, причем каждое из них состоит из множества элементарных фактов. Под воздействием различных факторов (усталости, утомления, душевного потрясения) у субъекта наблюдается снижение психологической активности. При этом высшие явления, например волевые действия, становятся невозможными, а низшие сохраняются и развиваются на месте высших, т. е. происходит замещение. При этом исчезают практически все социальные функции, связанные со взаимодействием с другими людьми, так как их выполнение требует большого напряжения. Жане также ввел в психологию такое важное понятие, как сужение поля сознания. Поле сознания - это наибольшее число простых или относительно простых образов, которые одновременно могут находиться в одном и том же сознании. Вундт называл это «пункт внутреннего взора». Поле сознания может изменяться подобно полю зрения, оно вовсе не одинаково у всех людей и не остается всегда неизменным у одного и того же субъекта. Сужение поля сознания - это психическая слабость, состоящая в уменьшении числа осознаваемых явлений. По мнению Жане, ограниченное поле сознания свойственно больным людям и детям. У детей это проявляется в прерывистых действиях, минутном гневе или слезах, а у больных - в рассеянности или сосредоточении сознания на каком-нибудь одном пункте, забывании о присутствующих и т. д. Сужение поля сознания соответствует рудиментарной психике. Исследование причин сужения поля сознания привело Жане к анализу очень важного для психологии вопроса о соотношении сознательного и бессознательного в человеческой психике. При этом он выстроил свою концепцию психики, отличную от известной теории Фрейда. Изучение пациентов с различными психическими заболеваниями показало, что психические расстройства влияют на возбуждение определенных функций, при этом наблюдается диссоциация (распад, разложение) либо недавно образовавшейся функции, либо древней. В условиях диссоциации древняя функция, которую Жане относил к подсознанию, остается почти нетронутой. При этом функции, находящиеся в области бессознательного, отделены от личного сознания. Иными словами, под бессознательным действием понимается такой акт, который обладает всеми признаками психического акта, за исключением того, что он никогда не осознается выполняющим его субъектом. Например, воспоминание остается, несмотря на амнезию, речь и хождение обнаруживаются во сне, несмотря на мутизм и паралич в состоянии бодрствования. Таким образом, внешне эти действия обладают разумностью, хотя и совершаются вне нормального сознания субъекта. Сознание связано с реальностью и проявляется в активной деятельности. Эта деятельность представляет собой синтетическую, она соединяет несколько явлений в одно новое, отличное от них. При этом существуют два способа познавать явления: безличное ощущение и личное восприятие. Сознательное ощущение - это сложное целое, в котором комбинируются психические элементы, соответствующие простым движениям. Ощущения организуются в более сложные состояния - общие чувствования, последние соединяются между собой и образуют в каждый момент особое единство, которое называется идеей о личности. Другие психические комбинации образуют различные понятия внешнего мира. Однако главными факторами, определяющими личность человека, по мнению Жане, являются два вида психической деятельности - творческая и консервативная. Творческая деятельность синтезирует восприятия в суждения, общие понятия, художественные, моральные или научные концепции. Консервативная же пытается сохранять и повторять информацию (ассоциация идей, память). Физическое здоровье и гармония духа зависят от сочетания этих сторон психики -творческой и консервативной. Наряду с исследованиями психики на основе привлечения данных психиатрии в этот период во французской психологии появилась школа, которая во главу угла ставила изучение социальных контактов. Если в первом случае для исследования закономерностей формирования психики использовался клинический метод, то во втором - изучение людей в разных социальных ситуациях, в том числе и кросскультурные исследования. Родоначальником этого направления, получившего название французской социологической школы, стал Э.Дюркгейм (1858-1917). Развивая позитивистскую концепцию Конта, он стремился создать объективную социологию как науку об обществе, изучающую особую духовную реальность. Он ввел термин «социологизм», под которым понимал несводимость социальной реальности к биологическим и психологическим явлениям. Общественные явления необходимо связывать с особенной социальной средой, с определенным типом обществ, находя в его характеристиках причины изучаемых феноменов. Дюркгейм подчеркивал, что общество состоит из индивидов, но это не простое соединение частей, общества нет там, где есть одни только индивиды. Над индивидом стоит высшая духовная власть - коллектив. Целью коллективной жизни, по его мнению, является интеграция индивидов в сообщества, которые наделяются моральным авторитетом и потому способны выполнять воспитательную функцию. Индивид нуждается в обществе, потому что в сплоченном коллективе человек не предоставлен только своим, часто слабым, силам, но «имеет долю участия в коллективной энергии, находит в ней поддержку в минуты слабости и упадка». Поэтому, как отмечал Дюркгейм, в группе люди могут даже пожертвовать своими интересами ради общей цели, а интеллектуальное развитие часто связано со стремлением исполнить свое социальное предназначение, т. е. высшие формы человеческой деятельности имеют коллективное происхождение. Анализируя отношения между личностью и социальной солидарностью, ученый подчеркивал, что индивид, становясь все более автономным, в то же время сильнее зависит от общества, причем эти процессы совершаются параллельно. На основе своих исследований он приходил к выводу о том, что в основе формирования общества лежит механическая и органическая солидарность. Механическая солидарность - это солидарность вследствие сходства. При господстве в обществе этой формы единения индивиды мало чем отличаются друг от друга, они испытывают те же чувства, привержены тем же ценностям, общество сплочено, потому что индивиды еще не дифференцированы. Такое устройство характерно для ранних первобытных обществ. При органической солидарности сплоченность основана на социальной дифференциации. Индивиды не похожи друг на друга, но тем не менее могут сосуществовать друг с другом, работать, принимать ценности другого и т. д. Этот тип общества характерен для современных цивилизаций, культурных обществ, основная характеристика которых - существование высшей морали, которой подчиняются все, независимо от вероисповедания, места проживания и т.д. Отсюда вытекает главная идея Дюркгейма о том, что коллективное сознание отличается от индивидуального, так как развивается по своим законам, а не является результатом или выражением индивидуальных сознаний. При этом под коллективным сознанием он понимал «совокупность общих верований и чувств, свойственных в среднем членам какого-либо общества». Так он пришел к выводу о том, что индивид возникает из общества, а не общество из индивидов, поскольку свойства социальной системы не могут быть объяснены суммой элементов или сведены к ней. Коллективная жизнь, как и психическая жизнь индивида, состоит из представлений, при этом индивидуальные и социальные представления сравнимы между собой, так как в обеих сферах -социальной и психической - обнаруживается один и тот же закон. Коллективное представление - это особый факт социальной жизни, который определяет видение мира отдельной личностью. Оно является внешним по отношению к индивидуальным сознаниям, а затем постепенно интериоризуется ими. Общество представляет собой совокупность ассоциированных индивидов, и система, которую они образуют, видоизменяется в зависимости от их расположения на территории, от количества и характера способов общения и общественного сознания. Очень важны и социальные явления, т.е. наиболее характерные особенности коллективной жизни - религиозные верования, обряды, правила морали, правовые предписания и т.д. Они обязательны, поэтому данный способ деятельности и мышления индивида не сотворен им, а идет извне, из социума. Эти особенности устанавливающихся в конкретном сообществе отношений и влияют главным образом на характер коллективных представлений. Высказанные Дюркгеймом идеи о развитии коллективного сознания были использованы при изучении традиционных культур известным психологом, философом и этнографом Л. Леви-Брюлем (1857-1939). В работах «Первобытное мышление» (1922), «Первобытная душа» (1927) он использовал богатый этнографический материал о жизни народов Африки, Австралии, Океании, находящихся на разных этапах социокультурного развития. Опираясь на выдвинутое Э. Дюркгеймом понятие «коллективные представления», Леви-Брюль утверждал, что различным социально-историческим структурам соответствуют определенные типы мышления. Исходя из этого положения, он сформулировал теорию о двух типах мышления - первобытном и логическом. В книге «Умственные функции в низших обществах» (1910) он описал первобытное мышление, характеризуя его как мистическое по содержанию, пралогическое (дологическое) по способу организации: нечувствительное к противоречиям и непроницаемое для опыта. В отличие от мышления представителя цивилизованного общества оно не ориентировано на установление логических отношений, а подчиняется закону партиципации (сопричастия), в силу которого предметы объединяются не по существенным свойствам, а по приписываемым им мистическим качествам. Леви-Брюль подчеркивал, что «пралогическое» и «логическое» мышления представляют собой не сменяющие друг друга стадии, но сосуществующие типы мышления. Пралогическое мышление, определяя содержание коллективных представлений первобытного человека, не распространяется на сферу личного опыта и практических действий. В то же время в современном обществе, в котором доминирует логическое мышление, сохраняются и следы пралогического, например в религии, морали, обрядах. Таким образом, в процессе исторического развития изменяется соотношение между первобытным и логическим мышлением, причем доля последнего увеличивается. Взгляды Дюркгейма и Леви-Брюля повлияли на концепции многих ученых - М. Гальбовакса, Ш. Блонделя и в некоторой степени даже Ж. Пиаже. Так, многие характерные черты эгоцентрического мышления, свойственного детям, имеют несомненное сходство с описаниями пралогического мышления Леви-Брюля. Изучением социальных контактов людей и их влияния на психику отдельного человека занимался также Г.Тард (1843-1904). Он был не согласен с концепцией социологизма Дюркгейма, главным образом с его мыслями о механизмах формирования коллективных представлений. Концепция Тарда сложилась под влиянием работ Льебо и Шарко, доказавших большое значение внушения и гипноза в жизни субъекта. Тард выдвинул концепцию, согласно которой основой социальных связей личности служат три фактора: подражание, изобретение и оппозиция (противодействие инновациям). В книге «Законы подражания» (1893) он, исходя из логического анализа различных форм взаимодействия, доказывал, что среди этих факторов доминирует подражание как основа присвоения индивидом установок, верований, чувств других людей. Внушенные извне мысли и эмоции определяют характер душевной деятельности как в состоянии сна, так и при бодрствовании. Групповое поведение Тард трактовал как гипнотизацию множества людей, основанную на имитации, а само это поведение -как одну из форм сомнамбулизма. В работе «Социальная логика» (1895) он писал: все, что человек умеет делать, не учась на чужом примере (ходить, есть и др.), относится к разряду физиологических явлений, а обладание какой-либо походкой, предпочтения в еде и т. п. - результат социальной жизни. Он подчеркивал, что в обществе подражание имеет такое же значение, как наследственность в биологии. В результате сложных взаимодействий возникают «изобретения», которые также распространяются по законам подражания. Работы французских ученых помогли расширить предмет психологии, включив в него не только бессознательное, но и коллективную психику. Наиболее важным результатом их исследований стало осознание нового фактора, влияющего на становление психики, - культуры, исторического развития общества. Это позволило представить человека как результат не только биологического, но и культурно-исторического развития, показало новые аспекты взаимосвязи психологии с философией, историей, социологией. Обогатило психологическую науку и появление новых методов исследования психики - клинического, использовавшего материал патологического развития, и кросскультурного, позволявшего провести сравнительный анализ развития психики у разных народов.

11.

12. Предпосылки возникновения и этапы становления учения З. Фрейда.

З.Фрейд назвал свое учение психоанализом по имени метода, разработанного им для диагностики и лечения неврозов. Второе название – глубинная психология – это направление получило по своему предмету исследования, так как концентрировало свое внимание на изучении глубинных структур психики. Он долгие годы занимался изучением центральной нервной системы, приобретя солидную репутацию специалиста в этой области.Первый импульс к изучению глубинных слоев психической активности личности придало применение гипноза. Истинные причины от сознания скрыты, но именно они правят поведением. Анализом этих сил и занялись Фрейд и его последователи. Они создали одно из самых мощных и влиятельных направлений в современной науке о человеке. Главным среди «вулканических процессов», скрытых за осознанными явлениями в «зеркале» самонаблюдения была признана имеющая сексуальную природу энергия влечения. Ее назвали словом «либидо». Испытывая различные трансформации, она подавляется, вытесняется и, тем не менее, прорывается сквозь «цензуру» сознания по обходным путям, разряжаясь в различных симптомах, в том числе патологических. Только благодаря осознанию причин подавленных влечений и потаенных комплексов удается избавиться от душевной травмы, которую они нанесли личности. Открыв объективную психодинамику и психоэнергетику мотивов поведения личности, скрытую «за кулисами» ее сознания, Фрейд преобразовал прежнее понимание предмета психологии.

13. Психоанализ (от греч. psyche - душа и analysis - решение) - врачебный метод исследования, зародившийся в начале 90-х гг. 19 в. в Вене, Австрии, в работах Ж. Шарко и И. Бернгейма, использовавших гипноз в лечении многих нервных заболеваний, и развитый 3. Фрейдом (1856—1939). Работу 3. Фрейда ≪Толкование сновидений≫ (1900) принято считать первым психоаналитическим трудом и началом психоанализа.

Основные положения и принципы психоанализа.

1. Биологический детерминизм: тело человека (его сексуальные и физиологические составляющие) является единственным источником всей его психической энергии.

2. Психический детерминизм: всякая мысль и поведение имеют значение или повод, а всякое явление вызывается сознательными или бессознательными намерениями и определяется событиями, которые ему предшествовали.

3. Выделяются три уровня психической жизни:

- сознание, которое содержит в себе неблокируемые, осознаваемые и переживаемые индивидом явления, мысли, чувства и другие феномены;

- предсознание - латентная (скрытая) часть психики, которая не содержит в себе четко осознаваемых представлений и мыслей, но при усилии памяти может воспроизвести необходимую информацию;

- бессознательное - самая важная часть психики, оказывающая решающее значение на поведение и личность человека, содержащая в себе неосознаваемые им феномены, вытесненные цензурой из сознания: инстинкты, воспоминания, чувства, события и целые куски жизни. Содержание бессознательного оказывает воздействие на человека, проникая в сознание через сны, оговорки, забывания и т. п., а в патологических случаях и через различные невротические проявления (как на соматическом, так и на психическом уровнях). Изучение бессознательных компонентов психики и перевод их в сферу сознания составляет ядро психотерапевтического метода Фрейда и может осуществляться с помощью анализа сновидений, ошибок повседневной жизни (забывание имен, событий, дат), невротических симптомов, через метод анализа свободных ассоциаций, которые связаны у пациента с травмирующим событием или чувством.

Структура личности в психоанализе 3. Фрейда.

Фрейд представлял структуру личности в виде трехкомпонентной модели.

1. Ид (Оно) - источник энергии для всей личности, имеет биологическую природу. Содержания Ид - мысли, чувства, воспоминания, события из жизни - бессознательны, так как никогда не осознавались или были отвергнуты, будучи неприемлемыми, но воздействуют на поведение человека и без контроля сознания. Ид – хранитель всех врожденных инстинктов человека, главные из которых - инстинкт жизни (Эрос) и инстинкт смерти (Танатос) -противостоят друг другу. Ид живет и управляется принципом удовольствия, стремясь к его удовлетворению, не подчиняясь принципу реальности. Ид иррационально и при этом обладает неограниченной властью, а требования Ид удовлетворяются инстанцией Эго (Я). Ид находится на бессознательном уровне психики.

2. Эго (Я) - часть личности, которая находится в контакте с реальностью, это своего рода сознание человека, локализующееся на сознательном уровне психики. Эго следует принципу реальности, вырабатывая ряд механизмов, позволяющих адаптироваться к среде, справляться с ее требованиями. Его задача заключается в регулировании напряжения между внутренними (влечениями или инстинктами) и внешними раздражителями (идущими из окружающей среды), контроле над требованиями инстинктов, исходящих от Ид.

