ЛЕКЦИЯ 1

Введение.

Предмет зоопсихологии.

Есть ли у животных психика?

Зоопсихология – это наука о психике животных, о проявлениях и закономерностях психического отражения на этом уровне. Это определение подразумевает наличие у животных организмов психики. Но такое утверждение, на самом деле, принимается далеко не всеми исследователями, его надо еще обосновать. Целесообразно начать курс зоопсихологии с решения этого вопроса. А для этого надо сперва установить, какой смысл вкладывается в понятие психика.

Некоторые исследователи лишают животных “права” иметь психику, так как считают, что она присуща только человеку. Эта точка зрения, в свою очередь, обосновывается по-разному. Одни считают, что человек обладает психикой, как таким свойством, которое дано ему чем-то или кем-то свыше, например, Богом или Высшим Разумом. Животных Бог или Высший Разум этим свойством не наградил. Это аксиома, которую трудно оспорить, так как сначала надо понять, что такое Бог и почему он это сделал. Это вопрос веры. Другие исследователи, которые рассуждают уже в русле научного мировоззрения, также утверждают, что животные не обладают психикой. Но при этом они, в отличие от людей верующих, приводят научные аргументы в защиту своей позиции. Основное их доказательство сводится к тому, что человек, как существо общественное, в процессе своего эволюционного и культурного развития приобрел особые качества, отличающие его от животных, среди которых называется и психика. Такой подход имеет место быть, так как ни у кого не вызывает сомнение в том, что человек и животное чем-то отличаются друг от друга, и не только по каким-то внешним и внутренним признакам, но и по поведению, по характеру активности в окружающем мире. Может быть, это “нечто” в поведении и есть психическая составляющая?

Противоположному лагерю исследователей представляется более логичным исходить из предположения, что психика у животных есть, и она в процессе эволюции развивалась, совершенствовалась и, в конце концов, приобрела у человека новые, более совершенные формы. Животные отличаются от нас не по отсутствию психики, а по ее особенностям. Эта точка зрения опирается на более широкое понимание обсуждаемого понятия. Она исходит из постулата, что психика – это одна из форм отражения как всеобщего свойства материи, в то время как противники сужают психику, как правило, до человеческого сознания. Человеческое сознание логичней считать только одной из форм психического отражения. При этом определить понятие сознание тоже не так просто. При определенной его интерпретации можно, на самом деле, говорить о животном и человеческом сознании. Так, некоторые исследования вполне убедительно показывают, что, по крайней мере, у приматов есть одна из составляющих сознания – самосознание, под которым понимается способность индивидуума выделять себя из окружающей среды. Другими словами, понятия самосознание и сознание также требуют более четкого определения, чтобы ими можно было оперировать при объяснении поведения животных. В конечном счете, все упирается в первоначальный постулат, от которого нужно оттолкнуться для построения определенной системы знания. Евклид ввел несколько постулатов и создал евклидову геометрию, другой сменил эти постулаты и создал неевклидову геометрию. Следуя традициям отечественной психологии, мы в отношении психики будем опираться на следующую аксиому: психика – это свойство высокоорганизованной материи активно отражать своими состояниями объективную реальность.

Обратим внимание на некоторые места в этом определении. Во-первых, психика – это свойство материи, а не сама материя. Это важно отметить, так как некоторые материалисты считали и считают, что психика – это определенный вид материи. Например, один из представителей, так называемого, “вульгарного материализма” К.Фогт считал, что мысль также относится к мозгу, как желчь к печени. Во-вторых, что значит высокоорганизованная материя? Под такой материей понимается живая материя. Высокая организация живой материи заключается, в частности, в том, что она обладает такими замечательными и уникальными свойствами, как способностью к самоорганизации и к самовоспроизведению. Живая система устроена таким образом, что, происходящие в ней химические и физические процессы, приводят к ее сохранению как целостной системы на протяжении определенного промежутка времени, отмеренного программой ее развития. Внешне это воспринимается, как стремление живого организма выжить. Это одно из важнейших свойств живого, понимание которого, как мы увидим дальше, очень важно для разрешения проблемы происхождения психики, в частности, ее субъективной составляющей. Высокая организация материи также заключается в том, что она способна не только пассивно, но и активно взаимодействовать с окружающей средой. Представление об активности взаимодействия также очень важно для понимания психики и поэтому оно будет подробно рассмотрено в лекции, посвященной проблеме происхождения психического отражения в живых системах. В-третьих, в определении сказано, что психика – это свойство материи отражать. Здесь важно обратить внимание на то, что не только живые, но и неживые системы способны к отражению. Под отражением, в широком смысле, понимают изменение состояния отражающей системы при взаимодействии с внешним явлением. Так, кусок пластилина при взаимодействии с монеткой меняет свою форму. Мы можем сказать, что пластилин отразил изменением своего состояния монету. Но в живых системах появляется новый вид отражения (хотя прежний тип также остается). В определении сказано, что психическое отражение должно быть активным. Что это такое и в чем специфика этой активности мы рассмотрим в следующей лекции.

Животные организмы, как будет показано дальше, обладают указанным типом отражения объективной реальности, поэтому, исходя из нашего постулата, мы вправе говорить о том, что они обладают психикой. Правда, данное определение психики подходит ко всей живой материи, включая растительные организмы, грибы, бактерии и т.д. Но, если исходить из гипотезы известного отечественного психолога А.Н.Леонтьева, которая будет рассмотрена в следующей лекции, то у растений логичней выделять допсихическую форму активного отражения, которая только у животных дополняется в процессе эволюции психической составляющей.

Особенности изучения психики у животных.

Итак, зоопсихология изучает психику животных. Но в этом изучении есть одна существенная трудность. Исследователь, изучающий психику людей, в принципе имеет представление о том, что происходит в субъективном мире человека при той или иной форме активности. Психолог догадывается об этом, с одной стороны, исходя из личного опыта проникновения в свой внутренний мир, то есть интроспекции. С другой стороны, исследователь, в конце концов, может спросить о том, что переживает человек в той или иной ситуации. Зоопсихолог в этом отношении совершенно ничего не знает о субъективных переживаниях животного. Чувствует ли собака что-нибудь подобное тому, что чувствуем мы, когда рассержены, грустны или восхищены? Думает ли она о чем-то тогда, когда вопросительно смотрит в глаза хозяина, который поставил перед ней неразрешимую задачу? Есть ли у нее то субъективное чувство выделенности себя из окружающей действительности, которое с удивлением на определенном этапе жизни начинает испытывать подрастающий ребенок, которое все мы когда-то испытали. Сможем ли мы об этом когда-то узнать? Трудно сказать, потому что для этого нам надо, например, превратиться в эту собаку и, кроме того, отбросить все наше человеческое мироощущение. Таким образом, зоопсихологу очень трудно оценить то, что происходит во внутреннем, субъективном мире животных. Отсюда вытекает следующая проблема. Всестороннее изучение психики предполагает анализ не только внешне регистрируемых объективных ее проявлений в виде каких-то внешних реакций, то есть поведения, но и изучение закономерностей, которые существуют в субъективном мире. У животных доступно объективному анализу только поведение. Но, если зоопсихология, не может анализировать внутренний мир животных, то, значит, она однобоко изучает особенности их психического отражения. Она изучает только поведение животных организмов, а не психику, следовательно, эта наука должна именоваться как-то по-другому, например, наука о поведении животных. Это верно, если не учитывать следующую мысль. При определенном подходе можно, на самом деле, проводить анализ того, что происходит в субъективном мире животного.

При каком подходе можно изучать внутреннюю составляющую психики животных?

Внутреннюю составляющую психики животного можно изучать на основании соответствующим образом организованного анализа его поведенческих реакций. Другими словами, зоопсихология через изучение поведения может “достраивать” картину субъективного мира животного. Именно в этом аспекте зоопсихология отличается от всех остальных наук, которые связаны с изучением поведения живых организмов, от этологии, сравнительной психологии, физиологии высшей нервной деятельности и т.д.

Психика неразрывно связана с поведением. Пожалуй, трудно не согласиться с данным утверждением. Это следует хотя бы из того тривиального наблюдения, что о многих мыслях, желаниях человека можно догадаться по его поступкам. Человек покраснел, и мы можем сказать, что он, вероятно, смущен, может быть даже из-за того, что ему стыдно. Более сложен вопрос, каким образом психика связана с поведением. Ответ можно дать, если использовать одно из глубоких утверждений материалистической психологии, которое говорит о том, что психическое отражение осуществляется на основе внешней активности. Не было бы этой внешней активности, не было бы и психического отражения. Эту мысль высказал еще И.М.Сеченов, который предположил, что психика зарождается и умирает вместе с движением. Именно с этой методологической позиции А.Н.Леонтьев рассматривал проблему происхождения психики, о которой речь будет идти дальше. Отечественный зоопсихолог К.Э.Фабри ввел с целью выразить сущность единства поведения и психики понятие “психическая деятельность”. Психическая деятельность – это весь комплекс проявлений поведения и психики, единый процесс психического отражения как продукта внешней активности животного. Таким образом, опираясь на данный методологический принцип можно изучать внутреннюю составляющую психики животных. Как проводить такой анализ будет показано в лекциях, посвященных происхождению и эволюции психического отражения у животных в процессе их филогенетического развития.

Почему важно понимать, что происходить во внутреннем мире животного организма?

