7.3. Экономическое учение т. Мальтуса

Томас Роберт Мальтус (1766—1834) — видный представитель классической политической экономии Англии. Творчество этого ученого формировалось в основном в первой четверти XIX в., но результаты его научных изысканий ценны и для современной эко­номической теории.

Родился Т. Мальтус в сельской местности вблизи от Лондона в семье помещика. Его отец был человеком образованным, водил знакомство с философами и экономистами своего времени, в том числе с Д. Юмом и другими.

Как младшему сыну Т. Мальтусу, по обычаю, предназначалась духовная карьера. Закончив колледж Кембриджского университе­та, он принял духовный сан и получил в сельском приходе место второго священника. Однако молодой Мальтус, всегда тяготевший к науке, с 1793 г. (в 27 лет) стал одновременно преподавать в коллед­же. При этом все свое свободное время он посвящал исследованию захватившей его еще в юношеских беседах и дискуссиях с отцом проблемы взаимосвязи экономических процессов и природных яв­лений.

Из основных этапов в биографии Т. Мальтуса немаловажно ука­зать также на тот факт, что женился он довольно поздно, в 39 лет, и имел трех сыновей и одну дочь.

В 1798 г. появилась анонимно опубликованная книга под названием «Опыт о законе народонаселения». Ее автором оказался неженатый молодой пастор — будущий ученый-экономист Т. Мальтус, на­влекший на себя неисчислимые нападки. Во многом по данной при­чине, а точнее, для улучшения своего произведения он в течение 1799—1802 гг. совершает путешествие по ряду государств Европы. И спустя пять лет, в 1803 г., на этот раз под своим именем в предисловии ко второму изданию этой книги (всего при его жизни вышло шесть изданий нарастающим раз за разом тиражом), ис­кренне признавая тяжесть восприятия некоторых удручающих про­гнозов, содержащихся в работе, и допуская неизбежность «ошибок в счете и изложении фактов», он писал: «Что же касается моих соображений то, надеюсь, что в этом отношении я не буду опро­вергнут опытом прошлого. Придерживаясь такого мнения, необхо­димо в то же время признать, что нищета и бедствия низших клас­сов населения представляют непоправимое зло. Но если какие-либо ошибки, помимо моей воли, вкрались в эту работу, они не могут иметь значительного влияния на сущность моих соображений».

Успех, который принесла Т. Мальтусу публикация его первой книги, побудил автора «Опыта» сделать это сочинение более совер­шенным. Поэтому не только второе, но и последующие издания были существенно обновлены и расширены, в том числе истори­ческими экскурсами, критическим анализом трудов других авторов. В итоге в отличие от формы краткого памфлета в первом издании во всех остальных книга представляла собой обширный трактат. Вот, в частности, как отозвался о втором издании «Опыта...» А. Мар­шалл: «Во втором издании (1803) Мальтус строит свое исследование на таком большом количестве и на столь тщательном подборе фак­тов, что он может претендовать на место в ряду основателей историко-экономической науки; он смягчил и устранил многие «ост­рые углы» своей прежней доктрины, хотя и не отказался (как мы предполагали в первых изданиях данного труда) от употребления выражения «в арифметической пропорции». Примечательно, что он стал на менее мрачную точку зрения относительно будущего рода человеческого и выразил надежду на возможность ограничения роста населения на основе соблюдения нравственных принципов и на то, что действия «болезней и бедности» — старых сдерживающих факторов — можно будет не допускать».

Талант Т. Мальтуса как ученого-исследователя и преподавате­ля с более чем десятилетним стажем не остался незамеченным. В 1805 г. он принял предложенную ему кафедру профессора совре­менной истории и политической экономии во вновь созданном колледже Ост-Индской компании, где исполнял также обязанно­сти священника.

Продолжая научные изыскания, в 1815 г. Т. Мальтус издал еще одно произведение, первые слова названия которого повторяют заголовок знаменитого «Богатства народов» А. Смита. Им стала книга «Исследование о природе и возрастании земельной ренты». В дан­ном сочинении Т. Мальтус, исходя из естественной природы рен­ты, пытался раскрыть механизм ее формирования и роста, обосно­вать значение этого вида доходов в реализации произведенного в обществе совокупного продукта. Однако окончательное суждение о ренте и некоторых других проблемах экономики он высказал по­зднее, в 1820 г. В тот год Т. Мальтус выпустил свой главный в твор­ческом отношении труд «Принципы политической экономии, рас­сматриваемые в расчете на их практическое применение», который в теоретико-методологическом плане не имел существенных отли­чий от изданных тремя годами ранее знаменитых «Начал полити­ческой экономии» его друга Д. Рикардо.

