Из книги "о грядущей России" зависть как источник бедствий

Наше время принесло людям страдания, скажем прямо, беспримерные в истории; и конца этой эпохи еще не видно. И тот, кто даст себе труд вдуматься и вчувствоваться в развертывающиеся за двадцатый век мировые события, тот быстро нащупает их главный источник – человеческую зависть. Эти события как бы подводят итог предшествующим векам – их развитию, их вырождению и их доктринам.

Зависть, конечно, не новое явление в истории. С акта зависти начинается Библия (Каин и Авель); о первозданном акте зависти повествует египетский миф (злой и коварный Сэт убивает благостного Озириса)... В мире всегда были завистники, ожесточавшиеся от всякого чужого преимущества. Но никогда еще в истории зависть не становилась главным движущим фактором, руководящей лжеидеей мирового кризиса. А в наши дни зависть не только осознала себя, но и выговорила себя как доктрину, превратилась в мировой заговор (точнее – в несколько параллельных мировых заговоров!) и выработала программу, систему борьбы и организацию. Она становится основным побуждением народов или как бы тем отравленным воздухом, которым дышит современная масса. Почему? Как это сложилось? Чем это объясняется?

Ответить на эти вопросы мы можем здесь только вкратце, с тем, чтобы наши читатели и единомышленники сами додумали все до конца...

1. Различие между богатыми и бедными было всегда и будет всегда. Но развитие машинной техники и капиталистического производства – резко противопоставило друг другу все возрастающее богатство одних и все возрастающую зависть других, бедных. Производственная беспомощность бедной массы населения – является первым источником обостренной зависти; именно – не просто бедность (с нею люди всегда справлялись), а полная хозяйственная беспомощность, безработица, абсолютная зависимость неимущего от имущего. Этого не должно быть никогда и нигде; об этом должна быть постоянная забота государства.

2. Рано или поздно от этого должна была вспыхнуть массовая зависть: "почему ты, а не я? твое, а не мое?". Отсюда и возникло учение о противоположности и непримиримости социальных классов, желание перераспределения имущества, доктрина революционной мести и классового ограбления. Эта доктрина с самого начала отрицала духовный, религиозный и нравственный фактор истории, а признавала только хозяйственно-имущественный, "материальный" фактор. Идея "материи", "материализма" получила затем ложно-философское истолкование, что означало сразу: а) "на свете реальна только материя", "ни Бога, ни духа нет", 6) имущественно-хозяйственно-производственные условия ("материя") решают все вопросы истории и культуры. Плоские души с формальным мышлением сразу и навсегда удовлетворяются этой ничего не объясняющей пошлостью, и вот, из зависти родится доктрина безбожия и безнравственности – экономический материализм. У людей неволевых и бестемпераментных ("меньшевики") все это прикрывается понятием социального равенства, принимаемого за "справедливость"; у волевых и аморальных людей слагается учение тоталитарного большевизма-коммунизма.

3. Отсюда возникла и современная доктрина социализма-коммунизма. Личный дух рассматривается как начало антисоциального произвола и анархии. Надо передать все – в полное ведение и распоряжение государства. Но во главе государства становится вместо прежней элиты – новая элита, элита зависти и экономического материализма. Она все отбирает, все перераспределяет и все организует из единого тоталитарного центра. Она дышит классовой идеей, классовой завистью и ненавистью, местью и расправой. Социализм по самой природе своей завистлив, тоталитарен и террористичен; а коммунизм отличается от него только тем, что он проявляет эти особенности открыто, беззастенчиво и свирепо.

4. Этим определяется и характер новой "элиты". Она поднимается снизу и проходит школу чужемыслия и слепой покорности. Это суть люди с величайшими претензиями (продиктованными слепою завистью) – они притязают на всепонимание, всеумение и всемогущество; и в то же время это – люди лично и духовно нисколько не оформленные; у них нет ни религии, ни совести, ни правосознания, ни художественного вкуса, ни очевидности. Говоря словами Аристотеля, это – "рабы от природы, которые достаточно причастны уму, чтобы понимать чужие мысли" (Маркса, Ленина, Сталина), "но недостаточно, чтобы иметь свои"... Они их и не имеют: повторяют без конца затверженные чужие формулы и влагают в них свой неисчерпаемый заряд зависти и карьеризма.

