10.3.4. Последние годы и свершения

После суда Галилей уже не мог продолжать астрономические работы и решил подытожить те свои механические исследования, которыми занимался до 1609 г. Результатом явился второй по значимости (хотя некоторые считают его первым) труд, написанный также в форме дискуссии троих, а затем и двоих участников, что были и в «Диалогах». Этот труд – «Беседы и математические доказательства, касающиеся двух новых отраслей науки, относящихся к механике и местному движению», ─ напечатанный в 1638 г. за пределами Италии, также состоит из 4-х дискуссионных дней. Впоследствии были добавлены еще два дня (уже после смерти Галилея по материалам оставшихся рукописей). В 1-м дне изложены основы механики падающих тел, качаний маятника, а также обсуждаются вопросы непропорционального изменении прочностных свойств машин и живых организмов (падение кошки и лошади с одной и той же высоты). В дне втором обсуждаются рычаг Архимеда и вопросы изгиба балок. 3-й день посвящен вопросам кинематики равномерного и равноускоренного движений, а 4-й – изучению параболического движения, сложению скоростей и в неявном виде – принципу инерции. Здесь же Галилей строго доказывает утверждение Тартальи об оптимальном угле бросания в 45 градусов. По существу в «Беседах» были заложены первые основы динамики и прочности (сопромата), как наиболее актуальных ветвей механики. Сам автор в одном из своих писем в 1636г. так оценивал свой последний труд : « Эти вторые мои «Беседы» содержат две новые науки, относящиеся к движению и сопротивлению твердых тел разлому, вместе с некоторыми геометрическими вопросами; все эти построения являются самым ценным плодом моих исследований за всю мою жизнь.»

Последние годы жизни Галилей много болел и постепенно терял зрение, пока в 1637 году не ослеп окончательно, однако для выхода из дома ему требовалось специальное разрешение. Рядом с ним находился его сын Винченцо, а также ученики – Вивиани и Торричелли, ─ ставшие впоследствии крупными учеными. Умер Галилей 8.01.1642 г. в возрасте 78 лет и был похоронен на церковном кладбище без установки памятника. Памятник был поставлен только в 1737 г. после переноса праха Галилея в мавзолей церкви Санта Кроче во Флоренции, где он был торжественно погребен рядом с Микеланджело. И только в 1972 г. папа Римский Иоанн Павел II официально реабилитировал Галилея перед церковью. Так была поставлена последняя точка в многовековом споре между человеческим разумом и человеческим мракобесием, где Галилей оказался ключевой фигурой. Итог этому спору подвело известное четверостишие Е. А. Евтушенко (1957):

Ученый – современник Галилея –

Был Галилея не глупее,

Он знал, что вертится Земля,

Но у него была семья.

Обращаясь к личностным качествам великого учёного, заметим, что он был среднего роста, имел голубые глаза и рыжие волосы. Любил (особенно в старости) работу в саду, не гнушался хорошего вина, был щедр и незлопамятен. Дочери его стали монахинями, как и его внук от сына, который впоследствии сжег многие рукописи деда из-за своего религиозного фанатизма! Другая часть рукописей, спасенная учениками, также погибла, пойдя на оберточную бумагу. Об этом в 1739 году рассказал один флорентиец: однажды он купил у местного колбасника сосиски, которые были завернуты в рукописи Галилея. На другой день он выкупил у колбасника оставшиеся рукописи, тем самым спасши их для потомков. Сейчас они хранятся в библиотеке Академии наук (Флоренция).

Оценивая роль и масштаб личности Галилея, можно сказать, что он был первым профессиональным естествоиспытателем, т.к. впервые начал проводить целе-направленные физические эксперименты. Его можно с полным правом назвать основателем физики как науки обо всей Вселенной и он, несомненно, входит в когорту гениальных ученых мира. Предложенный им метод экспериментального изучения Природы произвел переворот в науке XVIII века и по существу пробудил новую философию природы – натуральную философию, – могучим рупором которой вскоре стали ньютоновские «Начала». Огромное впечатление на современников произвели астрономические открытия Галилея – они показали, что с помощью такого несложного прибора как телескоп или микроскоп можно буквально за несколько дней совершить серьезные открытия, вторгнуться в новые миры – миры макрокосмоса и микрокосмоса – и тем самым выйти за пределы той среды, где человек существовал в течение тысячелетий, даже не подозревая о существовании явлений и объектов других масштабов! Оценивая рольи место Галилея в науке, Лагранж через 150 лет после его смерти отмечал резкую способность ученого « извлечь законы из явлений, постоянно совершающихся перед глазами и все же ничем не объясненных».

Новая философия Природы, заложенная Галилеем, явилась тем «грибком», который начал подтачивать фундаменты различных догм христианства, до этого безраздельно господствовавших в европейском сознании. Можно сказать, что в эпоху Нового времени Галилей стал первым ученым, отдавшим приоритет науке и философии перед теологией и слепой верой. Оставаясь, тем не ме 000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000нее, верующим человеком, он писал: «Вернейшее средство направить свой взгляд вверх – это изучать великую книгу Природы, которая и составляет настоящий предмет философии», а также – «ни одно изречение Священного писания не имеет такой принудительной силы, какую имеет любое явление Природы». Его слова « Авторитет, основанный на мнении тысячи, в вопросах науки не стоит искры разума у одногоединственного» подтверждаются всем ходом истории науки и общества.

Сопоставляя роли Галилея и Кеплера в разработке Новой астрономии следует подчеркнутьчто Кеплер, будучи гениальным геометром(т.е. математиком) и натурфилософом, оставался тем не менее в плену средневековых убеждений и феклически завершал эпоху Средневековья. Галилей же, заметно уступая Кеплеру в теоретических построениях, стал выдающимся глашатаем эпохи Возрождения,открыв новый путь развития естествознания – экспериментальную физику.

В отличие от Галилея, естествоиспытатели, пришедшие ему на смену (Паскаль, Гук, Ньютон, Лейбниц, Декарт, Гюйгенс и многие другие), интуитивно почувствовали зарождение этой научной идеологии как угрозы для церкви и, будучи набожными людьми, пытались по мере сил совместить религиозное и научное миропонимание (как еще в догалилееву эпоху это пытались сделать Коперник, Кеплер, Бруно). Разумеется, попытки эти оказывались безуспешными и нередко губительно сказывались на судьбе самих исследователей (ярким примером этого явилась трагическая жизнь и смерть гениального французского ученого Паскаля). Попытки эти продолжались в XVIII и XIX веках, а иногда предпринимаются и ныне. Отвечая на эти попытки знаменитый советский физик ХХ века П. Л. Каница писал : «… Религия свободно может пренебрегать законами причинности и поэтому отвечает на такие вопросы, которые не могут иметь научного решения….Вот почему религий может существовать множество, а наука только одна, как и таблица умножения». Эта фраза фактически возвращает читателя к словам великого итальянца: « Перед законом Природы бессильны любые авторитеты».