Теория народонаселения

Правильность научного предвидения Т. Мальтуса оказалась оче­видной прежде всего потому, что обоснованная им теория народо­населения, популярности которой благоприятствовало многократ­ное переиздание «Опыта о законе народонаселения», стала неотъ­емлемой частью методологической базы, как это признавали они сами, и Чарльза Дарвина, и Давида Рикардо, и многих других уче­ных с мировым именем.

В чем же состоит новизна и оригинальность теории народона­селения Т. Мальтуса, принесшая ему, говоря словами М. Блауга, совершенно невероятный успех, ни с чем не сравнимый в истории эконо­мической мысли? Соображения самого М. Блауга на этот счет сво­дятся к следующему. Т. Мальтус явился создателем теории народо­населения, из которой вытекают определенные аналитические выводы, превратившие ее в неотъемлемую часть наследия классической эконо­мической мысли. Эта теория стала неким стандартом в суждениях классиков об экономической политике, сводя причину бедности к простому соотношению темпа прироста населения с темпом прирос­та жизненных благ, определяющих прожиточный минимум. По Мальту­су, всякая сознательная попытка усовершенствования человеческого общества с помощью социального законодательства будет сметена неодолимой людской массой, и поэтому каждому человеку не­обходимо заботиться о себе самому и полностью отвечать за свою непредусмотрительность. Но все эти доводы автора «Опыта...», зак­лючает М. Блауг, явились всего лишь идеологическими ловушками, и поэтому ряд авторов, в том числе «Джон Стюарт Милль, взгля­нув на проблему несколько иначе и признав, что контроль над рож­даемостью приемлем с моральной точки зрения, смогли использо­вать мальтузианскую доктрину как знамя программы социальных реформ».

«Опыт...» Т. Мальтуса не восприняли главным образом предста­вители марксистской экономической теории. Критикуя это сочи­нение, они традиционно усматривали в нем лишь «глупости» и «апо­логетику» в надежде доказать никчемность его автора как ученого. Особым нападкам подвергалась центральная идея книги о влиянии численности и темпов прироста населения на благосостояние общества. И хотя она (идея) в принципе верна и актуальна, следует при­знать, что расчеты Т. Мальтуса, которые должны были с досто­верностью подтвердить вытекающие из нее прогнозы, оказались, к счастью, нереальными. Ведь он пытался возвести в ранг закона по­ложение о том, что при благоприятных условиях (если будут изжиты ставшие почти естественными и неотвратимыми в силу безудерж­ного роста численности населения войны, болезни и нищета бед­ных слоев общества) население, увеличиваясь в геометрической прогрес­сии, будет удваиваться каждые 20—25 лет, а производство пищи и других необходимых предметов существования, возрастая всего лишь в арифметической прогрессии, не сможет приумножаться аналогичными темпами. И тогда из-за перенаселения бедность может стать жал­ким уделом всего человечества.

В самом деле, биологическую способность человека к продолжению рода Т. Мальтус характеризует его природными инстинктами так же, как и у животных. Причем эта способность, полагает он, не­смотря на постоянно действующие принудительные и предупредитель­ные ограничения, превосходит физическую способность человека на­ращивать продовольственные ресурсы. Столь простые и не требую­щие дополнительных аргументов и фактов идеи стали истинной причиной многочисленных и неоднозначных откликов на теорию Т. Мальтуса.

А. Маршалл, например, указывал, что автор «Опыта...» «пока­зывает, что вплоть до того времени, когда он писал свою книгу, ни одна страна не в состоянии была обеспечить себя достаточным объемом средств существования после того, как ее территория оказалась населенной слишком густо и что рост населения, если он не будет ограничен добровольным воздержанием, будет сдерживаться бедностью или губительными причинами». По его мне­нию, Т. Мальтус потому «призывает людей прибегать к добро­вольному самоограничению и, сохраняя нравственную чистоту в своем образе жизни, воздерживаться от очень ранних браков, что он не мог предвидеть бурное развитие парового транспорта на суше и на море, позволяющее англичанам нынешнего поколения при­обретать продукты богатейших земель планеты по сравнительно низким ценам».