5. Так слагается и протекает современный мировой переворот: всплывают новые силы – новые диктаторы, новые классы, новые нации. Эти диктаторы принадлежат к полуинтеллигенции (см. пункт 6), думают упрощающе, не ведают ни правосознания, ни чувства ответственности, но одержимы волею к необузданной власти. Эти новые классы не имеют ни малейшего представления о религии, о душе и о культуре; они ценят только технику и власть, и покупают себе власть ценою холопского подчинения; сами застращенные, они умеют править только страхом; из зависти рожденные, они разумеют только то, что ее насыщает.

Эти новые национальности, не имеющие истории, не выносившие ни творческого созерцания, ни духовного акта, раздвигают и разлагают культурных соседей, с тем, чтобы занять их место и водворить духовно-культурную пустоту, – свое ничтожество, – на место прежних духовных садов и виноградников. Мир длится и дробится, от этого слабеет и выходит навстречу величайшей опасности в состоянии безсилия.

6. Всем этим процессом руководит та социальная среда, которая от начала была лучшим рассадником зависти: это мировая полуинтеллигенция.

Полуинтеллигент есть человек весьма типичный для нашего времени. Он не имеет законченного образования, но наслушался и начитался достаточно, чтобы импонировать другим "умственною словесностью". В сущности, он не знает и не имеет ничего, но отнюдь не знает, где кончается его знание и умение. Он не имеет своих мыслей, но застращивает себя и других чужими, штампованными формулами; а когда он пытается высказать что-нибудь самостоятельное, то сразу обнаруживает свое убожество. Сложность и утонченность мира, как Предмета, совершенно недоступна ему: для него все просто, все доступно, все решается с плеча и с апломбом. Главный орган его – это чувственное восприятие, обработанное плоским рассудком. Духа он не ведает; над религией посмеивается; в совесть не верит; честность есть для него "понятие относительное". Зато он верит в технику, в силу лжи и интриги, в позволенность порока. "Полунаука", пишет Достоевский, "самый страшный бич человечества, хуже мора, голода и войны. Полунаука – это деспот, каких еще не приходило до сих пор никогда. Деспот, имеющий своих жрецов и рабов, деспот, перед которым все преклонилось с любовью и с суеверием, до сих пор немыслимым, перед которым трепещет даже сама Наука и постыдно потакает ему" ("Бесы").

И при этом он знает о своей полуинтеллигентности: он обижен ею, он не прощает ее другим, он завидует, мстит и добивается во всем первенства: он ненасытно честолюбив и властолюбив. И легко усваивает и практикует искусство – играть на чужой, на массовой зависти.

Таково большинство революционеров. Достоевский показал "подпольную" жизнь такой души – ее бешеную обидчивость и уязвляющееся самолюбие. Коммунизм развернул это царство пошлости и безбожия, обезьянего подражания и самодовольного "изображения".

7. Именно в этой среде созрела химера всеобщего равенства и предрассудок всеобщей свободы.

Именно здесь идея справедливости была подменена "уравнением": вот она, французская революция, требовавшая сноса всех колоколен, как оскорбляющих чувство равенства; вот она иронически-гениальная формула германского поэта Эйхендорфа: срезать верхи, пока все не станут оборванцами; вот лозунг Степана Разина, "чтобы всяк всякому был равен". Доктрина, направленная сразу против Бога, против природы и против справедливости. Вещие строки записаны у Достоевского в "Бесах": "Рабы должны быть равны... Не надо образования, довольно науки!.. Жажда образования есть уже жажда аристократическая. Чуть-чуть семейство или любовь, вот уже и желание собственности. Мы уморим желание; мы пустим пьянство, сплетни, донос, мы пустим неслыханный разврат; мы всякого гения потушим в младенчестве. Все к одному знаменателю, полное равенство"...