3. Суперэго (Сверх-Я) - источник моральных и религиозных чувств, образное существование совести, включает в себя традиционные нормы, как их понимали родители, выступает в роли цензора поступков и мыслей, использует бессознательные механизмы ограничения, осуждения и запрещения. Место локализации Суперэго может быть различным в зависимости от осознаваемое его содержаний. Все три составляющие личности находятся в противостоянии друг другу, что и обусловливает главные внутренние конфликты личности: Ид, стремящееся к удовлетворению своих желаний, игнорирующее любые правила и нормы, сталкивается с Суперэго, которое ведет борьбу со всем, что противоречит общепринятым нормам морали, а Эго является полем битвы и противостояния Ид и Суперэго.

Развитие личности в психоанализе.

Фрейд выделял 4 источника развития личности: процессы физиологического роста, фрустрации, конфликты и угрозы. Из-за них возникает напряжение, что приводит к тому, что человек овладевает все новыми способами снижения этого напряжения, и это и есть процесс развития личности. Развитие личности заканчивается к 5 годам, а весь последующий рост представляет собой развитие базовой структуры. Периодизация развития личности ребенка состоит из 5 стадий, которые называются психосексуальными, так как на каждой стадии развитием управляет энергия либидо, имеющая свои особенности, и фиксация на определенной стадии ведет к формированию того или иного типа характера.

Стадии психосексуального развития.

1. Оральная стадия (0-1 год) -для удовлетворения своих сексуальных инстинктов ребенок использует мать как внешний объект, а удовлетворение влечения происходит через полость рта. В случае фиксации на данной стадии в характере человека преобладают зависимость и инфантильность.

2. Анальная стадия (1 -3 года) - ребенок научается самоконтролю, и у него формируется чувство собственности.

3. Вагинальная стадия (3-5 лет) - проявляется интерес к своим половым органам и осознание мальчиками и девочками своих отличий друг от друга, начинает формироваться половая идентичность, что происходит в результате удачного разрешения эдипова комплекса у мальчиков и комплекса Электры у девочек. Суть этих комплексов заключается в возникновении сексуального влечения к родителю противоположного пола и ненависти и ревности к родителю своего пола.

4. Латентная (скрытая) стадия (6 лет - до начала полового созревания) - сила сексуальных инстинктов ослабевает под действием общественно-социальных факторов - обучения, школы, активного физического и интеллектуального развития ребенка.

5. Генитальная стадия (от 10-11 до 18 лет) – внешним объектом и способами удовлетворения либидо выступает лицо противоположного пола при нормальном развитии и лицо своего пола при каком-либо отклонении и проблемах, связанных с половой идентичностью.

Характеристика и историческое значение психоанализа 3. Фрейда. Историческое значение теории 3. Фрейда.

1. На основе психоанализа были созданы почти все теории бессознательного, а также был дан толчок к развитию антагонистических психоанализу теорий: гуманистической психологии, экзистенциальной психологии, гештальттерапии Ф. Перлза и многим другим. Фрейд является одним из основателей современной психологии как науки не только о человеческой психике - сознании и бессознательном психическом, но и о личности, их носителе.

2. Введение в область исследования таких феноменов человеческой психики, которые до психоанализа оставались без внимания: исследование характера и причин возникновения неврозов, внутреннего мира ≪Я≫ и тех структур, которые не вписывались в собственно ≪сознательное≫ в человеке.

3. Эмпирическая ценность психоанализа: предмет психоанализа - бессознательное - изучался не в лаборатории, а на практике, что дает психоанализу большие преимущества перед многими другими теоретически ориентированными школами.

4. Актуальность некоторых идей Фрейда: рассмотрение развития психики человека с точки зрения ее адаптации к окружающей среде и подчеркивание извечного противостояния среды и организма (хотя оба они не являются изначально и всегда конфликтными по отношению друг к другу); рассмотрение движущих сил развития психики как имеющих врожденную и бессознательную природу; мнениео том, что личность в своей основе формируется в раннем детстве и механизмы ее развития являются врожденными.

Направления критики теории 3. Фрейда:

1) мифологическое объяснение ≪сексуальных комплексов≫, антиисторический подход к анализу культурных и социальных процессов общества;

2) неправомерное перенесение выводов, сделанных на основе частного наблюдения, на более общие закономерности развития природы и общества;

3) биологизированность, отсутствие социального фактора, влияющего на развитие личности, и пансексуальность концепции Фрейда.

4) критика и реконструкция идей психоанализа со стороны его последователей, направленная на введение социальных детерминант развития.

14. Если человек умеет сотрудничать с другими, он никогда не станет невротиком Психолог Альфред Адлер Считается, что люди приходят в психологию, в первую очередь затем, чтобы решить свои проблемы. Возможно, именно этот принцип и привёл Альфреда Адлера в ряды психоаналитиков, пусть изначально он ставил перед собой несколько иные цели. Альфред Адлер в детстве часто и тяжело болел, поэтому, сделав выбор в пользу профессии врача, он считал, что это поможет ему и его близким в борьбе с недугами. Окончив медицинский факультет Венского университета, он практиковал как врач-офтальмолог. Однако, вследствие его растущего интереса к деятельности нервной системы, область занятий Адлера стала смещаться в сторону психиатрии и неврологии. Так в 1902 году Альфред Адлер стал одним из первых четырёх членов кружка, образовавшегося вокруг создателя нового психологического направления Зигмунда Фрейда. А в 1910 году, по предложению Фрейда, Альфред возглавил Венское психоаналитическое общество. Однако, вскоре он начал развивать свои идеи, противоречившие основным положениям психоанализа Фрейда, зарождалась психология Альфреда Адлера . А противоречия были достаточно существенными. Адлер отрицал доминирование бессознательных влечений, которые, как настаивал Фрейд, и определяют поведение человека. Наоборот, говорил Альфред Адлер, поведение и жизнь определяется чувством общности с другими людьми, социальные контакты человека формируют стиль жизни. И уже в 1911 году, когда эти расхождения обострились до предела, Адлер отказался от поста президента. А спустя некоторое время официально оборвал свои связи с психоанализом, и, выйдя из общества со своими сторонниками, организовал собственную группу, получившую название Ассоциации индивидуальной психологии Альфреда Адлера. Но, не смотря на все противоречия, Адлер и Фрейд сходились во мнении, что человек имеет некоторую внутреннюю, присущую ему одному природу, которая оказывает влияние на формирование личности. Адлер при этом не забывал подчеркнуть роль общественных интересов. После первой мировой войны он заинтересовался вопросами образования: основал первую воспитательную клинику в рамках венской системы школьного образования, а затем и экспериментальную школу, которая претворила в жизнь его идеи в этой области. Особое значение Альфред Адлер придавал занятиям с учителями, так как полагал, что чрезвычайно важно работать с теми, кто формирует умы и характеры юношества. Для помощи родителям в воспитании детей были организованы консультативные центры при школах, где дети и их родители могли получить нужный им совет и помощь. В то время его теория представляла собой совершенно новое направление, очень мало связанное с классическим психоанализом и составлявшее представление о целостной системе развития личности. У человека есть творческое «Я», говорил Адлер, которое может менять направление развития личности, интерпретируя жизненный опыт человека и придавая ему различный смысл. Более того, это «Я» само предпринимает поиски такого опыта, который поможет человеку создать свой собственный, уникальный стиль жизни. Психолог искал мотивы человеческих поступков в надежде на будущее, а не в опыте прошлого, что и положил в основу психологии Альфреда Адлера. И не смотря на то, что эта конечная цель может быть фикцией, идеалом, который нельзя реализовать, она оказывается вполне реальным стимулом, определяющим устремления человека. Здоровый человек может освободиться от влияния фиктивных надежд и увидеть жизнь и будущее такими, какие они есть на самом деле, а вот для невротиков это невыполнимо, и разрыв между реальностью и фикцией вызывает ещё большее напряжение. Большое значение в формировании структуры личности человека имеют его семья, люди, которые его окружают первые годы жизни. Ведь это так важно, в какой социальной среде растёт ребёнок! А как же тогда творческое «Я», спросите вы. А вот оно как раз и делает из человека творца собственной личности. Опираясь на наследственность и опыт, как на фундамент, человек формирует свой жизненный стиль, цели и приоритеты, что делает каждого из нас уникальным, сознательным и целостным. Но нельзя забывать, что Адлер начинал с психоанализа, он нашёл применение и таким бессознательным чувствам, как неполноценность и стремление к превосходству. С его точки зрения, они представляют собой источники энергии личности, необходимой для её развития. Оба эти чувства являются позитивными стимулами для самосовершенствования и нашли свое место в психологии Альфреда Адлера. Если чувство неполноценности воздействует на человека, подталкивая преодолеть свой недостаток, то стремление к превосходству вызывает желание быть лучше всех. Именно благодаря этим чувствам некоторые из нас совершают множество полезных для общества открытий, помогают развитию общества в целом.

15. Индивидуальная психология К.Г. Юнга.

Шейцарский психиатр К.Юнг, расширил концепцию бессознательного. Кроме индивидуального бессознательного, продукта индивидуальной истории, Юнг ввел понятие «коллективного бессознательного», которое присуще всему человечеству. В таком «коллективном», или «социальном», бессознательном действуют особые мотивационные факторы, названные Юнгом «архетипами» (т.е. первичными образами). Например, один из архетипов – «анима», персонификация идеала женственности в сознании мужчины – определяет, какие типы женщин нравятся данному представителю мужского пола. Юнг исследовал бессознательное не только посредством интерпретации снов, но и через речевые ассоциации. Данный прием широко применяется в настоящее время в форме теста, использующего сотню простых слов. Испытуемый должен быстро отреагировать на каждое из этих слов. Задержанный ответ, неспособность дать ответ вообще или повторение слов свидетельствует о существовании т.н. «комплекса» – совокупности эмоционально окрашенных бессознательных идей и представлений.

Аналитическая психология К. Г. Юнга

Карл Густав Юнг (1875-1961) — известный швейцарский психолог, психиатр и философ. В 1909-1913 гг. он сотрудничал с 3. Фрейдом, играл ведущую роль в психоаналитическом движении: был первым президентом Международного психоаналитического общества, редактором психоаналитического журнала, читал лекции по введению в психоанализ. Наряду с 3. Фрейдом, А. Адлером и др. Юнг является одним из основателей глубинной психологии, изучающей так называемые глубинные уровни психики. Их составляют влечения и иные мотивационные тенденции, среди которых главные — бессознательные мотивы, вообще бессознательное, противопоставляемое процессам, функционирующим на верхних «этажах»

человеческой психики. В своей теории бессознательного Юнг во многом продолжает линию Фрейда.

Прежде всего он разделяет и развивает подход к психике как к энергетической, противоречивой системе — многоуровневой и многополюсной. Вместе с тем не соглашается с трактовкой либидо, утверждая, что основой личности и источником ее конфликтов является не половое влечение, а психическая энергия как таковая, т. е. любая потребность, а не только непосредственно связанная с соматической, телесной сферой.

Если Фрейд видел в либидо всего лишь сексуальную энергию, то Юнг рассматривал его как творческую жизненную силу, которая может способствовать постоянному личностному росту. Такое очень широкое, десексуализированное понятие либидо не могло быть принято Фрейдом. Между ним и Юнгом в 1913 г. произошел разрыв.

В дальнейшем Юнг отошел от фрейдизма и разработал собственную теорию, названную им аналитической психологией. Своими идеями он оказал значительное влияние не только на психиатрию и психологию, но и на антропологию, этнологию, сравнительную историю религии, педагогику, литературу.

Помимо этого Юнг — один из основателей трансперсональной психологии. Его вклад в развитие психологии трудно переоценить.

16.

17.

18. Эго-психология Э. Эриксона

Американский психолог Э. Эриксон (1902—1994) известен как представитель направления эго - психологии. Эриксон пересмотрел некоторые важные психоаналитические положения, сделав акцент на развитии Я индивида.

С одной стороны, Эриксон придерживался психоаналитических представлений о значении адаптации человека к своему социальному окружению, признавал биологические и сексуальные основы возникновения мотивационных систем и личностных качеств, опирался на структурную модель личности, разработанную Фрейдом. Так же как и Фрейд, Эриксон считал, что стадии развития личности предопределены генетически, порядок их развертывания по мере созревания неизменен. Психосоциальные задачи развития в разных культурах имеют сходный характер, они универсальны для всего человечества (например, выработка трудолюбия), хотя способы их решения могут значительно различаться.

Однако в отличие от фрейдистского подхода, основное внимание в эго - психологии отводится нормальному, здоровому личностному развитию, которое связано с осознанным решением жизненных проблем. Теорию развития личности Эриксона принято психосоциальной, так как в центре ее — рост компетентности человека во взаимодействии с социальным окружением. По-новому рассмотрено влияние культуры с ее системой ценностей и нормативных предписаний. Эриксон подчеркивал значимость исторического и культурного контекста развития личности, его несводимость к индивидуальным взаимосвязям с родителями в раннем возрасте. Сделать такой вывод помогли избранные методы исследования.

Помимо традиционной для психоаналитиков клинической практики с проблемными детьми и содержательного анализа конкретных случаев, Эриксон проводил лонгитюдное изучение здоровых детей. Он также использовал кросс-культурный (этнографический) метод: изучал особенности воспитания детей в племенах американских индейцев и в условиях современного технологического американского общества. Это позволило ему обстоятельно анализировать воздействие разных культур на становление личности. Был поставлен вопрос о различиях в достижении индивидом идентичности в тех обществах, где социальные роли жестко регламентированы, и в демократических обществах с гораздо более широким спектром потенциальных возможностей (профессиональных, политических, идеологических и т.п.). Получили известность исследования Эриксона, посвященные выдающимся личностям, таким, например, как Мартин Лютер или Махатма Ганди. В этом случае Эриксон пытался соотнести основные темы жизни человека с историческими событиями и обстоятельствами, т.е. использовал психоисторический метод.

Эриксон показывает единство процесса человеческой жизни, в котором три важнейших аспекта (соматический, личностный и социальный) взаимосвязаны и вычленяются лишь для удобства анализа и изучения. Человек во все времена есть организм, член общества и Эго (Я, личность).

Огромное значение Эриксон придает периоду детства, подчеркивая, что именно человеку свойственно длительное детство: «Продолжительное детство делает из человека виртуоза в техническом и интеллектуальном смыслах, но оно также оставляет в нем на всю жизнь след эмоциональной незрелости... иррациональные страхи, происходящие из самого состояния детства». Однако взгляды Эриксона на возможности личностного роста и способности человека трудности более оптимистичны, чем в традиционном психоанализе. Он считает, что человек способен к саморазвитию, к тому, чтобы на новом уровне справиться с неадекватно разрешенным ранее конфликтом, — и за пределами генитальной стадии, вплоть до самых преклонных лет. Теория развития Эго, сформулированная Эриксоном, охватывает все жизненное пространство индивида (от младенчества до зрелости и старости); неслучайно ее иногда называют концепцией жизненного пути личности.

19.

20. Гуманистический психоанализ Фромма

Имя Э. Фромма (1900-1980) ассоциируется у большинства исследователей с так называем фрейдо-марксизмом. И в самом деле, с ранних лет на Э. Фромма обе эти фигуры оказали значительное влияние: идеи К. Маркса – в осознании зависимости развития индивида от политической и социальной организации общества, а идеи З. Фрейда – в направлении, касающемся признания воздействия ранних детских впечатлений и семьи в целом на психическое и личностное развитие. Э. Фромму принадлежит ряд понятий, повлиявших на развитие представлений о современном обществе и оказавших формирующее влияние на идею необходимости психотерапии не отдельной личности, а целого общества.

Отказавшись от фрейдовского понятия «либидо» и выдвинув во главу угла социальные и культурные условия, определяющие личностное развитие, Э. Фромм, вместе с тем полагал, что процесс развития связан с удовлетворением базисных, экзистенциальных потребностей. Согласно Э. Фромму, эти потребности таковы.

