14.1.3. Предыстория российской науки

Обращаясь к истории науки в России, следует выделить ее начальную фазу – фазу предыстории, отвечающую допетровскому времени (1480–1700 гг.), когда в стране стали появляться первые мыслители и мастера, ощутившие свежие ветры новой эпохи – эпохи европейского Возрождения. Однако началом грамотности и образования на Руси следует считать –XI век, когда приход новой религии (христианства) повлек за собой появление первых монастырских училищ (дворцовая школа князя Владимира в Киеве, школа Ярослава Мудрого в Новгороде, основанная в 1030 г), первых книгохранилищ (1037) –прообраз будующих библиотек. Следствием распространения грамотности стало рождение первого на Руси «учебника жизни» – знаменитого «Домостроя», – на столетие став сводом житейских и нравственных правил для всех слоев общества. Начавшееся в XIII веке нашествие Золотой орд прервало процесс российского просвещения почти на три века, погрузив Русь в пучину княжеских междоусобиц, восстаний и варварства. Так возник первый «железный занавес отделив Русь от Европы.

Конец владычества Золотой Орды (1480 г.) ознаменовался зарождением русской школы иконописи, ведущей свое начало от знаменитого Андрея Рублева. Иконописные мастерские и стали первыми государственными учебными заведениями. На рубеже XV–XVI веков возникли первые частные и царские библиотеки с переводами и оригиналами старинных, а нередко и античных рукописей. Так в библиотеке Ивана III хранилось около 800 таких рукописей, а в библиотеке Иосифо-Волоколамского монастыря – 1520 томов. Среди них были руководства по грамматике, а также и первые печатные книги из типографии Ивана Федорова (1510–1583 гг.) (Печатный двор был построен в Москве в 1553 г.). Для подъема русской культуры важное значение приобрели ее связи с итальянским искусством, отражавшим общеевропейские тенденции. Примером таких связей явилось приглашение в 1475 г. Иваном III в Москву болонского инженера и архитектора Аристотеля Фиорованти (1415–1485). Причиной этого дорогостоящего приглашения стало обрушение купола Успенского Собора только что построенного псковскими мастерами. Произошло это из-за недостаточного опыта строительства каменных сооружений больших объемов. Кроме того, задачей Фиорованти стало и строительство кирпичных стен Московского Кремля.

Серьезным направлением развития страны стала ее экспансия на Восток, о чем рассказывают знаменитые записки тверского купца Афанасия Никитина (? – 1472 гг.) «Хождение за три моря». С Востока в Россию проникло и огнестрельное оружие, первое упоминание о котором относится к 1389 г. До этого времени боевое вооружение состояло из мечей, копий, боевых топориков, булав, луков со стрелами и т.д. Первые пушки были отлиты в XVI веке, а знаменитая царь-пушка А.Чохова, весом около 40 тонн, изготовлена в 1586 г.

В это же время (в 1584 г.) в Москве создается «Приказ каменных дел» и, в развитие идей Фиорованти , возникает российский стиль монументального каменного зодчества, воплотившийся в сооружении Грановитой палаты в Новгородском Кремле и в величественном ансамбле Московского Кремля, соборную площадь которого уже 5 веков украшает Успенский Собор – архитектурный шедевр творчества Фиорованти. Строительство Собора заняло 4 года, а по его завершении царь устроил "общемосковский пир" и по-царски вознаградил архитектора. Однако когда Аристотель вознамерился уехать на родину, царь его не отпустил, планируя использовать его мастерство для постройки мостов и других сооружений. А чтобы тот не убежал, заключил его на какое-то время под стражу.

Деятельность Фиорованти оставила заметный след в российском зодчестве – в нем начали появляться первые образцы фресковой живописи (частично дошедшие до наших дней), художественные миниатюры и орнаменты. В XVI веке в Новгороде уже сложился широкий круг ремесленных профессий, число которых достигло 237. Основными из них были строительство, резьба по камню, гончарное, ткацкое, кожевенное, иконописное дело, солеварение, изготовление стекла, красок, селитры, пороха, смолы, дегтя, древесного угля. Большое место в деловой жизни занимало производство поташа из древесной золы, необходимого для красильного, мыловаренного и стекольного дела. Это производство оказалось очень выгодным и приносило огромные доходы как государству, так и производителям.