М. Блауг же обобщает так: «Если мы соглашаемся с Мальтусом в том, что контроль над рождаемостью — вещь морально предосу­дительная, на его стороне история роста народонаселения в тече­ние последних двух столетий: численность населения не тормози­лась ничем, кроме «нищеты и порока». Если же мы, напротив, на­ходим контроль над рождаемостью морально оправданным, Маль­тус опять-таки прав: «нравственное обуздание» в широком смысле слова — это одно из ограничений роста населения сверх ресурсов продовольствия. Теорию Мальтуса невозможно опровергнуть, так как она неприменима ни к каким вероятным или действительным демографическим тенденциям: она претендует на то, чтобы опи­сывать реальный мир, но ее описание справедливо по определе­нию ее собственной терминологии».

Однако невозможность увеличивать производство продовольствия Т. Мальтус объяснял не только медленными техническими усовер­шенствованиями в сельском хозяйстве и ограниченностью ресурсов земли, но и прежде всего надуманным и популярным в то время «законом убывающего плодородия почвы». Кроме того, использован­ная им американская статистика в пользу «геометрической про­грессии» роста численности населения более чем сомнительна, ибо не отражает разницу между числом иммигрантов в США и числом родившихся в этой стране. Но одновременно нельзя, по-видимому, забывать оговорку самого Т. Мальтуса о том, что, познакомившись с его трудом, «всякий читатель должен признать, что, несмотря на возможные ошибки, практическая цель, которую преследовал ав­тор этого сочинения, состояла в улучшении участи и увеличении счастья низших классов общества».

Резюмируя все «за» и «против» в связи с «Опытом...» Т. Мальту­са, М. Блауг утверждает: «Неверные прогнозы мальтусовской тео­рии народонаселения объясняются тем, что мотивы к ограниче­нию рождаемости вовсе не были независимы от исхода гонки меж­ду величиной населения и объемом средств существования». По­этому он делает вывод о том, что даже в результате столетней дис­куссии по поводу теории народонаселения этого автора «его тео­рию можно интерпретировать так, чтобы она соответствовала кри­терию опровержимости (в этом виде она и была опровергнута)».

Теория стоимости и доходов

Обращает на себя внимание то, что критиками творчества Т. Мальтуса, как правило, замалчивается или упоминается вскользь сам факт многолетних дружественных отношений и научных контак­тов между ним и Д. Рикардо. В лучшем случае их дружба и сотрудни­чество преподносятся как нечто случайное, обусловленное идейны­ми спорами и разногласиями «разных» по призванию коллег.

Между тем Т. Мальтус и Д. Рикардо имели немало общих суждений по социально-экономическим и общественным проблемам. Напри­мер, Д. Рикардо разделял «железный закон заработной платы» Т. Маль­туса, который вытекает из его теории народонаселения и в соответ­ствии с которым зарплата в обществе якобы не может расти, неиз­менно оставаясь на низком уровне. По этому поводу М. Блауг пишет: «Вполне очевидно, что теория прожиточного минимума заработной платы — это никакая не теория: прожиточный минимум берется как нечто данное, обусловленное тем, как трудовое население относится к продолжению рода, а также, по-видимому, общим уровнем меди­цинских познаний. Это всего лишь один из примеров классической склон­ности упрощать анализ, уменьшая число переменных, подлежащих определению. Теория прожиточного минимума заведомо не годится для определения заработной платы в какой-либо конкретной ситуа­ции из-за своей безнадежной неоднозначности: мы не можем знать, о каком отрезке времени идет речь».

Почти идентичными по существу были и теории стоимости Т. Мальтуса и Д. Рикардо, имея в виду не только затратный прин­цип, который лежит в их основе, но и сделанные к ним личные комментарии. В частности, в очередном издании своих «Начал...» в главе «О стоимости» Д. Рикардо добавил примечание с полной выдержкой сравнения трудовой теории и мальтусовской теории издержек в «Принципах политической экономии», на которое от­ветил: «Г-н Мальтус думает, по-видимому, что согласно моей тео­рии издержки производства какой-либо вещи и стоимость ее тож­дественны; это так, если он под издержками понимает «издержки производства», включающие прибыль».

