Библия. Ветхий Завет. Книга экклесиаста

Предисловие (от переводчика)

О времени и месте написания Книги Экклесиаста достоверных сведений практически нет. Можно лишь достаточно уверенно утверждать, что это — одна из позднейших ветхозаветных книг. На это указывает и язык Экклесиаста, насыщенный арамеизмами и словами, не встречающимися в других частях Ветхого Завета, — язык более близкий к языку первых комментариев Библии ("Мишна", II в. н.э.), чем к классическому еврейскому эпохи независимых царств. Об этом свидетельствуют и имеющиеся в тексте административные термины ахеменидской эпохи. Известную хронологическую опору дает Книга Иисуса Сирахова, которая надежно датируется 190–180 гг. до н.э. и автор которой явно знаком с нашей книгой. О ее существовании и широком распространении уже ко II в. до н.э. свидетельствует то, что она успела войти в древнейший перевод Библии на греческий язык, так называемую Септуагинту. Добавим, наконец, что новонайденные фрагменты Книги Экклесиаста из Хирбет-Кумрана палеографически датируются II-I вв. до н.э. Итак, вероятнее всего, книга написана во второй половине III в. до н.э.

Еще меньше известно об авторе книги. Греческое "Экклесиаст" есть буквальный перевод довольно темного по значению древнееврейского слова "Кохелет", которое условно можно перевести как "Проповедующий в собрании" или "Законоучитель". Под этим псевдонимом скрывается неизвестный мудрец, биографические данные о котором исчерпываются его собственными словами "Я, Кохелет, был царем над Израилем в Иерусалиме" (1,12) и ремаркой, называющей его "сыном Давида" (1,1 - далее первая цифра обозначает большой фрагмент или условную главу Книги, вторая цифра - входящий в нее стих). Слова эти следует понимать метафорически: как не было мужского имени "Кохелет", так не существовало и царя с таким именем. Упоминание Иерусалима — обычный штамп, связывающий понятие "царь" с резиденцией владык единого Израильского царства. Определение "сын Давидов" синонимично тому же понятию "царь", ибо в сознании древних евреев прочно укоренилось представление о потомках Давида как единственной легитимной династии. Все вместе, таким образом, есть литературная фикция, такая же, как упомянутый в Книге Притч (31,1) мифический "царь Лемуил". В умах читателей нравоучительные книги прочно ассоциировались с именем Соломона, мудрейшего из царей и прообраза всех мудрецов-сочинителей, а поэтому анонимные собиратели притч называли себя, по аналогии с Соломоном, "царями". Неудивительно, что и Книга Экклесиаста, уже вскоре после ее создания, оказалась приписанной ему же. Истины, вложенные в уста мудрейшего из монархов, должны были звучать куда убедительнее, чем если бы их сообщали от лица живых, но не столь именитых авторов. Фиктивное авторство Соломона придавало анонимным сочинениям авторитет и вес, приобщая к традиции, освященной древностью.

Наряду с книгами Притч, Премудрости Соломоновой и Премудрости Иисуса Сирахова, нашу книгу обычно относят к дидактическому, поучительному жанру. Такое определение в известной мере оправдано, так как примерно половину книги составляет коллекция назидательных изречений, или "притч". В большинстве их преобладает сжатая форма двустишия, где вторая половина дублирует первую, повторяя ту же мысль иными словами: "Алчному всегда не хватает денег, и стяжателю кажется, что прибыль мала" (5,9). Дублирование обычно бывает неполным: последующая половина повторяет предыдущую, но с легким смещением смысловых акцентов: "Слова мудреца подобны стрекалу, и его изречения — словно вбитые гвозди" (12,11). Если первое полустишие намекает на дидактическую ценность притч, которые подстрекают, стимулируют читателя к праведным поступкам, то второе указывает на их солидную прочность, придающую им характер непреходящих истин. Вторая половина часто дает антитезу, оттеняющую и развивающую содержание первой: "Глаза мудреца всегда при нем, а глупец вынужден вслепую бродить" (2,14). Двустишие может, сохраняя смысловой параллелизм, разрастаться до четверостишия: "Не смей даже в мыслях хулить царя, и даже в спальне бранить богатого, ибо птица небесная донесет на тебя, и крылатая перескажет твои слова" (10,20). Иногда это — целый рассказ в миниатюре, завершаемый эффектной резюмирующей сентенцией. Такова история о могущественном царе, осаждавшем маленький, беззащитный город (9,13-16).