Потребность в привязанности, которая, в свою очередь, может быть конструктивной или деструктивной. Так, потребность в привязанности может удовлетворяться через подчинение или доминирование (мазохистским или садистским образом). Утверждая, что данная потребность, являющаяся производной от условий существования человека, носит симбиотический характер, Э. Фромм выводил социальные бедствия – такие, как наркомания или тирания – из доминирования той или иной тенденции в удовлетворении данной потребности. Основное отличие указанных деструктивных способов удовлетворения потребностей в привязанности Э. Фромм видел в отсутствии любви. Конструктивный способ Э. Фромм связывал с понятием «зрелая любовь». Основные составляющие «зрелой любви» – забота, уважение и знание.

Потребность в трансценденции. Данная потребность выводится Э. Фроммом из постулирования творческого характера человеческой природы, в соответствии с которым человек, сталкиваясь с противоречиями жизни, преодолевает свою пассивность и трансформирует энергию творчества в созидание или разрушение. По Э. Фромму, признак человека бессильного – разрушительная активность, в которую трансцендирует неспособность созидания, реализуя потребность в трансценденции. Э. Фромм утверждал, что природа человеческой потребности в трансцендировании двойственна, она совмещает потенции счастья и способность к саморазрушению.

Потребность в укорененности. Потребность выведена Э. Фроммом из традиций первобытного общества (матриархального и патриархального), а также из положения классического психоанализа о наличии инцестуозных связей между матерью и ребенком. Согласно Э. Фромму, фундаментальнейшая психологическая связь у человека со своей матерью: «мать – это пища, мать – это любовь». Быть любимым ею – значит быть живым, быть укорененным, быть дома. Отличие от З. Фрейда здесь в том, что Э. Фромм отказывается от акцента на сексуальности коренных связей и обращает внимание на их иррациональную, аффективную природу.

Потребность в укорененности, по Э. Фромму, носит универсальный общечеловеческий характер и чрезвычайно важна для психологической защищенности индивида.

Потребность в самоопределении. Иногда ее можно называть «потребностью в персонализации». Э. Фромм подчеркивал необходимость развития самосознания и отстаивания своего индивидуального «Я» с позиций опыта и знания обретенных в самостоятельной жизненной активности. Э. Фромм выражал обеспокоенность растущим «стадным конформизмом», при котором человек отказывается от собственного «Я».

Потребность в ориентации. Поскольку Э. Фромм считал, что человек – существо, нуждающееся в определении смысла собственной жизни, он выделил в качестве уровня продуктивной жизни необходимость (потребность) в перспективе развития. По Э. Фромму, «каркас» ориентаций и приверженностей складывается в раннем детстве, когда человек научается использовать воображение и рассуждение для преодоления трудностей. Для Э. Фромма приверженность означает соблюдение гуманистической этики, в которой высшая ценность и добродетель – человеческое существование.

Соответственно выделяются две ориентации – продуктивная (связанная с самоопределением, реализацией и развитием личностного потенциала, способностью к «зрелой любви») и непродуктивная (потребительская, агрессивно-нечистоплотная, стяжательская и рыночная, при которой другие используются как объекты).

Следует подчеркнуть, что Э. Фромм всегда был более известен как теоретик и публицист, чем как практикующий психолог. Ценность его разработок для нашего анализа в том, что они позволяют более полно представить себе картину развертывания психодинамического направления в плане теории, а также увидеть пути, которыми психотерапия эволюционировала в направлении от личностной к социальной.

21.

22. Персонология Мюррея

Впервые термин «персонология» появился в работах Г. Мюррея [1][2]. Появление термина обусловлено стремлением автора подчеркнуть необходимость целостного изучения личности, которая, во-первых, имеет не только социальную, но и биологическую природу, и, во-вторых, живет и развивается в определенной среде и определенном социо-культурном контексте [3]. Вместе с тем, персонология Г. Мюррея в большей степени представляет собой теорию мотивации, нежели теорию личности [3][4]

[править]Концепция потребностей

Единицами анализа жизни личности в клиническом процессе и в исследованиях личности Г. Мюррей предлагает события и сериалы. Событие – это акт психической или деятельно-практической активности личности (мысль, фантазия, диалог, действие). В то время как сериал – более продолжительная активность (отношения, творчество, карьера), которая может организовываться в сериальную программу – выстроенную череду субцелей, ведущих к поставленной личностью цели.

В основе поставленных целей лежат потребности и их интеграты как «совокупности стабильных ценностей и паттернов действия»[5].

«Потребность – это конструкт (конвенциональная фикция или гипотетическое представление), который обозначает силу, действующую в мозге, силу, которая организует перцепцию, апперцепцию, интеллектуальную деятельность, произвольные действия таким образом, чтобы наличная неудовлетворительная ситуация трансформировалась в определенном направлении»

— Murray, H. A. Explorations in Personality. New York: Oxford University Press, 1938.

Г. Мюррей предлагает более 30 потребностей личности, - такие как потребность в самоунижении и в избегании позора, в аффилиации и в автономии, в агрессии и в опеке, в поддержке и в противодействии, и т.д.

Потребности типизируются по пяти бинарным основаниям:

Первичные (потребности тела) – вторичные (психогенные потребности)

Открытые (допускаемые в сознание) – латентные (вытесняемые из сознания)

Фокальные (связанные с конкретным объектом) – диффузные (не зависящие от конкретных объектов)

Проактивные (реакция на внутренние факторы) – реактивные (реакция на факторы среды)

Эффектные (направленные на результат) – процессуальные (направленные на процесс) – модальные (направленные на совершенство результата).[3]

В процессе своей реализации потребности сталкиваются с факторами внешней среды, которые могут способствовать или препятствовать личности в удовлетворении ее потребностей. Г. Мюррей обозначает эти факторы понятием «прессы» и предлагает их классификацию, в которую входят такие прессы как отсутствие поддержки семьи, потери, опасность беды, соперничество, рождение сиблингов, опека, уважение, дружба, и др.[3]

Единицей анализа поведения личности является тема. В ней сходятся потребность и пресс. В консультативном процессе для понимания глубинных истоков поведения конкретной личности важна экспликация единой темы. «Единая тема – это по существу единичный стереотип связанных потребностей и прессов, извлеченный из инфантильного опыта, придающий смысл и связность большей части поведения индивида» [3]

Структура и развитие личности

Г. Мюррей расширил структурную модель З. Фрейда. Он предложил рассматривать инстинкты, содержащиеся в Ид, не только как конфронтирующие с социо-культурными нормам, но и как социально-приемлемые глубинные силы в личности. В Эго Г. Мюрреем были выделены такие когнитивные процессы как рациональное мышление и точное восприятие. Супер-эго, по его мнению, содержит не только интроекты родительских фигур, формируемые в детстве, но и интроецируемые в течение всей жизни культурные нормы и каноны, а также интроекты других людей, значимых для человека[6].

Он дополнил предложенную З. Фрейдом периодизацию психосексуального развития личности клаустральной (внутриутробной) и уретральной (следующей после оральной) стадиями. Им соответствуют одноименные комплексы личности. Клаустральный комплекс характеризуется чертами пассивности и отчужденности личности, ведущий защитный процесс для этого комплекса – отрицание. Личности уретрального характера свойственны соперничество и упрямство, а ведущими защитными процессами являются интеллектуализация, реактивное образование, изоляция, аннулирование. Как автор термина «персонология», Г. Мюррей также наметил один из основных принципов нового направления в психологии личности – междисциплинарность и интегральность.[3]

23. Неофрейдизм

Новым направлением, представители которого, усвоив основные схемы н ориентации ортодоксального психоанализа, пересмотрели базовую для него категорию мотивации, стал неофрейдизм. При этом решающая роль придавалась влиянию социокультурнон среды. В свое время Адлер стремился объяснить бессознательные комплексы личности социальными факторами. Намеченный им подход был развит группой исследователей, которых принято называть неофрейдистами. То, что Фрейд относил за счет биологии организма, заложенных в нем влечений, неофрейдисты объясняли адаптацией индивида к исторически сложившейся культуре. Эти выводы базировались на большом антропологическом материале, собранном при изучении нравов и обычаев племен, далеких oт западной цивилизации.

Одним из лидеров неофрейдизма была Карен Хорни (1885- 1953). В своей теории, на которую она опиралась в психоаналитической практике, Хорни доказывала, что все конфликты, возникающие в детстве, порождаются отношениями ребенка с родителями. Именно из-за характера этих отношений у него возникает базальное чувство тревоги, отражающее беспомощность ребенка в потенциально враждебном мире. Невроз есть не что иное как реакция на тревожность, описанные же Фрейдом извращения и агрессивные тенденции являются не причиной невроза, а его результатом. Невротическая мотивация приобретает три направления: движение к людям как потребность в любви, движение от людей как потребность в независимости и движение против людей как потребность но власти (порождающая ненависть, протест и агрессию).

Э. Фромм разрабатывал проблему счастья человека, возможностей его достижения, дал анализ двух основных способов существования - обладания и бытия. Центральной проблемой является проблема идеала и реальности в конкретной жизни человека. По Фромму, человек осознает себя как особое существо, отделенное от природы и других людей, своего физического тела и лиц другого пола, то есть осознает свою совершенную отчужденность и одиночество, что составляет основную проблему человеческого существоваиня. В качестве единственного ответа на проблемы человеческого существования Фромм называет любовь, как 'конечную и реальную потребность каждого человеческого существа'. Пути удовлетворения этой основной потребности и выражается в двух основных способов существования. Стремление иметь Потребительское общество, невозможность удовлетворить всё возрастающие потребности человека в потреблении. Разделение обладания на экзистенциальное (не противоречащее ориентации на бытие) и характерологическое, выражающее направленность на обладание.

Гарри Салливен не получил специального психоаналитического образования и не принял фрейдовскую терминологию. Он выработал свою собственную систему и терминологию. Тем не менее его концептуальная схема повторяет в общих чертах реформированный психоанализ Хорни и Фромма.

Свою теорию Салливен назвал "интерперсональной теорией психиатрии". В ее основе лежат три принципа, заимствованные из биологии: принцип коммунального (общественного) существования, принцип функциональной активности и принцип организации. При этом Салливен модифицирует и соединяет в своей концепции два наиболее распространенных в США психологических направления - психоанализ и бихевиоризм.

Эрик Эриксон: Эго-психология. А.Фрейд и норвежский психоаналитик Э. Эриксон являются основателями концепции, которая получила название "эгопсихология". Согласно этой концепции главной частью структуры личности является не бессознательное Ид, как у З.Фрейда, а ее сознаваемая часть Эго, которая стремится к сохранению своей цельности и индивидуальности. В теории Э.Эриксона (1902-1994) не только пересматривается позиция Фрейда в отношении иерархии структур личности, но и существенно изменяется понимание роли среды, культуры, социального окружения ребенка, которые, с точки зрения Эриксона, имеют огромное значение для развития. Эриксон считал, что развитие личности продолжается всю жизнь, a не только первые шесть лет, как полагал Фрейд. Влияет на этот процесс не только узкий круг людей, как считал традиционный психоанализ, но и общество в целом. Сам этот процесс Эриксон называл формированием идентичности, подчеркивая важность сохранения и поддержания личности, цельности Эго, которое является главным фактором устойчивости к неврозам. Он выделил восемь основных этапов развития идентичности, в течение которых ребенок переходит от одной стадии осознания себя к другой, причем каждая стадия дает возможность для формирования противоположных качеств и черт характера, которые осознает в себе человек и с которыми он себя идентифицирует.

24. Прикладные направления в американской психологии

25. Классический бихевиоризм Уотсона

Теоретическим лидером бихевиоризма стал Джон Браадус Уотсон (1878-1958). Его научная биография поучительна в том плане, что показывает, как в становлении отдельного исследователя отражаются влияния, определившие развитие основных идей направления в целом.

После защиты диссертации по психологии в университете Чикаго Уотсон стал профессором университета Джона Гопкинса в Балтиморе (с 1908 года), где заведовал кафедрой и лабораторией экспериментальной психологии. В 1913 году он публикует статью "Психология с точки зрения бихевиориста", оцениваемую как манифест нового направления. Вслед за тем он публикует книгу "Поведение: введение в сравнительную психологию", в которой впервые в истории психологии был решительно опровергнут постулат о том, что предметом этой науки является сознание.

Девизом бихевиоризма стало понятие о поведении как объективно наблюдаемой системе реакций организма на внешние и внутренние стимулы. Это понятие зародилось в русской науке в трудах И.М.Сеченова, И.Л.Павлова и В.М.Бехтерева. Они доказали, что область психической деятельности не исчерпывается явлениями сознания субъекта, познаваемыми путем внутреннего наблюдения за ними (интроспекцией), ибо при подобной трактовке психики неизбежно расщепление организма на душу (сознание) и тело (организм как материальную систему). В результате сознание отъединялось от внешней реальности, замыкалось в кругу собственных явлений (переживаний), ставящих его вне реальной связи земных вещей и включенности в ход телесных процессов. Отвергнув подобную точку зрения, русские исследователи вышли на новаторский путь изучения взаимоотношений целостного организма со средой, опираясь на объективные методы, сам же организм трактуя в единстве его внешних (в том числе двигательных) и внутренних (в том числе субъективных) проявлений. Этот подход намечал перспективу для раскрытия факторов взаимодействия целостного организма со средой и причин, от которых зависит динамика этого взаимодействия. Предполагалось, что знание причин позволит в психологии осуществить идеал других точных наук с их девизом "предсказание и управление".

Это принципиально новое воззрение отвечало потребностям времени. Старая субъективная психология повсеместно обнажала свою несостоятельность. Это ярко продемонстрировали опыты над животными, которые были главным объектом исследований психологов США. Рассуждения о том, что происходит в сознании животных при исполнении ими раз личных экспериментальных заданий, оказывались бесплодными. Уотсон пришел к убеждению, что наблюдения за состояниями сознания так же мало нужны психологу, как физику. Только отказавшись от этих внутренних наблюдений, настаивал он, психология станет точной и объективной наукой.

Общая тенденция перехода от сознания к поведению, от субъективного метода анализа психики к объективному наблюдалась на различных участках научного фронта. Прочитав (в немецком и французском переводе) книгу Бехтерева "Объективная психология", Уотсон окончательно утвердился во мнении, что условный рефлекс (Бехтерев называл его сочетательным) должен стать главной единицей анализа поведения. Знакомство с учением Павлова все лило в Уотсона уверенность, что именно условный рефлекс является ключом к выработке навыков, по строению сложных движений из простых, а также к любым формам научения, в том числе носящим аффективный характер.

Находясь под влиянием позитивизма, Уотсон доказывал, будто реально лишь то, что можно непосредственно наблюдать. Поэтому, по его плану, все поведение должно быть объяснено из отношений между непосредственно наблюдаемыми воздействиями физических раздражителей на организм и его так же непосредственно наблюдаемыми ответами (реакциями). Отсюда и главная формула Уотсона, воспринятая бихевиоризмом: "стимул – реакция" (S-R). Из этого явствовало, что процессы, которые происходят между членами этой формулы – будь то физиологические (нервные), будь то психические, психология должна устранить из своих гипотез и объяснений. Поскольку единственно реальными в поведении признавались различные формы телесных реакций, Уотсон заменил все традиционные представления о психических явлениях их двигательными эквивалентами.

Зависимость различных психических функций от двигательной активности была в те годы прочно установлена экспериментальной психологией. Это касалось, например, зависимости зрительного восприятия от движений глазных мышц, эмоций – от телесных изменений, мышления – от речевого аппарата и т. д.

