Индийская лингвистическая традиция. Грамматика Панини (“Восьмикнижье”)

Индийская лингвистическая традиция, или индийская языковедческая традиция, возникла в первой половине 1-го тысячелетия до н.э., отвечая потребности уберечь от искажения сакральные тексты на санскрите, передававшиеся изустно. Индийская лингвистическая традиция возникла под влиянием потребностей религиозного культа. Язык древнеиндийских религиозных гимнов - вед (в том числе Ригведы) стал отличаться от разговорных языков – пракритов. Священные гимны были написаны за 1500 лет до н.э. Санскрит, на котором они были написаны, перестал употребляться в повседневной жижни как средство общения уже в 5 веке до н.э. Он оставался орудием интеллектуальной и религиозной жизни. Стремление сохранить в чистоте язык религиозного ритуала, получивший название ведического, явилось основой пробуждения специального интереса к проблемам языка в 1-м тысячелетии до н.э. в Индии, прежде всего в среде представителей высшей касты – жрецов-брахманов. Жрецы исполняли сложные культовые обряды на ведийском языке, который уже устарел, и не всегда его понимали даже в кругу брахманов. Этот язык считался языком богов, ему приписывалась магическая сила. К середине 1-го тысячелетия ведийский язык практически уже вышел из употребления. Необходимы были комментарии к ритуальным текстам, написанным на этом языке. Лингвистические занятия подчинялись практическим нуждам реставрации ритуала в целях достижения потустороннего. Индийским ученым была присуща вера в то, что сверхчеловеческий автор преподал людям язык как матрицу, т.е. свернутую форму знания, развертываемую далее усилиями людей.

Выделяют два этапа в становлении индийской лингвистической традиции:

• 1-й этап – фонетические трактаты (пратишакхья), содержащие также грамматические наблюдения;

• 2-й этап – грамматический (грамматика Панини – 4 в. до н.э., Чандры – 5 в., Джайнендры – 7 в.).

Грамматика называлась у индийцев “вьякарана”, что значит “анализ”, “расчленение”.

Началом грамматической традиции в Индии считается грамматический трактат Панини (Panini) – «Восьмикнижье» (Astadhyayi). Труд Панини представляет собой детальное описание грамматики древнеиндоарийского языка, санскрита (samskrta – «обработанный, выделанный»), однако еще не классического санскрита поздней античности и средневековья. Грамматика ставила задачу строгой регламентации и канонизации санскрита.

Грамматика Панини в высшей степени формализованная, максимально краткая. Это связано с практикой заучивания грамматики наизусть. Грамматика включает 4 тысячи сутр ( sutra – «правило»), написанных в стихотворной форме. Каждое правило дано в виде мнемонического приема, например:

IKO YANACI

Это правило означает следующее: “Вместо IK перед AC ставить YAN”

(Следует отметить, что в генеративной грамматике подобные правила замены записываются следующим образом: IK --- YAN /…..AC. Запись читается следующим образом: “ IK переходит в YAN в контексте перед AC).

Сутры редко превышают по длине два-три средних слова, многие же состоят из двух-трех слогов. Такая сжатость изложения вызвана тем, что эти правила предназначались для устной передачи. Краткость, сжатость изложения грамматики достигается благодаря особому искусству подачи, применению специальных технических приемов, высокой степени формализации описания. В школе Панини родился даже афоризм, смысл которого передается так,”Ученый радуется экономии половины моры также, как рождению сына”. В грамматике избегается малейшее повторение или многословие.

Композиция “Восьмикнижья” в целом подчинена задаче фиксации всех правил порождения единиц языка. Панини исходил из того, что все множество санскритских форм выводимо из грамматики. Язык представлялся как закрытая система со строгими правилами. Правила располагались в определенном порядке, т.е. порядок правил был значим. Считалось, что правилами этой грамматики можно охватить весь языковой материал.

Грамматика Панини - это система программ. Программа нелинейна, изобилует перекрестными ссылками и подпрограммами.

Труд Панини построен таким образом, чтобы отправляясь от смысла, выбрав соответствующие лексические морфемы и диктуемую характером глагола или коммуникативной задачей конструкцию, проделав все предписываемые операции, получить на “выходе” фонетически правильное предложение. Иными словами, грамматика Панини имела порождающий характер, она ориентирована на синтез текстов.

Грамматика включает набор исходных единиц - корней и аффиксов и фонетические правила построения этих единиц.

