Возникновение современной европейской науки

Поворот от алхимии к “настоящей” химии начался в XVI веке, с возникновением капитализма. В 20-е годы XX века немецкий социолог Макс Вебер (1864-1920) в книге “Протестантская этика и дух капитализма” убедительно доказал, что возникновение капитализма связано напрямую с религиозной революцией, осуществленной Мартином Лютером (1483-1546).

В XVI в. в результате религиозной Реформации начала формироваться “протестантская этика” (термин ввел в XX в. М.Вебер) и его эквиваленты (“кальвинистская мораль”, “пуританская трудовая этика”) [³⁴]. Согласно нормам такой этики, основными признаками избранности к спасению являются сила веры, продуктивность труда и деловой успех. Деловая сметка и богатство стали богоугодны. Согласно Лютеру, получить меньшую прибыль при возможности большей – значит согрешить перед Богом. Протестантская этика освятила труд и осудила праздность, практическим следствием чего в ряде стран стало суровое законодательство против бродяг, оказавшееся эффективным средством создания рынка дешевой рабочей силы. Призрение нищих, рассматривавшееся в католицизме как одно из добрых дел, протестантизмом осуждалось – милосердие понималось прежде всего как предоставление возможности обучиться ремеслу и работать. Протестантская этика осуждала пьянство и разврат, требовала крепить семью, приобщать детей к труду, обучать их читать и понимать Библию. Основными общественными ценностями становились уважение к любому виду полезной людям деятельности, необходимость профессионального совершенствования, честность и обязательность в человеческих отношениях.

Протестантская идеология подарила науке свободу исследований, окончательно разделив Творца и творение. И наука быстро стала самым лучшим обоснованием этой идеологии, потеснив религию в сфере ее общественного приложения.

В 1802 г. великий английский химик и физик Хэмфpи Дэви (1778-1829) оправдал эксплуатацию в теpминах физических понятий: “неpавное pаспpеделение собственности и тpуда, pазличия в pанге и положении внутpи человечества пpедставляют собой источник энеpгии в цивилизованной жизни, ее движущую силу и даже ее истинную душу” [³⁵].

Возникновение науки химии

Наука химия родилась одновременно с первой научной химической теорией – в 1697 году немецкий химик Георг Эрнст Шталь (1659-1734) опубликовал работу “Основания зимотехники или общая теория брожения”, где впервые было изложено учение о флогистоне. Флогистон (jlogiston – от греческого “флогистос” – воспламеняющийся) по мнению Шталя – составная часть всех горючих тел, выделяющаяся при горении или обжиге. Роль воздуха заключалась во “вбирании” флогистона; листья растений “всасывали” флогистон из воздуха, а при горении древесины он снова выделялся. Разумеется, химики давно объясняют причины горения на основании более научной “кислородной” теории, но именно благодаря теории флогистона химия начала бурно развиваться в XVIII веке.

Развитие товарно-денежных отношений в Европе привело к тому, что к XVIII веку алхимия истинных адептов (посвященных) выродилась в погоню за трансмутационным золотом. Появились тысячи “тайных” книг с фантастическими рецептами и десятки тысяч шарлатанов, выдающих известные к тому времени немногим химические реакции (например, вытеснение серебра и меди из растворов их солей железом) за начало Великого Делания. Основным источником доходов таких псевдоалхимиков были деньги, выданные богатыми и жадными покровителями для производства “философского камня”. Содержавший в Берлине алхимическую лабораторию монарх Фридрих II Прусский писал в 1751 году: “Алхимия – это разновидность болезни, которая надолго вызывает помутнение разума, она приходит неожиданно и распространяется как эпидемия.” [³⁶] Создатель флогистонной теории Г.Э.Шталь не отрицал принципиальную возможность трансмутации, но отделил алхимию как “златоделие” шарлатанов от серьезных химических исследований, приносящих реальную практическую пользу для медицины и ремесел. Быстрый прогресс реальной “технологической” химии в сочетании с бесчисленными разоблачениями шарлатанов-златоделателей привел к тому, что к середине XIX века алхимия перестала быть массовой “эпидемией”. Наступила эпоха химии-науки.

И наука химия делала такие успехи, что в 1887 г. Бертло написал: “Во Вселенной больше не осталось тайн”. Оставалось всего несколько лет до открытия радиоактивности, элементарных частиц и... трансмутации химических элементов в ходе радиоактивных превращений.

Период развития научной химии хорошо описан во многих учебниках. Рекомендую краткое пособие: Азимов А. Краткая история химии. Развитие идей и представлений в химии. Пер. с англ. – М.: Мир, 1983. – 187 с.

Химия и война [³⁷,³⁸]

Прошедший XX век вполне заслуживает названия “века химии” – за сто лет была создана химическая промышленность, изменившая мир и сделавшая нашу жизнь гораздо более комфортной. Однако следует помнить, что “всемирная химизация” произошла отнюдь не из благородных побуждений. Химия начала бурно развиваться как наука еще в XIX веке в связи с потребностями производства, но прежде всего производства военного. Именно перспектива военного применения научных достижений обеспечивала ученым устойчивое государственное (“казенное”) финансирование и саму возможность заниматься любимым делом.