Непостоянству формы и объема соответствует довольно пестрое содержание притч. Здесь и благочестиво-нравственная тематика: призывы неукоснительно соблюдать заповеди (85), исполнять обеты (5.3-5), помогать беднякам (11,1-2). Здесь и такие традиционные мотивы, как восхваление мудрости (7,11. 7,19. 8,1), порицание глупости (10,2-3. 10,12-15) и лени (10,18), обличение женщин (7,26), советы придворным (8,2. 10,20), сетования на притеснения бедняков (5,7), процветание невежд и прозябание достойных (10,6), гонение праведных и почет нечестивым (8,10), несправедливость в распределении даров судьбы (9,11). Вся эта архаическая премудрость удручающе банальна и не стоила бы упоминания, если бы в ней, наряду с трюизмами, не встречались подлинные жемчужины, такие, как гераклитовской глубины изречение о скрытых процессах в мире, порождаемых творческой энергией Бога (11,5). Позволительно предположить, что такие отрывки, явно авторские, принадлежат собственно Экклесиасту, тогда как сопутствующая им расхожая мораль щедро разбавлена позднейшими вставками анонимных редакторов и переписчиков книги.

Резкий контраст дидактической части, с ее безлико-традиционной моралью, составляет философская, вызывающе необычная и отмеченная печатью острой индивидуальности. Она-то и принесла Экклесиасту славу шедевра, уникального в древнееврейской словесности и занимающего почетное место в круге памятников мировой философской мысли. Циклические процессы в природе, устойчивая размеренность законов мироздания, в которой греческие философы усматривали высшую гармонию, для Экклесиаста — лишь бессмысленное, бесцельное вращение по кругу, безысходный тупик. Ничтожность и суетность человеческого бытия он подчеркивает, настойчиво повторяя энергичное и короткое слово "хевель", "бессмыслица, нелепость, вздор, чепуха". Скептицизм его распространяется на все сферы человеческой деятельности: богатство (5,10), власть (4,16. 8,9), равно как и созидательный, творческий труд (2,21. 4,4) для него бессмысленны. Даже мудрость не дает преимущества перед глупым, ибо память о мудреце все равно не сохранится (2,16). Существования Бога Экклесиаст не отрицает, но воздерживается от суждений о нем, так как Бог запределен и принципиально непостижим (11,5). В избранность человека как существа разумного и в загробное существование он тоже не верит: "Участь людей и животных — одна. Как те умирают, так умирают и эти. Одна душа у тех и других, и человек не лучше бессловесной твари. Все идет к одному концу. Все вышло из праха, и в прах возвратится. Кто знает, возносится ли душа человека вверх, и спускается ли душа животного в землю?" (3,19-21). На посмертное воздаяние рассчитывать тоже не приходится: "Один конец ожидает всех. Одинакова участь праведника и грешника, доброго и злого, чистого и нечистого, приносящего жертвы и не приносящего их, добропорядочного и негодяя, честного человека и клятвопреступника" (9,2). "У живых есть хотя бы надежда: даже псу живому лучше, чем мертвому льву, ибо живые знают хотя бы то, что умрут, а мертвые уже ничего не знают" (9,4-5). Полное благочестие вряд ли достижимо: "Нет на земле такого праведника, который ни разу не согрешил бы" (7,20).

Такого рода высказывания не могли не шокировать читателей, особенно богословов, но от полного запрета книгу спасло наличие в ней противоположных пассажей. Так, словам о живой собаке, которая счастливее мертвого льва (9,4), можно противопоставить тезис о том, что лучше на свет вообще не родиться и что покойник счастливее всех живых (4,2-3), а утверждению: "Нет у человека большего блага, чем есть, пить и предаваться веселью" (8,15) можно дать противовесом слова: "О смехе сказал я: Какая глупость! и о веселье: Нелепость и вздор!" (2,2). Особенно вызывающими казались слова: "Веселись, юноша, покуда ты молод, и спеши вкусить от всех наслаждений. Делай все, что желает твоя душа, и все, чего просят глаза твои" (11,9), но и здесь дело спасала благочестивая, возможно, и не принадлежащая Экклесиасту, приписка: "Только знай, что за все с тебя взыщет Бог". Неудивительно, что эту книгу, сомнительную с точки зрения религиозной ортодоксии, долго не решались включить в канон, и лишь ко II-III вв. н.э. она была окончательно признана канонической.