Исходный материал грамматики – упорядоченный морфонологически список фонем и их вариантов (pratyaharasutra). «Восьмикнижье» начинается с главы «Шивасутра» (буквы индийского алфавита). Существовало мнение, что бог Шива, к школе которого принадлежал Панини, сообщил ему морфонологические классы с анубандхами (anubandha - «привязка»), искусственными морфемами ( Это особый метаязык грамматики).

Буквы (соответсвующие фонемам и их вариантам) перечисляются в определенном порядке и разделены на группы. Каждая группа букв представляет собой фонетический класс. Фонетический класс – основная единица языка, на нее опираются правила грамматики. Выделяется 14 фонетических классов, которые записываются следующим образом:

1. a i u [n]

2. r l [k]

3. e o [n]

4. ai ia au [c] и т.д.

Классы не пересекаются. Каждый класс имеет название – [n], [k], [n], [c] и т.д. Значима последовательность классов и последовательность букв в классе.

Если первая глава принадлежит не Панини, а богу Шиве, то вторая глава – от Панини. Здесь буквенные классы «Шивасутры» объединяются в классы Пратьяхара. Это объединение рядом стоящих классов «Шивасутры» (по 2 – 3 класса). Например, класс Пратьяхары аK (где а – первый звук первого класса, а K – название второго класса. См. выше) включает буквы 1-го и 2-го класса «Шивасутры»: a i u r l . Класс Пратьяхара может начинаться не с начального звука класса.

В «восьмикнижьи» применяется 41 класс пратьяхара (из возможных 316): aL, aS, aM, aN, aT, aC, aN, aK и др.

Группировка звуков в Пратьяхара имеет уже не только фонологический, но и морфонологический смысл. Смысл классов Пратьяхары в том, что эти классы отмечают парадигмы звуков в морфемах.

Фонетика достигла у индийцев необыкновенно высокого развития. Индийские ученые были убеждены, что воспроизведение священных ведических гимнов только тогда выполняет свою религиозно-магическую функцию, когда осуществляется в фонетически безупречной форме. Это обстоятельство стало стимулом для фонетических исследований.

Индийские фонетисты опирались на физиологический принцип. Они дали описание артикуляции звуков, создали принципы их классификации. Индийские ученые приблизились к пониманию фонемы.

Кроме упорядоченного списка фонем и их вариантов в качестве исходного материала грамматики рассматривается также список корней с указанием их значений. Корни даются списком с указанием их значений и разделены на классы относительно аффиксов.

Наконец, в качестве исходного материала грамматики рассматривается также массив, состоящий из 200 списков имен, наречий, служебных слов и отчасти аффиксов. Каждый из таких списков есть область применения какой-либо сутры.

Задача грамматики заключается в следующем: отправляясь от исходного материала породить морфологические, морфонологические, в меньшей степени синтаксические уровни санскрита (текста на санскрите).

В изложении грамматики индийская традиция отправляется от низшего уровня, от фонетического изменения слов. Затем выясняется, что это изменение дает для построения и понимания текста. Контексты, в которых отмечаются фонетические изменения, систематизируются в морфологии.( Это уже прием дистрибутивного анализа). Анализ языка древние индийцы строили на выявлении сходств и различий в языковых явлениях. Особенно плодотворным этот метод оказался при делении слова на его значимые части. При анализе слова индийцы брали разные формы одного и того же слова и подвергали их сравнению. При сравнении сходных по форме и значению слов выделялись составные части слова – корень, суффиксы и окончания.

Исходя из задачи грамматики – порождения из исходного материала определенных форм, используется система искусственных морфем – анубандх – «приставных звуков-букв». (Это метаязык описания. Например, «морфема настоящего времени», «морфема именительного падежа»). В грамматике Панини это обычно однофонемные морфемы. Они присоединяются к естественным индивидуальным морфемам (корням и аффиксам) и друг к другу. Искусственные морфемы – анубандхи, обозначают особенности словопроизводства и словоизменения. Например: Kta - обозначает «причастие совершенное», где ta/na – суффикс причастия совершенного.

Правила предписывают поэтапно заменять анубандхи классами естественных морфем.

Примерами условных символических обозначений в грамматике Панини являются следующие:

LAT – настоящее время;

LIT – префект;

LUT – будущее время;

LAN – имперфект;

LIN – оптатив;

LUN – аорист.