В начале XX века правительства развитых государств (в первую очередь Германии) предоставили ученым-химикам все необходимое для создания нового страшного оружия [³⁹].

В результате авторами химического оружия массового уничтожения оказались, как это ни печально признать, не генералы, а выдающиеся ученые-химики. Первым предложил использовать хлор в широких масштабах как боевое отравляющее вещество профессор Берлинского университета Вальтер Фридрих Герман Нернст (1864-1941, Нобелевская премия по химии 1920 года). Полевые опыты проводил профессор Фриц Габер (1868-1934, Нобелевская премия по химии 1918 года) [⁴⁰;⁴¹,⁴²].

22 апреля 1915 года при благоприятном направлении ветра немецкие войска выпустили из баллонов за 5 минут около 180 т хлора. На участке фронта шириной 6 км в долине реки Ипр было поражено около 15 тысяч человек, из них сразу погибли 5 тысяч. Англо-французский фронт был на этом участке уничтожен. Немецкое командование, не верившее расчетам Габера, не ожидало такого страшного эффекта и не использовало реальный шанс победы в сражении.

С этого дня – "черного дня химии" – началось бурное развитие химии отравляющих веществ. Всего за первую мировую войну произведено 180 тысяч тонн разнообразных ОВ, из которых применено около 125 тысяч тонн. На фронтах испытаны не менее 40 различных веществ. Русская армия первой применила сульфурилхлорид (июль 1916 г.) и хлорпикрин (сентябрь 1916 г.) [⁴³]. По официальным данным, за годы первой мировой войны химические поражения получили 1,3 млн человек, из которых сразу умерли 100 тыс. человек [⁴⁴].

Тем не менее именно из-за возможности новой химической войны химическая наука и образование получили небывалый импульс развития. В 30-е годы в СССР создан ряд химических вузов и НИИ, а в школе впервые появился систематический курс химии [⁴⁵].

Сама по себе химия, как естественная наука, мировоззренчески и идеологически нейтральна. Это подтверждается совместным использованием достижений химии в манипулятивных интересах правительствами государств с различной идеологией.

Советское правительство активно выступало против распространения химического оружия и выдвинуло идею о его запрещении еще на Генуэзской конференции 15 апреля 1922 года. Однако во время той же конференции Россия и Германия подписали договор о военном сотрудничестве; в рамках этого договора были созданы советско-немецкие авиационная школа в Липецке, танковая школа в Казани и военно-химический полигон в Шиханах Саратовской области (проект “Томка”). На шиханском полигоне в 1928-1933 гг. военные химики Красной Армии и рейхсвера испытывали различные боеприпасы с ипритом и средства защиты [⁴⁶].

Смертельный “прогресс” химии продолжался до конца XX века. Запрещенное международными соглашениями химическое оружие разрабатывали выдающиеся ученые западных стран и СССР. Как и положено, “висящее на стене ружье” выстрелило – научные достижения использовали террористы из секты “Аум Синрике”. В результате применения ими боевого отравляющего вещества зарина в Японии в 1994 и 1995 гг. погибли 18 человек, отравления получили 5500 человек [⁴⁷].

Когда гениальность служит технократическому злу, "в интересах общества" это служение всячески маскируется под благородную работу. Один из ярких последних примеров – описание в "Галерее русских химиков", создаваемой приложением "Химия" к газете "Первое сентября", биографии выдающегося химика Мартина Израилевича Кабачника (1908-1997) [⁴⁸]. Из "галерейной" биографии следует, что академик создал сотни новых ингибиторов холинэстераз и изучал тонкие биохимические реакции. Не сказана буквально мелочь – что эти ингибиторы, промышленное получение которых в СССР было организовано М.И.Кабачником, называются VX-газами (самые токсичные из синтетических ОВ, смертельная доза при попадании на кожу – 4-5 мг). Именно за разработку промышленного синтеза боевых ОВ он получил в 1974 г. Ленинскую премию, а позже стал Героем Социалистического Труда. Подобный пример далеко не единичен.

Дополнение 1 к лекции 1.

Эволюция западноевропейской науки – от мудрости к технократии

Современный термин "наука" обозначает в общепринятом понимании, особенно типичном для ученых-естественников, способ познания мира, характерный для европейской цивилизации и возникший на основе религиозного мировоззрения, которое принято называть "авраамическим". Это мировоззрение основано на Библии и представлено тремя религиями со сходными по содержанию священными текстами – иудаизмом, христианством и исламом.

В основе "классической" европейской науки лежит разделение на субъект и объект познания. Это разделение возникло в результате знакомства христиан с учением Аристотеля (Аристотель Стагирит, 384/383 – 322/321 до н.э.) в XIII веке. Христиане знакомились с Аристотелем в переводах с арабского вместе с комментариями, данными Ибн Рушдом (Аверроэсом, 1126-1198) для согласования "языческого" учения с исламом [⁴⁹]. Преподаватель философии из Парижского университета Сигер Брабантский (ок.1240-1277/1284) развил положения Аверроэса: есть истина религиозная, которая по определению не может быть понятна человеку и не является предметом изучения, и истина философская, зависимая не от божественных, но от природных законов, которую должны изучать философы. В результате бурных дискуссий Сигера Брабантского с доминиканскими монахами Альбертом Великим (Альберт фон Больштедт Магнус, 1193-1280) и его учеником Фомой Аквинским (1225/1227 – 1274) возникла теория "двух истин" – теория независимости истины философской и религиозной, знания и веры.