Некоторые научные направления, например бихевиоризм, исходят из предположения о том, что можно полностью объяснить и понять поведение животного, анализируя только его внешние реакции на окружающую среду, не привлекая данных, в частности, субъективного опыта. Данное утверждение не раз критиковалось в разное время, сначала, представителями гештальтпсихологии, а потом когнитивного направления в психологии. Внутренний мир обладает своими собственными законами функционирования, для него существует свой понятийный аппарат, выработанный за время существования психологии как науки. В конечном счете, это та реальность, без привлечения которой к анализу поведения животных можно скатиться до механистического понимания их внешней активности. Также, как между живыми системами и неживыми существуют известные качественные отличия, также между внешней активностью механического робота и поведением животного организма есть особые отличия, которые, в частности, связаны с субъективным характером отражения животным внешней реальности. В конечном счете, наука сможет, вероятно, описать в терминах физиологии или внешних реакций возникающий у человека субъективный образ, но это не значит, что он потеряет свою объяснительную силу. Также и в отношении животного полезно пользоваться понятием субъективного образа, так как он, вероятно, не сводим, с одной стороны, к тем физиологическим процессам, которые наблюдаются в голове животного во время его протекания, с другой стороны, к тем внешним реакциям, которые животное совершает в данной ситуации. Эти рассуждения связаны с проблемой соотношения субъективного и объективного, являющейся давней философской загадкой, глубокий анализ которой не входит в задачи нашего курса. Мы ограничимся пока только голословным утверждением, что привлечение понятий субъективной психологии, с нашей точки зрения, необходимо для полноценного анализа поведения животных организмов, также как эти понятия необходимы для изучения психики человека. В дальнейшем это утверждение будет подкреплено некоторыми рассуждениями и фактическим материалом.

Задачи курса.

Одной из главных задач курса является изучение психической жизни животных. Эта задача будет решаться на основе анализа внешней активности, то есть поведения. Везде, где представиться возможность, мы будем проникать во внутренний мир животного. В этом специфика данного курса.

Второй задачей будет изучение непосредственно поведения организмов. Эта задача, конечно, связана с первой, но имеет свою специфику. В этой части курса мы будем придерживаться современного этологического подхода к изучению жизни животных. Этология – это направление в изучении поведения животных, которое зародилось еще в конце 19 века и достигло больших результатов в работах таких известных исследователей двадцатого столетия, как К.Лоренц и Н.Тинбереген. Современная этология использует достижения бихевиоризма, сравнительной психологии, зоопсихологии и является с методологической точки зрения, вероятно, наиболее прогрессивным и многообещающим направлением в изучении поведения животных. Рассмотрим, каким образом современные этологи подходят к предмету своих исследований.

Изучение поведения животных. Этологический подход.

Голландский этолог Нико Тинберген создал полезную, получившую широкое признание схему, на основе которой можно строить анализ поведения животных. Изучение внешней активности животного какого-либо вида, с его точки зрения, должно обязательно начинаться с достаточно полного описания этой активности, которому предшествует, как правило, длительный период наблюдения. Почему это важно? Потому что только тогда, когда имеется ясное представление обо всем поведенческом репертуаре изучаемого вида, удается понять многие отдельные формы его поведения. Другими словами, этологи идут от целостного поведения к частным его проявлениям. Тогда как бихевиористы, в основном, шли от частного к целому, что часто приводило к определенным затруднениям. Например, супруги Бреланды, сначала приверженцы, а потом научные противники известного представителя бихевиоризма Ф.Скиннера, провели следующий показательный в этом плане эксперимент. Они попытались научить енотов опускать монеты в копилку, используя метод оперантного обусловливания, который был разработан Ф.Скиннером. Им это быстро удалось. Однако, по мере того как еноты научались опускать монеты, у них начали появляться неожиданные действия: они стали тереть монеты одну о другую и “макать” их в сосуд. Если бы Бреландам не были известны особенности поведения енотов в природе, они не смогли бы понять эти странные действия. Они распознали в этом “полосканье” - характерный для енотов стереотип поведения при сборе и поедании пищи. Если бы они не знали этой особенности поведения животных, они, вероятно, никогда бы не поняли, почему происходит такое странное отклонение от известной схемы научения.

На основании описания поведения происходит его классификация. Существует большое разнообразие форм поведения, среди которых можно выделить пищедобывательное, половое, родительское, исследовательское и т.д. Наблюдение за поведением животного и его описание является интересным занятием, но еще интереснее объяснять это поведение. Тинберген считал, что для более или менее полного объяснения того или иного поведения животного нужно ответить на четыре главных вопроса. Каковы непосредственные причины этого поведения? Как это поведение развивалось в онтогенезе? Как это поведение возникло в эволюционной истории изучаемого вида? Какое значение имеет данное поведение для животного? Рассмотрим более подробно эти вопросы.

Непосредственные причины поведения.

Мы наблюдаем, как собака ест пищу. Почему она это делает с точки зрения непосредственных причин? В этой постановке вопроса нам нужно проанализировать те внутренние и внешние факторы, которые привели собаку к этой активности. К внешним факторам, вызвавшим данное поведение, относится пища. Если бы ее не было, то, вероятно, собака вряд ли совершала такие движения, которые сопровождают акт еды. В качестве внутреннего фактора в данном случае выступает мотивация голода. Если бы не было этой мотивации, то собака также вряд ли поедала бы пищу. Сейчас, мы провели примитивный психологический анализ внутренних и внешних причин простого поведения. Но, на самом деле, такой анализ часто затрудняется многими обстоятельствами. Например, часто очень трудно выделить истинный мотив поведения или определить ту внешнюю причину, которая вызывает его. Так, иногда некоторые движения совершаются животными в отсутствие внешних стимулов, которые в норме вызывают это поведение. Например, К.Лоренц описывает случай, когда канарейка при долгом лишении ее возможности охотиться на насекомых вдруг стала совершать те движения, которые связаны с процессом добывания пищи. Она стала преследовать несуществующих летающих насекомых. Как это объяснить? С другой стороны, часто животное в одно и то же время испытывает разные побуждения. Например, чайка при приближении человека к ее гнезду испытывает, с одной стороны, стремление защитить свое потомство, а, с другой стороны, сохранить себе жизнь. Как она решает в этом случае, что делать, какое побуждение удовлетворить? Возможный механизм разрешения данной ситуации будет рассмотрен, в лекции, посвященной поведению при конфликте.

Физиологический и психологический аспект непосредственных причин поведения.

Вопрос о непосредственных причинах поведения часто ставится в плане механизмов влияния внешних и внутренних факторов на внешнюю активность. Например, как собака опознает, что перед ней лежит пища? Другими словами, каковы те перцептивные механизмы, с помощью которых опознается какой-либо внешний объект? Этот вопрос мы затронем в лекции, посвященной проблеме восприятия у животных. С другой стороны, как вид пищи, в свою очередь, приводит к тому, что собака начинает совершать строго определенные двигательные акты? То есть, что лежит между актом восприятия и двигательным ответом на внешний объект? На этот вопрос можно ответить, как со стороны физиологических механизмов, обеспечивающих данное поведение, так и со стороны психологических факторов. С точки зрения физиологии внешний объект вызывает у собаки возбуждение фоторецепторов в сетчатке глаза, после чего данное возбуждение с помощью нервных импульсов передается в определенные участки головного мозга, а там переходит на нервные пути, организующие двигательную активность. С точки зрения психологии у собаки при виде пищи возникает субъективный зрительный образ, который по механизму ассоциаций вызывает у нее воспоминание о том, что в данной ситуации надо делать определенные движения. Для зоопсихологии важен как физиологический, так и психологический подход к анализу внутренних и внешних причин поведения. Там, где возможно, будут приведены физиологические схемы обсуждаемых форм поведения. Но более подробно данный подход к изучению поведения животных организмов рассматривается в курсе психофизиологии, а также в курсе физиологии высшей нервной деятельности и сенсорных систем.

Непосредственные причины поведения с точки зрения этологии и бихевиоризма.

Классические этологи уделяли большое внимание рассматриваемому вопросу. К их заслугам надо отнести стремление рассматривать поведение как следствие сложного переплетения внутренних и внешних факторов. Важно отметить, что этологи акцент ставили на внутренних причинах поведения, в частности, на внутренних побуждениях или драйвах, которые, с их точки зрения, являются следствием проявления инстинктов. Они утверждали, что животное что-либо делает потому, что к этому его побуждает внутреннее желание. В этом отношении бихевиоризм занимал противоположную точку зрения, считая, что животное побуждает что-либо делать не внутренние факторы, а внешняя среда, которая по механизму рефлекса вызывает то или иное движение. В связи с таким подходом для бихевиористов важно было изучать закономерности реагирования организма на внешние стимулы, а не исследовать внутренние детерминанты поведения. А отсюда, естественно, вытекало их стремление полностью изъять из объяснительных схем такие понятия субъективной психологии, как разум, сознание, эмоции, чувства и т.д, что, как уже было сказано, является не допустимым. Один из основателей бихевиоризма Дж.Уотсон говорил, что исследователю не дано знать, о чем думает собака и думает ли она вообще, но если он будет наблюдать за ней в различных ситуациях, то сможет узнать, что она делает. А это не так уж и мало, потому что поведение животных зависит, в конечном счете, только от внешних раздражителей. Именно внешние причины управляют поведением. Этот главный постулат бихевиоризма был глубоко чужд представлениям этологии. И хотя, как это сейчас уже ясно, этологи были ближе к истине, их теоретические построения в отношении влияния внутренних факторов на поведение в настоящее время оспариваются. Их гипотетические модели взаимодействия внутренних и внешних причин не нашли подтверждения при физиологическом анализе. Знаменитая психогидравлическая модель мотивации К.Лоренца в первом приближении хорошо описывала некоторые закономерности в поведении животных, но дальнейшие исследования привели к тому, что она потеряла свою объяснительную силу. Это, конечно, ни в коей мере не умаляет достижений этологов в анализе рассматриваемого вопроса.