Эти факты Уотсон использовал в качестве доказательства того, что объективные мышечные процессы могут быть достойной заменой субъективных психических актов. Исходя из такой посылки, он объяснял развитие умственной активности. Утверждалось, что человек мыслит мышцами. Речь у ребенка возникает из неупорядоченных звуков. Когда взрослые соединяют с каким-нибудь звуком определенный объект, этот объект становится значением слова. Постепенно у ребенка внешняя речь переходит в шепот, а за тем он начинает произносить слово про себя. Такая внутренняя речь (неслышная вокализация) есть не что иное, как мышление.

Всеми реакциями, как интеллектуальными, так и эмоциональными, можно, по мнению Уотсона, управлять. Психическое развитие сводится к учению, т. е. к любому приобретению знаний, умений, навыков – не только специально формируемых, но и возникающих стихийно. С этой точки зрения, научение – более широкое понятие, чем обучение, так как включает в себя и целенаправленно сформированные при обучении знания. Таким образом, исследования развития психики сводятся к исследованию формирования поведения, связей между стимулами и возникающими на их основе реакциями (S-R).

Исходя из такого взгляда на психику, бихевиористы делали вывод, что ее развитие происходит при жизни ребенка и зависит в основном от социального окружения, от условий жизни, т.е. от стимулов, поставляемых средой. Поэтому они отвергали идею возрастной периодизации, так как считали, что не существует единых для всех детей закономерностей развития в данный возрастной период. Доказательством служили и их исследования научения у детей разного возраста, когда при целенаправленном обучении уже двух-трехлетние дети научались не только читать, но и писать, и даже печатать на машинке. Таким образом, бихевиористы делали вывод, что какова среда, таковы и закономерности развития ребенка.

Однако невозможность возрастной периодизации не исключала, с их точки зрения, необходимости со здания функциональной периодизации, которая позволила бы установить этапы научения, формирования определенного навыка. С этой точки зрения, этапы развития игры, обучения чтению или плаванью являются функциональной периодизацией. (Точно так же функциональной периодизацией являются и этапы формирования умственных действий, разработанные в России П.Я.Гальпериным.)

Доказательства прижизненного формирования основных психических процессов были даны Уотсоном в его экспериментах по формированию эмоций.

Казалось бы, гипотеза Джемса о первичности те лесных изменений, вторичности эмоциональных со стояний должна была устроить Уотсона. Но он решительно ее отверг на том основании, что само представление о субъективном, переживаемом должно быть изъято из научной психологии. В эмоции, по Уотсону, нет ничего, кроме внутрителесных (висцеральных) изменений и внешних выражений. Но главное он усматривал в другом – в возможности управлять по заданной программе эмоциональным поведением.

Уотсон экспериментально доказывал, что можно сформировать реакцию страха на нейтральный стимул. В его опытах детям показывали кролика, которого они брали в руки и хотели погладить, но в этот момент получали разряд электрического тока. Ребенок испуганно бросал кролика и начинал плакать. Опыт повторялся, и на третий-четвертый раз появление кролика даже в отдалении вызывало у большинства детей страх. После того как эта негативная эмоция закреплялась, Уотсон пытался еще раз изменить эмоциональное отношение детей, сформировав у них интерес и любовь к кролику. В этом случае ребенку показывали кролика во время вкусной еды. В первый момент дети прекращали есть и начинали плакать. Но так как кролик не приближался к ним, оставаясь в конце комнаты, а вкусная еда (шоколадка или мороженое) была рядом, то ребенок успокаивался. После того как дети переставали реагировать плачем на появление кролика в конце комнаты, экспериментатор придвигал его все ближе и ближе к ребенку, одновременно добавляя вкусных вещей ему на тарелку. Постепенно дети переставали обращать внимание на кролика и под конец спокойно реагировали, когда он располагался уже около их тарелки, и даже брали его на руки и старались накормить. Таким образом, доказывал Уотсон, эмоциональным поведением можно управлять.

Принцип управления поведением получил в американской психологии после работ Уотсона широкую популярность. Концепцию Уотсона (как и весь бихевиоризм) стали называть "психологией без психики". Эта оценка базировалась на мнении, будто к психическим явлениям относятся только свидетельства самого субъекта о том, что он считает происходящим в его сознании при "внутреннем наблюдении". Однако область психики значительно шире и глубже непосредственно осознаваемого. Она включает также и действия человека, его поведенческие акты, его поступки. Заслуга Уотсона в том, что он расширил сферу психического, включив в него те лесные действия животных и человека. Но он добился этого дорогой ценой, отвергнув как предмет науки огромные богатства психики, несводимые к внешне наблюдаемому поведению.

В бихевиоризме неадекватно отразилась потребность в расширении предмета психологических исследований, выдвинутая логикой развития научного знания. Бихевиоризм выступил как антипод субъективной (интроспективной) концепции, сводившей психическую жизнь к "фактам сознания" и полагавшей, что за пределами этих фактов лежит чуждый психологии мир. Критики бихевиоризма в дальнейшем обвиняли его сторонников в том, что в своих выступлениях против интроспективной психологии они сами находились под влиянием созданной ею версии о сознании. Приняв эту версию за незыблемую, они полагали, что ее можно либо принять, либо отвергнуть, но не преобразовать. Вместо того, чтобы взглянуть на сознание по-новому, они предпочли вообще с ним разделаться.

Эта критика справедлива, но недостаточна для понимания гносеологических корней бихевиоризма. Если даже вернуть сознанию его предметно-образное содержание, превратившееся в интроспекционизме в призрачные "субъективные явления", то и тогда нельзя объяснить ни структуру реально го действия, ни его детерминацию. Как бы тесно ни были связаны между собой действие и образ, они не могут быть сведены одно к другому. Несводимость действия к его предметно-образным компонентам и была той реальной особенностью поведения, которая гипертрофированно предстала в бихевиористской схеме.

Уотсон стал наиболее популярным лидером бихевиористского движения. Но один исследователь, сколь бы ярким он ни был, бессилен создать научное направление.

26. Необихевиоризм Халла и Толмена

Возглавили это движение американские психологи Э.Толмен и К.Халд.

Эдвард Толмен (1886-1959) свои основные идеи изложил в книге "Целевое поведение у животных и человека" (1932). Как и другие бихевиористы, экспериментальную работу он вел в основном на животных (белых крысах), считая, что законы поведения являются общими для всех живых существ, а наиболее четко и досконально могут быть прослежены на более элементарных уровнях поведения.

Подобно своим предшественникам, "классическим бихевиористам", Толмен отстаивал положение, что исследование поведения должно вестись строго объективным методом, без всяких произвольных допущений о недоступном этому методу внутреннем ми ре сознания. Однако Толмен возражал против того, чтобы ограничиваться в анализе поведения только формулой "стимул – реакция" и игнорировать фак торы, которые играют незаменимую роль в промежутке между ними. Эти факторы он назвал "промежуточными переменными".

Раньше считалось, что эти факторы являются чи сто внутренними, открытыми только для индивидуального субъекта, способного наблюдать за своим сознанием. Толмен доказывал, что и внутренние процессы можно "вывести наружу" и придать их исследованию такую же точность, как исследованию любых физических вещей. Для этого поведение следует рассматривать не как цепочку отдельных реакций, а с точки зрения его целостной организации. Такое целостное поведение Толмен описывал как систему, связанную со своим окружением сетью познавательных отношений. Организм ориентируется в ситуациях, к которым приспосабливается, благодаря тому, что выделяет определенные признаки, позволяющие различать "что ведет к чему". Он не просто сталкивается со средой, а как бы идет навстречу ей со своими ожиданиями, строя гипотезы и даже проявляя изобретательность в поисках оптимального выхода из проблемной ситуации.

В отличие от других бихевиористов, Толмен настаивал на том, что поведение не сводится к выработке двигательных навыков. По его экспериментальным данным, организм, постепенно осваивая обстановку, строит познавательную ("когнитивную") карту того пути, которому нужно следовать для решения задачи. (В качестве главной задачи испытуемые животные в опытах Толмена должны были найти выход из лабиринта, чтобы получить подкормку и тем самым удовлетворить потребность в пище.) Уделяя большое внимание вопросам научения, Толмен выделил особый тип научения, которое было названо латентным (скрытым). Это скрытое, ненаблюдаемое научение играет роль, когда подкрепление отсутствует. И тем не менее оно способно изменять поведение.

Теория Толмена побудила пересмотреть прежние взгляды бихевиористов на факторы, которые регулируют адаптацию организма к среде. Среди этих факторов особо следует выделить целевую регуляцию действий живых существ, их способность к активной познавательной работе даже в тех случаях, когда речь идет о выработке двигательных навыков.

После экспериментов Толмена стала очевидна не достаточность прежних воззрений на поведение. Потребовался их пересмотр.

Кларк Халд (1884-1953) стремился придать психологической теории стройность и точность, свойственные физико-математическим наукам. Исходя из этого, он считал, что в психологии следует выдвинуть несколько общих теорем (подобно геометрии Эвклида или механике Ньютона), подвергнуть их экспериментальной проверке и в случае, если они опытом не подтвердятся, преобразовать их в более адекватные положения. Такой подход получил название гипотетико-дедуктивного метода.

Халд опирался в основном на учение И.Л. Павлова об условных рефлексах, считая, что важнейшую роль при использовании этого понятия следует придать силе навыка. Для того чтобы эта сила проявилась, необходимы определенные физиологические потребности. Из всех факторов решающее влияние на силу навыка оказывает редукция потребности. Чем чаще она редуцируется, тем больше сила навыка. Величина редукции потребности определяется количеством и качеством подкреплений. Кроме того, сила навыка зависит от интервала между реакцией и ее подкреплением, а также от интервала между условным раздражителем и реакцией. Халд разделил первичное и вторичное подкрепление. Первичным подкреплением является, например, пища для голодного организма или удар электрическим током, вызывающий прыжок у крысы. Потребность соединена с раздражителями, реакция на которые, в свою очередь, играет роль подкрепления, но уже вторичного.

Халд полагал, что можно строго научно объяснить поведение организма без обращения к психическим образам, понятиям и другим интеллектуальным компонентам. По его мнению, для различения объектов достаточно такого образования, как потребность. Если в одном из коридоров лабиринта животное может найти пищу, а в другом – воду, то характер его движений однозначно определяется потребностью и больше ничем.

Холл первым поставил вопрос о возможности моделирования условно-рефлекторной деятельности. Он высказал предположение, что если бы удалось сконструировать из неорганического материала устройство, способное воспроизвести все существенные функции условного рефлекса, то, организовав из таких устройств системы, можно было бы продемонстрировать настоящее научение методом "проб и ошибок". Тем самым предвосхищались будущие кибернетические модели саморегуляции поведения.

Халд создал большую школу, стимулировавшую разработку применительно к теории поведения физико-математических методов, использование аппарата математической логики и построение моделей, на которых проверялись гипотезы о различных способах приобретения навыков.

Новый импульс развитию этого направления дала теория Б.Ф.Скиннера, разработавшего концепцию "оперантного бихевиоризма".

27. Оперантнтый бихевиоризм Скиннера

Берхауз Фредерик Скиннер (1904-1990) окончил Гарвардский университет, защитив в 1931 году докторскую диссертацию. В течение последующих пяти лет Скиннер работал в Гарвардской медицинской школе, занимаясь исследованием нервной системы животных. Большое влияние на его научные интересы оказали исследования Уотсона и работы Павлова по формированию и изучению условных рефлексов. После нескольких лет работы в Миннесотском университете и в университете Индианы Скиннер становится профессором Гарвардского университета, где оставался до конца жизни. Он становится членом национальной академии наук, его работы приобретают всемирную известность. Однако первоначальное стремление стать писателем приводит Скиннера к идее связать две его основные потребности – в науке и в искусстве, что реализуется в написанном им в 1949 году романе "Уолден-2". Здесь он описывал утопическое общество, основанное на разработанных им принципах обучения.

Стремясь переработать классический бихевиоризм, Скиннер исходил прежде всего из необходимости систематического подхода к пониманию человеческого поведения. Он считал необходимым исключить из исследования все фикции, к которым прибегают психологи для объяснения вещей, причин которых они не знают. К таким фикциям Скиннер относил многие понятия психологии личности (автономии, свободы, творчества). С его точки зрения, невозможно говорить о реальной свободе человека, так как он никогда сам не управляет своим поведением, которое детерминировано внешней средой.

Одной из центральных идей Скиннера является стремление понять причины поведения и научиться им управлять. В этом отношении он полностью разделял разработанные Торндайком и Уотсоном взгляды на социогенетическую природу психического развития, т. е. исходил из того, что развитие есть научение, которое обусловливается внешними стимулами. От констатации Скиннер переходит к разработке методов целенаправленного обучения и управления поведением. А потому в психологию он вошел в первую очередь как теоретик обучения, разработавший различные программы обучения и коррекции поведения.

Исходя из представления о том, что не только умения, но и знания представляют собой вариации по ведения, Скиннер разрабатывает его особый вид оперантное поведение. В принципе он исходил из того, что психика человека основана на рефлексах разного рода и разной степени сложности. Однако, сравнивая свой подход к формированию рефлексов с подходом Павлова, Скиннер подчеркивал существенные различия между ними. Условный рефлекс, формируемый в экспериментах Павлова, он называл стимульным поведением, так как его формирование связано с ассоциацией между разными стимулами и не зависит от собственной активности субъекта. Так, собаке по звонку всегда дается мясо независимо от того, что она в этот момент делает. Таким образом происходит ассоциация между мясом и звонком, в ответ на который наблюдается слюноотделение. Однако, подчеркивал Скиннер, 'такая реакция быстро формируется, но и быстро исчезает без подкрепления: она не может быть основой постоянного поведения субъекта.

В противовес этому подходу, при оперантном обучении подкрепляется только поведение, операции, которые совершает субъект в данный момент. Большое значение имеет и тот факт, что сложная реакция разбивается на ряд простых, следующих друг за другом и приводящих к нужной цели. Так, при обучении голубя сложной реакции – выходу из клетки с помощью нажатия клювом на рычаг Скиннер подкреплял каждое движение голубя в нужном направлении, добиваясь того, что в конце концов он безошибочно выполнял эту сложную операцию. Такой подход к формированию нужной реакции имел большие преимущества по сравнению с традиционным. Прежде всего, это поведение было намного устойчивее, оно очень медленно угасало даже при отсутствии подкрепления. Скиннер обратил внимание на то, что даже одноразовое подкрепление может иметь значительный эффект, так как устанавливается хотя бы случайная связь между реакцией и появлением стимула. Если стимул был значимым для индивида, он будет пытаться повторить реакцию, которая принесла ему успех. Такое поведение Скиннер называл "суеверным", указывая на его большую распространенность.

Не меньшее значение имеет и тот факт, что обучение при оперантном обусловливании идет быстрее и проще. Это связано с тем, что экспериментатор имеет возможность наблюдать не только за конечным результатом (продуктом), но и за процессом выполнения действия (ведь оно разложено на составляющие, реализуемые в заданной последовательности). Фактически происходит экстериоризация, "вынесение вовне" не только исполнения, но и ориентировки и контроля за действием. Что особенно важно, такой подход возможен при обучении не только определенным навыкам, но и знаниям.

Разработанный Скиннером метод программированного обучения давал возможность оптимизировать учебный процесс, разработать корректирующие программы для неуспевающих и умственно отсталых детей. Эти программы имели огромные преимущества перед традиционными программами обучения, так как давали возможность учителю проконтролировать и, в случае необходимости, исправить процесс решения задачи, мгновенно замечая ошибку учащегося. Кроме того, эффективность и безошибочность выполнения повышали мотивацию учения, активность учащихся. Появлялась и возможность индивидуализировать процесс обучения в зависимости от темпа усвоения знаний.