Теория "двух истин" позволяет и в наше время согласовывать науку с христианством. В 1981 г в Ватикане была организована очередная конференция по космологии, и глава католической церкви папа Иоанн Павел II объявил, что область науки – все, что было после Большого взрыва, но ученым не следует вторгаться в сам Божественный акт Сотворения.

Религиозно-философские мировоззрения Востока (индуизм, буддизм, учение о Дао, учение Конфуция) являются достаточно цельными, и проблема антагонизма рационального философского знания и веры в них никогда остро не вставала. Главную роль как в древних, так и в современных "науках Востока" играют дисциплины, связанные с человеком (медицина, в том числе "внутренняя алхимия", медитативные практики) [⁵⁰].

В начале XIII века был открыт Оксфордский университет, в котором зародились основы экспериментального естествознания. Основателями этого научного метода стали Роберт Гроссетест (1168-1253) и Роджер Бэкон (1210/1214 – 1294). Своими предшественниками Р.Бэкон называл Аристотеля и арабских ученых –Ибн Сину (Авиценна, 980-1037) и Аверроэса. Роджер Бэкон считал, что наука обязательно должна быть экспериментальной, проверяющей опытом все выводы и заключения.

Опытно-математическое естествознание началось с работ Галилео Галилея (1564-1642). В своих трудах по механике и астрономии он соединил наблюдение, эксперимент и умозрительный анализ полученных данных, позволяющий создавать подлинно научную теорию. В XVII в возникло философское обоснование новой науки. Имелось два основных варианта такого обоснования: рационализм Декарта (Рене Декарт, 1596-1650) и эмпиризм Ф.Бэкона (Фрэнсис Бэкон, 1561-1626).

Рационалисты считают, что человеческий разум является высшей инстанцией познания, опытные данные – лишь материал для обоснования и применения общих принципов. Исследователь – совершенно независимый наблюдатель и экспериментатор, и его наблюдения не влияют на природные явления и результаты экспериментов. Именно с такой позиции возможно завоевание природы человеком. Декарт научил людей мыслить так, что они смогли осуществить технический прогресс. Благодаря Декарту началось согласование научной терминологии – "Определите значение слов и вы избавите человечество от половины его заблуждений". В то же время Декарт сомневался в истинности своего бытия вне выражаемых словами понятий, считая несомненным лишь факт существования сомнения: "Cogito ergo sum" ("Я мыслю, следовательно, я существую").

Эмпирики полагают, что настоящее знание содержится в чувственном опыте, мышление нужно лишь для систематизации опытных данных. Журнал "Знание-сила" выходит с эпиграфом: "Knowledge itself is power" (F.Bacon)". Из опыта должны выводиться не только естественнонаучные теории, но также мораль и нравственность.

Механистические воззрения Декарта развил Исаак Ньютон (1643-1727) в 1687г. (книга "Математические начала натуральной философии"). По мнению Ньютона, вся Вселенная была создана и первоначально запущена в движение Богом, причем именно Бог создал тела, силы притяжения и задал законы движения. В результате возникло мнение, что для системы, все движения в которой на настоящий момент изучены, можно уверенно предсказывать будущее (механистический детерминизм). Подобная уверенность была основана и на строгом разграничении мира и человека (Декарт).

Бурный прогресс науки в XVII веке, иногда называемый "первой научной революцией", сместил общую направленность науки как способа познания мира. "Наука для понимания" (мудрость) была заменена "манипулятивной наукой". Цель первой – просвещение и освобождение человека ("И позна'ете истину, и истина сделает вас свободными" Евангелие от Иоанна.8, 32), цель второй – власть над природой и другими людьми. В XVI веке, во время религиозной Реформации цель науки окончательно сместилась от мудрости к власти [⁵¹].

Учение Мартина Лютера (1483-1546) отделило внутреннюю веру от внешних занятий. Спасение после смерти, согласно Лютеру, обеспечивается личной верой и не требует католических "добрых дел". Протестанты разделили Бога и совесть, Творца и творение, в результате наука освободилась от религиозных ограничений.

Лозунгом новой науки стала фраза Ф.Бэкона: "Knowledge itself is power", которая правильно переводится как "Знание – это власть". Наука-мудрость стала быстро превращаться в манипулятивную науку, обеспечивающую человеку власть над природой и другими людьми.

В результате кризиса механистической физики в последней четверти XIX века, вызванного появлением электродинамики (Д.К.Максвелл, 1873), науку стали рассматривать узко-утилитарно – как средство удовлетворения практических и интеллектуальных потребностей. Этот подход развил немецкий физик и философ Э.Мах (1838-1916). Согласно Маху, цель науки не истина (в силу ограниченности ее средств для отражения “богатой жизни вселенной”), а экономия мышления – своеобразная форма эффективности. “Самое экономное и простое выражение фактов через понятия, вот в чем оно (естествознание) признает свою цель.” [⁵²]

Общественное признание силы науки произошло в XX веке. К сожалению, это связано с научным усовершенствованием орудий убийства. "Успешное" применение боевых отравляющих веществ в первую мировую войну способствовало бурному развитию химических исследований. Но наиболее сильный всплеск манипулятивной науки произошел в процессе работы над ядерным и термоядерным оружием. Это был и качественный, и количественный скачок. Научная деятельность стала самым эффективным путем получения материальных благ и общественного признания, – государства всячески одобряли работу "на войну".

