Современные трактовки идей Аристотеля

Философия, как известно, - это буквально "любовь к мудрости". Но столь же известно, что на протяжении последних двух-трех веков философия меньше всего занимается мудростью. В послекантовскую эпоху теория философии как знания, истинно отражающего бытие своего предмета, потерпела крах, - и тогда внутри философии заново приобрела вес категория мнения.  В античности  знание противопоставлялось мнению как объективная истина - субъективному представлению. Теперь, в рамках господствующего кантовского и ницшевского  познавательного конструктивизма,  всякое знание считается разновидностью мнения, всякий факт - интерпретацией, всякое открытие – изобретением. Таким образом, мудрость как поиск лучших мнений в отсутствии точных знаний вновь возвращается в философию после того, как претензии философии на объективное знание оказались несостоятельными именно перед лицом философской критики. Мудрость - это умение выбрать среди многих мнений наилучшее, не основываясь на твердом знании. Не удавшись как наука, как дисциплина объективного знания, философия возвращается к тому, что составляло ее основу, ее корень - к "софии", мудрости.

    Мудрость дофилософична и постфилософична. Соломон, Лао цзы, Конфуций, Гераклит, Эпикур, Иисус - сын Сирахов - это начало мудрости. Но уже у Аристотеля мудрость трактуется как наука, знание.

"...Мудрый, насколько это возможно, знает всё, хотя он и не имеет знания о каждом предмете в отдельности. ...Из наук в большей степени мудрость та, которая желательна ради нее самой и для познания, нежели та, которая желательна ради извлекаемой из нее пользы... Мудрому надлежит не получать наставления, а наставлять, и не он должен повиноваться другому, а ему - тот, кто менее мудр". 

    Таков момент превращения мудрости в особую науку, философию, которая уже хочет больше научать и наставлять, чем научаться. Возможно, что именно теперь, в начале 3-го тысячелетия, когда философия разочаровалась в своей способности чему-либо научить, наступает момент ее обратного превращения в мудрость.

    Это не значит, что время  развития философии было потеряно для мудрости и что ей надлежит просто вернуться к мудрости древних, к мудрости античной, библейской, конфуцианской. Мудрость многое приобрела, многому научилась - и, в частности, тому, что дело мудреца - учиться, а не поучать. Если, по Аристотелю,   "мудрому надлежит не получать наставления, а наставлять...", то по словам Гоголя, мудрый человек - тот, кто "постигает всю чудную сладость быть учеником. Все становится для него учителем; весь мир для него учитель; ничтожнейший из людей может быть для него учитель. Из совета самого простого извлечет он мудрость совета; глупейший предмет станет к нему своей мудрой стороной, и вся вселенная перед ним станет, как одна открытая книга ученья..."

   Мудрость новейшего времени лишена спокойно-созерцательного характера: она одновременно и трагична, и комична, поскольку сознает  невозможность и нелепость всеобъемлющей мудрости. Отсюда еще одно отличие: мудрость в наше время обходится без мудрецов.   Нет, да и не может быть людей, вполне воплощающих мудрость, потому что и сама мудрость усложнилась и перестала отождествляться с  отдельными индивидами. По словам Габриеля Марселя:"...Мудрость... представляет собой не столько состояние, сколько цель..."

   И в новейшее время, выбросив мудрость из своих словарей и учебников, философия тем не менее сохраняет ее как сердцевину своих учений, хотя и преследующих совсем разные цели.

   Рано или поздно философия придет к осознанию, что все ее враждующие направления - это проявления мудрости, которая враждует не только с глупостью и суетностью, но и сама с собой - с суемудрием. Именно когда философия возвратится к мудрости, к тому, что составляет ее сердцевину, - труд любви, означенный в самом слове "философия", будет увенчан. И тогда все далеко разошедшиеся части философии - онтология, гносеология, логика, этика - обнаружат свою взаимосвязь именно в понятии мудрости как истоке и устье всех философских дисциплин и направлений.