Здесь же зародилась и созрела лжеидея недуховной свободы: не свободы веры и Богосозерцания, а свободы безбожия; не свободы совести, а свободы от совести – от ответственности, от духа, от вкуса, от правосознания. Все это мешало зависти и завистнику; и все это было низвергнуто. Свобода стала разнузданностью в нравах, бесформенностью в искусстве, тоталитарностью в политике (свобода власти и произвола).

8. Все это привело к величайшему религиозному кризису, известному в человеческой истории. Люди не "утратили Бога", как было в эпоху падения язычества, а ополчились на самую идею Бога; они стремятся скомпрометировать и разложить религиозный акт души; они готовы искоренить на земле всех верующих. В истории человечества меркнут и исчезают чувства священного, тайны, созерцания, благоговения, ответственности, греха и зла. Остается одна пошлость и одно злодейство. Фридрих Ницше возвеличил эти остатки культуры и призвал людей к дерзающему преступлению.

9. Замечательно, что этому соответствует рост человеческого народонаселения во всех частях света. Количество людей исчисляется уже миллиардами. Плотность населения все возрастает. Города становятся какими-то "Вавилонами" и разрастаются вширь без меры. Это обостряет конкуренцию и многозаботливость жизни; это разжигает зависть и жажду обогащения на любых путях. Мало того – это ведет к истребительным международным войнам, которые равносильны самоистреблению человечества. Вопрос перенаселения земли разрешается по способу массового убийства – войнами и революциями. И там, где медицина и гигиена находят все новые способы оградить человечество от болезней и эпидемий, и продлить человеческую жизнь, там вступает в свои права процесс массового убиения людей: класс против класса, государство против государства.

10. Понятно, как воздействует на рост социальной зависти технический прогресс. Невозможное становится возможным; пространство побеждается; воздух завоевывается; комфорт избаловывает людей; развлечения умножаются и принимают все новые формы; претенциозность и зависть все возрастают; а демократический строй поощряет людское самомнение; переоценку своей особы и склонность не брезгать никакими путями и средствами для достижения желанного. Теперь всякий рабочий имеет велосипед, всякий лавочник – автомобиль, всякая кухарка – свой несмолкающий радиоаппарат. Всякой лягушке предносится облик еще не достигнутого по ее размерам вола (Крылов); всякому "гитлеру" снится диктатура; всякая горничная собирается в кругосветное путешествие; всякий лодырь имеет право отравлять вам жизнь своей мотоциклеткой. Техника снижает духовный уровень жизни по всей линии: шум импонирует массе, радиовыкрики и граммофонные диски становятся все пошлее, "кино" демагогирует толпу, товары снижаются в качестве, падение газетного уровня пугает и удручает. Земные "утехи" и "развлечения" манят людей. Жажда наслаждений растет, а с нею вместе и воля к богатству и власти. Трезвые удержи слабеют, мудрая мера утрачивается, порок не отталкивает; современный человек верит в свою окончательную смертность, но не верит в свое бессмертие и в вечную жизнь; и самая молодость кажется ему кратким и непрочным даром. Поэтому он торопится; ему "некогда". Обманчивые радости естества кажутся ему главными или даже единственными. И вот он спешит улучшить или использовать свою "земную конъюнктуру", он боится "упустить" и "не успеть". Совесть его смолкает, честью он не дорожит. Он начинает ломить без стыда и "оправдывает" свою дерзость нравственным релятивизмом ("все условно"). Расталкивая друг друга, люди добиваются "лучшего" и "большего" и затаптывают слабых и беззащитных на смерть. И уже трудно бывает отличить – человека от зверя, партию от шайки, парламентария от взяточника-авантюриста, народ от черни. Люди нашего времени утрачивают духовный хребет: они одержимы завистью и жадностью.

Вот откуда эти новые в истории образы порочности: политических разбойников, профессиональных предателей, партийных палачей, садистов государственности, врагов благочестия, артистов клеветы, истребителей праведности, откровенных лжецов, закулисных властолюбцев и т. д...