Даже бесконечно далекая от "войны" педагогика получила свои дивиденды. Началась погоня за юными талантами – будущими высококвалифицированными кадрами военно-промышленного комплекса. В 1963 г. в СССР были открыты специализированные школы-интернаты при Киевском, Ленинградском, Московском и Новосибирском университетах. С 1965 г. стали работать летние профильные лагеря для старшеклассников, интересующихся естественными науками. Таким образом, советская педагогика "всеобщего равенства" обратила внимание на одаренных детей. И с 1963 г. до сих пор самые активные вузовские вербовщики в Колмогоровском интернате – Специализированном учебно-научном центре (СУНЦ) МГУ – представители академии ФСБ.

Если раньше быть ученым значило – быть "чудаком" с минимальным жалованьем, то с 50-х годов XX века наука-естествознание стала особо привлекательной для тех, кто стремился к славе и комфорту. Выдающийся математик, создатель кибернетики Норберт Винер писал: "Почти во все предыдущие эпохи в науку шли только те, кого не пугала суровость труда и скудость результатов... Честолюбивые люди, относящиеся к обществу недостаточно лояльно, или, выражаясь более изящно, не склонные терзаться из-за того, что тратятся чужие деньги, когда-то боялись научной карьеры как чумы. А со времен войны такого рода авантюристы, становившиеся раньше биржевыми маклерами или светочами страхового бизнеса, буквально наводнили науку." [⁵³]

Даже в самых строгих из наук – математике, физике, химии – благодаря широкому применению компьютеров становится все больше работ "очень похожих на настоящие" – с многочисленными формулами, графиками и т.п. Это приводит к росту бесполезных публикаций и постепенно обессмысливает саму "научную" деятельность [⁵⁴].

Научное сообщество традиционно отличалось сильно выраженной корпоративной моралью еще со времени основания первых университетов. С середины XX века, когда интеллектуально развитые честолюбцы окончательно вытеснили из науки мудрецов-аскетов, корпоративная мораль ученых, по мнению профессора социологии из Калифорнийского университета Томаса Шеффа, стала сближаться с неписаными законами преступных группировок. Он анализирует ситуацию в своем эссе “Академические банды” [⁵⁵] и предлагает там же один из путей ослабления нездоровой тенденции:

“Существует ли какой-нибудь выход из трясины академического бандитизма? Эта проблема трудно разрешима по той причине, что верность банде и клану напрямую связана с идентичностью членов этих групп. Одним из возможных решений этой проблемы может быть более широкопрофильная подготовка ученых параллельно с проведением реформ в системе образования. Расширение дисциплинарного поля, на котором происходит обучение аспирантов, включение в программу междисциплинарных учебных программ может способствовать улучшению как эмоционального, так и интеллектуального климата в академической среде.”

Интересно, что практически такие же идеи о более широкопрофильной подготовке специалистов в университетах для предотвращения узости мышления высказывал почти за век до Шеффа Д.И.Менделеев [⁵⁶].

Перестройка в СССР и последовавшая разрядка сильно ударили по всей мировой манипулятивной науке, существовавшей прежде всего за счет военных заказов. Например, в США к 2002 году государственные ассигнования на науку сокращаются на 30% [⁵⁷]. И западные ученые быстро освоили приемы рыночной экономики. Один из ярких примеров "удачной организации" научных исследований: В 1984 г. в Антарктиде был найден метеорит ALN84001, в котором в 1996 г. обнаружили следы... марсианских бактерий! И через несколько месяцев удалось убедить Конгресс профинансировать две американские экспедиции к Марсу. Старт новой марсианской экспедиции "Одиссея-2001" 7 апреля 2001 года – тоже следствие этого очень своевременного открытия... [⁵⁸]

Однако самый блестящий пример организации научной работы в новых условиях – программа "Геном человека". Авторы идеи этого проекта – группа физиков, работавших в Министерстве энергетики США и оставшихся без госзаказов. Им удалось убедить конгрессменов выделить 3 миллиарда долларов на проект. Очень важным фактором было то, что руководитель – нобелевский лауреат Дж.Уотсон – предусмотрительно предоставил 3% (90 млн. долларов) критикам проекта – на анализ юридических, философских и этических аспектов программы [⁵⁹].

Ученые теперь изобретают новые "проекты", результат которых известен им заранее, иначе не удастся отчитаться о запрошенных деньгах (грантах).

Положение в российской науке можно не обсуждать. Для тех же, кто не боится заглянуть в перспективы, будет полезна книга С.П.Капицы, С.П.Курдюмова и Г.Г.Малинецкого “Синергетика и прогнозы будущего” [⁶⁰].