Развитие поведения.

Вторая категория вопросов касается того, каким образом та или иная форма внешней активности развивается и изменяется в процессе индивидуального развития животного. Понятно, что особенности поведения организмов изменяются на протяжении их жизни. Новорожденный щенок при виде мяса не делает попыток приблизиться к нему, даже если он голоден, тогда как голодная взрослая собака сразу стремиться овладеть пищей. Почему это происходит? Почему развитие собаки привело к тому, что она стала таким образом реагировать на внешнюю ситуацию? Почему цыпленок, который увидел в первые минуты жизни человека, став половозрелым, воспринимает его как полового партнера? Эти вопросы связаны с анализом процессов научения и механизмами созревания поведения, которые будут в дальнейшем достаточно подробно рассмотрены.

Вопрос о развитии поведения имеет один очень важный аспект, который связан с анализом врожденного и приобретенного в поведении животного организма, а также человека. Являются ли, например, проявляемые иногда человеком агрессивные реакции врожденными, доставшимися нам с генами от наших животных предков, или они являются следствием негативного влияния человеческого общества, то есть приобретенными формами поведения? Этот вопрос, в свое время, вызвал ожесточенную дискуссию между К.Лоренцом и его противниками, в частности, известным философом Эрихом Фроммом. Мы попытаемся разобраться с этой проблемой, проанализировав взгляды этологов и их критиков.

Вопрос о развитии поведения играет очень важную роль для понимания природы человека и возможностей его воспитания и самосовершенствования. Если встать на крайнюю позицию этологов, то утверждение, что “я могу стать всем, чем я захочу”, следует считать неправильным. Крайние бихевиористы, наоборот, утверждают, что из любого человека можно “вылепить” все, что угодно. Автору более импонирует, если так можно сказать, мягкий этологический подход, согласно которому каждый должен найти свойственный его природе путь к развитию и самосовершенствованию. Я, конечно, могу стать музыкантом, но плохим, но зато я могу стать хорошим поваром, если у меня есть к этому наследственная предрасположенность. Если я буду это учитывать, мне легче будет сделать правильный выбор, и я не буду с бессмысленной фанатичностью стремиться сделаться хорошим музыкантом, затрачивая на это уйму сил и времени. В конце концов, я могу по-другому удовлетворить свою тягу к музыке, став ее ценителем в качестве слушателя. Человек, конечно, очень гибок, его возможности научения огромны, но эти возможности дают превосходный результат только при условии обращения внимания на свою природу, на свое предназначение, если хотите. В этом отношении судьба Понимающего Человека, интуитивно чувствующего свое предназначение, изначально предопределена. Это фатализм в хорошем смысле слова, глубокий смысл которого понимаешь при изучении великих законов природы, на которых строится поведение животных организмов.

Эволюция поведения.

Третий вопрос связан с тем, каким образом в филогенетическом развитии данного вида появлялись те или иные формы поведения. Например, каким образом мог возникнуть великолепный брачный танец турухтанов, как появилась поразительная согласованность действий в сообществе общественных насекомых, почему так произошло, что лягушки не видят неподвижные предметы и т.д.? Этология, пожалуй, наибольших успехов добилась в разрешении именно таких вопросов. Этологи изначально опирались на идею естественного отбора и изменчивости, как механизмов появления новых форм поведения, которые объясняют уникальное соответствие этих форм условиям жизни их носителей. Учение об инстинктах, как врожденных формах поведения, эволюционирующих по законам, которые были открыты Ч.Дарвиным, является краеугольным камнем этологии как науки. Это то основание, которое лежит под всей теоретической конструкцией этологического учения. Идеи К.Лоренца и Н.Тинбергена более глубоко понимаются, если знать, из чего они исходят, на чем они покоятся. В курсе будет рассмотрена та часть проблемы эволюции поведения, которая связана с ритуализацией. В механизме ритулизации этологи видели один способов возникновения новых инстинктивных форм поведения.

Разбираемый вопрос играет важную роль для понимания психики человека. Многие аспекты его поведения становятся ясными, если учитывать, что человек произошел от животных и многое от них унаследовал. Естественно, культурная эволюция внесла свои существенные поправки, но она работала не на голом субстрате, а на конкретной биологической конструкции. Известные особенности этой конструкции предопределили, в какой-то мере, и саму культурную эволюцию. Такой подход открывает большие возможности, в частности, в анализе социального поведения человека. В западной науке не так давно появилось популярное научное направление, именуемое социобиологией, которое пытается исследовать биологические основы общественного поведения не только животных, но и человека.

Большое место в данном курсе займет раздел, связанный с эволюцией психики. Будет рассмотрен известный в отечественной психологии подход А.Н.Леонтьева к этой проблеме. Также будут проанализированы пути развития двигательной активности и нервной системы у животных, начиная с одноклеточных организмов и заканчивая млекопитающими. На основании этого анализа мы увидим, каким образом могло идти развитие и усложнение психического отражения в эволюции животного мира, в частности, почему существуют такие кардинальные различия в уровне психического развития у высших беспозвоночных, с одной стороны, и у млекопитающих, с другой стороны.

Функциональное значение поведение.

Наконец, четвертый вопрос связан с тем, какое значение имеет та или иная форма поведения для животного. Понятно, что пищедобывательное поведение важно для животного, так как благодаря такой активности оно имеет возможность жить, то есть оставаться целостной функционирующей системой. Есть более сложные вопросы. Например, какое значение имеет такой интересный феномен в жизни некоторых птиц и млекопитающих, как импринтинг? Было показано, что он, помимо других более понятных функций, имеет еще одно интересное значение, которое, как предполагают, связано с образованием “выгодных” половых пар, потомство от которых в наибольшей степени соответствует процветанию вида.

Проблема целесообразности поведения.

Наблюдая за поведением животных часто поражаешься тому, как тонко, порой, настроена их внешняя активность на конкретные условия существования, как целесообразно их поведение в окружающем их мире. Ранние исследователи, чтобы объяснить эту целесообразность, иногда приписывали животным организмам способность к пониманию своего поведения для выживания и размножения. Например, можно сказать, что птицы высиживают яйца, так как знают, что из них вылупятся птенцы, а это, в свою очередь, важно для продолжения их рода. Но, на самом деле, данное поведение можно и нужно объяснять без привлечения такого понятия, как понимание. Предпочтительней рассматривать эту целесообразную внешнюю активность, как результат действия сил естественного отбора, создавших в прошлом такой генотип, который приводит к развитию организма, действующего определенным целесообразным образом при соответствующих обстоятельствах. Американский зоопсихолог Д.Дьюсбери пишет, что “поразительная “целенаправленность” поведения нередко бывает, видимо, обусловлена не тем, что животное понимает, как ему следует вести в данной ситуации, а тем, что в процессе эволюции сформировался организм, не умеющий вести себя в этой ситуации иным образом”. Это, конечно, не исключает случаев настоящего понимания своего поведения и внешних обстоятельств у животных, стоящих на высокой ступени психического развития, например, у человекообразных обезьян. Термин “понимание” требует, конечно, более четкой формулировки, но нужно признать, что многие формы поведения высших животных трудно объяснить, если не пользоваться им в том, смысле, в котором мы применяем его для характеристики поведения человека. Если мы вправе применять это понятие к человеку, то мы вправе пользоваться им и в отношении некоторых форм поведения определенных видов животных, естественно, немного изменяя его смысл. Мы подошли к очень важному вопросу о том, в какой мере можно переносить понятия, связанные с внутренним миром человека, на животных.

Антропоморфизм и механицизм.

Известный исследователь Я.Дембовский не без основания утверждает, что зоопсихологу постоянно угрожает двоякая опасность, с одной стороны, механицизм, а, с другой стороны, антропоморфизм. В истории развития представлений о психике животных можно выделить закономерные, периодические переходы от антропоморфических к механистическим взглядам и обратно. Показателен в этом плане период времени, который начался с работ Ч.Дарвина. Ученые дарвиновской эпохи совершили вполне понятную ошибку. Они рассуждали так: поскольку мы наследники животных, то и животные должны быть похожи на нас. Они должны думать так же, как и мы, и иметь те же нравственные категории. Например, все еноты – воры, так как они воруют зерно у фермеров; птицы – невинные существа, за исключением сойки, которая совершает набеги на чужие гнезда и, следовательно, может считаться убийцей. Антропоморфизм подразумевает не обдуманное приписывание животному качеств человека. Такой подход, в частности, ярко проявился у Брэма в его знаменитой “Жизни животных”, а также у ученика Ч.Дарвина Дж.Романеса в его книге “Разум животных”. Конечно, человек произошел от животных и поэтому сохранил в поведении много общих со своими предками черт. Однако надо признать и то, что он в процессе своей биологической и культурной эволюции приобрел многое, что отличают его от животных. Это несомненно. Таким образом, недопустимым является приписывание животному переживаний и мыслей, которые у человека становятся возможными только в результате его общественного воспитания, его речи и культуры.