Источники:

Избранные статьи. под ред. Н.П.Полторацкого. Изд. Св.-Троицкого Монастыря и Корпорации Телекс Джорданвилл, Н.-Й. США, 1991. //М.: Воениздат, 1993., с. 368.

Комментарий

Для самостоятельной работы я выбрала статью Ильина «Зависть как источник бедствий» потому, что вопрос, рассматриваемый автором, был и остаётся актуальным и в наше время. Для того, чтобы поподробнее разобрать данную проблему, хотелось бы сначала понять значение самого слова «зависть». Для этого обратимся к толкованию, которое представляет С.И. Ожегов в своём «Словаре русского языка», – чувство досады, вызванное благополучием, успехом другого. Таким образом, в обществе, где люди не равны по своему статусу, материальному положению рано или поздно возникает зависть. Об этом и говорит Ильин.

Обращаясь непосредственно к зависти, бушующей внутри человеческого общества, следует отметить, что она выражается прежде всего в сравнении себя с другими, признавая, что они являются в жизни победителями, а мы – проигравшими. От этого мы поражены в самое сердце. По сути, в этот момент у нас «отказывает» здравый смысл, мы не собираемся жить своей жизнью, и не проявляем уважения к своей природе.

Зависть – это душевная болезнь. Когда бы мы ни взялись проводить параллель своей жизни с жизнью другого человека, то будем побеждены, распластаны и никогда не сможем стоять в полный рост, потому что в зависти это просто невозможно. У нас есть только наша энергия, мы можем ее развить, а можем и не развивать. Причем тут другой? Другой, он и есть другой, с самого рождения. У него другой потенциал, другие возможности, деньги, комплекция и т.д. Но на этом сравнении строятся целые индустрии, а у человека возникают все виды невроза. Нас эксплуатируют, показывая нам, что такие, как есть, мы несовершенны. У нас несовершенная фигура, одежда, здоровье и т.д. Мы не в чем не совершенны. Но мы и не должны быть совершенными. Мы должны быть собой.

А наш общий, психологический «бзик», в полном смысле этого слова, заключается в том, что мы хотим быть не тем, кто мы есть. И мы сходим с ума, растрачивая свою собственную энергию на сравнение, растравливая и поражая самого себя стрелами недовольства, самодиверсий, ненависти к себе за то, что мы не такие, как другие. Но, по сути, мы даже и не видим другого человека. Мы выбираем лишь его фрагменты. Завидуя, мы мысленно натягиваем, цепляем на себя какие-то детали, отсекая их от жизни другого человека в целом. Разумность заключается в том, что даже если мы хотим сравнить себя с другим, то нужно знать о человеке все, начиная с его рождения, и до момента, когда мы начинаем себя с ним сравнивать. То есть, всю его жизнь, все, что он получил, какой ценой, все, что с ним происходит – взять целое полотно его жизни. И даже в этом случае мы ничего не будем знать – ни человека, ни его жизнь, ни то, что случилось или случится с ним. Сегодня он может быть на гребне волны, а завтра уже нет. Жизнь непредсказуема.

Но мы выбираем самые лучшие детали жизни другого человека, и сравниваем с собой, тем самым, нанося удары по самому себе, разрушая веру в себя и подтачивая свои же силы, а потом жалуемся на судьбу. И это при полном здравии ума. Если нас учат логике, то даже простая логика подразумевает, что «мы» – это «мы», а «другой» – это «другой». Это ясно даже чисто логически.

Но мы этого не слышим. Вся образовательная система построена на соревновательности. Знамя соревновательности подхвачено с самого рождения, когда одних детей начинают сравнивать с другими– кто-то лучше учится, кто-то лучше кушает, у кого-то лучше зубы, оценки, все, что угодно, но лучше. Так работает наш ум – он все разделяет на «лучшее» и «худшее». Как он это определяет? Он просто берет какую-то часть, фрагмент из целого, и делает выводы. Наш ум – великий делитель, он делит все.