В грамматике Панини используется также прием нулевых морфем. «Фиктивные» морфемы сначала включаются в описание, а затем предписывается их изъятие (lopa – «исчезновение»).

В “Восьмикнижьи” представлен и синтаксический уровень.

Предложение рассматривается как сочетание имени и глагола. Дается идеальная морфемная схема предложния. Предложение расширяется путем введения новых корней, которые требуют определенных аффиксов.

Существенной особенностью синтаксического учения Панини является то, что именительный падеж не выделяется как универсальный падеж подлежащего. Отсутствует понятие “грамматического”, т.е. по существу морфологического подлежащего.

В синтаксическом разделе грамматике есть учение о синтаксических функциях существительных. Можно отметить, что Панини - единственный лингвист до середины 20 в., более или менее последовательно сопоставивший падежные формы и функциональные классы. (Функциональные классы Панини соответствуют глубинным падежам Ч.Филлмора).

Для функциональных классов (karaka – «фактор, актант») разработаны содержательные термины:

karta – «деятель»

karma – “дело”, “цель”, “объект”;

karana – “орудие”, “средство”

sampradana – “давание”

apadana – “отнимание”

adhikarana – “местонахождение”.

Панини показывает, что в различных трансформациях существиетельные, обозначающие один и тот же “фактор” в зависимости от глагольной формы, наличия других имен может выстпать в разных падежах. Отмечается также, что в соответстующей конструкции каждое существительное способно принять форму именительного падежа, как если бы оно называло производителя действия.

Описание языка у Панини следует строго синхронному принципу. Панини идет от коммуникативной установки и передаваемого смысла к подбору лексических морфем (корней) и затем синтаксических конструкций.

Язык понимался индийскими мыслителями как вид деятельности (в противоположность европейским мыслителям, видевшим в языке прежде всего номенклатуру наименований).

За Панини единодушно признается одно из высочайших мест среди языковедов всех времен. В его трудах находят соответствия новейшим достижениям лингвистики.

Гениальность Панини заключается в создании остроумнейшей методики полного, непротиворечивого, экономного описания грамматического строя литературного языка.

После Панини индийская традиция приобрела комментаторский характер. Комментаторская литература возникала главным образом вокруг текста «Восьмикнижья». Задача комментариев заключалась:

• в разъяснении подразумеваемого;

• в снабжении сутр примерами;

• в устранении кажущихся противоречий.

В 14 в. создана индийская учебная грамматика Вопадевы.

Индийская лингвистическая традиция оказала решающее влияние на формирование многих языковедческих традиций Азии, стимулировала зарождение индоевропеистики.

Европейцы познакомились с интийской традицией в конце18 в.

Языкознание в древней Греции и Риме

(Античная языковедческая традиция)

Античная языковедческая традиция (греко-латинская, средиземноморская традиц

ия) - традиция описания и исследования языка, сложившаяся и существовавшая в греко-латинском культурном ареале в 7в до н.э – 6 в.н.э.

Античная языковедческая традиция (сокр. – АЯТ) зарождается в средиземноморском ареале в эпоху становления древнегреческой философии. Античных ученых интересовала природа языка, его происхождение. Они занимались также изучением письменных знаков в целях обучения чтению и письму (грамматическое искусство). Эти две области определяют становление и развитие языкознания во всем древнем мире.

Языкознание как наука более всего опиралось на античную традицию (греко-латинское грамматическое учение).

В Древней Греции языкознание не было отделено от философии. Философы высказывали интересные мысли о функционировании языка.

Античная языковедческая традиция возникла в процессе рассмотрения одной из основных философских проблем древнегреческого мировоззрения -–проблемы сооношения между “вещью”, “словом” и “мыслью”. В этот период еще нет понятия о языке как о некой сущности, отдельной от мысли. разум и речь понимаются в единстве как единый logos. учение о слове – “логосе” является основой древнегреческого учения о языке.

В отличие от древнеиндийской традиции, объявившей санскрит сакральным языком “божественного происхождения”, греко-латинская традиция искала источники “правильности” речи в самом языке и в логике познания мира через язык. На базе этих поисков возник античный спор об “аналогии и аномалии”. В итоге сложилась традиция описания языка как системы аналогичных форм. Такое описание сводилось к выведению одних форм из других по аналогии в виде правил. Правила снабжались примерами из литературных текстов. Примеры разделялись на те, которые подтверждают правило (“аналогию”) и те, которые подтверждают исключение из правила (“аномалию”).