Рассуждения ученых из лагеря антропоморфизма, естественно, вызвали бурную реакцию со стороны некоторых исследователей. Резкую критику высказал в конце 19 века английский зоопсихолог Ллойд Морган, который сформулировал, так называемый, закон экономии. В соответствии с этим законом никакое действие животного не должно рассматриваться как проявление высших форм психической деятельности, если оно может быть объяснено более низшими ее проявлениями. С этого момента крен был сделан в противоположную сторону, стали появляться крайние механистические взгляды. Механицизм предлагает рассматривать животное как некий механизм, который лишен психики, эмоций, субъективных ощущений и т.д. Яркими представителями механицизма были бихевиористы, которые полагали, что животное представляет собой весьма сложную машину, действия которой в любом случае можно свести к законам физики, химии и механики. Другими словами, поведение такого механизма, также как действия робота или автомобиля, можно объяснить без привлечения субъективных понятий цели, разума, сознания и т.д. С другой стороны, и этологический подход в отношении некоторых низкоорганизованных животных тоже подразумевает возможность такого подхода. Когда паук строит свою искусную сеть, в его организме действуют сложные механизмы, точно отрегулированные для весьма определенной стереотипной деятельности. В этом нет никаких “психических” моментов, и нет основания утверждать, что паук что-либо “переживает”. Здесь действует просто сложная механика, целесообразная и приспособительная, как и все, что действует в живом организме. Организм паука так устроен, что на определенные раздражения он отвечает строго определенной целесообразной реакцией. Бихевиоризм утверждает, что поведение животного можно без остатка разложить на ряд сравнительно простых рефлекторных механизмов, понимание которых вовсе не требует психологических моментов. Такой резкий уклон в механицизм в истории развитии науки, естественно, снова вызвал критику. Стали появляться так называемые когнитивные направления в исследовании психики животных. С одной стороны, возникла гештальтпсихология, которая выдвинула идею неразложимости целого на части, с другой стороны, когнитивный бихевиоризм, который возглавил американский исследователь Эдвард Толмен. У нас в стране ортодоксальные последователи И.П.Павлова критиковались в то время И.С.Беритовым, Н.А.Бернштейном, П.К.Анохиным и т.д. Учтя такую критику, механицисты стали выдвигать не столь грубые аналогии. Они стали сравнивать животных с современными сверхсложными устройствами, вычислительными машинами и т.д. Как будет, показано в дальнейшем механистический подход к поведению животных организмов при всех своих доводах и убедительных аналогиях, на самом деле, не является правомерным, так он не учитывает специфику живых систем, которая появляется в результате развития материи на нашей планете. Современные машины, на самом деле, только в какой-то степени повторяют некоторые особенности поведения и психики животных организмов. Но это не значит, что их можно отождествлять.

Я.Дембовский спрашивает, “каким же, следовательно, должен быть правильный путь зоопсихолога, если ему нельзя сравнивать животное ни с механизмом, ни с человеком?” И отвечает следующим образом: “Ответ прост. Он должен сравнивать психику одного животного с психикой другого, искать между ними сходство и различие и на этой основе создавать систему понятий своей науки”. Другими словами, прослеживая эволюционный путь развития форм поведения и психического отражения, начиная с самых примитивных живых систем и заканчивая человеком, нужно изучать, как появляется, развивается и качественно изменяется та или иная сторона активности животного организма, например, научение, эмоции, мышление и т.д. Эти понятия на каждой ступени развития наполняются новым смыслом, новым содержанием. Мы, например, можем сказать, что у животных есть мышление, но при этом должны прекрасно понимать, что оно у разных по уровню развития видов, конечно, имеет свою специфику и существенно отличается от человеческого. Зоопсихология пользуется понятиями, пришедшими из психологии только потому, что она не выработала своей системы понятий. В этом, вероятно, ее самый большой недостаток. Именно благодаря этому возникают иногда недоразумения, обвинения зоопсихологам в антропоморфизме.

Значение зоопсихологии для студентов-психологов.

Зоопсихология имеет два важных аспекта для психологов – теоретический и практический.

Практическое значение. Изучение поведения животных представляет большую ценность для понимания поведения человека. Из анализа поведения животных мы можем почерпнуть массу полезных сведений о самих себе, мы можем обнаружить у человека тенденции, о которых ранее и не подозревали, мы можем лучше понять многие человеческие возможности, а также и подстерегающие его опасности. Эта мысль становится понятной, например, после прочтения замечательной книги К.Лоренца “Агрессия”. Анализируя поведение животных, он приходит к интересным выводам в отношении причин агрессивного поведения человека и показывает, каким образом можно избежать таких проявлений. Многие стороны общественной жизни человека становятся понятными при сопоставлении их с социальной жизнью человекообразных обезьян. Такие феномены, как социальное облегчение, подражание, конфликты, выявленные при анализе поведения животных, хорошо объясняют некоторые аспекты поведения человека в группе. Психолог должен помнить слова известного английского этолога Уильяма Торпа, который говорил, что “трудно найти какой-либо аспект в поведении животных, который бы не перекликался с вопросами, возникающими при изучении поведения человека”.

Теоретическое значение. Глубокое понимание восприятия, памяти, мышления и других психических процессов человека, изучаемых в курсе общей психологии, возможно только при изучении того, каким образом они развивались и изменялись в процессе эволюции животного мира. Другими словами, психика человека может быть ясно понята лишь тогда, когда мы будем располагать данными о тех первичных формах, из которых возникает вся наша духовная сущность.

Основные идеи курса.

Данный курс достигнет своей цели, если студент-психолог после его изучения поймет и примет две основополагающие мысли.

Первая мысль. Поведение человека похоже на поведение животных. Мы не так далеко ушли от них, как кажется некоторым исследователям. Дело заключается в том, что не животные похожи на нас, как считали представители антропоморфизма, а мы похожи на животных!

Вторая мысль. Существует представление, что у животных нет субъективного мира, либо он ограничивается примитивными эмоциями и чувствами. Будет сделана попытка показать, что внутренний мир животных организмов не так беден, как представляется. Их поведение трудно объяснить, не опираясь на такие понятия, как “когнитивная карта”, субъективный образ, цель, понимание, в конце концов, рассудочная деятельность и даже творчество!

Структура курса.

В первой части курса будет рассмотрена проблема происхождения психики. Студент должен получить ясное представление о том, что такое психика с точки зрения современной материалистической психологии, когда она произошла, в чем особенности отражения внешней среды у живых систем: у растений и первых животных организмов. Здесь же будет рассмотрена кратко проблема происхождения субъективной составляющей психического отражения. Все это должно заложить основу для понимания эволюции психики в развитии животного мира. Вторая часть курса посвящена краткому анализу непосредственных внутренних и внешних причин поведения. Здесь же рассматриваются вопросы, связанные с восприятием у животных организмов. Этот материал является подготовительной ступенью для более основательного изучения этологических концепций поведения. В третьей части курса речь пойдет о проблеме научения. Будут рассмотрены известные формы научения, начиная с примитивных и заканчивая теми, которые требуют когнитивных процессов. В этой части будет показано, что некоторые аспекты научения невозможно объяснить с позиций бихевиоризма, так как они требуют привлечения биологических и когнитивных концепций. Четвертая часть курса посвящена этологическому подходу к изучению поведения. Здесь будет рассмотрена теория инстинкта, проблема врожденного и приобретенного в поведении, некоторые вопросы, связанные с развитием поведения, в частности, импринтинг. Здесь же речь пойдет о формах поведения при конфликте, что будет предпосылкой для понимания ритуализации. В пятой части курса будет кратко рассмотрено социальное поведение животных. Следующая часть будет посвящена проблеме эволюции психики. Мы рассмотрим гипотезу А.Н.Леонтьева о трех стадиях развития психического отражения. Здесь же речь пойдет об эволюции двигательной активности и нервной системы. Последняя часть курса будет посвящена некоторым сложным формам психической активности животных, в частности проблеме языка.

Лекция №2

Проблема происхождения психики.

История развития представлений о происхождении психики.

Сложность проблемы происхождения психики привела ряд исследователей к утверждению, что решить её в принципе нельзя. Так один из основателей естественнонаучного направления в психологии, немецкий физиолог Эмиль Дюбуа-Реймон указал в конце прошлого века на семь неразрешимых, с его точки зрения, для человечества “мировых загадок”. В их числе был и вопрос о происхождении психики. Немецкий биолог Эрнст Геккель назвал данную проблему “центральной психологической тайной”. Но, несмотря на это, в истории науки можно выделить несколько подходов к проблеме возникновения психики.

“Антропопсихизм”.

Одним из ярких представителей антропопсихизма был французский философ Рене Декарт. Основная идея этого направления заключается в следующем утверждении: психика возникла вместе с появлением человека. При этом идеалистически настроенные ученые, например, Р.Декарт, подразумевают под психикой нечто, данное человеку свыше. Ученые-материалисты этого направления считают, что это не так. Они утверждают, что психика возникла естественным путем, и искать причины ее возникновения нужно, анализируя процесс выделения человека из животных. Недостатком этого взгляда является вычеркивание всей предыстории человеческого поведения. Целесообразнее исходить из предположения, что такое сложное и многогранное явление как психика не могло возникнуть на голом месте.

“Панпсихизм” (учение о всеобщей одухотворенности природы).