Поэтому, что бы мы ни услышали и ни увидели в самих себе, мы должны знать, что это всего лишь часть, фрагмент целого. Но этот фрагмент мы принимаем за целое. И самопознание необходимо для того, чтобы постепенно узнавать фрагмент как фрагмент, понимать истинную причину, мотивацию того, что с нами происходит, и создавать в себе единство, чтобы видеть себя, жизнь и других людей во всей целостности.

Подведём итог, ответив на вопрос: «Откуда же берётся зависть?» Стремление сравнивать людей старо как мир, скажете вы. Но именно в нем кроется опасность ложных приоритетов, добавят мудрые психологи и будут тысячу раз правы. Вместо того чтобы следовать своей натуре и развивать собственные оригинальные качества, человек привыкает считать плюсы и минусы своей внешности, интеллекта, способностей, и если кто-то кажется обладателем большего набора "плюсов", то он вызывает смешанное чувство неприязни и восхищения – зависти.

Зависть – досада из-за чужого добра или блага. У нее есть одно уникальное свойство – пассивность, она не подталкивает к действию, не делает лучше. Завистник думает: "Он может, а я не могу".

Соперничество – состязание лиц в достижении одной и той же цели. Оно побуждает человека к переменам, к освоению чего-то нового. Соперник размышляет: "Он может, и я смогу. Даже лучше".

К зависти чаще всего ведет явное неравенство, когда превосходство одного становится испытанием для другого. Завистник, оказавшийся бездарным в той сфере, где он сам хотел бы блистать, успехи другого воспринимает как удары несправедливой судьбы. Он копит раздражение к сопернику, наращивает зависть, а иногда и ненависть. Кстати, слова "зависть" и "ненависть" отличаются только приставками. Перефразируя известную поговорку, можно сказать, что от зависти до ненависти – один шаг. Свидетельство тому – типичные примеры.

Но каждый человек, как ни банально это звучит, – уникален. Поэтому необходимо отбросить привычку сравнивать, "взвешивать" людей, словно апельсины на базаре, и создавать ложные формулы чьего-то особого везения и превосходства. Просто позволить другим быть другими, а себе – собой! Со всеми недостатками и достоинствами. В них – наша изюминка. Ведь другого такого человека в мире нет! Нельзя судить о благополучии только по какой-то его внешней грани. Слово "зависть" происходит от глагола "видеть", а то, что мы видим – это только фасад чужой жизни, нередко обманчивый и хрупкий. Наверное, стоит получше присмотреться прежде всего к своей участи.

Зависть по-латыни звучит как livor, то есть "синева". Недаром в народе говорят "посинел" или "позеленел от зависти". А в Китае зависть называют "болезнью красных глаз", по которым, собственно, и определяют завистника.

Зависть – это такое особое чувство справедливости. Бывает двух видов: корыстная и бескорыстная. Корыстная – «Хочу, чтобы и у меня это было!», бескорыстная – «Хочу, чтобы и у него этого не было!» Стас Янковский.

Обратимся к современным публицистам, затронувшим интересующий нас вопрос.

Зависть как источник бедствий

Именно так назвал русский философ И.А. Ильин в 1952 году одну из своих статей на тему "О грядущей России". Прошло довольно много времени с тех пор, а еще больше приключилось важных событий и изменений, но думается, что вопрос, поднятый им, остался актуальным. Трудно поверить, что он вообще когда-нибудь утратил эту свою злободневность.

Статья начинается с утверждения, что зависть всегда была, но никогда прежде она не являлась источником общественных перемен, а в наше время она стала двигателем происходящих событий. Очень глобально звучит, даже устрашающе. Представляете, зависть как движущая сила?! Но спорить с этим утверждением не берусь, так как с ним согласна. Если оглянуться вокруг в нашей каждодневной гонке, то рядом обязательно обнаружится не один завистник или завистница. Список черт, которым можно завидовать, бесконечен, так как если человек подвержен такой заразе, как зависть, то завидовать он будет всему подряд.