Особенно терзает Экклесиаста невозможность рационального осмысления мира. Если благочестивого страдальца Иова мучила царящая в мире несправедливость, Экклесиаст как человек интеллектуального склада уязвлен царящей повсюду бессмыслицей. Все окружающее для него как бы отравлено своей непонятностью. Кто-то умирает, не успев попользоваться богатством (6,2) или не оставив наследника (4,8); богача разоряет неудачная сделка (5,13); верноподданная толпа отворачивается от ставшего неугодным ей властелина (4,16). В человеческом плане это, конечно, горе, но для Экклесиаста — прежде всего нелепость. Замечательно, однако, что, размышляя о бренности и бессмысленности человеческой жизни, Экклесиаст приходит к оптимистическим выводам. Раз смерть и последующее небытие неизбежны, остается как можно лучше использовать отпущенный нам короткий срок жизни, а тогда обретают смысл и богатство, и любовь, и мудрость, и творческий труд: "Так иди же, весело ешь хлеб, и пей с беззаботным сердцем вино, так как Бог предрешил дела твои. Наслаждайся счастьем с любимой женой все дни бесцельной жизни твоей, которую дал тебе Бог под солнцем. Любое дело, которое ты найдешь себе, старайся делать как можно лучше, ибо в могиле, куда ты сойдешь, ты не сможешь больше творить и мыслить" (9,7-10).

Впрочем, и этот вывод не окончателен. У автора нет готовых ответов: он ищет и думает, и на страницах его книги запечатлен процесс этих мучительных поисков. Истина от него остается сокрытой, но, всматриваясь в таинственный процесс зарождения жизни в глубинах материнского чрева, в пути, которые божественной волей предписаны прихотливому ветру, в круговорот воды, непостижимым образом вечно питающий реки и море, Экклесиаст чувствует во всем этом высшую целесообразность, и это его примиряет с действительностью

Г. Юнц

Книга Экклесиаста

1. 1 Слова Кохелета, сына Давида, царя в Иерусалиме:

2 Никчемно всё, — сказал Кохелет, —

Напрасно всё и бесцельно всё.

3 Что пользы человеку в трудах его,

Которыми трудится он под солнцем?

4 Поколения приходят, и поколения уходят,

А земля, как была, остается прежней.

5 Восходит солнце, заходит солнце,

И в том же месте снова восходит.

6 Идет на юг, сворачивает на север,

Кружит, кружит в пути своем ветер,

И на круги свои возвращается ветер.

7 Все реки текут неизменно в море,

Но не переполняется море,

А реки возвращаются вспять, к истокам,

Чтобы оттуда заново течь.

8 Непознаваема суть вещей.

Не выразить ее никакими словами.

Не может глаз ее рассмотреть.

Не может ухо ее расслышать,

9 Что было в прошлом, то и теперь,

И что делалось прежде, то происходит и ныне.

И ничего под солнцем нового нет.

11 Никто не помнит живших прежде,

Но и наших потомков не будут помнить

Те, кто придет на смену им.

12 Я, Кохелет, был царем над Израилем в Иерусалиме.

13 Задумал я охватить умом и понять все, что происходит под небом. Тяжкую задачу задал Бог сынам человеческим, чтобы они терзались ею!

14 Видел я все, что творится под солнцем. Так вот, все бессмысленно, как погоня за ветром.

2. 12 Взглянул я на мудрость и на глупость с безумием, и сказал себе: Что может сделать идущий вслед за Царем? Не больше того, что давно уже сделано!

13 Я понял, что мудрость настолько же превосходит глупость, насколько свет превосходит тьму.

14 Глаза мудреца всегда при нем, а глупец вынужден вслепую бродить. Но узнал я и то, что один конец ждет их, и подумал: Если участь глупца даже меня постигнет, к чему мне тогда вся моя мудрость? И сказал я себе: Это тоже пустое.

16 И мудрого, и глупого долго не будут помнить. Со временем будут забыты оба. Как и глупый, умник тоже умрет.

17 Возненавидел я жизнь, и в тягость мне стало все, что делается под солнцем, ибо все бессмысленно, как погоня за ветром.

18 Возненавидел я труды, которыми трудился под солнцем, потому что придется оставить их человеку, который будет жить после меня.

19 Кто знает, мудр будет он или глуп? А ведь именно он будет распоряжаться работой, в которую я вложил столько сил. Стало быть, и это пустое.