Кстати, нынешнее российское руководство предлагает ученым именно “рыночный” путь. В.В.Путин на встрече с учеными (февраль 2000) посоветовал им "самими быть менеджерами своих идей". Представляете себе ООО "Эйнштейн и К"?. Некоторые надеются удержаться – прежде всего за счет бурной деятельности, "очень похожей" на научную. К сожалению, для большинства ученых остается непонятым тот факт, что вернуться к "научному раю" времен холодной войны уже не удастся. Само будущее науки сейчас в значительной степени определяется не ее внутренними трудностями, противоречиями и т.п., а тем тривиальным, на первый взгляд, обстоятельством, что науку делают люди, отягощенные всеми предрассудками и моральными болезнями своей эпохи и своего общества. [⁶¹]

Итак, к началу XXI века наука выглядит следующим образом:

НАУКА

Манипулятивная Мудрость (Приближение к Истине)

Для пользы Мнимая |

государства (имитация) Духовный комфорт ученого

| | (Чудак в глазах общества)

Материальный комфорт

(Гранты)

Душевный комфорт

(Удовлетворение амбиций, карьера)

Подавляющее большинство российских ученых и значительная часть зарубежных ради сохранения научных структур и их финансирования вынуждены в настоящее время заниматься имитацией манипулятивной науки. Социолог Е.З.Мирская утверждает, что в последние годы произошла деградация научных кадров даже в ведущих российских академических институтах [⁶²].

В тех случаях, когда научная работа приносит реальные результаты, ее манипулятивный характер по отношению к природе и самому человеку становится катастрофическим. Наиболее яркий из последних примеров – принятие британским парламентом 22 января 2001 г. закона, разрешающего клонировать человеческие эмбрионы в медицинских целях. Это – шаг к спасению людей от неизлечимых ранее болезней и к ... “универсальным солдатам” из фантастических (пока) фильмов ужасов.

Таким образом, усиливается наиболее общественно опасная тенденция манипулятивной науки – ее технократизация.

Технократия (от греч. techne – искусство и kratos – власть) в общем виде означает господство техники. Согласно “Краткой философской энциклопедии” (1994), это одно из направлений общественной мысли, предписывающее технике определяющую роль в социальной жизни и утверждающее, что лишь индустриализация способна рациональным образом регулировать и совершенствовать жизнь общества и личности.

Технократическим является известное утверждение, что в современном обществе наука становится реальной производительной силой.

Сущность технократического мышления хорошо выражена наиболее ходовыми рекламными лозунгами современного “цивилизованного” общества потребления: “Живи настоящим!”, “Бери от жизни все!”.

В технократическом мышлении сиюминутные потребности вытесняют разум, мудрость и нравственность. Академик РАО В.П.Зинченко пишет [⁶³]:

"Технократическое мышление это особый тип... мировоззрения, сконцентрированного на некой ведущей идее. Оно лишено мироощущения и миропредставления, которым свойственно живое отношение к действительности, лишенное какой-либо предвзятости и какого-либо схематизма. Соответственно, технократическое мышление преследует достижение идеи, вырванной из полноценного жизненного контекста, идеи, которая, при всей своей гениальности, может быть нелепой, утопичной, разрушительной. Его существенными чертами являются примат цели над средствами (для ее достижения все средства хороши), цели над смыслом и общечеловеческими ценностями, смысла над бытием и реалиями мира, техники (в том числе и психотехники) над человеком и его жизнью. Технократическое мышление – это Рассудок, которому чужды Разум, Рефлексия, Любовь к жизни во всех ее проявлениях. В нем страсть к действию преобладает над страстью к мысли. Поэтому оно характеризуется еще одной психологической особенностью – нетерпеливостью и торопливостью...

Технократическое мышление не является обязательной и неотъемлемой чертой представителей науки вообще и технического знания (инженерии) в частности. Оно может быть свойственно и политику, и полководцу, и представителю искусства, и гуманитарию, и, к несчастью, деятелю образования."

Технократы рассматривают человека не как личность, а как часть кибернетической системы – “цивилизованного общества”.

Тем не менее нельзя давать технократическому мышлению однозначно отрицательную оценку. Только благодаря жестко-безэмоциональному, логическому мышлению ряда ученых и конструкторов достигнут колоссальный прогресс цифровой техники – компьютеры, звукозапись, система коммуникаций.

Дополнение 2 к лекции 1

Алхимия – потерянный рай? [⁶⁴]

Философия алхимиков

Многие современные ученые считают алхимию "детством" химии – периодом, когда отсутствие подлинно научных знаний искатели "волшебных эликсиров" заменяли туманными заклинаниями и другими мистическими приемами. Историки науки вежливо хвалят алхимиков лишь за побочные продукты многовековых бессмысленных поисков "философского камня". Это богатые экспериментальные разработки, создание лабораторного оборудования, методов синтеза и переработки веществ. Делаются попытки перевода на современный язык формул и уравнений химических реакций древних зашифрованных рецептов [⁶⁵].

Подобный узкий, сугубо вещественный подход позволяет гордиться достижениями современной, "научной" химии. И это вполне справедливо. Отделение самой материальной из наук – химии – от присущего алхимикам мистицизма позволило добиться невероятных успехов в изучении вещества. Но при этом произошли и потери, о значении которых мы сейчас только начинаем догадываться.