Панпсихизм утверждает, что психика присуща не только живой, но и неживой природе. Такого взгляда придерживался, например, известный немецкий психофизик Густав Фехнер. Последовательно развивает эту точку зрения в своей книге “Феномен человека” французский исследователь и философ Тейяр де Шарден. Он оттолкнулся от постулата, что психика как определенное свойство материи присуща любой элементарной частице, например, атому или молекуле. Он предполагал, что с усложнением взаимодействий между атомами в материи усложняется и уровень ее психической составляющей. Молекула сложнее атома, поэтому она выше по своему психическому уровню. Тейяр де Шарден утверждал, что именно развитие сложности материи в истории нашей планеты приводило к усложнению и развитию ее психической составляющей. Если придерживаться панпсихизма, то проблема возникновения психики отпадает (при условии, что материя существовала всегда).

“Биопсихизм”.

Представителями данного направления были, например, немецкий естествоиспытатель Эрнст Геккель и немецкий психолог Вильгельм Вундт. Они утверждали, что психика - это свойство живой материи. Другими словами, не только животные обладают психикой, но и растения, грибы и бактерии. Такой подход не учитывает специфики отражения, существующей у животных систем. Здесь проблема происхождения психики связана с проблемой вычленения из не живой материи живых самоорганизующихся и самовоспроизводящихся систем.

“Нейропсихизм”.

С точки зрения нейропсихизма психика присуща только таким организмам, которые имеют нервную систему. Таких взглядов придерживались, например, Чарльз Дарвин и английский философ Герберт Спенсер. Данный концептуальный подход пользуется, вероятно, наибольшей популярностью среди современных исследователей. Но этот интуитивный, а потому, в общем-то, не лишенный здравого смысла подход имеет, с точки зрения А.Н.Леонтьева, один существенный недостаток. “Его неудовлетворительность заключается в произвольности допущения прямой связи между появлением психики и появлением нервной системы” – писал А.Н.Леонтьев в своей монографии “Проблемы развития психики” . С точки зрения А.Н.Леонтьева, более вероятно, что функция нервной системы, связанная у многоклеточных животных с материальным обеспечением психического отражения, могла иметь какой-то прототип у одноклеточных животных организмов. И в самом деле, у одноклеточных животных организмов, к которым зоологи традиционно относят, например, амеб и инфузорий, нет обособленной нервной системы. Однако анализ внешней активности этих простейших показывает, что по сложности и разнообразию она ничем не уступает, а в некоторых аспектах даже превосходит поведение таких многоклеточных организмов, имеющих нервную систему, как, например, кишечно-полостные и плоские черви. По-видимому, функцию нервной системы у простейших выполняют какие-то внутриклеточные структуры. Вероятнее всего, что именно с этих процессов, протекающих в цитоплазме одноклеточного организма, и началась история становления такого удивительного явления как психическое отражение мира. Опираясь на подобные рассуждения, А.Н.Леонтьев выдвинул свой концептуальный подход к проблеме происхождения психики, который получил в отечественной психологической школе широкое распространение. В дальнейшем эта гипотеза будет рассмотрена достаточно подробно, а также и ее критика со стороны некоторых современных альтернативных взглядов.

Подход А.Н.Леонтьева к проблеме происхождения психики.

Элементарная форма психики.

А.Н.Леонтьев начинает свои рассуждения с вопроса о том, с чего началась психика. Какое психическое явление может претендовать на роль первоначала, с которого началось развитие психики? Может быть, это было какое-то примитивное ощущение или какая-то эмоция, или это было то, что можно назвать примитивным мышлением, или это было самосознание, или может быть какое-то другое психическое явление, аналога которого нет у современных животных организмов?

Есть две точки зрения на данный вопрос. Одни считают, что на определенном этапе развития жизни у какой-то группы организмов появились по неизвестным причинам внутренние переживания, которые можно назвать примитивным самосознанием. Организм вдруг стал переживать свои собственные состояния. Например, состояние удовлетворенности, если удалось удовлетворить свою потребность, или состояние угнетенности, если остался без пищи. Саморазвитие этого самосознания и привело к усложнению психического отражения окружающей действительности, к появлению восприятия, эмоций, мышления и т.д.

Согласно второй точке зрения, появление психики было связано с усложнением процесса взаимодействия организма и среды. Поэтому, скорее всего, элементарной формой психики было какое-то примитивное ощущение, а не самосознание. Именно развитие ощущения, которое связывает организм с внешней средой, в конечном счете, привело к появлению более сложных форм психической деятельности: восприятия, мышления, сознания и т.д. Именно такой точки зрения придерживался А.Н.Леонтьев. Из этого глубокого предположения он делал, правда, сомнительный, с нашей точки зрения, вывод о том, что это примитивное ощущение было только внешним чувством, что это было чувство без внутреннего содержания, без субъективной стороны. Данное предположение, вероятно, является наиболее слабым и уязвимым местом в подходе А.Н.Леонтьева. Целесообразнее считать, что ощущение как элементарный психический процесс должно было с самого момента своего появления обязательным образом включать субъективную составляющую. Данной точки зрения придерживался в свое время академик Л.А.Орбели. Он писал: ”Я буду стараться пользоваться понятием “чувствительность”... только в тех случаях, когда мы можем с уверенностью сказать, что раздражение данного рецептора и соответствующих ему высших образований сопровождается возникновением определенного субъективного ощущения...” Обращает на это внимание и отечественный философ Д.И.Дубровский, утверждая, что уникальной особенностью психического отражения является наличие в этом отражении субъективной составляющей. Та часть психического отражения, которая не субъективизируется, вероятно, вторично уходит из внутреннего мира. Это касается, в частности, всех подсознательных проявлений человеческой психики.

Из представленных выше рассуждений вытекает, что ощущение обязательным образом должно обеспечиваться особым механизмом, с помощью которого внешнее воздействие “переживается”, субъективизируется, с помощью которого организм становиться пристрастным к данному раздражителю. Вполне возможно, что постулируемый механизм может существовать и в пределах одноклеточного организма, но вероятнее всего он возник в эволюции только с появлением многоклеточных организмов, имевших нервную систему. Другими словами, реализоваться данный механизм может, вероятно, только с помощью нервной системы. Важно отметить, что, если организм обладает нервной системой, не имеющей этого механизма, то у такого организма, согласно данной точки зрения, нет субъективной составляющей отражения, а значит и психики. Эти рассуждения подкрепляются современными представлениями о физиологическом механизме ощущений, которые развивает в последнее время известный отечественный психофизиолог А.М.Иваницкий. Таким образом, элементарной формой психики, по-видимому, логичней считать такой процесс отражения, который имеет субъективную составляющую.

Проблема критерия чувствительности.

Как можно узнать, есть ли у данного организма какие-либо ощущения или нет? Когда нас интересует вопрос о том, испытывает ли человек к данному воздействию ощущение, то мы его об этом можем спросить. То есть, мы используем субъективный критерий. А вот спросить у амебы, имеет ли она чувствительность, например, к воздействию солнечных лучей мы не можем. Мы не можем в данном случае применить субъективный критерий. Следовательно, мы должны найти какой-то объективный критерий. От того, каким будет этот критерий, зависят все дальнейшие логические построения, а, в конечном счете, и наше представление о том, что же такое психическое отражение.

Какие выдвигались критерии для определения наличия ощущения? Зоопсихолог Роберт Йеркс в свое время предложил считать таким критерием наличие подвижности. Если организм имеет какую-либо подвижность, то он имеет и психику. Но тогда мы должны признать наличие психики и у растений. Например, цветок растения совершает круговое движение вслед за направлением движения солнца. Значит ли это, что он обладает чувствительностью к солнечным лучам? Нет, так как логичней считать, по мнению А.Н.Леонтьева, что растение обладает не чувствительностью, а раздражимостью к солнечному свету.

В данном пункте рассуждений мы подошли к вопросу о необходимости и целесообразности различения двух принципиально разных видов взаимодействия живой материи с внешней средой - раздражимости и чувствительности. И сейчас будет дано первоначальное и неполное определение этих двух понятий, более глубокий смысл которых будет раскрыт позже. Раздражимость - это более общее понятие, чем чувствительность. Раздражимость характерна для всех живых организмов, включая растения, грибы, бактерии и т.д. Под раздражимостью принято понимать способность живого организма отвечать каким-либо образом на внешние воздействия, будь то движение венчика вслед за солнцем или уплывание инфузории-туфельки от солнечных лучей. Под чувствительностью, с точки зрения А.Н.Леонтьева, целесообразнее понимать качественно новую форму раздражимости, которая характерна только для животных организмов и которая связана уже с психической формой отражения. Почему стоит разделять два этих понятия? Потому что интуитивно исследователям всегда было понятно, что реакции растения, с одной стороны, и реакции даже примитивных животных, с другой стороны, чем-то качественно отличаются. А вот чем - это уже проблема, которая требует хотя бы аксиоматического разрешения. Другими словами, надо все-таки выдвинуть какой-либо приемлемый объективный критерий, по которому можно было бы различать раздражимость и чувствительность. По сути дела гипотеза, которую выдвинул А.Н.Леонтьев, и посвящена разрешению данной проблемы.

Психофизиологическая проблема.