20 Начал я приходить в отчаяние от трудов, которыми я трудился под солнцем.

21 Ведь как бы человек умело и добросовестно ни трудился, плоды трудов своих он оставляет тому, кто в них не участвовал. Это тоже бессмысленно и нелепо.

24 Единственное благо, которое есть у людей, - это еда, питье и удовлетворение от работы. Но и это, как узнал я, зависит от Бога.

25 Ведь даже еда не имеет вкуса, если на то нет воли его.

26 И только к кому благосклонен Бог, тому он дает и успех, и мудрость, а неугодных заставляет напрасно копить, чтобы добро их досталось его любимцам. Это так же бессмысленно, как ловля ветра.

3. 1 Всему свое время, и своя пора

Назначена каждому делу под небом:

2 Время рождаться и время умирать,

Время насаждать и время искоренять,

3 Время убивать и время лечить,

Время ломать и время строить,

4 Время плакать и время смеяться,

Время горевать и время плясать,

5 Время разбрасывать камни и время собирать камни,

Время обнимать и время избегать объятий,

6 Время приобретать и время терять,

Время хранить и время выбрасывать,

7 Время рвать и время сшивать,

Время молчать и время говорить,

8 Время любить и время ненавидеть,

Время войне и время миру.

9 Так в чем же смысл трудов человека?

10 Понял я задачу, которую задал Бог сынам человеческим, чтобы они терзались ею.

11 Все создал он прекрасным в свое время,

И вечность вложил он в сердца людей,

Только не смогут они постичь

Во всей полноте творение Божье.

12 Я понял, что одно хорошо для людей: быть счастливыми и творить добро, пока они живы.

13 Но способность есть, пить и радоваться работе лишь от Бога дается.

14 Все, что делает Бог, пребудет вовек. Ни прибавить к этому ничего, ни убавить, а сделал так Бог, чтобы чтили его.

20 Все идет к одному концу.

Все вышло из праха, и в прах возвратится.

21 Кто знает, возносится ли душа человека вверх,

И спускается ли душа животного в землю?

22 И понял я: Нет у человека большего блага, чем находить радость в работе, ибо в этом и состоит награда его. Ведь никто ему не скажет, что будет после него.

4. 9 Двоим лучше, чем одному. Так им легче заработать на жизнь.

10 Если один из них упадет, то другой всегда поможет товарищу встать. Но горе одному, если он споткнется и некому будет его поднять.

11 Если двое вместе лежат, то тепло им, а в одиночку невозможно согреться.

12 Одного всегда одолеть нетрудно, но двое сумеют постоять за себя, и тройная нить не скоро порвется.

13 Лучше быть бедным, но умным юношей, нежели старым, но глупым царем, уже неспособным прислушиваться к советам,

14 ибо тот и из темницы выйдет в цари, а рожденный царствовать станет нищим. 15 Видел я, как все живое, ликуя, встречает юношу, занявшего место царя.

16 Несметная толпа окружает его, но она же позднее разочаруется в нем. Это тоже бессмысленно, как погоня за ветром.

17 Отправляясь в храм Божий, ступай осторожно. Лучше прийти в послушании, чем приносить жертвы, подобно глупцам, которые сами не ведают, что грешат.

5. 1.Придержи язык и не позволяй себе опрометчивых высказываний перед Богом. Ведь Бог на небе, а ты на земле, и потому пусть речи твои будут кратки.

2 От избытка забот — беспокойный сон, а от избытка слов — глупая речь.

3 Если ты дал Богу обет, постарайся его скорее исполнить. Худо придется тому глупцу, который обет не исполнит.

4 Лучше вовсе не обещать, чем обещать, но так и не сделать.

5 Не давай языку вводить тебя в грех и не уверяй священника, что дал обет по ошибке. Стоит ли ложью гневить Бога, обрекая на гибель свои труды?

6 Лишних слов избегай пуще лишних забот, а главное, бойся Бога.

7 Если увидишь, как на местах притесняют бедняков, попирая справедливость, не удивляйся. Ведь один начальник прикрывает другого, а его — еще более высокое начальство.

8 Уже то хорошо, что имеется царь, заботящийся о стране в целом.

12 Бывает под солнцем и такое несчастье: богатство вдруг превращается в бедность.

13 Разоряет богача неудачная сделка, и сын его остается ни с чем.

14 Нагим он вышел из материнского чрева,

нагим и возвратится туда,

Так ничего и не получив за труды.

