Вопрос 17.Особенности экономического развития Англии в доиндустриальную эпоху.

Еще в XV веке Англия была экономически отсталой и малонаселенной окраиной Западной Европы. Великие географические открытия покончили с изоляцией Англии, которая теперь оказалась на перекрестке мировых торговых путей. Голландия и Европа в целом все больше нуждаются в английской шерсти, что приводит здесь к "огораживанию" и к раскрестьяниванию страны. Репрессии герцога Альбы в Нидерландах, преследования гугенотов во Франции и лютеран в Германии и другие события способствовали эмиграции в Англию ремесленников, купцов. Религиозная реформация XVI века и буржуазная революция 1642-1660 годов способствовали быстрому капиталистическому подъему Англии. Промышленному подъему здесь способствовало введение частной собственности на землю, рост товарности земледелия и животноводства, рост добычи угля, железной руды, свинца, меди и т.д. Способствовала этому и политика правительства, полностью запретившего экспорт шерсти в 1614 году, обязавшего доставлять товары на остров преимущественно или исключительно на английских судах. Правительство активно поощряло развитие науки и образования. Все это вызвало промышленный переворот конца XVIII столетия.

Вопрос 18. Спонтанный ход промышленного переворота в Англии, его этапы.

Великобритания стала первой страной, перестроившейся на индустриальный лад. Уникальность английской промышленной революции была предопределена её первородством, спонтанностью протекания при отсутствии целенаправленного руководства этим процессом в общенациональном масштабе.

Стихия британского рынка осуществила промышленный переворот в исторически сжатые сроки, без «научно-обоснованных» правительственных директив и «митингового энтузиазма». Государственным учреждениям страны хватило мудрости не подстёгивать органично шедший процесс, а сосредоточиться на обеспечении благоприятных условий для эффективной работы конкурентных сил рыночной экономики, регулировании новых социальных проблем.

Завершение промышленного переворота в Великобритании превратило её прежнее лидерство в предындустриальной Европе в настоящую гегемонию на мировой сцене.

Квинтэссенцией английской уникальности можно считать высокий уровень свободы, гарантий прав собственности, сочетавшихся с развитием подлинно национальной производящей экономики, включённой в мировую сеть торговых обменов на правах одного из главных её «соучредителей». Именно это сочетание обеспечило быстроту и радикальность промышленного переворота в Англии, либеральный имидж английского капитализма в рассматриваемый период. Первая буржуазная страна, Голландия, не стала лидером индустриализации во многом потому, что ничем не ограниченная свобода торговли препятствовала формированию национально-государственного экономического пространства.

Прологом общенациональной перестройки и сердцевиной начального этапа промышленной революции в Англии стала сквозная механизация хлопчатобумажного производства. Знаменательно, что прорыв состоялся в отрасли, которую никак нельзя считать исконно английской: хлопок-то на Альбионе не растёт. В Средневековье лёгкие восточные ткани были экзотикой даже для феодальной элиты. Ситуация стала меняться в результате открытия морского пути в Индийский океан, в особенности после того, как англичане, проигнорировав «права» португальских первопроходцев, обустроились на побережье Индостана. Прямые торговые связи с Южной Азией привели к значительному снижению цен на восточные товары, что, в свою очередь, резко расширило круг их покупателей, включивший в себя низы английского общества. В XVII в. хлопчатобумажное производство на основе импортируемого сырья развернулось и в самой Англии, но ввоз готовых тканей из-за границы продолжал расти.

Хлопковые и шерстяные ткани в большой степени являются взаимозаменяемыми товарами. Поэтому увеличение продажи первых сокращало объём реализации вторых. Однако сукноделие как важнейшая традиционная отрасль Англии пользовалось особым покровительством государства.

Само существование хлопчатобумажной промышленности прямо зависело от удешевления её продукции, возможного на пути технологического обновления производственного процесса, его рационализации. Направление рационализации подсказала технологическая простота хлопчатобумажного производства, предоставившая хорошие возможности для применения простейших механических устройств.

Весь производственный цикл в отрасли разделялся на две стадии – прядение и ткачество. Ускорение работы в одном подразделении стимулировало инновации в другом. Изобретённый в 1733 г. механиком Д. Кеем «летающий» челнок вдвое ускорил работу ткача и тем самым увеличил спрос на пряжу. «Ассиметричный» ответ последовал в 1764 г. в виде механической прялки «Дженни» Д.Харгривса, заменявшей труд уже нескольких человек. Его вызов был принят священником Э.Картрайтом, создавшим в 1785 г. ещё более производительный механический ткацкий станок и т.д.

Параллельно с совершенствованием машины-орудия шёл поиск оптимального её двигателя. В 1769 г. парикмахер Р.Аркрайт создал прядильную ватер-машину, а ещё через несколько лет С. Кромптон усовершенствовал мюль-машину для выработки тонкой хлопковой ткани. Но, как выяснилось позже, судьбоносное значение для перехода к фабричному типу производства имели усилия по совершенствованию парового двигателя, начатые ещё в 1725 г. Т.Ньюкоменом и продолженные во второй половине века Д.Уаттом, который и вошёл в историю как изобретатель универсального парового двигателя.

Технический переворот в хлопчатобумажном производстве породил цепную реакцию, коренным образом изменившую «структурную решётку» британской экономики, способствуя росту базовых отраслей промышленности – тяжёлой индустрии. Возникновение машиностроения, перевооружение добывающей промышленности и металлургии составили основное содержание второго этапа промышленной революции в Англии, который можно датировать с начала XIX в. и по 30-е гг. этого столетия.

Рост машиностроения закономерно сопровождался переоснащением металлургии, удовлетворяющей её потребности в дешёвом и качественном железе. Переворот в металлургии выразился в замене «растительной пищи» плавильных печей, древесного угля, каменным углем (коксом), ставшей возможной благодаря открытиям английских предпринимателей – отца и сына Дерби, Г.Корта. В результате нововведений производство чугуна в Великобритании увеличилось с 1790 по 1825 гг. с 80 тыс. до 250 тыс. тонн. Это позволило Альбиону превратиться из крупнейшего импортёра металлов (основными поставщиками железа на остров во второй половине XVIII в. были Россия и Швеция) в столь же крупного экспортёра.

Угля ждала не только металлургия. На нём работали все паровые двигатели страны, им отапливались помещения. К счастью для англичан, запасы этого топлива были огромны не только в традиционных промышленных районах «доброй старой Англии», но и на периферии – в Шотландии и Уэльсе. Проблема топливного обеспечения заключалась главным образом в удешевлении транспортировки угля: в конце XVIII – начале XIX вв. в стране ускоряется строительство каналов, соединявших русла рек в единую водную сеть, твёрдое покрытие получают дороги, прокладываются рельсы, по которым двигают повозки лошади. Паровые двигатели пробуют устанавливать на суднах, а с 1814 г. Д.Стефенсон строит всё более совершенные паровозы. В 1830 г. открыта первая в мире железная дорога протяжённостью более 50 км, соединившая один из крупнейших портов страны Ливерпуль с мощнейшим промышленным центром Манчестером.

Таким образом, предпосылки перехода ко второму этапу промышленной революции во многом были созданы достижениями первого. В большей мере успехи британской экономики стали определяться природными факторами – наличием обильных запасов каменного угля, железной руды и т.п., что способствовало развитию базовых отраслей индустриальной экономики.