Потери эти не являются именно химическими, они общие для всей современной науки. Важнейшая из них – потеря целостности восприятия мира, ощущения взаимосвязи происходящего в лабораторной установке со всем миром веществ и организмов. В науке возникло множество узких и глубоких специализаций, ученые с трудом понимают своих коллег даже из близких областей и соседних лабораторий. Химики синтезируют множество не существовавших в природе веществ, очень нужных для “цивилизации” и “прогресса”, но очень вредных для самих людей. Самое известное следствие этого – экологический кризис. Одна из главных причин химического загрязнения природы – отсутствие у ученых “чувства вещества”, того резонанса исследователя и предмета исследования, при котором человек ощущает вещество “изнутри”. Это почти утерянное чувство было основой “Великого Делания” настоящих алхимиков.

Современные взгляды на алхимию во многом сохраняют подход первого исследователя и популяризатора ее истории – Пьера Эжена Марселена Бертло (1827-1907). Широко образованный человек, известный химик, бывший в то же время министром народного образования и изящных искусств, затем министром иностранных дел Франции, он смотрел на историю химии глазами естествоиспытателя конца XIX века. Классическая книга Бертло "Начала алхимии" вышла в 1885 г. Это было время торжества рационального взгляда на мир, время великих научных открытий и веры во всемогущество естественных наук – математики, физики, химии, биологии. Научным и единственно правильным в конце XIX века считался только такой способ познания мира, при котором результаты не зависели от личности ученого и имели измеримое материальное выражение (например, открытие новых химических элементов, создание электродинамики). Бурно прогрессирующая химия стала тогда одним из главных орудий человека в преобразовании и покорении природы. Сам Бертло, блестящий химик-синтетик, впервые получивший множество органических соединений из исходных неорганических веществ, а также первый синтетический жир, был абсолютно уверен, что развитие химии принесет счастье человечеству. Вряд ли он мог предполагать, что в конце XX века лучшей рекламой пищевых продуктов и косметических средств будет надпись “без химических добавок”.

Предшественники Бертло тоже рассматривали алхимию лишь как часть химии. Например, создатель первой общехимической теории флогистона Георг Эрнст Шталь определил алхимию как направление развития химических знаний, основной целью которого было получение "эликсира жизни" и благородных металлов из неблагородных. Великий немецкий химик Юстус Либих (1803-1873) писал: "Алхимия – есть не что иное, как химия. То, что алхимию постоянно путают с попытками получить золото химическим путем в XVI-XVII вв. – величайшая несправедливость. Среди алхимиков всегда было немало настоящих исследователей, которые искренне заблуждались в своих теоретических воззрениях, хотя были и многоопытные златоделатели, преднамеренно обманывающие окружающих. Алхимия была наукой, тесно связанной со всеми областями химических ремесел." [⁶⁶]

Но алхимики, в отличие от ремесленников, старавшихся прежде всего повысить эффективность технологий, в том числе изменения веществ, стремились проникнуть в величайшие тайны природы – тайну жизни (бессмертия) и тайну превращения вещества. Само осознание наличия этих тайн, а тем более их постижение требовало высокого уровня духовного развития. И поэтому возникновение алхимии в полном смысле этого слова совпадает по времени с эпохой религиозных революций (VI век до н.э. – II в.н.э.).

В этот период во всех цивилизациях, о которых мы имеем письменные сведения, от Китая до Италии, появились мировые учители. Авторы Упанишад, Будда, Лао-цзы, Конфуций, Заратустра, греческие философы, израильские пророки – сформировали духовно новый мир. Старое мировоззрение, ставившее в основу общения человека со стоящими над ним силами ритуал, заклинание, магию, начало колебаться. Конечно, элементы древних магических религий сохранились до сих пор, но именно в эпоху учителей и пророков люди начали постигать, что есть Абсолютный источник бытия, превосходящий все земное; в Него можно верить, как в совершенный Свет и Добро; Он – источник вселенского Разума и Премудрости; Он же – источник "огненной" силы развития всего сущего; Он связан с человеком любовью.

Важно понять, что настоящая алхимия – это религиозно-философское учение, связанное с духовной практикой, очень далекое как от шарлатанских фокусов, так и от исследований в области химического синтеза и химической технологии.

Рассмотрение современной химии и алхимии с позиций одной и той же научной парадигмы глубоко ошибочно. Современная химия – наука о материальном мире, конкретнее – о веществах и их превращениях. Алхимия – это наука о взаимодействии человеческих души и духа с материальным миром.

Алхимия развивалась не только в Европе. Сравнительно недавно переведены на русский язык алхимические трактаты древнего Китая. В отличие от Европы, Малой Азии и Северной Африки, где философское учение алхимиков было сильно искажено в результате многочисленных религиозных войн, китайская алхимия оставалась на стабильной основе даосской философии. Поэтому важно сравнить две алхимические традиции.

Китайская алхимия [⁶⁷]

Алхимия существовала в Китае более 2000 лет назад, и она практикуется до сих пор. В наше время китайские алхимические практики популярны и в России. Это не "делание золота", а известные системы оздоровительной гимнастики – "ци гун" и "тай цзи-цюань". Дело в том, что, в отличие от европейской (в широком смысле) алхимии трансмутаций, китайская алхимия была составной частью даосизма [⁶⁸,⁶⁹].