Однако у этих программ был и существенный недостаток, так как экстериоризация, играющая положи тельную роль при начале обучения, тормозит развитие свернутых, умственных действий, так как не дает возможности интериоризовать действие и свернуть развернутую педагогом схему решения задачи.

Если программы обучения детей, разработанные Скиннером, были встречены с энтузиазмом и получили повсеместное распространение, то его под ход к программированию поведения и так называемые программы, которые были разработаны с целью коррекции отклоняющегося поведения (у малолетних преступников, психически больных людей), подверглись обоснованной критике. Прежде всего речь шла о недопустимости тотального контроля за поведением (без которого невозможно применение этих программ), так как речь идет о постоянном положительном подкреплении желательного поведения и отрицательном подкреплении нежелательного. Кроме того, возникал вопрос и о правомерности награды за определенное количество набранных жетонов, и о наказании за их недостаточное количество, ибо при этом не должны быть нарушены основные права детей.

Несмотря на эти недостатки подход Скиннера дал реальную возможность корректировать и направлять процесс обучения, процесс формирования новых форм проведения. Он оказал огромное влияние на психологию. В современной американской науке Скиннер является одним из наиболее влиятельных авторитетов, превзойдя по количеству цитирования и сторонников даже Фрейда. При этом наибольшее влияние его теория оперантного поведения оказала на практику, дав возможность пересмотреть процесс научения и разработать новые подходы к обучению и новые программы.

28. социальная когнитивная теория Бандуры

С.-к. т. – теория личн. второй половины XX в., разрабатываемая в трудах Бандуры. Несмотря на то, что ее нередко относят к бихевиористским теориям личн., она предлагает принципиально другое, отличное от бихевиоризма представление о личн. Она особо подчеркивает совместное взаимодействие и взаимовлияние среды, поведения и личност. факторов, в которых особое место отводится когнитивн. процессам, обеспечивающим ментальный самоконтроль и самоэффективность личн. Среда или окружение в С.-к. т. оказывают влияние на личн. в той же мере, в какой личн. влияет на среду и формирует среду, а среда формирует личн. Это непрерывное взаимодействие сил создает некое равновесие между свободой и детерминизмом в С.-к. т.

Человеч. поведение, согласно С.-к.т., по большей части усваивается прежде всего путем овладения паттернами поведения. Социальное поведение личн. формируется путем наблюдения за поведением других или на основании примера. Именно в ходе наблюдения личн. научается имитировать поведение и моделировать себя по выбранной модели. Бандура полагает, что такое научение избавляет личн. от груза ненужных ошибок и временных затрат при выработке адекватных реакций и стратегий поведения.

Посредством вербальных и образных репрезентаций опыт анализируется личностью, моделируется и сохраняется в такой степени, что служит ориентиром для будущего поведения. Моделирование опыта влияет на научение гл. обр. через информативную функцию опыта. В С.-к. т. предполагается, что научение происходит только тогда, когда включаются детерминанты регуляции индивид. поведения в форме двух видов подкреплений- "косвенного (внешн.) подкрепления" и "самоподкрепления". Косвенное подкрепление предполагает учет при имитации поведения выбранной модели поведения, наблюдаемых последствий поведения модели и подкреплений извне за награждаемое и эффективное ее поведение – если поведение выбранной модели награждается, а не наказывается, то его целесообразно имитировать.

Самоподкрепление в С.-к. т. означает, что личн. сама награждает себя поощрениями, которые способна контролировать. Оно используется ею всякий раз, когда она достигает установленной ею нормы поведения. Системы самоподкрепления усваиваются, по мнению Бандуры, на основе тех же принципов научения, которые отвечают за усвоение др. типов поведения.

Важное место в С.-к. т. занимают понятия "саморегуляция", "самоконтроль" и "самоэффективность" личн. Обосновывается ведущая роль в научении и организации поведения личн. ее уникальной способности к саморегуляции. Выделяются три компонента саморегуляции поведения: самонаблюдение, самооценка и самоответ. Поведение чел. регулируется с помощью самонаблюдения, оценивается посредством самооценки как достойное одобрения и, следовательно, поощряемое либо как неудовлетворительное и наказуемое, в зависимости от того, с позиций каких личност. требований и норм оно оценивается. Поступки, соответствующие внутр. нормам личн., рассматриваются как позитивные, а несоответствующие – как негативные. Адекватность или неадекватность поведения определяется в С.-к. т. в терминах стандартных норм или ценностей эталонной группы. Позитивная самооценка поведения приводит к поощряющему типу реагирования, а негативная – к наказывающему. Самооценка приобретает и сохраняет выработанные критерии поощрения и наказания в зависимости от реальных последствий.

Поведение, являющееся источником внутр. дискомфорта, сопровождающееся ощущением собств. неадекватности и приводящее к неудачам, может способствовать развитию разл. форм личност. психопатологии, формированию созависимостей (алкоголь, наркотики и др.) в попытках совладать с окружением или уйти в мир грез, где легче получить в несбыточных фантазиях то, что недостижимо в реальности. Бандура полагает, что неадаптивное поведение – это результат излишне строгих внутр. норм самооценки.

Самоэффективность личн. в С.-к. т.подразумевает осознанную способность человека справляться со специфич. и сложными ситуациями и оказывть влияние на эффективность деятельности и функционирования личн. в целом. Тот, кто осознал свою самоэффективность, прилагает больше усилий к решению сложных задач, чем тот, кто испытывает сомнения в своих возможностях.

Высокая самоэффективность, связанная с ожиданием успеха, обычно приводит к позитивным результатам и, т. о., способствует самоуважению личн. И, напротив, низкая самоэффективность, связанная с ожиданием неудачи, приводит к неудаче и, т. о., снижает самоуважение. Личн., считающая себя неспособной справиться со сложными ситуациями, уделяет чрезмерное внимание своим недостаткам и постоянно занимается самобичеванием по поводу собств. некомпетентности. И, наоборот, осознающая себя самоэффективной, мысленно представляет себе удачный сценарий, обеспечивающий позитивные ориентиры для организации своего поведения, и осознанно проигрывает варианты именно успешных действий и решений.

Предполагается, что развитие самоэффективности личн. обеспечивается посредством формирования когнитивных умений строить свое поведение, приобретать косвенный опыт, осуществлять вербальное самовнушение (см. Аутосугестия) и убеждение, пластично входить в состояние физич. или эмоц. подъема, обеспечивающего успех.

Важное место в обеспечении саморегуляции поведения занимает ментальный самоконтроль, определяемый в С.-к. т. как обоснованное когнитивное средство достижения более желаемых паттернов поведения. Он не существует исключительно в рамках только внутр. (напр., сила воли) или внеш. (напр., стимул- подкрепление в бихевиоризме) сил, а проявляется в тщательно планируемом взаимодействии личн. с окружением.

С.-к. т. выделяет пять осн. программных ступеней процесса самоконтроля: определение формы поведения, на которое необходимо воздействовать, сбор осн. данных, разработку программы, выполнение программы, оценку и завершение. Программа самоконтроля в С.-к. т. включает механизмы самоподкрепления, самонаказание и планирование окружения.

Представителями С.-к. т. проведены многочисленные исследования, подтверждающие важность научения посредством наблюдения детей за родителями (напр., в приобретении и модификации ими агрессивного поведения, в полоролевом развитии, формировании навыков общения, формировании самоэффективности как важнейшей составляющей личностного роста ).

В С.-к. т. разработана единая концепция управления поведением личн. посредством формирования умений и навыков самоэффективности и самоконтроля. Эффективность консультирования и психотерапии, по мнению Бандуры, определяется прежде всего возможностью формирования осознанной самоэффективности личн. Повышение уровня самоэффективности способствует избавлению от специфич. и иррациональных страхов и фобий (напр., боязнь змей, инъекций, страх перед экзаменами), избавлению от зависимостей (курение, алкоголь, наркотики), содействует стабилизации и укреплению психофизич. потенциала личн., изменению стиля жизни, формированию позитивной жизн. установки в целом.

С.-к. т. продолжает развиваться и имеет много разл. эксперимент, и эмпирич. подтверждений своих концептуальных положений и выводов. Интерес к этой теории в мире все возрастает.

29. Теория социального научения Джулиана Роттера — это попытка объяснить, как научаются поведению путем взаимодействия с другими людьми и элементами окружения.

Роттер сосредоточил внимание на том, как научаются поведению в социальном контексте. Кроме того, полагал, что в основном поведение определяется нашей уникальной способностью думать и предвидеть. По его утверждению, предсказывая, что люди будут делать в определенной ситуации, мы должны принять во внимание такие когнитивные переменные, как восприятие, ожидание и ценности. В теории Роттера также существует положение, что поведение человека целенаправленно, то есть люди стремятся двигаться к ожидаемым целям. По Роттеру, поведение человека определяется ожиданием, что данное действие приведет, в конечном итоге, к будущим поощрениям. Интеграция концепций ожидания и подкрепления в рамках одной и той же теории — уникальное свойство системы Роттера.

В центре внимания теории социального научения Роттера лежит прогноз поведения человека в сложных ситуациях. Роттер полагает, что нужно тщательно проанализировать взаимодействие четырех переменных. Эти переменные включают в себя потенциал поведения, ожидание, ценность подкрепления и психологическую ситуацию.

Потенциал поведения.

Роттер утверждает, что ключ к предсказанию того, что человек будет делать в данной ситуации, лежит в понимании потенциала поведения. Под этим термином понимается вероятность данного поведения, «встречающегося в какой-то ситуации или ситуациях в связи с каким-то одним подкреплением или подкреплениями». Представим, например, что кто-то оскорбил вас на вечеринке. Как вы отреагируете? С точки зрения Роттера, есть несколько ответных реакций. Вы можете сказать, что это переходит все границы, и потребовать извинения. Вы можете не обратить внимания на оскорбление и перевести разговор на другую тему. Вы можете ударить обидчика по лицу или просто уйти. Каждая из этих реакций имеет свой потенциал поведения. Если вы решаете не обращать внимания на оскорбителя, это означает, что потенциал этой реакции сильнее, чем у любой другой возможной реакции. Очевидно, что потенциал каждой реакции может быть сильным в одной ситуации и слабым в другой. Пронзительные крики и вопли могут иметь высокий потенциал в боксерском матче, но очень слабый — на похоронах (по крайней мере в американской культуре).

Ожидание.

По Роттеру, ожидание относится к субъективной вероятности того, что определенное подкрепление будет иметь место в результате специфического поведения. Например, прежде чем вы решите, идти вам на вечеринку или нет, вы, по всей видимости, попытаетесь вычислить вероятность того, что хорошо проведете время. Также, решая, готовиться ли к экзамену в выходные дни, вы, скорее всего, спросите себя, помогут ли вам эти занятия лучше сдать экзамен. С точки зрения Роттера, величина силы ожидания может варьировать от 0 до 100 (от 0% до 100%) и в целом основана на предыдущем опыте такой же или подобной ситуации. Таким образом, если вы никогда не наслаждались вечеринкой, ожидание, что вы получите от нее удовольствие, очень мало. Также, если занятия в выходные дни всегда помогали вам лучше сдать экзамен, вероятно, у вас будет высокое ожидание того, что вы вновь получите хорошую отметку.

Концепция ожидания Роттера ясно говорит о том, что если в прошлом люди за поведение в данной ситуации получали подкрепление, они чаще всего повторяют это поведение. Например, если вы всегда прекрасно проводили время на вечеринках, то, по всей вероятности, вы согласитесь принять приглашение на выходной день. Но как может ожидание объяснить поведение в ситуации, с которой мы столкнулись в первый раз? По Роттеру, в этом случае ожидание основывается на нашем опыте в похожей ситуации. Недавний выпускник колледжа, получивший похвалу за то, что в выходные дни работал над семестровой контрольной, вероятно, ждет, что будет поощрен, если в выходные дни закончит доклад для своего начальника. Этот пример показывает, как ожидание может привести к постоянным формам поведения, независимо от времени и ситуаций. Фактически Роттер говорит о том, что стабильное ожидание, генерализованное на основе прошлого опыта, действительно объясняет стабильность и единство личности. Однако следует заметить, что ожидание не всегда соответствует реальности. У некоторых людей, например, могут быть нереально высокие ожидания относительно своих успехов, вне зависимости от ситуации. А другие могут быть настолько неуверенными, что постоянно недооценивают свои шансы на успех в данной ситуации. В любом случае, Роттер утверждает, что если мы хотим точно прогнозировать поведение индивида, нам следует полагаться на его собственную субъективную оценку успеха и неудачи, а не на оценку кого-то другого.

Роттер делает различие между теми ожиданиями, которые специфичны для одной ситуации, и теми, которые являются наиболее общими или применимыми к ряду ситуаций. Первые, называемые специфическими ожиданиями, отражают опыт одной конкретной ситуации и неприменимы к прогнозу поведения. Последние, называемые генерализованными ожиданиями, отражают опыт различных ситуаций и очень подходят для изучения личности в роттеровском понимании. Позже в этом разделе мы рассмотрим генерализованное ожидание, называемое интернально-экстернальный локус контроля.

Ценность подкрепления.

Роттер определяет ценность подкрепления как степень, с которой мы при равной вероятности получения предпочитаем одно подкрепление другому. Используя эту концепцию, он утверждает, что люди различаются по своей оценке важности той или иной деятельности и ее результатов. При возможности выбора для некоторых посмотреть баскетбол по телевидению важнее, чем поиграть с друзьями в бридж. Также одни любят долгие прогулки, а другие — нет.

Как и ожидания, ценность различных подкреплений основана на нашем предыдущем опыте. Более того, ценность подкрепления определенной деятельности может меняться от ситуации к ситуации и с течением времени. Например, социальный контакт, вероятно, будет иметь большую ценность, если мы одиноки, и меньшую, если мы не одиноки. Тем не менее, Роттер утверждает, что существуют относительно устойчивые индивидуальные различия в нашем предпочтении одного подкрепления другому. Некоторые люди всегда берут бесплатные билеты в кино, а не на оперный спектакль. Соответственно формы поведения также можно проследить в относительно устойчивых эмоциональных и когнитивных реакциях на то, что составляет основную поощряемую деятельности в жизни.

Следует подчеркнуть, что в теории Роттера ценность подкрепления не зависит от ожидания. Иначе говоря: то, что человек знает о ценности отдельного подкрепления, ни в коей мере не показывает степень ожидания этого подкрепления. Студент, например, знает, что хорошая успеваемость имеет высокую ценность, и все же ожидание получить высокие оценки может быть низким из-за отсутствия у него инициативы или способностей. По Роттеру, ценность подкрепления соотносится с мотивацией, а ожидание — с познавательными процессами.

Психологическая ситуация.

Четвертой и последней переменной, используемой Роттером для прогноза поведения, является психологическая ситуация с точки зрения индивидуума. Роттер утверждает, что социальные ситуации таковы, какими их представляет наблюдатель. Роттер полагает, что если данные обстоятельства окружения воспринимаются человеком определенным образом, то для него эта ситуация будет именно такой, какой он ее воспринимает, независимо от того, насколько странным покажется его трактовка другим.

Роттер подчеркивает важную роль ситуационного контекста и его влияние на поведение человека. Он строит теорию о том, что совокупность ключевых раздражителей в данной социальной ситуации вызывает у человека ожидание результатов поведения — подкрепления. Так, студентка может ожидать, что она плохо выступит на семинаре по социальной психологии, и в результате преподаватель поставит ей низкую оценку, а коллеги будут насмехаться над ней. Следовательно, мы можем прогнозировать, что она бросит учебу или предпримет какие-то другие действия, направленные на то, чтобы предотвратить ожидаемый неприятный результат.