С XVI века использование водяных колес распространилось с мукомольного дела на другие виды производств. В конце этого же века русские мореходы-поморы стали применять компас с магнитной стрелкой, который они называли «маткой». В начале XV века на Руси появились первые башенные механические часы (в 1404 г. в Московском Кремле, а в 1436 г. – в Новгороде).

Наступивший XVII век повлек за собой зарождение первых металлургических мануфактур и освоение крупных рудных месторождений на территориях Урала и Сибири, начало покорения которой также относится к этому времени. Этой сфере большое внимание уделяло московское правительство, давая привилегии производителям, приглашая иностранных специалистов и привлекая иностранный капитал. Фактически именно в этот период своей истории Россия начала строить экономику по принципу ее «сырьевой обреченности» и в ней начал формироваться специфический круг предпринимателей - сырьевиков, игравших ключевую роль в выборе пути технического и технологического прогресса. И этот путь оказался настолько выгодным и удобным, что, несмотря на активные попытки центральной власти (Петра I, Павла I и др.) преодолеть эту обреченность, она дожила до XXI века, и продолжает душить развитие конкурентоспособной производительной экономики, науки и образования.

Что касается образования и просвещения, то в XVII веке стали появляться на Руси первые общерусские учебники: букварь В.Бурцева (1634 г.), грамматика М.Смотрицкого (1650 г.), а также печатная таблица умножения (1682 г.). К концу XVII века московский Печатный двор выпустил более 300 тысяч букварей и около 150 тысяч учебных псалтырей и часословов. Однако учебных заведений типа европейских университетов в России еще не было, и только на Украине с 1632 г. существовала Киево-Могилянская коллегия, поставлявшая в Россию образованных людей. В 1701 г. эта коллегия была преобразована в Киевскую академию, рассчитанную на 2000 студентов, причем обучение в ней продолжалось 12–15 лет. В течение всего XVIII века она оставалась крупнейшим учебным заведением России, готовя преподавательский состав для российского образования. По ее образцу в 1687 году усилиями русского ученого и писателя Сильвестра Медведева (1641–1691 гг.) было основано в Москве «Славяно-греко-латинское училище», ставшее впоследствии Академией (именно в ней получили образование М.В. Ломоносов и Л.Ф. Магницкий – автор известного учебника «Арифметика»). Достоинством этой Академии была ее относительная доступность для людей «всякого чина, сана и возраста», причем образование она давала не только богословское, но и светское. Серьезное развитие в XVII веке получила география. Так историк и картограф С. У. Ремезов (1642 – 1720 гг.) составил «Чертежную карту Сибири» – первый русский географический атлас из 23 карт, а молдавский ученый Н.Спафарий (1636 – 1708 гг.), возглавлявший московское посольство в Китае, прославился уникальным сочинением «Описание первыя части вселенныя, именуемой Азии». В 1637 г. в Посольском приказе была переведена книга голландского географа и картографа Герарда Меркатора «Космография, сиречь всего света описание».

Большую роль в подъеме культуры и просвещения допетровской Руси сыграл яркий представитель западноевропейского менталитета, один из самых образованных людей Европы (владевший 6-ю европейскими языками) Юрий Крижанич (1618 – 1683 гг.). Будучи хорватом по рождению и католиком по вероисповеданию, он посвятил свою жизнь одной идее – идее объединения славянских народов под эгидой Москвы. Обладая энциклопедическими знаниями по всем направлениям гуманитарной культуры своего времени, он решил поселиться в малограмотной России с тем, чтобы распространять в ней «добродетель, знания, науки и искусства», всячески содействуя ее европеизации. И здесь следует признать, что первым врагом такой европеизации оказадась РПЦ (русская православная церковь). Например в 1551 г. она прагонгировала запрет на шахматную игру (не отмененный, кстати, до сих пор). первые попытки введения на Руси десятичной цифровой системы счисления (делавшиеся в начале XVII века) вызвали резко отрицательную реакцию РПЦ, сама же цифровая система была объявлена колдовской и безбожной! И только благодаря реформам Петра I эта система смогла внедриться и закрепиться в России (в чем большую роль сыграла "Арифметика" Магницкого). Приобщение России к европейской арифметике также было одной из целей путешествия Крижанича.