15 Вот уж поистине жалкая доля:

С чем он пришел, с тем и уходит.

И зачем только он трудился на ветер!

16 А ведь он всю жизнь свою ел впотьмах,

От забот и тягот не зная покоя.

5. 1 Видел я под солнцем и другой пример невыносимо тяжкого горя.

2 Иному Бог дает столько богатств и почета, что хватит для исполнения любой прихоти, но лишает возможности распоряжаться этим, так что пользуется богатством чужой. Какая бессмыслица и нелепость!

3 Пусть он родит хоть сотню детей и проживет сколь угодно долго, но если от жизненных благ он не вкусит и если останется непогребенным, то поистине хуже ему, чем недоноску.

7. 1 Доброе имя дороже елея, и день смерти лучше дня появленья на свет.

2 Лучше пойти на похороны, чем на угощенье. Там невольно вспомнишь, какой конец ждет нас, а поразмыслить над этим каждому стоит.

3 Лучше горевать, нежели веселиться. Чем печальней лицо, тем душа чище.

4 Сердце мудрых — в доме, где плачут, а сердце глупых — там, где веселье.

5 Лучше услышать от мудрого порицанье, чем упиваться хвалою глупца.

6 Что треск колючек в огне под котлом, то смех глупца. Это тоже нелепость.

7 Даже мудрому взятка помрачает ум, и подкуп ему растлевает душу.

8 Легко начать дело, но завершить трудно. Лучше терпение, чем поспешность.

9 Если ты раздосадован, не показывай виду, ибо только глупцы не владеют собой.

10 Не спрашивай, почему раньше жилось лучше. Не от большого ума такие вопросы.

11 Мудрость столь же ценна, как богатство, и даже ценнее для видящих солнце:

12 и мудрость, и деньги нам служат подспорьем, но мудрость дарует жизнь человеку.

13 Взгляни на дела Бога: кто может выпрямить то, что он согнул?

14 В счастливый день наслаждайся счастьем, а в неудачный — вспоминай, что и он тоже от Бога, и остается только смириться с этим.

15 Всякое видел я в ничтожной жизни своей. Иной праведник гибнет при всей своей праведности, а нечестивец живет долго, несмотря на нечестие.

16 Не будь чересчур праведным, и не очень умничай: стоит ли этим губить себя?

17 Но не слишком греши, и не будь глупцом: зачем тебе умирать раньше срока?

18 Хорошо придерживаться того и другого, но обеих крайностей следует избегать.

19 Ум делает мудреца более могущественным, чем десяток градоначальников……..

26 Узнал я, что женщина горше смерти. Ее внешность — ловушка, сердце — капкан, и западне ее руки подобны. Угодный Богу от нее ускользнет, но грешник станет ее добычей.

27 Вот что нашел я, — говорит Кохелет, —

В долгих и трудных поисках истины.

28 Вот что душа моя продолжает искать,

И чего до сих пор мне найти не удается:

Нашел я одного мужчину из тысячи,

Но женщины не нашел ни одной.

29 Вот единственное, что я узнал достоверно:

Бог создал человека прямым,

Но люди пошли путем извращений.

8. 1 Только мудрец о вещах судит здраво. Мудрость проясняет человеку лицо и вносит умиротворение в душу………….

11 Кара не сразу постигнет виновных, а поэтому люди не боятся грешить.

12 Но даже если погрязший в грехах нечестивец проживет долгие годы, я твердо знаю, что счастлив будет лишь тот, кто чтит и боится Бога.

13 Нечестивцу и грешнику счастья нет, ибо как тень недолговечен тот, кто не испытывает пред Богом должного страха……….

15 И восхвалил я радости жизни, ибо нет для человека большего блага, чем есть, пить и предаваться веселью. Только в этом плата ему за труды в жизни, которую дал ему Бог под солнцем.

16 Я жаждал мудрости, чтобы понять

Все то, что на земле происходит,

Где людям нет ни сна, ни покоя,

Где трудятся они, не смыкая глаз.

17 И убедился я, что человек до конца

Не сможет постичь творение Божье.

9. 4 У живых есть хотя бы надежда.

Даже псу живому лучше, чем мертвому льву.

5 Живые знают хотя бы то, что умрут,

А мертвые уже ничего не знают.

Нет им больше доли ни в чем,

Ибо даже память о них истерлась.

6 И любовь их, и ненависть, и ревность исчезли.