   Таким образом,  любая философская концепция или система может быть прочитана как зашифрованная мудрость, как иносказание, или аллегория мудрости. Таков софийный подход к философии, софийный метод ее интерпретации. Со временем реализм и номинализм, эмпиризм и рационализм, феноменология и экзистенциализм, структурализм и деконструкция будут поняты как разные грани мудрости, способы ее самопознания и саморазличения, позволяющие ей возвышаться над суемудрием. Философия, которая станет говорить на языке всех этих движений как равнонеобходимых и дополняющих друг друга, уже выйдет за границы философии и определится в прямом отношении к своему началу – мудрости.

Философия – это наука о мудрости, а мудрость – это знание, определяющее причины и начала. Наука как таковая построена на изучении предпосылок того или иного явления , причин, по которым они происходят, и целей, которых они могут достигнуть. И поскольку в большинстве своем наука изучает явления, в истоке которых лежат предметы изучения философии (мысль – энергия, сознание – совокупность физических и химических процессов, бытие – сплетение огромного числа явлений, в основе которых опять же лежат явления, представляющие интерес и изучаемые наукой.. и т.д.), здесь прослеживается определенная связь между наукой и философией.

Именно поэтому «И учение о природе, и математику следует считать лишь частями мудрости» (Аристотель). Математика, как наиболее точная и консервативная наука изучает начало, отклонения от которых недопустимы. А учение о природе – это знание о причинах - наука, которая представляет собой в некотором роде одну из надстроек над точными науками, объясняющая причину того или иного явления в природе.

Решающее значении в начале вещей Аристотель придает причине - «ради чего». В этом ключе наиболее ясно прослеживается взаимосвязь существующих предметов, которые делятся на существующие по природе и существующие в силу других причин. Аристотель выводит в своей теории некоторое количество причин начала вещей («почему она», «из чего», «откуда движение», «ради чего»), устанавливая их прямую и, в некоторых случаях, обратную связь. Но, в конечном итоге, подчеркивает, что во всем нужно искать высшую причину, а именно «ради чего». Данное утверждение можно «протестировать» на неосознанных действиях животных и насекомых: все действия, производимые ими, осуществляются «ради чего» либо. В растениях полезные им части возникают с какой-то целью, например листья для защиты плода, а корни растут не вверх, а вниз ради питания. Природа двояка: с одной стороны, она выступает как материя, а с другой – как форма, она же цель, а ради цели существует все остальное, то она, форма, и будет причиной «ради «чего».

По Аристотелю, "природа ничего не делает напрасно в том смысле, что каждая вещь стремится к своей энтелехии (гр. enteles - законченный и echo - имею), т.е. к самоосуществлению, свершению, реализации вещью своей цели, что находит выражение в единстве материальной, формальной, действующей и целевой причин.

Первопричиной восприятия нами любой вещи мы можем назвать понимание вопроса «почему она», исходя из двух направлений этого вопроса: материальной и формальной сути. В первом значении это понимание «из чего», во втором - определение сути бытия. Имея субстрат и разделяя его материальное и формальное содержание, мы определяем целевую причину, а именно: откуда первое начало изменения или покоя, т.е. откуда производящее, которое является причиной производимого, и изменяющее, которое является причиной изменяемого. И, как завершающий этап, – причина как цель: «ради чего», т.е. высшая причина. Любая вещь делается ради чего либо и существует ради этого, и каждая вещь может проявить или не проявить деятельность. Действительность какой либо вещи и ее способность к движению - не одно и то же. Движение – это действительность возможного, поскольку оно возможно. Возможное, действительностью которого является движение, вместе с тем является причиной незавершенности движения как деятельности.

Движение есть действительность подвижного, оно происходит от прикосновения движущего к движимому, так что одновременно и движущее испытывает воздействие. В качестве формы же всегда выступает движущее, которое является началом и причиной движения.