К сказанному добавим также, что Т. Мальтус фактически повто­рил Д. Рикардо в освещении теории прибыли. Последнюю оба автора представляли себе в качестве составной части цены. Причем, по формулировке Т. Мальтуса, для ее выявления из стоимости (цены) товара следует вычесть издержки в процессе производства на труд и капитал.

Теория воспроизводства

Личный вклад Т. Мальтуса в разработки классической полити­ческой экономии и концепции рыночных экономических отношений отнюдь не ограничивается выявлением взаимосвязи экономи­ческих процессов и природы или полемикой с Д. Рикардо, помо­гавшей обоим ученым вносить коррективы в свои теоретические и методологические позиции. Важный аспект, в котором Т. Мальтус пошел дальше Д. Рикардо и других экономистов той поры и кото­рый остался в истории экономической мысли, — это его исследова­ние проблем реализации совокупного общественного продукта. Дело в том, что в соответствии с достигнутым к началу XIX в. «классиче­ской школой» уровнем экономической теории (особенно «благода­ря» А. Смиту и Д. Рикардо) ключевой проблемой в экономике счи­талось накопление, обеспечивающее инвестирование дальнейшего роста производства. Возможные трудности в потреблении, т.е. реа­лизации производимой товарной массы, во внимание не принима­лись и оценивались как частное преходящее явление. И это несмот­ря на завершившийся к тому времени в развитых европейских стра­нах промышленный переворот, который сопровождался и такими новыми социальными невзгодами, как разорение в конкурентной борьбе мелких собственников-предпринимателей и безработица.

Учитывая определенную тенденциозность суждений своих предшественников и современников «по школе» о производительном и непроизводительном характере труда различных «классов» общества, Т. Мальтус в «Принципах...» выдвинул неожиданное в ту пору по­ложение о недостижимости достаточного спроса и полной реализации производимого общественного продукта без посильного и столь же необходимого участия в этом наряду с производительными классами и «непроизводительных классов». Тем самым Т. Мальтус бросил сме­лый вызов тем, кто допускал абсурдную мысль о паразитизме огром­ных масс людей, относимых к непроизводительным классам из-за их деятельности, скажем, в вооруженных силах (армии) или религи­озных и административных учреждениях и т.п. По мнению Т. Маль­туса, чиновничество и другие непроизводительные слои общества представляют собой совокупность «третьих лиц», содействующих и созданию, и реализации общественного продукта. В частности, «по Мальтусу, интересы землевладельцев отнюдь не противоречат все­гда интересам остального общества — напротив, экономическое процветание зависит от процветания класса лендлордов».

Впрочем, в частной переписке Т. Мальтус и Д. Рикардо не обо­шли и проблемы теории реализации. Они были солидарны в отноше­нии того, что касалось возможности облегчить бремя безработицы путем реализации общественных программ, как, например, дорож­ного строительства. Но Т. Мальтус, судя по его высказываниям в «Принципах...», был убежден в том, что «одна только покупатель­ная способность работающих классов не в состоянии обеспечить стимулы для полного использования капитала» и что капиталисты, «по предположению, обрекли себя на бережливость, чтобы путем лишения себя привычных удобств и удовольствий сберегать часть своего дохода и накапливать предметы роскоши».

Исходя из этого заблуждения о «самоуничтожающихся сбере­жениях», Т. Мальтус, как и Д. Рикардо, считает, что пределов для расширения производства не существует. А на вопрос о масштабах перепроизводства отвечает: «Вопрос о перепроизводстве состоит исключительно в том, может ли оно быть всеобщим, так же как и затрагивать отдельные сферы экономики, а не в том, может ли оно быть перманентным, так же как и временным». Следовательно, по Мальтусу в отличие от Рикардо, возможны не только частные, но и общие кризисы. Но при этом оба они единодушны в том, что любые кризисы — явления временные, и в этом смысле доводы об их отступ­ничестве от постулатов «закона Сэя» исключаются.

Несмотря на то что с высот современной экономической тео­рии концепция Т. Мальтуса о возможности полной реализации (а по сути предотвращения кризисов) посредством предъявляемо­го спроса «третьих лиц» в действительности подобного достичь не позволяет, ее значение, тем не менее, велико. Как признал более 100 лет спустя Дж.М. Кейнс, именно Т. Мальтус явился для него тем автором, кто вооружил его антикризисными идеями о факто­рах «эффективного спроса», роли в потреблении произведенного про­дукта промежуточных слоев общества и др.