Некоторые исследователи утверждают, что выдвинуть объективный критерий различения чувствительности и раздражимости принципиально невозможно. Другими словами, нельзя установить на основании объективных данных, что взаимодействие живого организма с внешней средой сопровождается субъективной составляющей. Это связано с тем, что субъективный и объективный мир представляют собой два противоположных плана, в которых протекает деятельность животного. И эти два плана не перекрываются и не взаимодействуют. Из одного нельзя вывести другой. А раз так, то мы никогда не найдем тот объективный критерий, с помощью которого можно утверждать, что этот организм обладает субъективным миром. А.Н.Леонтьев считал, что если придерживаться материалистических воззрений на природу психического, то не вызывает сомнений, что связь между этим двумя мирами есть. И на том простом основании, что психика есть продукт тех материальных процессов, благодаря которым организм получает, обрабатывает и использует для своих нужд информацию, поступающую из окружающего мира. Этим занимается нервная система у многоклеточных организмов или какие-то внутриплазматические структуры у одноклеточных животных. Более сложен вопрос, какова связь между психикой и теми материальными процессами, протекающими в мозге или внутри цитоплазмы, которые обеспечивают ее. Это тот вопрос, который в науке известен, как “психофизиологическая проблема”. Есть несколько методологических подходов для разрешения данной проблемы. А.Н.Леонтьев утверждал, что для ответа на вопрос, как субъективное соотносится с объективным, надо “изучить тот конкретный процесс, в результате которого совершается превращение объективного в субъективное”. Что это за процесс? А.Н.Леонтьев считал, что это тот процесс, который связывает животное с окружающей его действительностью. А связывает животное с окружающей действительностью внешняя активность (поведение). Именно через осуществление внешней активности организм взаимодействует с окружающим миром. Следовательно, вопрос о возникновении психики, по мнению А.Н.Леонтьева, связан с анализом развития особенностей взаимодействия живой системы с внешним миром, в результате которого необходимым образом возникает психическое отражение.

Особенности взаимодействия живых организмов с внешней средой.

Итак, А.Н.Леонтьев исходил из положения, что психика является свойством живой материи особым образом отражать внешнюю действительность. Понятно, что разные формы материи по-разному отражают внешнюю действительность. Камень, растение и человек отражает мир различно. Следовательно, мы поймем, когда и как произошла психика, если проанализируем, как усложнялись и развивались формы отражения, которые присущи разным по сложности формам материи.

Начнем с анализа отражения, характерного для живой материи. При этом, как было уже сказано, будем исходить из общепринятого положения, что отражение есть результат взаимодействия отражающей системы с отражаемым миром. Без этого взаимодействия отражения не существует.

Отражение может быть охарактеризовано с различных точек зрения. Особенность подхода А.Н.Леонтьева заключается в том, что он анализировал этот процесс со стороны того, что в принципе может отражать система во внешней действительности, но упускал из виду то, какие изменения при этом происходят в ней. Если считать, что отражение есть некоторое состояние отражателя, то понятно, что у разных систем один и тот же внешний фактор вызывает разные изменения. Различие этих изменений надо, вероятно, также учитывать при характеристике особенностей отражения.

Для живой материи характерна особая форма отражения - раздражимость. Мы вернемся к гипотезе А.Н.Леонтьева, после того, как подробно проанализируем раздражимость сначала с точки зрения физиологии, а потом с точки зрения формы отражения.

Раздражимость как физиологическое явление.

Соотношение раздражимости, реактивности и возбудимости.

Для более глубокого понимания обсуждаемого вопроса сначала надо разграничить понятия раздражимости, реактивности и возбудимости. Под реактивностью понимают способность живых организмов отвечать на внешнее воздействие перемещением в пространстве. При этом надо сказать, что эта форма реагирования появилась в живой материи позже, чем раздражимость. Под раздражимостью, в отличие от реактивности, мы будем понимать внутреннее состояние живой протоплазмы. Эта форма ответа - самая древняя в живой материи. Наконец, под возбудимостью мы будем понимать специфическую реакцию возбудимых структур, к которым относят нервные, мышечные и железистые структуры в составе многоклеточного организма. Таким образом, возбудимость - это более узкое понятие по сравнению с раздражимостью. Возбудимость появляется только в составе многоклеточного организма, следовательно, это более поздняя форма реагирования живой системы на внешние воздействия.

Физиологические изменения при раздражимости.

Раздражимость с точки зрения физиологии - это ответ живой протоплазмы на внешнее воздействие изменением характера или интенсивности протекающих в ней процессов. Что конкретно нужно понимать под изменениями в живой протоплазме? Это могут быть, с одной стороны, изменения биологического характера, например, обратимая денатурация белка, появление какого-то биохимического процесса в ответ на внешнее воздействие и т.д. Так, в организме фототрофа в ответ на воздействие лучистой энергии запускаются процессы физической, химической и биологической природы, в результате которых происходит утилизация этой внешней энергии, перевод ее в энергию своих собственных соединений. С другой стороны, это могут быть изменения физического и химического характера, например, изменение вязкости цитоплазмы, ее кислотности, изменение проницаемости мембраны для ионов калия, натрия, хлора и т.д.

Раздражимость требует затрат энергии.

Важно обратить внимание на то, что любая форма раздражимости протекает с затратой собственной энергии живой системы. То есть, ответ на внешнее воздействие в форме раздражимости сопровождается распадом молекул АТФ - энергетической валюты живых клеток. Другими словами, за возможность ответить на внешнее воздействие в форме раздражимости живой системе нужно платить. Из этой особенности живых систем вытекает очень важное следствие: им не выгодно раздражаться по отношению ко всем внешним раздражителям. Они раздражаются только по отношению к тем внешним воздействиям, от которых зависит главное предназначение живой системы - сохранить себя, не потерять свою целостность, завершить программу своего развития. Другими словами, для живых систем характерна избирательность раздражимости. По отношению к живой системе все внешние воздействия подразделяются на благоприятные, неблагоприятные и индифферентные. В отличие от этого, неживая материя отвечает на внешнее воздействие без затраты энергии, то есть пассивно. По отношению к ней не целесообразно употреблять такие понятия, как благоприятное или неблагоприятное воздействие. Любое взаимодействие приводит к такому изменению неживой системы, при котором она теряет, в конце концов, свою сущность, перестает быть тем, чем она была. Например, гора осталась бы горой навсегда, если бы не взаимодействовала с ветром, водой и другими внешними факторами. Только в этом плане мы можем сказать, что все воздействия для неживой материи являются не благоприятными, так как в процессе этого взаимодействия они теряют свою сущность. Но факт заключается в том, что они и “не стремятся” оставаться самими собой, в них не заложены механизмы для этого.

Благоприятные, неблагоприятные и индифферентные воздействия.

К благоприятным для живой системы воздействиям относятся, во-первых, те, которые способствуют нормальному протеканию процессов жизнедеятельности внутри протоплазмы, например, оптимальная температура, кислотность, соленость внешней среды. Известно, например, что биохимические реакции могут протекать только в пределах определенного диапазона температур. Поэтому в клетке в ответ, например, на уменьшение внешней температуры, включаются процессы высвобождения тепловой энергии, в результате распада собственных энергетических запасов. Отсутствие таких реакций является благоприятствующим факторам для живой системы. То есть, отсутствие в данный момент раздражимости к данному компоненту среды является тоже благоприятным воздействием. Живая система как бы отражает данный компонент отсутствием активной реакции. Отсутствие изменений в системе является тоже отражением в силу того, что потенциально в этой системе есть предуготовленный способ реагирования на данный раздражитель. В этом, вероятно, также проявляется специфика отражения, характерного для живых систем.

Во-вторых, к благоприятным воздействиям относятся такие, которые увеличивают внутреннюю энергию организма, например, это свет для фототрофов, органические соединения для гетеротрофов. Так взаимодействие зеленого растения со световой энергией приводит к тому, что в нем накапливаются энергетические ресурсы, в виде молекул АТФ или запасной формы энергии в виде углеводов.

В-третьих, к благоприятным воздействиям относятся такие компоненты внешней среды, которые служат строительным материалом для живого организма, например, различные органические и неорганические соединения.

К неблагоприятным воздействиям относятся такие воздействия, которые могут разрушить целостность живой системы, например, высокая температура, механические воздействия, радиация и т.д.

Индифферентные воздействия - это такие воздействия, на которые в организме нет предуготовленных способов реагирования, и которые не могут разрушить живой организм. На индифферентные раздражители живые системы не раздражаются.

“Пристрастное” отношение живой системы к среде.

Живая система “пристрастно” относится к внешней среде. В понятие “пристрастно” вкладывается тот смысл, что по существу все изменения во внешней среде, окружающей живой организм, имеют значение для него. Поэтому при анализе взаимодействия живой системы с внешней средой нужно употреблять не только вопросы КАК это она делает, но и ЗАЧЕМ она это делает. Эти рассуждения наводят на мысль, что в живой системе изначально должен существовать такой механизм, с помощью которого она могла бы “уходить” от неблагоприятных воздействий и взаимодействовать с благоприятными свойствами внешней среды.

Вероятно, развитие и совершенствование у живых систем именно этого механизма привело к появлению того компонента психики, который связан с эмоциями, того психического процесса, который имеет ярко выраженную субъективную составляющую. Интересно то, что этот механизм может быть очень примитивным, механическим, он может не сопровождаться субъективной составляющей. В принципе его можно смоделировать. Модель этого механизма у примитивного одноклеточного организма может быть следующего вида. Представим живую систему, которая добывает себе энергию и строительные материалы, расщепляя белки, находящиеся во внешней среде. Для простоты будем считать, что это неподвижный организм, который пассивно парит в вводной среде. Случайная встреча его с белком приводит в действие рассматриваемый механизм. С помощью этого механизма происходит фиксация молекулы на мембране клетки, потом транспортировка ее в цитоплазму, потом расщепление с помощью готовой цепочки биохимических реакций, в результате чего в организме запасается энергия в виде молекул АТФ и появляются готовые строительные блоки (аминокислоты), из которых строятся с помощью энергии АТФ собственные специфические белки. Постулируемый механизм может быть очень сложным. На определенном этапе его развития в эволюции он, вероятно, включил в себя эмоциональный (субъективный) компонент, который увеличил эффективность его работы.