Тема взаимодействия человека со значимым для него окружением глубоко заложена в роттеровском видении личности. Как интеракционист, он утверждает, что психологическую ситуацию нужно рассматривать наряду с ожиданиями и ценностью подкрепления, прогнозируя возможность любого альтернативного варианта поведения. Он присоединяется к мнению Бандуры, что личностные факторы и события окружения во взаимодействии лучше всего предсказывают поведение человека.

30.

31.

32.

33.

34. Отсутствие смысла порождает у человека состояние, которое Франкл называет экзистенциальным вакуумом. Именно экзистенциальный вакуум, согласно наблюдениям Франкла, подкрепленным многочисленными клиническими исследованиями, является причиной, порождающей в широких масштабах специфические "ноогенные неврозы", распространившиеся в послевоенный период в странах Западной и Восточной Европы и в еще больших масштабах в США, хотя некоторые разновидности таких неврозов (например, "невроз безработицы") были описаны еще раньше. Необходимым же условием психического здоровья является определенный уровень напряжения, возникающего между человеком, с одной стороны, и локализованным во внешнем мире объективным смыслом, который ему предстоит осуществить, с другой стороны. Сказанное позволяет сформулировать основной тезис учения о стремлении к смыслу: человек стремится обрести смысл и ощущает фрустрацию или вакуум, если это стремление остается нереализованным. Правильной постановкой вопроса, однако, является, согласно Франклу, не вопрос о смысле жизни вообще, а вопрос о конкретном смысле жизни данной личности в данный момент. "Ставить вопрос в общем виде - все равно что спрашивать у чемпиона мира по шахматам: "Скажите, маэстро, какой ход самый лучший?" Вопрос о том, как человек находит свой смысл, является ключевым для практики логотерапии. Франкл не устает подчеркивать, что смыслы не изобретаются, не создаются самим индивидом; их нужно искать и находить. Смыслы не даны нам, мы не можем выбрать себе смысл, мы можем лишь выбрать призвание, в котором мы обретем смысл. В нахождении и отыскании смыслов человеку помогает совесть, анализу которой Франкл посвятил свою книгу "Подсознательный бог". Совесть Франкл определяет как смысловой орган, как интуитивную способность отыскивать единственный смысл, кроющийся в каждой ситуации. Совесть помогает человеку найти даже такой смысл, который может противоречить сложившимся ценностям, когда эти ценности уже не отвечают быстро изменяющимся ситуациям. Именно так, по Франклу, зарождаются новые ценности. "Уникальный смысл сегодня-это универсальная ценность завтра". В самом процессе усмотрения смысла Франкл не видит ничего, что бы не сводилось к общепсихологическим закономерностям человеческого познания. В наиболее общем виде Франкл характеризует познание смысла как нечто среднее между "ага-переживанием" Карла Бюлера и восприятием гештальта по Максу Вертгеймеру. Из закономерностей нахождения смысла человеком вытекают и специфические задачи и ограничения логотерапии. Никто, и логотерапевт в том числе, не может дать нам тот единственный смысл, который мы можем найти в нашей жизни, в нашей ситуации. Однако логотерапия ставит целью расширение возможностей клиентов видеть весь спектр потенциальных смыслов, которые может содержать в себе любая ситуация. "Все, что мы можем делать, - это быть открытыми для смыслов, сознательно стараться увидеть все возможные смыслы, которые предоставляет нам ситуация, и затем выбрать один, который, насколько нам позволяет судить наше ограниченное знание, мы считаем истинным смыслом данной ситуации". Однако найти смысл - это полдела; необходимо еще осуществить его. Человек несет ответственность за осуществление уникального смысла своей жизни. Осуществление смысла - процесс не простой и далек от того, чтобы совершаться автоматически, коль скоро смысл найден. Франкл характеризует стремление, порождаемое смыслом, в отличие от влечений, порождаемых потребностями, как то, что требует постоянного принятия индивидом решения, желает ли он осуществить его в данной ситуации или нет. Осуществление смысла является для человека императивной необходимостью по причине конечности, ограниченности и необратимости бытия человека в мире, невозможности отложить что-то на потом, неповторимости тех возможностей, которые представляет человеку каждая конкретная ситуация. Осуществляя смысл своей жизни, человек осуществляет тем самым сам себя; так называемая самоактуализация является лишь побочным продуктом осуществления смысла. Тем не менее человек никогда так и не знает до самого последнего мгновения, удалось ли ему действительно осуществить смысл своей жизни. Поскольку стремление к реализации уникального смысла своей жизни делает каждого человека уникальной личностью, Франкл говорит также о смысле самой личности человека, его индивидуальности. Смысл человеческой личности всегда связан с обществом, в своей ориентации на общество смысл индивида трансцендирует себя. И наоборот, смысл общества в свою очередь конституируется существованием индивидов. Нам остается охарактеризовать лишь еще одно введенное Франклом понятие, а именно понятие сверхсмысла. Речь идет о смысле того целого, в свете которого приобретает смысл человеческая жизнь, то есть о смысле Вселенной, о смысле бытия, о смысле истории. Этот смысл трансцендентен человеческому существованию, поэтому никакой ответ на вопрос о сверхсмысле дать невозможно. Франкл подчеркивает, что из этого не следует вывод о бессмысленности или абсурдности бытия, с чем якобы приходится мириться человеку. Человеку приходится мириться с другим - с невозможностью охватить бытие в целом, с невозможностью познать его сверхсмысл. Естественно, что сверхсмысл осуществляется независимо от жизни отдельных индивидов. Так, "...история, в которой осуществляется сверхсмысл, происходит либо через посредство моих действий, либо наперекор моему бездействию" Говоря о сверхсмысле, нельзя обойти вопрос о понимании Франклом религии. С одной стороны, бог занимает почетное место в теории, а религиозная вера - в практике логотерапии. С другой стороны, как верно отмечено в предисловии Г. Гутмана к одной из книг Франкла, понятие религии используется им в столь широком смысле, что оно включает в себя и агностицизм, и даже атеизм. Основной тезис учения Франкла : жизнь человека не может лишиться смысла ни при каких обстоятельствах; смысл жизни всегда может быть найден. Основной тезис третьего учения Франкла - учения о свободе воли - гласит, что человек свободен найти и реализовать смысл жизни, даже если его свобода заметно ограничена объективными обстоятельствами. Признавая очевидную детерминированность человеческого поведения, Франкл отрицает его пандетерминированность. "Необходимость и свобода локализованы не на одном уровне; свобода возвышается, надстроена над любой необходимостью". Франкл говорит о свободе человека по отношению к своим влечениям, к наследственности и к факторам и обстоятельствам внешней среды. Свобода по отношению к влечениям проявляется в возможности сказать им "нет", принять или отвергнуть их. Даже когда человек действует под влиянием непосредственной потребности, он позволяет ей определять свое поведение и сохраняет свободу не позволить этого. Аналогичным образом обстоит дело и тогда, когда речь идет о детерминации человеческого поведения ценностями или моральными нормами, - человек позволяет или не позволяет себе быть ими детерминированным. Свобода по отношению к наследственности - это отношение к ней как к материалу, возможность свободного духа строить из этого материала то, что ему необходимо. Франкл характеризует организм как инструмент, как средство, которым пользуется личность для реализации своих целей. Похожие отношения существуют между личностью и характером, который также сам по себе не определяет поведения. Напротив, в зависимости от личности характер может претерпевать изменения или сохранять свою неизменность. Свобода человека по отношению к внешним обстоятельствам хотя и не беспредельна, но существует, выражаясь в возможности занять по отношению к ним ту или иную позицию. Тем самым само влияние обстоятельств на человека опосредуется позицией человека по отношению к ним. Человек свободен благодаря тому, что его поведение определяется прежде всего ценностями и смыслами, локализованными в ноэтическом измерении и не испытывающими детерминирующих воздействий со стороны рассмотренных выше факторов. "Человек - это больше, чем психика: человек - это дух" Наконец, важным вопросом учения о свободе воли является вопрос, для чего человек обладает свободой. В разных работах Франкл предлагает несовпадающие формулировки, однако общий их смысл-это свобода взять на себя ответственность за свою судьбу, свобода слушать свою совесть и принимать решения о своей судьбе. Это свобода изменяться, свобода от того, чтобы быть именно таким, и свобода стать другим. Франкл определяет человека как существо, которое постоянно решает, чем он будет в следующий момент. Свобода - это не то, что он имеет, а то, что он есть. "Человек решает за себя; любое решение есть решение за себя, а решение за себя - всегда формирование себя". Принятие такого решения - акт не только свободы, но и ответственности. Свобода, лишенная ответственности, вырождается в произвол. Эта ответственность сопряжена с бременем выбора человеком, какие таящиеся в мире и в нем самом возможности заслуживают реализации, а какие нет. Это ответственность человека за аутентичность его бытия, за правильное нахождение и реализацию им смысла своей жизни. По сути, это ответственность человека за свою жизнь.

35.

36. Философская психология

БЕРДЯЕВ Николай Александрович (6/18.03.1874-24.03.1948), философ, писатель. В 1890-е марксист. Позднее отошел от марксизма и вместе с С. Н. Булгаковым редактировал философский журнал “Вопросы жизни”. Его философия обычно именуется как христианский экзистенциализм или персонализм. Бердяев имел репутацию философа свободы, которую он считал предварительным условием всякого существования. Основные труды: “Философия неравенства”, “О рабстве и свободе человека”. В первой половине 90-х годов примыкал к марксистам, затем перешел, по его собственным словам, "от марксистской лже-соборности, от декадентско-романтического индивидуализма к соборности мистического неохристианства". Бердяев был одним из участников "Проблем идеализма" и сборника "Вехи". В 1922 г. выслан из России. Издавал в Париже журнал "Путь", именовавший себя "органом русской религиозной мысли".

Учился в Киевском университете (на физико-математическом и юридическом факультетах), откуда в 1898 исключен за участие в студенческих беспорядках. В годы революции (1918—1922) Бердяев вместе с др. философами и писателями создает Вольную религиозно-философскую академию, пишет книгу «Философия неравенства», направленную против советской идеологии и увидевшую свет уже за границей (Берлин, 1923). Бердяев впитал в себя самые различные влияния. В. С. Соловьев и В.И. Несмелов, Розанов и Мережковский из русских мыслителей ярче всего сказались в творчестве Бердяева, но не менее сильно было и влияние Ф. М. Достоевского, что отмечает и сам Бердяев. Из иностранных писателей больше всего повлияли на Бердяева Шопенгауэр, Ницше и Беме, но он глубоко впитал в себя и основные идеи трансцендентализма. Широта и разносторонность философских интересов, постоянное и пристальное внимание к чужим идеям, к чужим построениям — все это умерялось тем даром синтеза, который особенно сближает Бердяева с В. Соловьевым. В Православии Бердяев ни мало не считался с церковной традицией, без колебаний отклонялся от него, легко вбирал в себя чужие религиозные установки — отсюда у него убеждение, что он защищает некое «универсальное» (или «вечное») христианство. Когда Бердяев окончательно утвердился в мысли о «примате свободы над бытием», тогда ему стало совсем легко уходить в вольные построения.

Если внимательно проследить эволюцию моральных воззрений Бердяева, то становится ясно, что он не сразу осознал характерные для него моральные идеи. В начале своего творчества Бердяев еще не до конца осознал внутреннюю «независимость» этического сознания: он хотел, чтобы «идеал получил научную санкцию», он думал, что свобода в человеке открывается тогда, когда «необходимость благосклонна к нашему идеалу», принимает еще учение марксизма о том, что «свобода есть осознанная необходимость». Но критический идеализм его постепенно освобождает от исканий «научной санкции идеала» — и чуть позднее Бердяев учит об «абсолютности и вечности нравственного закона», о том, что он дан «для мира сего», но что «он не от мира сего». Свобода в человеке совсем и никак не связана с необходимостью («нравственный закон принадлежит царству свободы, а не царству необходимости». «Давно уже пора, — пишет он, — уничтожить этическую фикцию “ты”… отношение человека к человеку этически производно и зависит от отношения к самому себе». Моральное сознание осложняется у Бердяева при этом его религиозными и мистическими идеями: у него уже выступает идея «нового эона», он ищет «нового религиозного сознания». Т. к. по мысли Бердяева (которая отныне уже навсегда входит в предпосылки его морального сознания), «человек нового религиозного сознания не может отречься ни от язычества, ни от христианства», то у него начинается отрыв от христианской культуры, а позже и борьба с ней, и отвращение к ней (во имя «нового» религиозного сознания»).

Новый этап в эволюции морального сознания Бердяева проглядывается в книге «Смысл творчества». Книга эта начинает период дуализма (с которым так и остался до конца дней Бердяев, хотя самые формулировки дуализма несколько раз у него менялись): «мир есть зло, — пишет он, — из него нужно уйти. Свобода от мира — пафос моей книги». Уже из этих слов ясно основоположное значение моральной сферы во всем творчестве Бердяева (поскольку дуализм, вытекающий из моральной основы, остался, как еще увидим, решающей предпосылкой всех его высказываний). С др. стороны, уже вся эта книга есть такой апофеоз человека, такое возвышение его, что ни к кому в русской философии не относится знакомый уже нам упрек Леонтьева в антрополатрии (т. е. в возведении человека в предмет поклонения), как именно к Бердяеву. «Бесконечный дух человека, — читаем здесь, — претендует на абсолютный, сверхприродный антропоцентризм, он сознает себя абсолютным центром не данной замкнутой планетной системы, а всего бытия, всех миров». При такой позиции (которая определяется вовсе не онтологией человека, а именно его моральным самовозвеличением) основной задачей (даже долгом) человека является творчество. «Цель человека не спасение, а творчество», — пишет Бердяев, но тут же смягчает свою мысль тем, что признает, что все же «для творческого восхождения нужно спасение от зла и греха». «Не творчество должны мы оправдывать, — пишет Бердяев, — а наоборот — творчеством должны мы оправдывать жизнь». «Старое религиозное сознание» не знало, — подчеркивает Бердяев, — такого отношения к творчеству — и потому с новым отношением к творчеству мы вступаем в эпоху «нового, небывалого религиозного сознания», ибо «творческий акт есть самоценность, не знающая над собой внешнего суда». «Культ святости должен быть дополнен культом гениальности» (как творческой силы). Но мысль Бердяева идет дальше. Для него «творческий акт задерживается в мире искуплением», и в моральном сознании, по Бердяеву, открывается внутренняя двойственность: «Христианство, как мораль искупления, не раскрыло морального творчества». Перед нами открылось 2 моральных пути, заключает Бердяев, «послушание и творчество, устроение мира и восхождение из мира». Это уже не просто отрыв от «морали, основанной на борьбе против собственных грехов», т. е. по существу против христианской морали («нельзя жить в мире и творить новую жизнь, — пишет Бердяев, — с одной моралью послушания»), это уже попытка найти новую «этику творчества» («возлагающую на человека… ответственность за его судьбу и судьбу мира»). «Творческое откровение о человеке, — пророчествует Бердяев, — есть единственный путь возрождения и развития омертвевшей жизни Церкви».

Все эти новые построения с достаточной ясностью выражены в книге «Философия свободного духа», в которой уже выступает и новая метафизика мира (элементы чего были, впрочем, и раньше): прежде всего учение о «символизме» природного бытия (что предваряет дальнейшее учение об «объективации» духа, а затем о божественности «энергии человеческой» и о «теономической природе» морального сознания (что вытекает из нового учения о человеке). Здесь же есть зачатки построения, которые развиваются позже: о том, что «можно идти к высшему добру через зло». Но своего высшего расцвета новая моральная установка у Бердяева достигает в его книге «О назначении человека» («Опыт парадоксальной этики», 1931).Здесь следует отметить настоящий «панморализм». Воспевание «творческой» морали, сначала поставило Бердяева в противоречие с тайной искупления (которое, по Бердяеву, лишь «задерживает» (!) творчество), а затем апофеоз творчества ведет к безразличию в отношении к реальности. Чистейший романтизм у Бердяева ведет к презрению ко всякой «объективации» — и этим создается неизбежно полная безвыходность данного тупика. Бердяев запутался в своих моральных исканиях именно в силу его презрения к реальному миру, который лишь мешает нашему я.

