7.3.3. Первые мыслители и ученые

Роджер Бэкон (1214 – 1294), – великий мыслитель позднего Средневековья, гениальный научный провидец и зачинатель экспериментального естествознания. Окончив Оксфордский университет, где он получил степень магистра, начинает лекторскую деятельность в Оксфордском и Парижском университетах – лучших университетах Европы, – преподавая там натурфилософию, математику и языки. Будучи членом Францисканского ордена, в своих лекциях нередко критиковал утверждения Аристотеля, выступал против схоластики, ратуя за экспериментальную науку и изучение тайн природы. Призывал осторожнее относиться к утверждениям общепризнанных авторитетов, подобных Аристотелю, т.к. «авторитет приводит не к пониманию, а к легковерию», а также подобно Ксенофану (п.4.2.1) различал пассивный и активный разум. Много занимаясь географией и астрономией, он писал о необходимости переделки календаря в том духе, как это и было сделано 300 лет спустя при папе Григории XIII (григорианский календарь). В своих сочинениях утверждал, что «Эксперимент – царь науки» и «Без математики невозможно правильно понять явления этого мира». Постоянно подчеркивал что:

- математика необходима в любом научном познании,

- математика обладает огромной практической полезностью,

- математика позволяет изучать даже красоту.

Критикуя схоластику и схоластов, писал: «Математику ошибочно считают трудной наукой и даже подозрительной, т.к. она имела несчастье быть недоступной отцам церкви, между тем она важна и полезна», а также : «Тот, кто не знает математики, не может узнать никакой другой науки и даже не может обнаружить своего невежества». Помимо просветительской деятельности Бэкон занимался научными исследованиями и экспериментами в области физики (прежде всего в оптике, где он продолжил исследования своего учителя Р.Гроссетеста), собственноручно изготавливал линзы. Некоторые авторы именно его считают изобретателем очков, зрительной трубы и камеры- обскуры. В подтверждение можно привести следующее высказывание-предвидение Бэкона: «Легко заключить, что самые большие предметы могут казаться очень маленькими и наоборот, что предметы очень отдаленные от нас, могут казаться очень близкими. Ибо мы можем так отточить стекла и так расположить их между глазом и внешними предметами, что лучи будут преломляться и отражаться в намеченном нами направлении, и мы увидим тогда близкий или далекий предмет под таким углом, который нам желателен: мы могли бы на невероятно далеком расстоянии читать мельчайшие буквы, мы могли бы сосчитать песчинки и пылинки…, мы заставили бы «спуститься» Солнце, Луну и звезды, приблизив их к Земле». Известно также, что Бэкон увлекался химией и алхимией, изучал свойства водяного пара и даже якобы изобрел порох! Обсуждая понятие силы, веса рассматривал ее как причину механического движения (падения).

Основы своего мировоззрения он изложил в книге «Великое дело» (1267), где дал энциклопедический обзор науки XIII в., включая достижения арабских и древнегреческих авторов. Широкую известность приобрели его сочинения по алхимии: «Зеркало алхимии» и «О тайнах природы и искусства и о ничтожестве магии» (1288), в которых он обсуждает способы трансмутации металлов и, в частности, способы получения золота. Здесь он дает такое определение: «Алхимия – это поиски философского камня, который может обращать все металлы в золото!». Обсуждает даже возможность продления человеческой жизни с помощью алхимии, которую он ставит рядом с медициной.

Будучи современником Фомы Аквинского, Бэкон пошел значительно дальше него в признании важности опытных фактов для развития теологии, науки и техники. Так говоря о полезности естественных наук, Бэкон имеет в виду их полезность для церкви и богословия, аналогично тому, как знание древних языков полезно для правильного прочтения и понимания библейских текстов. Вместе с тем он стал одним из первых провидцев, сумевших на основании скудных достижений средневековой науки и техники предсказать их дальнейший фантастический взлет. Представление о его прогнозах дает цитата из его «Письма о секретных творениях» : «Я укажу на удивительные произведения искусства и природы, в которых нет ничего магического и которые, однако, ни один маг не может сделать. Могут существовать такие орудия, при помощи которых большие корабли, управляемые только одним человеком, понесутся по морю с большей быстротой, чем на всех парусах. Можно устроить также экипажи, которые понесутся с невероятной быстротой без помощи животных. Можно сделать орудия для летания, так что человек, сидя спокойно и наблюдая различные окружающие предметы, рассекал бы воздух искусственными крыльями наподобие птиц. Можно будет посредством небольшого орудия поднимать величайшие тяжести. Можно устроить такое орудие, посредством которого один человек потянул бы к себе насильно тысячу людей против их воли и , наконец, такие машины, которые дадут человеку возможность ходить по дну морей и рек без малейшей опасности».

