3. Трансформационная теория перевода

Трансформационная теория выросла из генеративной (порождающей) грамматики Н. Хомского. Суть этой грамматики сводится к попытке сформулировать некие правила синтаксических преобразований, с помощью которых все многообразие высказываний, синтаксических структур выводимо из «ядерных», глубинных и простейших синтакси­ческих структур. Конечные, выводимые, поверхностные структуры иначе называются трансформами. Ядерные и полученные с помощью трансформаций синтаксические структуры, трансформы, имеют общий элемент — план содержания. Благодаря интернализированному (находящемуся в сознании) аппарату синтаксических правил и ог­раниченного инвентаря элементов (звуков, слов) носитель языки (native speaker), по теории Хомского, способен по-разному оформлять данный план содержания и воспринимать все многообразие оборотом на родном языке. Такой взгляд на структуру языкового сознания индивида в рамках трансформационной теории переводоведения был перенесен на межъязыковую деятельность. Если в рамках денотативной теории перевода акцент делался на сходстве двух взаимодействующих в процессе перевода языков, то в рамках трансформационной теории главным становится моделирование совершаемых переводчиком преобразований языковых единиц ИЯ в языковые единицы ПЯ, т.е. переводчик получает текст оригинала, производит с ним определен­ного рода трансформационные операции и выдает конечный текст — текст перевода. Эта модель развивалась главным образом в ранних работах извест­ного американского переводоведа Ю. Найды. Те или иные ее аспекты отражены также в работах О. Каде, В. Коллера.

Другим источником данной модели переводческой деятельности является интерес, проявленный в середине XX в. к машинному пере­воду. Поскольку он был немыслим без максимальной формализации процесса распознавания языковых знаков и их порождения, ведь ма­шина может работать только в соответствии с эксплицитно выраженными правилами осуществления языковых операций, были предприняты попытки применить лингвистические модели к естественному переводу.

И.И. Ревзин и В.Ю. Розенцвейг указывают на принципиальное отличие автоматизированного перевода от перевода, осуществляемого человеком. Если переводящая машина работает на основе вложенных в нее правил преобразования языковых единиц и структур ИЯ в соответствующие им единицы и структуры ПЯ, то человек, помимо учета определенных такого рода принципов и правил, еще обращается к экстралингвистической реальности. Исследователи предлагают даже два специальных термина: собственно перевод, т.е. процесс преобра­зования оригинала в текст перевода без обращения к экстралингвистической реальности, и интерпретация, подразумевающая подключе­ние к этому процессу внеязыковых данных.

Важно понимать, что с этой точки зрения любой осуществляемый человеком перевод, какой бы моделью он ни описывался, — это все-таки интерпретация. В этом смысле интересно, что Найда, в работах которого наиболее полно отражены идеи, связанные с трансформа­ционной моделью перевода, — автор и идеи так называемой динами­ческой эквивалентности. Последняя предполагает достижение в тексте перевода воздействия на реципиента, аналогичного воздействию оригинала на своего реципиента. Решение подобной задачи невоз­можно без понимания природы воздействия оригинала на своего реципиента, а это, в свою очередь, может быть понято только благодари пониманию экстралингвистической реальности, в контексте которой оригинал создан и функционирует (или функционировал).

В рамках трансформационной модели выдвигалась идея «языка-посредника», сближающая ее с денотативной моделью. В трансфор­мационной теории под языком-посредником, или метаязыком, понимается абстрактная схема лингвистического описания переводимой структуры. В эту схему входит, в частности, информация о наборе элементарных языковых единиц в их смыслопорождающих отношениях, ходе разворачивания/сворачивания данного отрезка текста от ядерной структуры до поверхностной, конечной или наоборот. Наличие такого рода фактически описания ситуации сродни выходу на реальность, осуществляемому при денотативной, или ситуативной, модели.

В переводоведении идеи порождающей грамматики Хомского получили двоякое воплощение. Во-первых, в ее терминах рассматривается собственно преобразование единиц и структур ИЯ в единицы и структуры ПЯ, о чем было сказано выше. Во-вторых, идеи эти нашли отражение в модели, согласно которой трансформации используются для описания не перехода от ИЯ к ПЯ в процессе перевода, а этапов внутриязыкового (в ИЯ или ПЯ) переводческого преобразования). В рамках первого подхода при переводе совершаются трансформации единиц и структур ИЯ в единицы и структуры ПЯ. Трансформации совершаются также внутри ИЯ и внутри ПЯ. При этом внутриязыковые трансформации и межъязыковые (собственно переводческие преобразования понимаются как явления одного порядка).