Обратимся вновь в Ильину: "Производственная беспомощность бедной массы населения – является первым источником обостренной зависти; именно – не просто бедность (с нею люди всегда справлялись), а полная хозяйственная беспомощность, безработица, абсолютная зависимость неимущего от имущего". Вот вам и первая причина возникновения зависти в столь чудовищных масштабах. Наступает время нелепого конфликта из-за какой-то мелочи, глубинная причина которого коренится в зависти. Ильин, кстати, и пишет вторым пунктом: "Рано или поздно от этого должна была вспыхнуть массовая зависть: "почему ты, а не я? твое, а не мое?"". А дальше – самое интересное и, возможно, сложное. Вводится термин "полуинтеллигенция". Я остановлюсь только на одном аспекте размышлений на эту тему. Особенно важно понять такой момент характеристики этого явления. "В сущности, он не знает и не имеет ничего, но отнюдь не знает, где кончается его знание и умение." Коротко и понятно… и весьма даже похоже на множество наших знакомых из тех, кто особенно по жизни не отличился. Если у человека не оказалось достаточной внутренней устойчивости, то рано или поздно он под гнетом житейских проблем задаст себе именно тот роковой вопрос, о котором писал Ильин: "Почему не я?". Далее пойдет череда вопросов на тему "чем я хуже?" Но жизнь – штука не только суровая, но и, зачастую, справедливая, а результаты таковы, что поневоле приходится признать, что неудачник в чем-то не дотягивает до заданного уровня, обеспечивающего успех в делах и любви. Вот только признать это обстоятельство не у многих достанет мужества. Гораздо проще найти причины и обстоятельства, которые оправдают и бесталанность, и безынициативность, и элементарную лень. Согласитесь, что это значительно легче, чем рисковать и не спать по ночам от производственных проблем. Или на судьбу-злодейку сетуй. Дескать, я и умный, и образованный, но порядочный, а потому - бедный… а вот они ничем не гнушаются, нас же и обдирают, страну совсем развалили. Хорошо, спокойно.. Насколько я успела заметить, чаще разделяют, чем признают. Видимо, срабатывает принцип "своя рубашка - ближе к телу" или какой-нибудь другой, похожий. И дружба разваливается, постепенно превращаясь в свою противоположность, потому что еще древние мудрецы отметили, что больше всего мы ненавидим тех, к кому несправедливы.

Тут еще уместно будет вспомнить о том, что зависть способна разъесть душу побыстрее самой соляной кислоты, и нет в природе достойного нейтрализатора. Так что можно смело сделать вывод о том, что количество неблагополучных с точки зрения внутренних отношений семей в наше время - это не что иное, как следствие проникновения зависти в социальную структуру общества. Однако я не стану рассуждать на эту тему, а скажу только, что много полезного для жизни можно найти в самых неожиданных источниках… нужно только искать ответы и советы у достойных уважения мыслителей и не бояться быть "слишком умной". Простите за наставление, но уж больно обидно бывает сталкиваться с мужским шовинизмом в интеллектуальной сфере…

Марина Макова

Copyright © 2002 http://www.devichnik.ru/Редактор: Ольга Дунаева

Зависть – болезнь души

«Зависть – ночь, страшней осенней ночи,

Ни огня, ни звездного луча.

Зависть – червь, что вечно душу точит,

Острая секира палача…»

Зависть – чувство досады, вызванное благополучием или успехом другого. Она находит жертвы среди молодых и старых, среди богатых и бедных, среди ученых и простых людей. Она производит разделение и унижение. Зависть – смертельный враг. Немногим людям удается избежать ее. Премудрый царь Соломон писал: «Видел я также, что всякий труд и всякий успех в делах производит взаимную между людьми зависть» (Екклесиаст 4:4).

Зависть – язва души. Этот порок, к стыду нашему, распространен очень сильно. Кто отдавал всегда справедливость чужим заслугам и не критиковал их? Кто может со спокойной совестью заявить, что всегда радовался счастью окружающих? Кто великодушно признавал в своих соперниках достоинства выше собственных, и кто радовался их успехам, встречая без злорадства известия о постигших их неудачах? Если человек не может с уверенностью сказать, что все, перечисленное выше, не имеет к нему никакого отношения, значит, зависть нашла приют и в его сердце.