Никогда больше не смогут они

Участвовать в происходящем под солнцем.

7 Так иди же, весело ешь хлеб, и пей с беззаботным сердцем вино, так как Бог предрешил дела твои……….

8 Постоянно носи белоснежные одежды и щедро душись благовонным маслом.

9 Наслаждайся счастьем с любимой женой

Все дни бесцельной жизни твоей,

Которую дал тебе Бог под солнцем,

Все напрасные дни твои,

Ибо это - единственная награда

За все твои тяжкие труды под солнцем.

10 Любое дело, которое ты найдешь себе,

Старайся делать как можно лучше,

Ибо в могиле, куда ты сойдешь,

Ты не сможешь больше творить и мыслить……….

13 А вот еще поучительный пример, который довелось мне видеть под солнцем.

14 Могущественный царь обложил осадой маленький, беззащитный город.

15 Но нашелся в городе умный бедняк, который своей находчивостью спас сограждан. Тем не менее, бедняка этого быстро забыли.

16 И сказал я себе: Лучше мудрость, чем сила, но мудрого бедняка презирают и не прислушиваются к его словам.

17 В тихой речи умного человека смысла больше, чем в крике вельможного дурака.

18 Мудрость сильнее осадных орудий, но одна оплошность может испортить все.

10. 1. Как муха, попавшая в сосуд с благовонным маслом, делает его непригодным, так малейшая глупость иной раз сводит на нет усилия мудреца………….

8 Кто копает яму, рискует в нее свалиться, и кто ломает изгородь, будет ужален змеей.

9 Кто таскает камни, может надорваться, и кто колет дрова, тот рискует пораниться.

10 Если лезвие топора затупилось, и нет оселка, чтобы его наточить, работа становится невыносимой, но тот, кто запаслив, горя не знает.

11. 1 Пускай свой хлеб по течению вод, и спустя много дней он вернется к тебе. 2 Помогай семерым, и восьмерым не отказывай: ведь неизвестно, что может случиться завтра………..

5 Как скрыто от тебя движение ветра и зарождение жизни в материнском чреве, так же мало дано тебе знать о том, как Бог созидает мир.

6 Начинай сеять прямо с утра, и вечером не переставай трудиться. Неизвестно, какой посев окажется лучше; а может, хорош будет и тот, и другой.

7 Поистине, сладостен свет, и видеть солнце отрадно глазу. 8 И если человеку суждено прожить долго, пусть он радуется каждому дню, но пусть помнит и о днях печали, которых у него будет немало, и о том, что будущее ничтожно.

9 Веселись, юноша, покуда ты молод, и спеши вкусить от всех наслаждений. Делай все, что желает твоя душа и чего просят глаза твои, только знай, что за все с тебя взыщет Бог.

10 Отринь от сердца мрачные мысли и не дай болезни коснуться тебя, ибо молодость и здоровье не вечны.

12. 1 Вспоминай, юноша, о Создавшем тебя

До того, как настанут тяжкие дни

И приблизятся безотрадные годы,

2 До того, как померкнут солнце и свет,

Луна и звезды, и вслед за дождем

Небо затянут черные тучи,

3 Когда задрожат обходящие дом,

И сильные станут как дряхлые старцы,

Когда перестанут молоть жернова,

Потому что их мало, и потускнеют окна,

4 Когда запрется входная дверь

Под умолкающий скрип зернотерки,

Не слышно станет щебета птиц,

И голоса поющих девушек стихнут,

5 Когда страшен в гору подъем,

И на дороге подстерегает опасность,

Когда начинает цвести миндаль,

И саранча, объевшись, взлететь не может,

И каперс больше не возбуждает желаний.

И человек отходит в свой вечный дом,

А толпа вокруг него причитает.

6 Тогда лопнет серебряный шнур,

И оборвется нить золотая,

И разобьется кувшин у ключа,

И сломается ворот колодца,

7 И прах вернется в лоно земли,

А душа возвратится к своему источнику, Богу.

8 Ничтожно все, — сказал Кохелет, — Напрасно все и бессмысленно все………..

12 И сверх этого, сын мой, ничего не ищи. Всех книг все равно не прочтешь, и ум напрягать — себя только мучить.

13 Хватит! Главное ты уже слышал: Бойся бога и соблюдай его заповеди. Вот все, что требуется от человека.

14 Ведь Бог будет судить каждый поступок, в том числе тайный, и плохой, и хороший.

перевод Э.Г. Юнц