Основателями философии Дао считают Лао-цзы (604-ок.500 до н.э.) и Чжуан-цзы (Чжуан Чжоу – ок.369-286 до н.э.). Первому приписывается авторство "Дао дэ цзин" (трактат о пути и добродетели). К началу н.э. даосизм формируется как развитая философская и религиозная система. Для даосской религии (сянь-даосизм) характерна вера в возможность обретения физического бессмертия через достижение единства с Дао – основой бытия, а также со всем космосом в целом посредством алхимии, богослужений и разработанных приемов психофизического тренинга. Даосизм оказал огромное воздействие на развитие естественных наук, теории и практики медицины, боевых искусств Китая.

Бессмертие рассматривалось в даосизме как достижение полного единства с Дао. В древней оде “Птица смерти” говорится [⁷⁰]:

“Можно Небо и Землю с пылающим горном сравнить. Превращения и перемены свершают работу, уголь – силы инь-ян, все на свете – кипящая медь. То погаснет, то вновь разгорится огонь, переплавкам вселенским нет счета, не найти постоянства ни в чем. Мириады метаморфоз, сотни, тысячи превращений, нет предела конца непрестанному круговороту. Человек появляется в мире невольно – к чему так цепляться за жизнь? После смерти изменится, станет чем-то иным, горем можно ли это назвать? Дорожит своей жизнью глупец, презирая других, лишь собою гордится, но мудрец видит глубже: сущее не обратится в ничто.”

Известный исследователь Древнего Китая Е.А.Торчинов пишет [⁷¹]:

“Следует выделить общее для всей китайской традиции представление о гомоморфизме, подобии микро- и макрокосмоса. Мир и человеческое тело рассматривались как единый комплекс соответствий. ... Из этой порожденной мифологическим мышлением теории, моделировавшей в парадигме человечского тела, даосы сделали важный мировоззренческий вывод: поскольку космос как целое (Небо и Земля) является вечным (его структурные элементы преходящи, но вся система и связи между ее составляющими постоянны), постольку вечным может и должен быть и его уменьшенный аналог – тело человека. Поэтому даосская практика обретения бессмертия во многом ориентировалась именно на восстановление утраченных “отступившим от дао” субъектом непосредственных связей и соответствий человека и мира, приводящим их к сакрализации и бессмертию человеческого существа и актуальному выявлению в нем всех потенциально наличных характеристик сакрального космоса. Именно поэтому бессмертие зачастую понималось как результат следования собственной природе в ее первозданности, а соответственно – и следования дао.”

Из всех методов обретения бессмертия наиболее важным считалась алхимия. Алхимические практики в Китае возникли при императоре У-ди (116-103 гг. до н.э.) [⁷²]. В даосской традиции было две алхимии – "внешняя" и "внутренняя". Внешняя алхимия предполагала веру в возможность создания эликсира (“пилюли”) бессмертия или путем производства "искусственного золота" (как материального носителя принципа, а не простого вещества Au), или создания эликсира на основе киновари (HgS). Увлечение эликсирами приводило к частым отравлениям тяжелыми металлами.

"Внутренняя" алхимия, исходя из идеи о подобии человеческого тела и Вселенной, занималась созданием эликсира бессмертия в самом организме из его соков и тонких энергий посредством психофизических упражнений. Постепенно внутренняя алхимия вытеснила внешнюю, последняя стала восприниматься как ложная или профаническая алхимия. Возможно, что с этими взглядами был знаком Авиценна (Ибн Сина) – единственный из крупных арабских ученых XI в., не видевший смысла в попытках трансмутации металлов в золото.

В учении о внутренних соках и тонких энергиях важнейшее место отводится ци – исходной первосубстанции, из которой состоит все сущее. Сгущаясь, ци становится веществом, утончаясь – духом. В промежуточном состоянии ци представляет собой "жизненную энергию", растворенную в природе и поглощаемую человеком при дыхании. В человеческом организме ци движется по особым каналам, которые являются меридианами акупунктуры (иглоукалывания). Система дыхательных и гимнастических упражнений, обеспечивающая накопление и правильную циркуляцию ци в организме, известна как гимнастика ци гун.

Первоначальное ци просто и не имеет качества. В процессе порождения Космоса оно поляризуется и дифференцируется. Два важнейших состояния единого ци – это Инь и Ян. Инь – женское, покой, холодное, темное, мягкое. Ян – мужское, движение, горячее, светлое, твердое. Эти два состояния всегда дополняют друг друга, находясь в абсолютной гармонии и взаимопереходе.