По дороге в Россию, проезжая через Малороссию, он общался с Богданом Хмельницким и другими деятелями Переяславской Рады, всемерно ратуя за присоединение Украины к России. Прибыв в Москву в феврале 1659 г. Крижанич после серии длительных допросов был все же принят на государственную службу в Большой дворец с определением жалованья: «На день – 3 алтына 2 деньги, на еду и питья – по 3 чарки вина да по 3 кружки пива». Через полгода это жалованье удвоилось. Активно включившись в реализацию своих замыслов, Крижанич начал составлять «Грамматику всеславянского языка», излагающую правдивую и полную историю не только Русского государства, но и всего славянского рода. Кроме истории он разработал и предложил царю (Алексею Михайловичу) и правительству целую программу экономических реформ, заключавшихся в устранении посредников из сферы внешней торговли (для увеличения доходов казны), улучшении розыска природных богатств, устройстве новых мануфактур и новых способов переработки отечественного сырья. В финансовой сфере он предложил заимствовать европейские формы банковского кредита, а также заменить многочисленные поборы с производителя единым прямым налогом. Также он настоятельно советовал власти под страхом смертной казни не позволять вывозить за границу российское сырье, а напротив, привозить его оттуда и передавать ремесленникам и мануфактурщикам для переработки.

Уделяя большое внимание сфере образования, Крижанич составил учебные курсы поэзии, грамматики, философии, истории, математики, и подготовил проект устройства в Москве театра (который будет создан только через 100 лет). Также он поставил вопрос о необходимости устройства в Москве университета (который тоже появится через 100 лет). Проявляя заботу о благоденствии русского народа и государства, увеличении его богатства и «многолюдия», Крижанич, как когда-то и Платон, пытается давать самодержцу советы и рекомендации: главное дело государя – благо людей и добрые законы. А для этого нужно «много думать, в книгах искать и голову утруждать. Иноземное же иго высасывает богатство страны и ее порабощает». Эти и подобные им высказывания привели к ожидаемому эффекту – и сам самодержец, и его придворная рать ополчились против просветителя, и в 1661 г. он был изгнан из приказа Большого дворца и отправлен в долгую 15-летнюю ссылку в Тобольск, из которой вернулся только после смерти царя.

Подытоживая его самоотверженную деятельность, направленную на благо Московского царства, остается признать, что она не нашла, да и не могла найти, поддержки и понимания ни в верхних, ни в нижних слоях общества. Даже великий царь-реформатор Петр I, пришедший во власть вскоре после смерти Крижанича и тоже стремившийся развернуть Россию лицом к Европе, не воспринял его доводов и предложений, а пошел к цели своим, крайне жестким путем, утверждая, что «всем известно, что наши люди ни во что сами не пойдут, если не приневолены будут». В конце жизни Крижанич, будучи по мнению многих историков ярым русским националистом и панславистом, был вынужден признать: «великое наше народное лихо – неумеренность во власти, не умеем ни в чем меры держать, средним путем ходить, а все норовим по окраинам да пропастям блуждать». И даже стал в письмах называть себя «холопом и богомольцем». Прошедшие с тех пор 300 с лишним лет только подтвердили его оценки и суждения о России, а выдвинутые им цели так и остались столь же злободневными и труднодостижимыми.

Печальная история русофильской деятельности Крижанича отчетливо продемонстрировала ту глубочайшую пропасть, которая за 5 веков образовалась между культурой, наукой и, главное, менталитетом Европы эпохи Возрождения и культурой и менталитетом допетровской Руси. Хорошо известно, что важнейшим достижением европейского Возрождения стала «гуманитарная революция», радикально изменившая отношение к человеку как со стороны власти, так и со стороны окружающих его людей. Возникло (или скорее возродилось) античное понятие Личности и ее прав, что стало мощнейшим фактором культурного и экономического взлета Европы. Россия же, будучи изолирована от хода европейского развития (за счет иной религиозной конфессии, за счет татаро-монгольского нашествия и пр.) не вступила в эпоху Возрождения и не прошла через гуманитарную революцию, сохранив средневековый менталитет, поощряющий пассивность и легковерие, ксенофобию и бесправие, а также упование тоталитарной властью. Эти особенности российской истории сформировали рабско-имперское мышление народа и привели в конце концов огромную страну к социальной катастрофе XX века, отбросившей ее далеко в сторону от пути общемирового социального и экономического прогресса.