Специфический и неспецифический характер раздражимости.

Раздражимость может иметь специфический и неспецифический характер. В отношении к источникам энергии и строительным материалам живые системы имеют специфический характер раздражимости. Под специфичностью надо понимать способность различным способом отвечать на различные раздражители. Например, на белки в живом организме запускается один тип биохимических реакций, а на углеводы и жиры - другой.

На неблагоприятные условия среды в живой системе существуют общие неспецифические реакции в виде, например, увеличения двигательной активности, сокращения клетки, “выстреливания” стрекательных палочек, увеличения проницаемости для определенных ионов и т.д. Под неспецифичностью надо понимать способность отвечать на разные по природе раздражители (на температурные, химические, электрические, механические и т.д.) однотипной реакцией.

Раздражимость как форма отражения.

Раздражимость - это особая форма отражение, которая качественно отличается от отражения, характерного для неживой материи. В чем заключается эта качественная специфичность?

Первая особенность раздражимости как отражения заключается в том, что это активное отражение, так оно происходит с участием собственной энергии живой системы. Живая система, взаимодействуя с внешними агентами, затрачивает энергию собственных молекул АТФ.

Вторая особенность. На уровне раздражимости форма отражения полностью детерминируется природой самой отражающей системы. На уровне неживой материи форма отражения частично определяется отражаемым воздействием, хотя и зависит от свойств самой отражающей системы. Что это значит? То, что представляет собой данный предмет для системы, может быть определено только при взаимодействии этих двух систем. Грубо говоря, кусок льда “познает” тепло как вредный для него фактор, отражает его, только провзаимодействовав с ним. Но при этом понятно, что результат этого взаимодействия зависит от свойств льда. Камень, как система, имеющая другие свойства, отразит тепло по-своему. Если лед растает, то камень только нагреется. При этом, грубо говоря, тепло “само решает” своими свойствами, что сделать со льдом. Живая система более автономна: не тепло решает, что сделать с живой клеткой, а живая клетка решает, исходя из своих интересов, как реагировать (какой формой своих внутренних изменений) на данное воздействие. Кант говорил, что мы познаем мир, как бы набрасывая на него свою человеческую “сетку” восприятия, которая отражает наши особенности. И лед, и камень, и живая клетка тоже набрасывает эту “сетку” на внешний мир, например на тепло. Но при этом лед теряет свою сущность, перестает быть льдом, превращаясь в воду, живая клетка остается самой собой, а камень, хотя и остается камнем, но, в отличие от живой системы, его изменения не сопровождаются затратами, заложенной в нем энергии. Ответ живой системы на внешнее воздействие определяется ее биологической природой, главной особенностью которой является стремление остаться целостной системой. Камень “не стремится” остаться камнем. Если, правда, не считать таким стремлением способность камня в силу своих физических особенностей противостоять действию тепла. Но даже в этом случае это стремление является пассивным, а не активным, как у живых организмов. Под активностью понимается способность системы ответить на внешнее воздействие совокупностью процессов, идущих с затратой собственной энергии, благодаря которым эта система извлекает для себя какую-то пользу. Под пользой мы понимаем либо то, что живая система не погибает в результате этого воздействия, либо извлекает энергию и строительные материалы для своих нужд.

Третья особенность. Отражение живой системой данного воздействия при раздражимости соответствует этому воздействию только с позиции самой отражающей живой системы. Например, молекула белка для живой системы - это совокупность биохимических процессов, происходящих в живой протоплазме в ответ на воздействие этого белка. Вредный раздражитель для живой системы - это совокупность неспецифических реакций, появляющихся в протоплазме на данный раздражитель. Другими словами, содержание отражения является неспецифическим по отношению к вредным воздействиям и специфическим по отношению к источникам энергии и строительных элементов.

Структура неспецифического раздражения зависит от силы, скорости и т.п. свойств внешнего воздействия, но не зависит от его качества (модальности). То есть в ответ на действие качественно различных раздражителей (механических, электрических, тепловых и т.д.) в живой протоплазме развертывается цепь однотипных изменений. Следовательно, содержание раздражения в случае неспецифической раздражимости остается однотипным. Таким образом, на действие качественно различных раздражителей живая протоплазма отвечает набором определенных биологических и физико-химических изменений, в результате которого формируется качественно однородное состояние. В отражении, характерном для неживых систем, качественно различные виды внешних воздействий вызывают качественно различные виды состояния раздражителя. Тепло вызывает таяние куска льда, механическое воздействие приводит к его размельчению и т.д. На тепло и механическое воздействие живая система отвечает совокупностью процессов, которые, в конечном счете, приводят ее к сохранению, что можно считать качественно однородным состоянием. Когда мы говорим о качественно однородном состоянии системы, мы подразумеваем конечный результат, а не те пути, которые ее привели к этому результату.

Таким образом, раздражимость как форму отражения можно определить следующим образом. Раздражимость - это особая форма отражения, выступающая в виде такого состояния живой протоплазмы, которое воспроизводит качественно различные внешние воздействия в качественно однородной (неспецифической) форме. Здесь говорится об отражении не как о процессе, а как о результате. Процессы, в результате которых происходит отражение внешнего воздействия (форма отражения), могут быть разными, а результат остается одним – живая система остается жить. То есть форма отражения может быть разная, а конечный результат (содержание отражения) одним и тем же.

Перечисленные особенности раздражимости как формы отражения отличают ее от отражения, существующее на уровне неживой материи. Посмотрим теперь чем раздражимость как до психическая форма отражения отличается от чувствительности как психической формы отражения.

Возникновение первичных ощущений.

5. Гипотеза Леонтьева. Модель возникновения психики.

Удобно рассмотреть возникновение ощущений как качественно новой формы отражения (по А.Н.Леонтьеву) на следующем примере. Известно, что жизнь зародилась в океане. Предполагают, что первыми живыми организмами были одноклеточные гетеротрофы, которые жили за счет поглощения из окружающей среды готовых органических соединений - белков, жиров, углеводов и т.д. Они поглощали, а потом расщепляли эти органические молекулы и использовали высвобождающуюся энергию для поддержания своей жизни, то есть для поддержания своей целостности. Эта энергия в основном шла на синтез своих собственных биомолекул, которые использовались как строительный материал, как запасные вещества, как ферменты и т.д.

Первичные гетеротрофы взаимодействовали с внешней средой по типу раздражимости. То есть они приходили в состояние активности, как только сталкивались, например, с какой-то биомолекулой. Эта активность выражалось в том, что они, используя свою собственную энергию, сначала транспортировали эту молекулу внутрь своей цитоплазмы, потом, опять же с использованием своей собственной энергии, расщепляли эту молекулу на низкомолекулярные соединения и, таким образом, высвобождали из этой биомолекулы запасенную в ней энергию. При этом количество высвобожденной энергии было больше той энергии, которая пошла на ее “добычу”, чем и объясняется выгодность данного процесса для живого организма.

Описанный процесс раздражимости гетеротрофного организма по отношению к биомолекуле можно назвать отражением этим организмом данной молекулы, которое является активным, так как идет с затратой своей собственной энергии. У гетеротрофа могла существовать раздражимость не только к данному типу биомолекул, например, к данному белку, но и по отношению к другим типам биомолекул, например, к жирам или углеводам. При этом понятно, что цикл реакций, с помощью которых усваивались, например, углеводы, был несколько другим, нежели при усвоении белков. Таким образом, на каждый вид биомолекул у клетки существовал свой специфический ответ, своя специфическая раздражимость. Поэтому А.Н.Леонтьев утверждал, что одним из главных признаков раздражимости является специфичность ответа на внешние раздражители. Вторым признаком раздражимости, как было уже сказано, является избирательность. Избирательность связана с тем, что клетка раздражается только по отношению к тем биомолекулам, на которые у нее есть готовые способы реагирования.

Таким образом, раздражимость (по А.Н.Леонтьеву) - это специфическая избирательная реакция живой системы на внешний раздражитель, которая идет с затратой энергии. При этом А.Н.Леонтьев упускает из виду тот факт, что у первичных гетеротрофов, как было показано выше, были также неспецифические реакции, которые осуществлялись на вредные раздражители, например, на высокую температуру, на высокую кислотность среды, на механические воздействия. Эта неспецифическая реакция могла выражаться, например, в увеличении двигательной активности, благодаря которой клетка покидала неблагоприятное место. Таким образом, первичные гетеротрофы раздражались специфическим образом на потенциальные источники энергии (пищу) и неспецифическим образом на вредные воздействия среды. Этих видов раздражимости ей вполне хватало для поддержания своей целостности и для самовоспроизведения.

А.Н.Леонтьев называл внешние воздействия, на которые раздражались первичные гетеротрофы, жизненно важными свойствами среды. Другими словами, жизненно важные свойства среды - это такие свойства среды, которые сами по себе определяют существование живого организма. Без них организм либо не может существовать вообще, либо от воздействия которых он погибает.