Интересно, что европейские ученые высказывали идеи, во многом поразительно напоминающие принципы даосизма. Греческий философ Анаксимандр из Милета (ок.611-545 до н.э.) ввел понятие апейрон ("неопределенное") – беспредельное, бесформенное, бескачественное первовещество, безграничное в пространстве и времени. Его ученик Анаксимен (585-525 до н.э.) считал первоначалом воздух, при сгущении которого получались материальные объекты, а при разрежении – душа и огонь. Идеи милетской школы развивал Эмпедокл (487/82-424/23 до н.э.), предложивший движущие силы мирового развития из первоначального состояния абсолютного смешения – силы Любви и Вражды. Основой концепции знаменитого греческого врача Гиппократа (460-377 до н.э.) было учение о пнейме – особом веществе, циркулирующем в сосудах тела. Согласно учению Гиппократа, для жизни необходима тонкая составляющая воздуха, которая разносится кровью по всему телу [⁷³]. Сходные элементы китайской и греческой философии проанализированы А.Е.Лукьяновым [⁷⁴]. Крупные специалисты по китайской философии – Е.А.Торчинов и Дж.Нидэм – считают, что европейская средневековая алхимия, особенно ее иатрохимическое (фармацевтическое) направление, исторически связаны с китайской алхимией [⁷⁵]. Широко распространено мнение, что китайская и европейская (в широком смысле слова) цивилизации не встречались до путешествия в Китай Марко Поло в 1274-1291 гг. Эта временная граница, конечно, условна – она отражает наши представления о контактах между удаленными древними цивилизациями. Известно, что духовные контакты между Европой и Китаем гораздо более древние – манихейство (основатель учения – Мани – 216-ок.274-277 гг. н.э.), духовно связанное с христианством, было распространено и в Риме, и в Китае [⁷⁶].

Создатель гимнастики "тай цзи-цюань" Чжан Саньфэн написал трактат по даосской алхимии "Мелкое приближение к речам о Пути" ("Дао янь цянь цзинь"). В этом труде разъясняется, что термины даже внутренней алхимии нельзя понимать буквально, как физиологические субстанции организма [⁷⁷]:

"Цзин, Ци и Шэнь – внутренние три богатства. (Цзин – воспроизводящая энергия, в даосской сексологии символизируется спермой. Ци – жизненная энергия, в даосской медицине символизируется воздухом. Шэнь – духовная энергия, символизируется сознанием – прим. В.З.) Цзин, Ци и Шэнь в методе работы над внутренней киноварью, где требуется переплавлять прежнее небо (утраченный идеал) и отказываться от использования последующего неба (искаженный идеал), называют внутренним лекарством."

“Внутренняя пилюля бессмертия” может быть “выплавлена” в организме при соединении пяти элементов или стихий: дерева, огня, земли, металла и воды, которым соответствуют определенные органы и эмоции человека. В китайских текстах по внутренней алхимии используются многие “вещественные” термины: ртуть (дух, сердце, кровь), свинец (жизненное начало, или ци), сера (подвижное, горячее мужское начало ян), селитра (холодное женское начало инь). Важнейший термин внутренней алхимии – “золотая киноварь”, аналог философского камня европейцев в смысле "эликсира бессмертия".

Киноварь, ярко-красный сульфид ртути, может быть символом “неуловимой красоты”. Красный цвет у многих народов был и есть синоним “красивого”. А неуловимость капелек ртути означает трудность достижения высшего состояния сознания (постижения Дао), которое присутствует и в нас, и вокруг нас. Тогда “золотая киноварь” – символ неуловимой высшей красоты.

Появление "внешней" даосской алхимии по-видимому связано с тем, что эзотерические (т.е. предназначенные только для узкого круга посвященных) тексты попадали в руки людей, изучавших лишь естественные науки и совершенно не знакомых с духовными практиками. В результате "золотая киноварь" – тайный символ посвященных, выражающий непередаваемое ощущение – превратилась в руках "ученых" в ядовитый сульфид ртути.

Как и в Европе, побочными результатами “внешней” даосской алхимии были вполне материальные химические технологии. Тем не менее большинство современных специалистов-химиков рассматривают алхимию лишь в рамках нынешней научной парадигмы. Это приводит к курьезам. Первое описание состава и рецепта приготовления горючей смеси из селитры, серы и угля (или бамбуковых опилок) обычно связывают с именем даосского алхимика и врача династии Тан Сунь Сымяо (Сунь Сымо) (601-682 г. н.э.). В его трактате "Цянь цзинь яофан" ("Бесценные рецепты"), впервые напечатанном в 1066 г. и переизданном в 1307, 1544 и 1604 гг., вспышка пороховой смеси трактуется как слияние холодного и спокойного женского начала "инь" – селитры – с горячим и подвижным мужским началом "ян" – серой. Приводимый состав смеси (40 частей селитры, 20 частей серы, 5 частей угля) соответствует медленно горящему ракетному топливу, но не взрывчатому пороху. Фейерверки на основе горючих смесей были известны в Китае и раньше, при династии Сюй (589-618 гг.н.э.), а "огненные стрелы" упоминаются как средство обороны в летописи "Трех царств" (181-234 гг.н.э.) [⁷⁸]. Упоминание об “изобретателе пороха” Сунь Сымяо есть почти во всех современных учебниках по технологии взрывчатых веществ. На самом же деле Сунь Сымяо был специалистом по “дао любви” – сексологом, выражаясь современным языком [⁷⁹]. Его поэтическое сравнение полового акта с горением фейерверочного состава прочитали узко-технологически и вставили в учебники по технологии [⁸⁰].