Из автобиографии Бердяева известно, что он собственно не получил религиозного воспитания в семье, а когда началось «духовное пробуждение», то не Библия — по собственному признанию Бердяева — а Шопенгауэр запал ему в душу. В более позднее время, уже когда Бердяев отходит от марксизма, у него произошло настоящее «обращение» к Церкви, — но под знаком «нового религиозного сознания» и «неохристианства». Бердяев сразу же склонился к отвержению «исторического христианства», ибо пришла «новая всемирно-историческая эпоха». «Историческое» христианство он (вслед за Мережковским) воспринимает как чисто аскетическое, а для «человека нового религиозного сознания нужно сочетание язычества и христианства». Новые перспективы, которыми занят Бердяев: «пространство и время должны исчезнуть», «будет «земля» преображенная… вневременная и внепространственная»; государство есть «одно из диавольских искушений», в апокалиптическом христианстве будет вмещено то, что не вмещалось историческим христианством», «человекобожество, богоборчество, демонизм являются божественным началом»…

Тот же процесс самосковывания наблюдается и в философии истории Бердяева, хотя именно историософские темы особенно занимали его. Уже его ранний марксизм был, прежде всего, историософской концепцией, полной уступок «научной санкции». Преодолев марксизм, перейдя к идее «религиозной общественности», Бердяев от прежнего историософского детерминизма переходит к учению об «иррациональности действительности»; историософские темы неизбежно получают новое освещение. «Действие истории зачато в недрах Абсолюта» — и «настоящая основа истории есть свобода зла». В «Философии неравенства» Бердяев исходя из иррациональности в истории учил о «непостижимой тайне власти», о том, что «онтология власти исходит от Бога», но это переходящий момент в размышлениях Бердяева на исторические темы: его всецело захватывает иное понимание истории. Вначале ему представляется, что историческая действительность есть «откровение ноуменальной сферы», и потому «человеческая судьба есть не только земная, но и небесная судьба, не только историческая, но и метафизическая». Бердяев различает «время испорченное» (действительное) и «глубинное», но оно еще у него не оторвано одно от другого. Отрыв становится неизбежным при дальнейшем развитии Бердяева. И здесь, прежде всего, влияет его романтическое отталкивание от действительности (отталкивание от «объективации», которая есть всегда «мещанство»), влияет его «противление мировой давности, противоположение свободы духа необходимости мира». История (действительная) характеризуется как «неудача духа» — «в ней не образуется Царство Божие». Объективация уже отделяет (а не только создает различие) феномены от ноуменальной сферы (хотя остаются возможны «прорывы» ноуменов в феномены), и Бердяев утверждает, что «во власти нет ничего ноуменального», ничего «священного». Благодаря, однако, указанным выше «прорывам» ноуменов в феномены «метаистория входит в историю», но в сущности это лишь разрушает историю: в устремлении к «концу объективного мира» и состоит метафизика эсхатологического процесса. Всякое творчество знаменует вхождение «конца» в действительность, знаменует разрушение объективного мира; поэтому «творческий процесс происходит как бы вне христианства и, во всяком случае, вне видимой Церкви».

Бердяев различает 3 времени: 1) время космическое; 2) время историческое и 3) «экзистенциальное» («метаисторическое»).

Первичность свободы ведет Бердяева к ослаблению связи человека с Богом, т. к. «человек есть дитя Божие, но и свободы», «над которой бессилен Бог». «Человек не свободен, — говорит Бердяев, — если он наделен свободой Богом-Творцом и ничего божественного не заключает». Это есть скрытый плюрализм, в чем упорно не хочет сознаваться Бердяев, но что он называет прикровенно «антииерархическим персонализмом», подчеркивая лишь этический момент различия в личностях. По существу у него персонализм обособляет, а не соединяет людей; и т. к. личность «первичнее бытия», не рождается из «лона бытия», то момент плюрализма налицо. Иное «прикрытие» плюрализма находим в учении о том, что свобода «не онтична, а меонична», т. е. что фактическая множественность дана первично в потенции. Не случайно здесь вырывается у Бердяева сочувствие мысли Лейбница о «закрытости» монад друг другу (в действительном мире) или сочувствие учению о предсуществовании душ.

Чтобы смягчить эту тенденцию к изоляции одной личности от другой и дать обоснование для «этики творцов», Бердяев вводит понятие «коммюнотарности» или «общности». Собственно «окончательное преодоление одиночества происходит, по мысли Бердяева, лишь в мистическом опыте, где все во мне и я во всем», иначе общение легко впадает в мир объективации («монастырь есть форма социальной объективации»). Страх перед обыденщиной делает мнимым «творческое» социальное общение. Персонализм у Бердяева становится самозамыканием, боится всяческого прикосновения к миру, чтобы не растерять «взлетов духа», т. е. фактически превращается в метафизический плюрализм и солипсизм. Наиболее известные работы: "Субъективизм и индивидуализм в общественной философии" (1901), "Новое религиозное сознание и общественность" (1907), "Духовный кризис интеллигенции" (1910), "Философия свободы" (1911), "Смысл творчества" (1916), "Судьба России" (J918), "Смысл истории" (1923), "Новое средневековье" (1924), "Философия свободного духа" (1927), "О назначении человека" (1931), "Истоки и смысл русского коммунизма" (1937), "Русская идея" (1946), "Самопознание" (1949).

Русский философ ХХ в. Л. Шестов брал на себя смелость утверждать, что гадательное, неопределенное, не нуждающееся в гарантиях и защите и есть единственный предмет философского исследования. Задачу философии он видел в том, чтобы «научить человека жить в неизвестности – того человека, который больше всего на свете боится неизвестности и прячется от нее за разными догматами. Короче: задача философии не успокаивать, а смущать людей». Именно поэтому, считает Л. Шестов, философия не должна иметь ничего общего с логикой; она, скорее, есть искусство, «стремящееся прорваться сквозь логическую цепь умозаключений и выносящее человека в безбрежное море фантазии, фантастического, где все одинаково возможно и невозможно». Вместе с С. Кьеркегором Л. Шестов отстаивает за философией право на особое восприятие мира, умение жить без правил и гарантий со стороны законов необходимости, потому что в самой жизни есть бесправие, негарантированность и случайность. Норма и соответствие, подчиненность и включенность единичного в общее необычайно раздражают Л. Шестова и переходят в бунт против необходимости как предсказуемости и предопределенности человеческой судьбы в мире. «Голова Медузы не так страшна, как закон причинности», – утверждает он. Опасность, таящуюся в законе, норме или в вечной истине, им осознается острее всего. Он знает, что в их свете все непохожее и чужеродное изгоняется и обречено на очень сложное существование: «Всякий, кто пытается взглянуть на жизнь иначе, нежели этого требует современное мировоззрение, может и должен ждать, что его зачислят в ненормальные люди». Но, по Шестову, такого рода «ненормальные» – это люди дерзновенные, способные принять нестандартную философию, не для «всемства», и не для того, чтобы уповать на некую «искупительную истину», пользуясь терминологией Р. Рорти, являющуюся из потребности увязать все и вся.

Именно поэтому Л. Шестов и бунтует против «статистики» и желает видеть в нашем мире что-нибудь иное, кроме «железной необходимости» и также поэтому он призывает не бояться неизвестности, не держаться слепо за свои представления о добре и зле, о разумном и безумном, возможном и невозможном. Это необходимо для того, чтобы увидеть в мире что-то еще помимо необходимости и приблизиться к источнику жизни. Так и только так, утверждает Лев Шестов, и возможно отстоять свободу своего индивидуального существования. Именно в этом бунте против необходимости подчиняться общепринятым правилам со стороны яркой и смелой личности видит Л. Шестов подлинное величие и трагедию человеческого существования. В своих многочисленных философских эссе он пытается выяснить, как случилось, что «вся наша земная жизнь сводится к тому, чтоб выдвинуть общее и растворить в нем отдельное»? Почему «мы должны быть такими, какими нас соглашается принять окружающая нас среда»?

«Афины и Иерусалим», «На весах Иова», «Апофеоз беспочвенности», «Solofide» – во всех этих и многих других произведениях Лев Шестов, странствуя по душам Сократа, Платона, Аристотеля, Плотина, Спинозы, Паскаля, Киркегора, Достоевского, Толстого, Чехова, Ибсена, Ницше проводит исследование опаснейшего процесса – процесса отчуждения, отдаления человека от самого себя, его бегства от невозможного, необъяснимого и непонятного, случайного и фантастического к объективному, логичному, взвешенному, подсчитанному и перепроверенному. В этом знании, ставшим уже стандартным и обыденным, теряется ценность и значимость отдельной личности. Он ждет от философии, вопреки ее сути, «последних» истин, не понимая, что в метафизической области их нет и никогда не будет, потому что «природа повелительно требует от каждого из нас индивидуального творчества». Вот почему Л. Шестов утверждает, что дерзновение – не случайный «грех» человека, а его великая правда и подвиг. Избегать проторенных путей, а, возможно, испытать непоправимое несчастье и одиночество – вот что может, согласно Л. Шестову, пробудить от сна обыденности: «Безнадежность – торжественнейший и величайший момент в нашей жизни. До сих пор нам помогали – теперь мы предоставлены только себе. До сих пор мы имели дело только с человеческими законами – теперь с вечностью и отсутствием всяких законов».

В связи с анализом героических и стоических мотивов творчества Л. Шестова, В.А. Кувакин справедливо отмечает, что имеются все основания говорить о гуманизме его философии как вполне отвечающей передовым рубежам этого современного мировоззрения. Лев Шестов открыт новым измерениям мира с целью их осмысления и освоения. Одна из них – области так называемых пограничных ситуаций. Безнадежность, отчаяние, «потерянная почва» – это область человеческого духа, не знающая добровольцев. Ничто в этом состоянии не в силах помочь человеку – ни его опыт, ни его пристрастия. Никто другой не в силах почувствовать, понять и разделить его боль, «все пути назад заказаны – нужно идти вперед к неизвестному и вечно страшному будущему». Здесь человек один на один с собою, вырывающий из себя все, во что верил и что когда-то любил, чтобы увидеть и узнать то, что не может быть передано в самом совершенном процессе обучения. Л. Шестов предполагал, что отсутствие всякой опоры со стороны мысли, принуждение встретиться лицом к лицу с последней тайной, – это величайшее и значительнейшее событие нашей жизни уже потому, что такое состояние является предпосылкой к постижению истин, которые «можно увидеть, но которые нельзя показывать», т.е. их может прочувствовать только сам человек.

Метафизический субъективизм и антропоцентризм в творчестве Л. Шестова, как справедливо указывает В. Л. Курабцев,[24] имеет своим истоком философию Протагора. Индивидуальная истина небезынтересна для русского писателя и небесполезна. Это не эмпирическая, а метафизическая истина, подразумевающая, что наряду с нашей реальностью есть еще некая жизнь, в которой происходят события, непохожие на повседневные. Тот, кто не испытал их, может стать успешным теоретиком или практиком, но к преддверию последней тайны никогда не подойдет – «философия будет для него навсегда закрытой областью».[25] В метафизической области нельзя ничего проверить, нельзя критиковать. В ней пребывают вещи, которые можно только пережить – не доказать, ибо единственным доказательством является личный опыт. Но этот единственный критерий – переживания – в «выхождении», в объективации (Н. Бердяев) мгновенно превращается в ничто. Здесь нет ничего похожего на истину эмпирического мира, нет истинного и ложного, нет добра и зла, нет ошибок, нет заблуждений, а есть лишь сама жизнь, новая, ни на что не похожая. Л. Шестов верит в то, что личная метафизическая истина обязательно приоткроет нечто раньше бывшее не проявленным. И потому человек должен стремиться не к общепризнанной истине, а к самостоятельному постижению малых тайн жизни, отказавшись при этом от самолюбования и всезнания, открыв прежде заказанные для его мысли пути, бросив все расчеты и обобщения.

Значит ли это, вопрошает Лев Шестов, что вопреки древним, задача человека, не в том, чтобы вернуться к единому, а в том, чтобы уйти от него как можно дальше? Возможно ли это? В этом отношении Л. Шестов верит опыту Ф. М. Достоевского и вторит ему: «В глубине человеческой души живет неистребимая потребность и вечная мечта – пожить по своей воле».[32] Бунт против очевидностей, мертвых истин и законов, превращающих живой мир и жизнь людей в завороженное царство призраков, заложен где-то глубоко в подсознании человека. Поэтому изредка у некоторых вдруг просыпается тоска по настоящей жизни и появляется смутная догадка о том, что сила законов и очевидностей – это сила смерти и небытия, это сила того сна, в котором пребывают все остальные. Глас вопиющего – искать свободы, рваться вверх, к Богу, причаститься к высшему бытию, к свободе, т.е. преодолеть власть почвы и силу тяготения к постоянству и устойчивости.

На гуманистически-героические начала философии Л. Шестова указывал один из первых отечественных исследователей творчества мыслителя – В. А. Кувакин.[38] Гуманизм Льва Шестова, по его мнению, – это стоический гуманизм, выражающийся в огромном спектре человеческих чувств. «В нём есть и жалость к человеку, и ярость перед его состояниями бессилия и покорности; тихая глубоко скрытая любовь к человеку и гордость за упорство человеческих поисков смысла; он одинаково приветствует и освобождение человека от природы, и его освобождение от богов… Но ближе всего Шестову человек борьбы».[39]

В силу очевидных причин, Льва Шестова нельзя причислять к безоговорочным последователям прежних исторических форм гуманизма. Скорее он, как и Николай Бердяев, искал и закладывал его новые формы. Именно поэтому выявить гуманистическую составляющую в творчестве Л. Шестова представляется все-таки возможным и очень важным, что мы и попытались сделать в настоящей главе.

Принимая во внимание все вышеизложенное, не будет лишним подчеркнуть, что философия Льва Шестова, дерзкая и оригинальная, парадоксальная и смелая, направленная на освобождение человека от власти обыденности, косности и страха перед хаотично текущей жизнью, в высшей степени гуманна. Она органично входит в гуманистическую традицию философии. Вместе с тем расхождение Л. Шестова с предшествующими формами гуманизма не стоит преувеличивать, его противостояние мыслителям-гуманистам во многом только кажущееся. Гуманизм Л. Шестова, являющийся попыткой преодолеть недостатки и границы прежних форм гуманистической мысли, необычен. Но на то, что это было обновление и продолжение гуманистических стратегий человечества, указывает современный гуманизм, во многом связанный с экзистенциальной философией, в том числе и с философией Л. Шестова. Сегодня современный гуманизм предлагает глубоко продуманную жизненную стратегию полнокровной и деятельной жизни, созидаемой в соответствии с высоко духовными принципами и общечеловеческими приоритетами. Вклад Л. Шестова в формирование этой стратегии бесценен.