«Зависть людям счастья не давала,

Заводя в непроходимый ад,

Почему он в чине генерала? –

Говорит завистливый солдат.

И какие же деяния повсюду?

За добро завистник платит злом.

Страшного предателя Иуду

Можно видеть в обществе любом…»

Зависть – печаль о благополучии ближнего. В результате людской зависти был распят на Голгофском кресте Иисус Христос. Сначала Люцифер, величественный ангел, позавидовал славе Всевышнего. Потом Адам и Ева пожелали стать «как боги». И, наконец, книжники и фарисеи, видя силу, с которой Иисус творит чудеса, и славу, которая Ему достается, из зависти предали Его на поругание и смерть.

Что говорится в Библии об этом пороке? Заповедь, осуждающая зависть, присутствует в Законе Божьем: «Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего» (Исход 20:17). А апостол Павел говорит: «Великое приобретение - быть благочестивым и довольным» (1 Тимофею 6:6).

«Изгонялись завистью пророки,

На Голгофе распят Божий Сын,

Но уже близки расплаты сроки,

Зависть не сокроет ни один».

Л. Морозюк, М. Сергеев

http://www.sokrsokr.net/

О зависти

Перворожденный сын Евы, Каин, убил брата своего и стал первым убийцей на земле. На страшное преступление его толкнула зависть. Каин убил брата только потому, что Всевышний выбрал не его жертву, а жертву брата. С тех библейских времен зависть считается чувством постыдным. Но кого же из нас не мучила зависть, даже если мы сами себе не признавались в этом? Большинство из нас умеют скрывать свое состояние, однако как трудно владеть лицом!

Зависть, если во время не избавиться от нее, может завести человека в такие дебри, из которых очень трудно выбраться. Она программирует наше поведение в значительно большей степени, чем мы можем предположить. Отдавшись ее власти, мы становимся агрессивными, гневными, мстительными – полшага до Каина. Чем более она овладевает нами, тем сильнее изнуряет. Именно на этой могучей эмоции строил Сталин свою политику раскулачивания крепких хозяев в деревне, натравливая одну часть народа на другую. Десятки, а может и сотни, лет люди жили дружно рядом. Но достаточно было дать небольшой политический толчок – и тот, кто жил хуже, раскулачивает соседа побогаче, голосует за то, чтобы его соседа с детьми-малолетками и родителями – стариками сослали куда подальше, и чтобы они там сгинули все.

Так почему же возникает зависть? Потому, что мозг наш начинает сравнивать себя с другими: по успеху – профессиональному ли, житейскому, по принадлежности к определенному типу людей, по обладанию чем-то ценным и т.д. Страдания от зависти бывают так велики, что, как правило, орудием защиты становится агрессия. Завидующий нападает, критикует того, кто в чем-то превосходит его, и от этого сам получает удовлетворение. Поэтому нам надо контролировать, происходящие в нашем мозгу процессы сравнивания. Один мудрый римский поэт воскликнул: «Пока я в своем уме, я не сравниваю мою милую!». Сравнение не только не всегда уместно, но бывает кощунственно. И почти всегда чревато последствиями.

Не сравнивать, не гордиться, не завидовать! Для многих и многих это очень сложно. Ведь мы начинаем познавать окружающий нас мир с помощью сравнения. Сравнение становится для человека привычным процессом и автоматически оборачивается то завистью, то гордостью. Противостоять этому процессу – это, значит, суметь возвыситься над обыденностью, господствовать над завистью, уметь быть выше обстоятельств. Люди, которые умеют оценивать собственные эмоции, возникающие спонтанно, могут совершенствоваться, возвышаться духом.

Не судить, значит, не сравнивать. Древняя мудрость призывает отказываться от сравнения, не включать в сравнение, во всяком случае, свое «я». Если человек способен отдавать себе отчет в том, о чём думает и что делает, то его жизнь будет более гармоничной.

Валентина Лисицина.

Великая Эпоха (Epoch Times International) – международный информационный проект: www.epochtimes.ru

Автор комментария: Бородина Екатерина, радиотехнический факультет – РТИ, группа 25081