Вслед за гетеротрофами на нашей планете появились автотрофные организмы, которые добывали энергию принципиально другим способом, нежели это делали гетеротрофы. В частности, одни из представителей автотрофов - фототрофы “научились” добывать энергию, используя солнечный свет. Другими словами, используя выше введенную терминологию, фототрофы раздражались специфическим образом по отношению к солнечному свету. Они известным способом переводили энергию солнечных лучей в энергию своих собственных соединений. Кроме того, они также как гетеротрофы уходили от неблагоприятных воздействий, используя какие-то неспецифические способы реагирования.

Живые организмы обладают уникальной способностью в ходе эволюции приспосабливаться к новым условиям существования. При исчезновении, например, белков определенного типа, которые выступали источником энергии для данного гетеротрофа, среди этих организмов в ходе естественного отбора появлялись такие, которые начинали использовать другой тип белков. Таким образом, у гетеротрофов в процессе эволюции раздражимость могла изменяться. Надо сказать, что сначала эти изменения были не принципиальными. Другими словами, на первых этапах эволюции жизни на нашей планете раздражимость претерпевала только количественные изменения. Эти изменения выражались, например, в увеличении тех видов раздражителей, на которые у живых организмов появлялись особые способы реагирования. Но, с точки зрения А.Н.Леонтьева, на некотором этапе развития живой материи раздражимость претерпела качественное изменение, которое и привело к появлению чувствительности, как элементарной формы психического отражения. Рассмотрим, каким образом мог произойти этот качественный скачок на следующем примере.

С увеличением количества гетеротрофов в первичном океане уменьшалось количество абиогенным способом синтезированных биомолекул. В конце концов, наступил такой момент, когда, образно выражаясь, все эти “сгустки энергии” были “съедены”. Перед гетеротрофами встала проблема поиска новых источников энергии. Они стали использовать в качестве источников пищи других гетеротрофов, а также автотрофов. Если раньше вероятность встречи клетки с пищей была высокая, так как океан был буквально наводнен питательными веществами (недаром, он назывался “бульоном”), то теперь эта вероятность стала очень маленькая. Преимущества в этой ситуации получали такие гетеротрофы, которые были способны активно передвигаться в водной среде. Но бесконечно увеличивать двигательную активность тоже не выгодно, так как на это уходит много энергии. В этих условиях нужно было каким-то образом научиться находить потенциальную пищу, используя какие-то ориентиры во внешней среде. Таким ориентиром, например, мог выступать свет для тех гетеротрофов, которые питались фототрофными организмами. Это связано с тем, что там, где больше света, там больше вероятность нахождения фототрофных организмов, которые этим светом “питаются”. Таким образом, те гетеротрофы, которые в ходе эволюции приобрели способность передвигаться по отношению к свету, получили большие преимущества, так как это сильно увеличивалась вероятность их встречи с потенциальной пищей. Раздражимость по отношению к свету проявлялась как способность, во-первых, каким-то образом обнаруживать свет, например, с помощью особых светочувствительных глазков. Во-вторых, как способность целенаправленно передвигаться по градиенту освещенности. А.Н.Леонтьев считал такого рода раздражимость у гетеротрофов качественно отличной от раздражимости, которая у них проявлялась на жизненно важные условия среды. Эта раздражимость по отношению к такому условию среды, которое само по себе не определяет жизнь гетеротрофа (в принципе он может существовать и без данной способности), а лишь ориентирует его по отношению к жизненно важному условию среды, была названа А.Н.Леонтьевым чувствительностью. Таким образом, чувствительность, по А.Н.Леонтьеву, это раздражимость к нейтральным свойствам среды, лишь ориентирующим организм по отношению к жизненно важным условиям среды. Другими словами, способность организмов использовать некоторые условия среды как сигналы, ориентирующие их по отношению к пище и другим важным условиям среды, интерпретируется А.Н.Леонтьевым как способность к ощущению, как новый вид отражения внешней среды - психическое отражение. Эта главное допущение его гипотезы, эта аксиома, которую можно либо принимать, либо отвергать.

Главное в этой гипотезе заключается в том, что новый вид отражения выводится из того, НА ЧТО реагирует живой организм. При этом А.Н.Леонтьеву не важно КАК он это делает. Парадокс его гипотезы заключается в том, что реакция на нейтральные и жизненно важные условия среды по физиологическому и биохимическому механизму могут существенно не отличаться, а тип отражения изменяется качественно – оно становиться психическим. Хотя сам А.Н.Леонтьев нигде напрямую не говорит, что реакция на жизненно нейтральные условия сопровождается субъективным компонентом. Он говорит, что эти реакции только лежат в основе чувствительности. Но, на самом деле, трудно согласиться с утверждением, что, по сути, однотипные биохимические реакции отличаются качественно в отношении отражения. Как было сказано выше, вероятно, появление чувствительности связано с появлением нового механизма ответа на внешние раздражители. Этот механизм должен привносить момент субъективизации внешнего раздражителя.

Гипотеза А.М.Иваницкого.

Модель механизма субъективизации применительно к человеку была предложена отечественным психофизиологом А.М.Иваницким. Мы не будем подробно останавливаться на этой модели, так как эта гипотеза предполагает понимание категории информации, подробный анализ которой не входит в задачи курса. Основная идея исследователя заключается в следующем. Он считает, что ощущение связано с синтезом первичного возбуждения, возникающего от действия раздражителя на рецепторы, с “обогащенной” информацией об этом раздражителе. Под обогащением информации понимается определенная обработка возбуждения подсистемой памяти и подсистемой эмоций нервной системы. Эти две подсистемы образуют своеобразную подсистему “Я” организма, которая как бы “наблюдает” действие внешнего раздражителя на животный организм, исходя из своих интересов, “записанных” в родовой программе развития. В этом моменте синтеза и происходит момент субъективизации действующего раздражителя. Если придерживаться этой гипотезы, то ощущение как первичный психический процесс в процессе эволюции появляется только у тех многоклеточных организмов, которые обладают нервной системой, имеющий предложенный механизм субъективизации внешнего раздражения. Таким образом, если А.Н.Леонтьев считает, что психика появляется уже у одноклеточных организмов, которые в процессе эволюции приобрели способность раздражаться по отношению к сигнальным стимулам внешней среды, то, согласно альтернативной точке зрения, психика появляется только у многоклеточных животных, обладающих определенным образом организованной нервной системой. Более подробно с гипотезой А.М.Иваницкого можно ознакомиться в его монографии “Информационные процессы мозга и психическая деятельность”.

Лекция № 3

Внешние причины поведения животных.

В этой лекции будут затронуты вопросы, связанные с ощущениями и восприятием у животных. Данная тема может быть рассмотрена с различных точек зрения.

Во-первых, ее можно рассматривать с точки зрения физиологии органов чувств животных. При этом подходе изучаются сенсорные возможности различных видов животных. Понятно, что каждое животное живет в своем собственном перцептивном мире, который может отличаться не только у представителей разных видов, но и у особей одного и того же вида. Одни организмы живут в основном в мире запахов, другие в мире тактильных ощущений, третьи в мире зрительных образов, четвертые используют сразу несколько модальностей для отражения внешнего мира. При этом надо сказать, что, с одной стороны, чем более высокоорганизованно животное, тем больше органов чувств развито у него. Если червяк живет в основном в мире тактильных ощущений, клещ в мире запахов, то млекопитающие и человек воспринимают мир через несколько органов чувств. С другой стороны, у низкоорганизованных животных при малом разнообразии органов чувств их возможности могут быть более широкими, чем у соответствующих органов чувств высокоорганизованных животных. Известно, например, что пчелы могут зрительно воспринимать ультрафиолетовое излучение, которое недоступно глазу человека, а органы обоняния самца тутового шелкопряда способны реагировать на одну молекулу вещества, выделяемого самкой. Образы восприятия человека сильно отличаются от образов восприятия животных. При этом, чем дальше мы спускаемся по эволюционной лестнице, тем более не понятен нам субъективный мир данного животного. Если интуитивно мы еще можем представить себе субъективные ощущения и восприятия человекообразной обезьяны, даже собаки или кошки, то субъективный мир лягушки, рыбы, а тем более червяка или инфузории-туфельки нам недоступен для понимания (а может быть у них вообще нет субъективной составляющей отражения внешней реальности). Интересно то, что мы, вероятно, никогда не сможем представить себе субъективные ощущения и дельфинов, которых по уровню развития психики ставят в один ряд с приматами. Это связано с тем, что они воспринимают внешнюю реальность в основном с помощью системы эхолокации, которой человек не обладает.

Второй подход к изучаемой теме, на котором мы остановимся более подробно, связан с психологией восприятия животных. Как воспринимают мир животные? Почему на разные внешние ситуации животные реагируют по-разному? Есть ли субъективная составляющая в реакциях животных на внешние стимулы? Что есть сходного и различного в восприятии внешнего мира у человека и животных? Вот перечень некоторых важных вопросов, на которые должна искать ответы зоопсихология. Не претендуя на полное освещение данной темы, мы попытаемся коснуться этих вопросов при обсуждении трех важных с нашей точки зрения проблем. Первая проблема связана с тем, как опознают внешние объекты животные, вторая с проблемой закономерностей реагирования животных на сигнальные раздражители, а третья – с хорошо разработанной в зоопсихологии и этологии проблемой отбора раздражителей как общей закономерностью отражения внешней реальности животными и человеком.