Эти и другие аналогичные высказывания иллюстрируют высочайший уровень рационалистического мышления Бэкона, сумевшего заглянуть в будущее более чем на 6 столетий. Разумеется, почти все прогнозы и размышления Бэкона оказались преждевременными и вскоре были забыты на несколько столетий. Руководство Францисканского ордена резко отрицательно отнеслось к его высказываниям, запретив их распространение и лишив Бэкона права преподавания в университетах Англии. За нарушение этого запрета он дважды сидел в тюрьме – с 1257 по 1265 и с 1278 по 1292 г. Не могли ему простить и критики недостойной жизни высшего духовенства: «Святой престол стал добычей обмана и лжи. Справедливость гибнет, мир нарушается, скандалам нет конца. Нравы там развратны, царствует гордыня, роскошь позорит папский двор, там всеми овладела прожорливость…». Также он утверждал: «Пока длится невежество, человек не находит средств против зла».

Говоря о Р.Бэконе нельзя не упомянуть и его учителя, английского богослова и епископа Линкольна, основателя и первого ректора Оксфордского университета Роберта Гроссетеста (1168 – 1258) , преподававшего в Оксфорде с 1230 по 1235 г., под влиянием которого он и занялся оптическими экспериментами. Сам Гроссетест (прозванный «Большеголовым») стал первым приверженцем экспериментального метода поиска истины. В своей книге «О радуге» на основе своих наблюдений он пытался построить геометрическую теорию радуги, описывающую преломление света в каплях воды. Изучал также законы отражения света в зеркале. До него аналогичные вопросы рассматривались в книге «Сокровище оптики» известного арабского ученого Альхазена, а впоследствии они были подытожены и продолжены в 10-томном трактате по оптике, написанном в 1271 г. тюрингским поляком Вителло, но изданном только в 1572 г. и ставшем на многие десятилетия основным университетским курсом по оптике.

Кроме занятий оптикой Гроссетест увлёкся математикой и он первый начал сравнивать между собой различные расходящиеся числовые последовательности. Он заметил, что ряд натуральных чисел растет гораздо медленнее, чем ряд их квадратов, а ряд квадратов медленнее, чем ряд 2ⁿ. Также он научился отличать сходящийся ряд от расходящегося, хотя и не сформулировал соответствующего критерия. Им же был поставлен вопрос о том, существует ли последовательность, растущая быстрее, чем любая геометрическая прогрессия. Через 100 лет аналогичные исследования, но посвященные убывающим последовательностям, выполнил профессор Сорбонны Никола Орем. Как преподаватель Гроссетест считал, что античных классиков (и особенно Аристотеля) нужно изучать в подлиннике, а не по их полуграмотным переводам на латынь. Поэтому он пригласил в Оксфорд греческих ученых, бежавших из павшего в 1204 г. Константинополя. Стоит ещё отметить, что именно Гроссетест первый высказал идею сотворения Мира как взрыв исходной точки, состоявшей из света. Позднее в этой точке образовалась Земля, а из остальной материи – весь окружающий её Космос. Так возникла первая умозрительная модель Большого Взрыва.

Несмотря на активное участие некоторых теологов и богословов в возрождении элементов научного знания, верхушка католической церкви относилась к науке и экспериментальному естествознанию крайне отрицательно. Так в 1209 и 1215 г.г. церковные Соборы издали постановления, запрещающие монахам читать естественнонаучные сочинения, а в монастырских школах и университетах изучать сочинения Аристотеля по физике и естествознанию! И только в 70-х годах XIII в. папа разрешил изучение натурфилософских работ Аристотеля после их очищения от «ересей», не укладывающихся в библейские догмы. Со временем сочинения Аристотеля были настолько «очищены» и канонизированы, что любое отступление от них каралось инквизицией.

Для осуществления подобных наказаний еще в 1183 г. на Веронском церковном консилиуме было установлено право судебного преследования еретиков. Для реализации этого права в 1231 г. был создан специальный церковный суд – Инквизиция, жертвами которой стали на протяжении XIII – XVIII вв. десятки тысяч людей. Среди них оказалось множество ученых, врачей, философов, литераторов. Проповедуя принцип «церковь питает отвращение к пролитию человеческой крови», инквизиторы обычно подвергали еретиков сожжению на костре, причем если осужденный успевал скончаться до казни, то сожжению подвергались его кости, вырытые из могилы! При этом в число злостных еретиков попадали и многие европейские математики. Так в 1486 г. глава испанской инквизиции «великий инквизитор» Т. Торквемада отправил на костер испанского математика Вельмеса за утверждение, что ему удалось найти решение уравнения 4-й степени (инквизитор считал , что такое утверждение противоречит воле Бога). Известно также заявление итальянского кардинала Качини (одного из противников Галилея): « Математики как творцы всяких ересей, должны быть сожжены на всей земле христианской».

Нарастающее развитие европейского общества резко активизировало в XIII – XIV вв. подъём ремесел, торговли, товарообмен с мусульманским миром и другими странами. Появилось много путешествующих купцов, миссионеров, предпринимателей, подобных семейству Марко Поло. Важнейшим результатом крестовых походов (1095 – 1290) стало проникновение в Европу арабских рукописей, содержащих труды как арабских, так древнегреческих и индийских авторов. Однако поистине революционную роль в подъёме европейской пассионарности сыграло появление в конце XIII века магнитной стрелки, открывшее доступ к океанским маршрутам и стимулировавшее новую эпоху в судостроении и глобальной навигации.