В обсуждении проблемы о”происхождении имен” спор шел между сторонниками “природной” связи между именем и вещью (теория physei, согласно которой наименования определяются самой природой именуемого предмета) и сторонниками связи «по положению», «по установлению» (теория thesei, т.е. наименования избираются по условному соглашению, произвольно). Первоначально господствовало убеждение в наличии неразрывной естественной связи между словом и обозначаемым им предметом, коренящееся в мифологическом мышлении.

Этот спор обычно связывают с именами Гераклита и Демокрита. Гераклит считал, что каждое имя неразрывно связано с той вещью, названием которой оно служит, что в именах раскрывается суть вещей, имя отражает природу обозначаемой вещи, подобно теням предметов, отражению деревьев в реке или нашему отражению в зеркале. Демокрит учил, что вещи обозначаются согласно обычаю. Многие слова имеют несколько значений. Многие вещи имеют несколько названий. (см. об этом далее в разделе о Платоне).

Этимология оказывается первым проявлением рефлексии над языком в истории греческой лингвофилософской мысли. В этимологическом анализе исследователи искали ключ к постижению природы обозначаемого предмета. Греки верили, что у каждого предмета есть два названия – в языке богов и в языке смертных.

Греческая философия 5-1 вв до н.э. сыграла значительную роль в формировании логицистского подхода к языку, который на протяжении 2-2,5 тысяч лет характеризоаплся острым вниманием к онтологическим и гносеологическим аспектам изучения языка, подчеркиванием приоритета функциональных критериев.

Платон

Интересные мысли о языке были высказаны Платоном (427-347 гг. до н.э.). Наибольший интерес для истории лингвистической мысли представляет диалог Платона “Кратил”. Основная проблематика “Кратила” - философская, но Платон строит весь ход рассуждения, опираясь на анализ данных языка. В центре этого диалога находится вопрос о характере отношения между вещью и ее наименованием. Два участника диалога – Кратил и Гермоген – придерживаются противоположных точек зрения по этому вопросу. Для Кратила существует правильность имен, присущая каждой вещи от природы. По мнению Гермогена, правильность имени не есть что-то другое, нежели договор и соглашение. Кратил и Гермоген привлекают для решения своего спора Сократа, устами которого Платон высказывает свои суждения. Сократ указывает на то, что слово, помимо своего значения и своей звуковой формы, обладает еще одним свойством, которое Платон называет идеей слова, образом слова (=внутренней формой). Например, Гектор - имя предводителя троянцев имеет внутреннюю форму “держатель” – от глагола держать, иметь. Слова, различающиеся по звучанию, могут иметь одинаковую или сходную внутреннюю форму. Сократ подвергает этимологическому анализу многие десятки слов, вскрывает их внутреннюю форму, показывает мотивированность наименований, обнаруживает связь между звучанием слова и природой обозначаемых ими предметов.

Платон проводил различие между первичными, непроизводными словами и словами производными. Сократ высказывает мысль, что “первые имена” возникли в результате подражания. Платон здесь подходит очень близко к тому, что в современном языкознании называется звуковым символизмом. [r] представлялось древнегреческим мыслителям средством выражения всякого движения, порыва ( «течь» «течение»). Звуком [i] выражается нечто тонкое, а звуком [l] – скользкое. Платон считал, что «позднейшие слова» образованы из «первых слов», а «первые слова» возникли на основе ассоциаций между отдельными звуками и теми или иными свойствами вещей.

Вопрос о возможности существования непроизвольной связи между звуком и значением был и остается в лингвистике предметом оживленных споров.

Платон полагал, что слова создаются не богами, а людьми, номотетами – законодателями, а люди могут и ошибаться. Слова, создаваемые людьми, представляют собой некоторое подражание предмету, подобие предмета. Подражание может быть более совершенным или менее совершенным, но никогда не бывает полностью тождественным подлиннику. «Позднейшие имена», т.е. производные слова, восходят по своему происхождению к высказываниям, характеризующим соответствующий предмет. Так, например, слово «человек» происходит из высказывания «сопоставляющий то, что увидел». Первоначальные имена иногда теряют свои положительные свойства из-за искажений, которым с течением времени подвергается их звуковая форма и их значение.