«Жизненный путь и становление научных взглядов Н.О. Лосского» с применением историко-генетического метода дается характеристика религиозно-философского направления русской психологии, представителем которого являлся Н.О. Лосский, выделяются основные периоды развития этого направления и описывается их специфика. Русская религиозно-философская психология, в полной мере отражающая стремление к сохранению в психологии целостного человека и старающаяся раскрыть учение о нем во всех данностях человеческой природы (духовной, душевной и телесной), представляла собой совокупность богословских, философских и психологических знаний, что в полной мере указывало на многоаспектность, междисциплинарность ее подхода. Под религиозно-философским направлением психологии понимается научно-психологическая школа, существовавшая в России, предметом которой являются душа и сознание, основным методом исследования интроспекция (самонаблюдение). Вместе с тем характерной особенностью развития отечественной психологии было существование наряду с естественнонаучной духовной или религиозно-философской психологии. После революции 1917 года данное направление было запрещено в России, но его развитие не прерывалось на протяжении всего ХХ века. Высланные за пределы родины его представители продолжали развивать идеи в научных трудах за рубежом. Конец XX века характеризуется возвращением к идеям представителей религиозно-философского направления психологии. Сторонники религиозно-философского направления считали интроспекцию основным методом исследования психологии. Среди базовых идей данного направления следует назвать следующие утверждения: психический мир человека есть самостоятельная сущность, не связанная с законами материального мира; процесс сознания является непрерывным; вера и знание тождественны по своей сути; человек обладает свободой воли.  Русское мировоззрение лежало в основе религиозно-философского направления в психологии и имело ряд национально-самобытных особенностей. Его представители признавали жизненный опыт и интуицию за основу познания истины. Им был свойственен онтологизм и практичность, т.е. признание примата жизненного факта над мышлением с целью улучшения мира и постижения мирового блага. Отечественное мировоззрение отличалось глубокой религиозностью и направленностью на личность человека, его переживания.  Опираясь на содержательный критерий, мы выделили три этапа научного пути Н.О. Лосского. На первом этапе (до 1904 года) под руководством А.И. Введенского и А.А. Козлова сформировался научный интерес Н.О. Лосского к проблемам философии и психологии, который завершился защитой магистерской диссертации «Основные учения психологии с точки зрения волюнтаризма». На втором этапе (1904-1922 г.г.) Н.О. Лосский занимается активной преподавательской деятельностью, защищает диссертацию на тему «Обоснование интуитивизма» и получает степень доктора философии (1907 г.). В данной работе получили развитие теоретические основы религиозно-философского направления психологии. Его коллегами по научной и общественной деятельности становятся Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, Б.П. Вышеславцев, Вл. Соловьев и др. Третий, последний этап творчества Н.О. Лосского, начинается в 1922 году, когда ученый был выслан по приговору большевиков за пределы родины. Возможно, поэтому тематика зарубежных научных работ была посвящена проблемам анализа нравственного становления личности, ценностям жизненной позиции, вопросам свободы воли. Н.О. Лосский разрабатывает этическое учение «Христианскую теономную этику любви». Далее  дается характеристика понимания ученым основных видов познания человеком окружающей действительности. Интуиция— знание, возникающее без осознания путей и условий его получения, в силу чего субъект имеет его как результат «непосредственного усмотрения». Для концепций интуитивизма (А.Бергсон, Н.О.Лосский и др.) характерна трактовка интуиции как скрытой в глубинах бессознательного первопричины творческого акта. В работе «Обоснование интуитивизма» (1907) Н.О. Лосский выделил три вида интуиции: чувственную, интеллектуальную и мистическую. Чувственная интуиция основывается на информации, которую человек получает с помощью органов чувств. Следующей более высокой ступенью является интеллектуальная интуиция с характерной для нее направленностью на предмет. Высшей ступенью интуиции является мистическая. Она, в отличие от чувственной и интеллектуальной, не связана с объектом, а имеет прямое отношение к познанию сверхпространственной и сверхвременной субстанции. Все три вида интуиции обеспечивают человеку возможность познанию мира, но не гарантируют достоверность данного знания.  Далее раскрывается представление Н.О. Лосского о роли сознания в структуре психики человека. В процессе познания человек, по мнению Н.О. Лосского, занимает пассивную роль. Сознание Н.О. Лосский понимал, как оценку самим человеком своего собственного поведения. По мнению ученого, сознательное психическое состояние включает в себя две стороны: переживание субъекта и возврат субъекта к своему переживанию (рефлексия) для его познания. Н.О. Лосский констатировал, что бывают моменты, когда психическое состояние возникло, а рефлексия на него не последовала. В этом случае можно допустить существование бессознательных психических процессов. Область бессознательного как и область сознательного, по мнению ученого, является открытой рациональному и трансрациональному. Трансрациональность рассматривается как выражающий объективную непостижимость всех проявлений бытия как нераздельного единства рациональности и иррациональности, уходящего корнями в божественное всеединство.  Проблема сознания занимает особое место в психологической концепции Н.О. Лосского. Его подход к трактовке понятия сознания имел не только ярко выраженную философскую, но и психологическую направленность. С одной стороны Н.О. Лосский рассматривал сознание в контексте развиваемой им философии интуитивизма, а с другой, основываясь на понятие волевого акта в психологии. Н.О. Лосскому была близка концепция «я» немецкого философа и психолога Т. Липпса, который утверждал, что все явления душевной жизни протекают по образцу волевых актов. В волевом акте Н.О. Лосский выделял три элемента: стремление, активность и результат деятельности.  Сознание носит двойственный характер, так как имеет объективную и субъективную стороны. Субъективная сторона сознания напрямую связана с индивидуально-психическим актом субъекта. Объективная сторона, напротив, может принадлежать к любой сфере бытия. А это значит, что сознание не может быть предметом исследования только психологии. Н.О. Лосский подчеркивал ограниченность понимания психического сторонниками самых разных направлений в психологии: структурализма, функционализма, бихевиоризма, фрейдизма. Понятие сознания выходит за пределы психологии и, по мнению ученого, оно должно быть предметом исследования гносеологии. Далее раскрывается подход Н.О. Лосского к определению нравственных основ личности. В этическо-психологическом учении Н.О. Лосского, который сам автор назвал «Христианская теономная этика любви», основным вопросом является проблема нравственного становления личности. В отличие от представителей западного, рационального миросозерцания, в концепции сторонников отечественного религиозно-философского направления утверждается «сердечный»  путь становления человека в современном мире. Воспитание личности основывается на учении христианского гуманизма как способа постижения Бога и обретения соответствующих Абсолюту духовных качеств.  Н.О. Лосский развивал онтологическую теорию ценностей, смысл которой состоит в том, что ценности не составляют особого царства, отдельного от бытия, все принадлежащее к составу мира имеет целостный характер, все ценности объективны и общезначимы. Основой всего мира ценностей является Царство Божие, а сверхценностью – Бог.  Ученый выделил материальные или низшие и духовные или высшие ценности. Первые связаны с эгоистическими инстинктами, а вторые направлены на преодоление этих инстинктов. Н.О. Лосский сформулировал закон, согласно которому сила ценностей обратно пропорциональна их высоте, т.е. для реализации высших ценностей духа необходимы два условия: осознание высоты ценности и наличие реальной воли к ее осуществлению.  Согласно Н.О. Лосскому, существует два основных пути нравственного развития личности: прогресс – правильный путь восхождению к Богу и регресс – сатанинский путь. В истории человечества нет линейного прогресса, а есть развивающая личная история каждого существа, обладающая свободой выбора.  В основе нравственного учения Н.О. Лосского лежит концепция личности, вдохновленная гуманистическими, общечеловеческими, материальными и духовными ценностями. Отмечая всю сложность нравственного становления человека, он выражал оптимистический взгляд на возможности морального совершенствования, основанного на осознании высоты ценности и наличии реальной воли личности. Научные работы Н.О. Лосского отразили исторический, социо-культурный и национально-психологический анализ характера русского народа и человека в частности, который выходил за рамки чисто метафизического исследования данной проблемы. Н.О. Лосский постигал русский дух, выявлял архетип культурно-исторически, обращаясь к реальной истории России и ее культуре – к русской литературе и искусству, православной вере, анализируя характер жизни и мысли русского народа в неразрывном единстве.  Характер Н.О. Лосский понимал как совокупность стойких свойств индивидуума. Он выделил три типа характеров: чувственный, эгоцентрический и сверхличный. По мнению Н.О. Лосского, характер каждого народа совмещает в себе пары противоположностей (морально положительные и морально отрицательные качества). Ученый выделял следующие основные черты характера русского народа: религиозность и связанное с нею искание абсолютного добра; способность к высоким формам опыта; большая сила воли; максимализм и одновременно леность, и пассивность; свобода духа; искание высших ценностей жизни и тут же склонность к анархии; нигилизм (у интеллигенции) и хулиганство (у простого народа); доброта и жестокость; даровитость русского народа и недостаток средней области культуры и т.д. Семен Людвигович Франк родился в 1877 г. в Москве в обрусевшей еврейской семье. Его дед был раввином, отец — врачом. С. Франк учился в гимназии Нижнего Новгорода, куда переселилась его семья. По окончании гимназии в 1894 г. он поступил на юридический факультет Московского университета, который покинул в 1896 г., получив свидетельство об окончании обучения, но отложив сдачу государственных экзаменов. Это было обусловлено социальными событиями. В России назревали бунты. Страну охватили студенческие волнения. В них участвовал и Франк, который еще в гимназический, а потом и в первые студенческие годы испытал влияние марксистских идей. Но вот расплата за все это — арест и высылка из Москвы — пришла в 1899 г., когда Франк уже начал осознавать всю опасность марксистского революционаризма для России, только вступавшей на путь экономических реформ и демократических преобразований. Молодому ученому пришлось уехать из Москвы. Сначала он направился в Нижний Новгород, а потом переехал в Берлин. Франк занимался тогда политэкономическими проблемами, которым посвятил сочинение "Теория ценности Маркса и ее значение", опубликованное в Москве в 1900 г. и открывшее серию прямо направленных против марксизма и революционаризма работ ученого. Еще в 1898 г. он познакомился с П.Б. Струве, с которым дружил и сотрудничал до самой смерти последнего в 1944 г.

В известном сборнике "Проблемы идеализма" была опубликована статья двадцатипятилетнего Франка "Фридрих Ницше и этика любви к дальнему", отражавшая растущее увлечение интеллектуальной молодежи России философией немецкого мыслителя. К учению Ницше Франк неоднократно обращался и впоследствии. И хотя в его подходе к ницшеанству усилились критические мотивы, философ высоко оценивал вклад Ницше в мировую культуру. Поэтому Франк стал одним из главных редакторов — вместе с Ф. Зелинским, Г. Рачинским, Я. Берманом — Полного собрания сочинений Ницше, выходившего в Москве с 1909г. (и оставшегося незавершенным). А в 1901 г. уже приобретший известность молодой ученый должен был добиваться разрешения на сдачу государственных экзаменов, ибо без этого университетский курс не считался законченным. Разрешение, наконец, было получено однако без права экзаменоваться в Москве. По возвращению в Россию Франк сдал экзамены в Казани. Однако преподавательского места для него тогда не нашлось. На жизнь Франк зарабатывал как свободный писатель, публикуя переводы, статьи, рецензии в отечественных и зарубежных журналах. Сначала он публиковался в журнале "Освобождение", который П. Струве печатал за границей, а потом в "Полярной звезде", которую в революционном 1905 г. тот же Струве, после своего переезда в Россию, издавал в Петербурге. С 1907 г. Франк, руководивший философским отделом в журнале "Русская мысль", печатал в нем свои работы, впоследствии объединенные в сборниках "Философия и жизнь" (1910) и "Живое знание" (1923). Названия этих работ хорошо выражают главный замысел философии Франка — создать новую "философию жизни", сфокусированную на проблеме "живого знания".

Включившись (с 1906г.) в педагогическую деятельность, Франк проявил себя и как незаурядный педагог и прекрасный исследователь. Для этого открылись хорошие возможности после сдачи (в 1911— 1912 гг.) магистерских экзаменов и предоставления места приват-доцента Петербургского университета. Получив, по обычаям того времени, командировку в Германию, философ пробыл там с весны 1913г. до лета 1914 г. Формальной целью была подготовка магистерской диссертации. Франк, судя по всему, отправился в Германию если не с завершенной работой, то во всяком случае с уже оформившимися глубокими и интересными идеями. В Германии он изучил все самое новое, интересное в философии, логике, психологии. Результатом стало выдающееся сочинение "Предмет знания. Об основах и пределах отвлеченного знания", опубликованное в виде книги в 1915г. и защищенное в качестве магистерской диссертации в 1916 г. Интеллектуальный разбег был таким мощным, что уже в следующем, 1917 г. Франк опубликовал еще одну книгу "Душа человека. Введение в метафизику душевной жизни", которую он мыслил как вторую часть философской трилогии. Третья ее часть, "Духовные основы общества", была опубликована только в 1930 г. в Париже. Столь длительная историческая дистанция объяснялась тем, что в 1917г. Россия вступила в такую полосу своего исторического развития, которая обернулась трагедией для культуры нашей страны и для многих ее выдающихся представителей.

К их числу принадлежал и Франк. Еще с 1905 г. он участвовал в деятельности конституционно-демократической партии (партии кадетов). Как уже говорилось, Франк был одним из тех, кто в известном сборнике "Вехи" выступил против широко распространенных умонастроений "принципиального революционаризма". Летом 1917 г. Министерство просвещения Временного правительства предоставило Франку пост декана и профессора историко-философского факультета Саратовского университета. Между тем революционаризм и представлявшие его социальные силы в России одерживали победу за победой. Разруха и безвластие, слабость и просчеты демократии обернулись поражением Февраля и победой Октября. В 1921 г. Франк перестал работать в Саратовском университете и решился перебраться в Москву. Здесь философами было проведено несколько смелых культурных акций, которые в перспективе могли бы послужить делу обновления и расцвета философии в России: были основаны Философский институт и Академия духовной культуры. Франк, приобретший к тому времени славу одного из лучших российских философов, был избран членом Философского института. Что касается Академии духовной культуры, то она был детищем Бердяева и Франка. За эту активность философов и их несогласие с политикой советской власти в области культуры и образования пришла горькая расплата: арест, а потом и высылка на печально знаменитом философском корабле.

В эмиграции — сначала в 20-х годах в Берлине — Франк вел большую исследовательскую и педагогическую работу: он был одним из основателей Русского научного института, читал лекции в Религиозно-философской академии, которую основал в Германии Н. Бердяев. В эмиграции Франком были написаны и опубликованы блестящие произведения "Крушение кумиров" (1924), "Смысл жизни" (1926), уже упоминавшиеся "Духовные основы общества" (1930), "С нами Бог. Три размышления" (на английском языке, 1946), "Свет во тьме" (1949).

После прихода нацистов к власти Франка ждали новые испытания. Он был отстранен от преподавания. Спасаясь от чреватого смертью антисемитизма нацистского режима, Франк в 1937 г. эмигрировал во Францию. В 1945 г. он переехал в Англию, где 3 января 1949 г. им было закончено опубликованное уже посмертно сочинение "Реальность и человек. Метафизика человеческого бытия". 10 декабря 1950г. Франк умер. Философия С.Л. Франка отличается сложностью, глубокой и тонкой разработанностью концепции, обнимающей проблемы мира, человека, общества, познания, культуры. Учение Франка оригинально, но оно впитывает в себя в качестве предпосылок и элементов наиболее важные идеи мировой философии. Франк весьма основательно, и притом критически, освоил идеи Платона, Декарта, Канта, Гегеля и своих современников Бергсона, Когена, Наторпа, Риккерта, Виндельбанда, Кассирера, Гуссерля, Шелера, Дьюи, Рассела, Дильтея, Зиммеля. Но главной фигурой в истории философии был для Франка Николай Кузанский, у которого были заимствованы трактовка Абсолюта с точки зрения "ученого (или, в формулировке Франка, умудренного) неведения" и идея coincidentia oppositorum, совпадения противоположностей. Учение Франка — своего рода средоточие новаторских подходов и решений, предложенных русской мыслью конца XIX и XX в. Поэтому о нем уже не раз заходила речь при общей характеристике отечественной философии. В дополнение к сказанному философские идеи Франка будут далее представлены в той систематической форме, которую им придал этот выдающийся мыслитель.