Проблема поиска пути исторического развития России особенно обострилась в XVIII–XIX веках, когда эпохальные реформы Петра I и Екатерины II начали давать свои всходы, пробуждая общественное сознание и стимулируя подъем образования и культуры. Однако эти ростки коллективного разума и даже феноменальный взлет русской литературы в XIX в. не смогли направить империю в сторону "гуманитарной революции", породив вместо нее николаевскую реакцию и, как ответ на нее, крайне опасное террористическое движение – народничество. О губительности сложившейся ситуации первыми заговорили такие российские мыслители и философы, как Петр Яковлевич Чадаев (1894–1856), А.И. Герцен, М.А. Бакунин и др. В своем знаменитом "Философическом письме", опубликованном в 1836 г. в журнале "Телескоп", Чаадаев прямо заявил: "Прошлое России – пусто, настоящее – невыносимо, а будущего у нее нет". Позднее Герцен несколько смягчил это утверждение, сказав: "Прошлое русского народа темно, его настоящее ужасно, но у него есть право на будущее".

Развивая свою мысль, Чаадаев в "Письме" продолжал: "Мы – пробел в нравственном миропорядке, … враждебный всякому истинному прогрессу и раз уж Бог создал Россию, то как пример того, чего не должно быть, т.е. … чтобы преподать миру какой-нибудь важный урок"; "Самой глубокой чертой нашего исторического развития является отсутствие свободного почина в нашем социальном развитии"; "Присмотритесь хорошенько, и вы увидите, что каждый важный факт нашей истории был нам навязан, каждая новая идея почти всегда была заимствована". Полагая, что именно история есть "ключ к пониманию народов", Чаадаев в качестве основной причины замкнутости, невежества, пассивности и чинопочитания российского народа видит историческую изоляцию России, усвоившей православную конфессию византийского христианства. Это привело ее на задворки христианского мира, надолго погрузило в пучину азиатского менталитета и породило в национальном правосознании комплекс социальной, политической, экономической и культурной отсталости. И единственным выходом из этого тупика он видел сближение Росси с Европой, отрицая "разнузданный патриотизм" и призывая к христианскому единению России с европейскими народами.

Как и следовало ожидать, "Письмо" Чаадаева вызвало бешеную реакцию со стороны разных слоев российского общества – чиновников, священнослужителей, дворян и даже студентов, – "все соединились в одном общем вопле проклятия и презрения человеку, дерзнувшему оскорбить Россию".Многие студенты Московского университета просили у начальства разрешения вызвать автора на дуэль, чтобы оружием защитить "честь России". Любопытно, как критик В.Г.Белинский откликнулся на эти позорные инициативы; "Что за обидчивость такая! Палками бьют – не обижаемся, в Сибирь посылают – не обижаемся, а тут Чаадаев, видите, задел народную честь: не смей говорить речь, лакей не должен говорить!"

Не менее позорной была и реакция властей – Петру Яковлевичу запретили выходить из дому, публиковать какие-либо статьи, а сам он был объявлен "помешанным" и к нему был приставлен специальный врач. В ответ на эти репрессии он написал статью "Апология сумасшедшего", в которой заявил: "Я нахожу, что человек может быть полезен своей стране только в том случае, если ясно видит ее; я думаю, что время слепых влюбленностей прошло" И далее: "Прекрасная вещь – любовь к отечеству, но есть еще нечто более прекрасное – это любовь к Истине… Я не научился любить свою родину с закрытыми глазами, с преклоненной головой, с запертыми устами".

"Философическое письмо" Чаадаева (как и его последующие "письма") стало прологом великого спора об историческом пути России, ее роли и месте в мировой истории, об истинной и ложной любви к Родине. В ходе этого спора и сформировались две крайние позиции – позиции "славянофилов" и "западников". И здесь уместно привести высказывание знаменитого российского историка В.О.Клюквеного (1841-1911): " Под византийским влиянием мы были холопами чужой веры, под западноевропейским стали холопами чужой мысли".