Платон выступает как против Кратила, для которого слово представляет собой полное соответствие предмету, так и против Гермогена, допускающего лишь чисто условную, договорную связь между предметом и его названием. На протяжении всего диалога Платон, устами Сократа, утверждает мысль об отсутствии полного соответствия между предметом и его названием и о наличии некоторой отдаленной, опосредованной связи между тем и другим.

Платон отмечает, что выражение понятия в языке (слово) может иметь известное сходство с содержанием понятия, но никогда не может передать его во всей его чистоте и полноте.

Открытие внутренней формы слова принадлежит к числу самых замечательных достижений Платона в области наблюдений над явлениями языка.

«Кратил» можно назвать первым сочинением по философским проблемам языка. Разумеется, в «Кратиле» много наивного, устаревшего, давно отброшенного развитием науки, и все же многие мысли Платона поражают глубиной проникновения в сущность явления и предвосхищают достижения языкознания Нового времени.

Диалог «Кратил» на первый взгляд заключает в себе много противоречий. Эти противоречия введены Платоном в диалог вполне сознательно. Это своеобразный дидактический прием. По убеждению Платона, вызвать душу к мышлению может только такая мысль, которая заключает в себе противоречие.

Значительный интерес представляют также высказывания Платона о соотношении между мыслью и речью, высказанные им в других диалогах - «Теэтет» и «Софист». Платон утверждает, что существует тождество между мыслью и ее словесным выражением: «мнение – это словесное выражение», но без участия голоса и обращенное не к кому-то другому, а к самому себе, молча. Речь – это обнаружение мысли, звучащая мысль.

В диалогах «Теэтет» и «Софист» Платон подходит к проблеме предложения и составляющих его компонентов. Когда кто-нибудь произносит «человек учится», то это есть самая маленькая и простая речь ( ). В этом случае говорящий сообщает о существующем или происходящем, или происшедшем, или будущем и не только произносит наименование, но и достигает чего-то. Платон стремится подчеркнуть разницу между тем, что сообщает слово, и тем, что сообщает «самая маленькая и простая речь».

Платон указывает, что высказывание (даже самое короткое) представляет собой сложное составное целое, выступает как соединение двух компонентов, один из которых он называет онома , другой – рема Словом у Платона обозначено словосочетание, выступающее в предикативной функции.

Под логосом ( ) Платон понимал словесное выражение суждения (предложение). Онома – словесное выражение субъекта суждения, а рема - словесное выражение предиката суждения. Платон впервые разграничил два компонента высказывания - онома и рема. Хотя у Платона это разграничение не имело еще чисто грамматического значения, позднее оно получило новое осмысление.

Диалог Платона "Кратил"

сделать закладку |bookmark this site

yazyk@wallst.ru

МАТЕРИАЛЫ К ЛЕКЦИЯМ

ПО ЛИНГВИСТИЧЕСКИМ ДИСЦИПЛИНАМ

для студентов, изучающих введение в языкознание, историю языкознания,

теоретическую грамматику и историю китайского языка

* Диалог Платона "Кратил":

ВАРИАНТ I: приводится по хрестоматии:

Античные теории языка и стиля (Антология текстов) —

СПб.: Алетейя, 1996. — С. 40-64

(см. ниже на этой странице)

Дополнительная цифровая разметка в тексте указывает на страницы

первоисточника, буквенная абракадабра - на греческий текст, который

слишком хлопотно вставлять вручную

ВАРИАНТ II: более четкий и отредактированный текст в переводе

Т.Васильевой

см. здесь

При подготовке доклада и/или к экзамену следует обратить внимание на

лекцию 1 "Концептуальная история языкознания" (т.е. обратить особое

внимание на указанные в ней узловые моменты)

ПЛАТОН

Кратил, или О правильности имен

383

Г. — Так хочешь, мы вот и Сократа привлечем к нашей беседе.

К. — Как тебе угодно.

Г. — Сократ, вот Кратил говорит, что у всего существующего есть правильное

имя, врожденное от природы, и что не то есть имя, чем некоторые люди,

условившись так называть, называют, произнося при этом частицу своей речи,

но некое правильное имя врождено и эллинам и варварам, одно и то же у

всех. Я его и спрашиваю, действительно ли ему имя Кратил. — Он

соглашается. — А какое у Сократа? — спросил я. — Сократ, — отвечает он. —

Следовательно, и у всех прочих людей то имя, каким мы каждого называем, и

есть имя каждого? — Нет, говорит, твое имя не Гермоген, даже если бы все

люди тебя