Таким образом, переводчик в процессе осуществления своей деятельности трансформирует единицы и структуры ИЯ как исходные (аналогичные ядерным у Хомского) в единицы и структуры ПЯ кем конечные, выводимые из них по определенным правилам (аналогичные «трансформам» у Хомского). В рамках второго подхода рассматривается уже не переход от ИЯ Ц ПЯ, а внутриязыковые этапы переводческой обработки тех или иных единиц и структур. При этом считается возможным свести все многообразие единиц и структур ИЯ и ПЯ к некоему ограниченному их числу. В обоих языках выявляются ядерные структуры, которые понима­ются как равные друг другу по своему содержательному наполнению.  Сам перевод превращается в процесс замещения ядерных структур ИЯ соответствующими им ядерными структурами ПЯ.

Иногда сведение к ядерным структурам не отражает соотношения соответствующих им поверхностных структур. Тогда приходится прибегать к так называемым околоядерным структурам, более «поверхно­стным» по сравнению с ядерными, но все же более простым (глубин­ным), чем переводимые поверхностные. Это могут быть две ядерные структуры, соединенные определенной связью (причинной, условной и т.д.). Если, например, предложение Из-за своей инертности он так ничего и не узнал свести к ядерным структурам Он был инертен и Он ни­чего не узнал, то между ними теряется причинно-следственная связь. Поэтому в данном случае лучше прибегнуть к околоядерной структу­ре, которая отразит эту связь: Он был инертен, поэтому ничего не узнал.

 Весь процесс перевода проходит в три этапа. Первый этап — это анализ. Суть его в том, что структуры оригинала преобразуются в ядерные структуры ИЯ. Иначе это называют обратной трансформаци­ей. Второй этап — замещение полученных ядерных структур ИЯ инва­риантными по отношению к ним ядерными структурами ПЯ. Приме­няемый на этом этапе метод иначе называют переносом ядерных структур из ИЯ в ПЯ. Третий этап — синтез, или реструктурирование: ядерные структуры ПЯ преобразуются в конечные структуры текста перевода.

Трансформационная модель в применении к переводу оказывает­ся весьма полезной, поскольку создает теоретическую основу для об­наружения переводчески соотносимых друг с другом структур и еди­ниц взаимодействующих в процессе перевода пар языков. Это важно для частных теорий перевода. Полезным оказывается и применение к переводу внутриязыко­вых трансформаций, вооружающее переводчика необходимым ему набором преобразовательных операций. Когда он сталкивается с грамматико-синтаксическими структурами ИЯ, которые не имеют аналогов в ПЯ, он получает возможность с помощью внутриязыко­вых трансформаций свести эти структуры к соответствующим им ядерным, которые и переводит (замещает) инвариантными ядерны­ми структурами ПЯ. Например, чтобы перевести каузативную английскую конструк­цию My friend's witty remark caused me to change my attitude to the problem, переводчик может свести ее к ядерным структурам: My friend made a witty remark about the problem in question и / changed my attitude towards it. Затем вывести их на более высокий уровень околоядерной структуры, отражающей соотношение ядерных структур в изначальном предло­жении: / changed my attitude to the problem because my friend (had) made a witty remark about it. В таком виде английские каузативные конструк­ции, вообще очень сложные для перевода на русский язык, перевести проще.

            Безусловным преимуществом трансформационной теории являет­ся то, что она переводит сопоставление разноязычных единиц и струк­тур из сферы грамматических категорий в сферу семантики. Учет лишь грамматических категорий поверхностных структур, опора на них при переводе является одним из самых частотных источников буквализма, когда копируется план выражения оригинала и механистически пере­носится в ПЯ. Гораздо более продуктивен учет именно категорий се­мантики, общих для ИЯ и ПЯ. Кроме того, трансформационная мо­дель помогает снять неоднозначность поверхностных структур ИЯ. Действительно, в отличие от них, ядерные или околоядерные структу­ры всегда выражены однозначно: предмет и объект — существитель­ными или заменяющими их местоимениями; процесс — глаголом; ка­чество, признак — прилагательным и т.д. Это существенно упрощает уяснение смысла изначального высказывания.

К недостаткам трансформационной теории перевода следует отне­сти отсутствие объяснения того, как осуществляется выбор конечной структуры/единицы ПЯ. Фактически в рамках данной теории не на­ходит отражения механизм этого выбора. Цепочки преобразований с точки зрения второго из описанных выше подходов оказываются за­висимыми друг от друга только на втором этапе переноса, замещения. Дальнейшее их расхождение осуществляется независимо друг от дру­га — по крайней мере, если соответствие их ядерных структур объяс­нимо, то соответствие начальной (в ИЯ) и конечной (в ПЯ) структур остается непроясненным. К тому же сопоставительное изучение пере­водов свидетельствует о том, что репрезентативными иногда являют­ся также переводы, не сводимые к инвариантным ядерным соответст­виям ИЯ и ПЯ.

Наконец, трансформационная модель перевода не может объяс­нить и такие легко объяснимые денотативной теорией транслатемы, как instant coffee — растворимый кофе.