Способное двигать является таковым благодаря возможности, а фактически движущее – благодаря своей деятельности, но оно оказывает действие на подвижное, так что им обоим в равной мере присуща одна деятельность.

Из сказанного выше, по Аристотелю, каждая вещь стремится к самоосуществлению, свершению, реализации вещью своей цели. Если рассматривать телеологизм Аристотеля в свете современной науки и, в частности, в синергетике, то можно отметить подтверждение данной теории, т.к. суть синергетики сводится к открытию новых фундаментальных свойств вещества в условиях сильного отклонения от равновесия, т.е. усложнения, а значит совершенствования вещи при условии начала движения. Очевидно, можно предположить, что в данном процессе вещь стремится к своей конечной цели: «ради чего». Математическое моделирование физических процессов как нельзя лучше подтверждает эту теорию, позволяя экспериментировать, создавая модели макропроцессов.

Все более усложняющиеся мировые процессы как в природе, так и в общественной жизни подтверждают стремление человеческой цивилизации и природы к своей конечной цели. Поэтому, не прибегая к понятию целевой причины, объяснить мировые изменения крайне трудно.

Словарь

ТЕЛЕОЛОГИЯ (греч. telos - завершение, цель; teleos - достигший цели и logos - учение) - учение о целесообразности как характеристике отдельных объектов или процессов и бытия в целом. Термин введен немецким философом Вольфом в 1740

СИНЕРГЕТИКА - (греч. sinergeia - совместное действие) - одно из ведущих направлений современной науки, репрезентирующее собой естественно-научный вектор развития теории нелинейных динамик в современной культуре. Становление синергетическои парадигмы в естествознании привело к открытию "превалирования неустойчивостей": по формулировке Г.Николиса и Пригожина, в целом, "мы живем в мире неустойчивых процессов". Собственно, именно исследование неравновесных состояний привело теорию динамических систем к "открытию новых фундаментальных свойств вешества в условиях сильного отклонения от равновесия": эти фундаментальные свойства заключаются в том, что при прохождении точек неустойчивости в самых различных по своей природе исследуемых средах обнаруживается свойство перехода к так называемому состоянию сложности, т.е. в этих средах "при определенных условиях могут возникать макроскопические явления самоорганизации в виде ритмически изменяющихся во времени пространственных картин" (Г.Николис, Пригожин). Таким образом, С., по словам Г.Хакена, "исследуются явления, происходящие в точке неустойчивости, и определяется та новая структура, которая возникает за порогом неустойчивости", на основе чего С. удается установить универсальные и "глубокие аналогии", которые "проявляются между совершенно различными системами при прохождении ими точек возникновения неустойчивости". Иными словами, сложность, по оценке Пригожина и И.Стенгерс, отныне рассматривается не как исключение, а как общее правило. На этой основе С. формулирует свой основополагающий тезис, заключающийся в том, что на всех уровнях структурной организации бытия именно неравновесность выступает условием и источником возникновения "порядка" (по оценке Пригожина и И.Стенгерс, именно "неравновесность есть то, что порождает "порядок из хаоса".) Соответственно, тем аспектом исследуемого объекта, на котором центрировано внимание С., или ее предметом, выступает процесс "зарождения упорядоченности" или "самопроизвольная самоорганизация материи, которая возможна только в неравновесных системах" (А.Баблоянц). Фундаментальным свойством исследуемых С. объектов выступает их сложность. Под сложностью С. понимает способность к самоорганизации, усложнению своей пространственно-временной структуры на макроскопическом уровне в силу происходящих на микроуровне изменений. Так, например, классическим эмпирическим полем синергетических исследований выступает механика жидких сред и, прежде всего, неравновесная гидродинамика.

Моделирование - исследование объектов познания на их моделях; построение и изучение моделей реально существующих предметов и явлений (живых и неживых систем, инженерных конструкций, разнообразных процессов - физических, химических, биологических, социальных) и конструируемых объектов (для определения, уточнения их характеристик, рационализации способов их построения и т. п.).