Скачиваний:
45
Добавлен:
09.05.2014
Размер:
55.81 Кб
Скачать

3

      1. Феномен реформации и новая европейская ментальность

Феномен Реформации имеет свои истоки внутри церковной жизни, причем реформаторы не рассматривали свои идеи как нечто новое и, по сути, оставались в рамках средневекового мышления. Свою главную задачу реформаторы видели в "восстановлении" упрощенного пути человека к Богу, для чего считали необходимым вернуться к первоначальному христианству, к его евангельской чистоте. Отцы-реформаторы Мартин Лютер (1483-1546) и Жан Кальвин (1509-1564) выступили с идеей обновления (реформы) церкви и ее учения, что собственно и составило основное содержание реформации. Все свои теологические построения они трактуют лишь как раскрытие истинной сути христианского Писания. Если и есть что новое в их учении, так это по-новому понятое и осмысленное древнее. Таким образом, своеобразие раннего христианства, зафиксированное в Евангелиях и его новое прочтение, составляют основу идеологии реформации. Простые монахи и священники, ученые богословы (теологи), т.е. представители низшей ступени церковной иерархии составляют костяк лидеров реформации.

Реформаторы не стремились философствовать и быть философами и совершенно не затрагивали тех вопросов, которые, по их мнению, не имели отношения к вере. Однако, те выводы, которые они делают в ходе переосмысления евангельского мифа, оказывают весьма и весьма существенное влияние на формирование нового отношения человека к миру и к самому себе, на формирование новой европейской ментальности. Формируется, по сути, новое жизнепонимание, которое оказывает существенное влияние на формирование нового типа европейской личности. То, чего не сделало Возрождение, ибо его идеи были доступны лишь узкой группе образованного городского населения, смогла сделать Реформация, т.к. идеи изменения церкви и ее учения в большей мере смогли привлечь внимание средних и низших слоев и оказать на них существенное влияние.

В своих идейных посылках реформация базируется на радикальном "разведении" Бога и мира, кардинальном противопоставлении Бога и мира, божественного и земного. Ни античность, ни средневековье до этого не дошли, ибо изначально тяготели к более уравновешенным и гармоничным картинам мира. Теперь же Бог оказывается принципиально несоизмерим ни с чем земным и, следовательно, принципиально недоступен земному разуму. Лютер пишет: “…то, что совершает Бог, - это не ребячество, не светское и не человеческое дело, божественное, выходящее за пределы человеческого разума". Ибо разум человеческий, по мнению Лютера, "ко всем словам и делам Божьим слеп, глух, нечестив и кощунствен". В соответствии с этим ни церковь, ни какой бы то ни было индивид (апостолы, отцы церкви, папа и т.д.) не могут претендовать на знание абсолютной истины и единственно правильную трактовку откровения Бога, зафиксированного в Евангелиях. Лютер однозначно заявляет: "Христос стоит выше авторитета отцов". Более того, несоизмеримость Бога с земным означает и его несоизмеримость с нашей земной моралью. Нельзя приписывать Богу требования земной морали, ибо "между словом Божьим и человеческими установлениями существует непримиримое разногласие; они восстают друг на друга так же, как Бог и сатана восстают друг на друга…". Но что здесь самое главное, так это то, что нельзя ожидать спасения посредством наших моральных действий.

В акте грехопадения человеческая природа, полагают реформаторы, получает необратимое повреждение, причем, это повреждение тотально, ибо оно захватывает и плоть, и ум, и волю. Поврежденный разум не в силах осуществить богопознание, а поврежденная воля не в силах творить добрые дела, ибо она теперь лишь похоть и злоба. В этом повреждении человеческой природы, в своей греховности люди оказываются равны друг перед другом и перед Богом, ибо " весь мир грешен и проклят, идет за дьяволом и нет никакого различия между главной его частью и неглавной. Потому что слово "мир" означает, что люди – все их части – помышляют только о мирском". Эта абсолютная греховность всех и каждого разрушает старую иерархическую систему средневековья. Теперь получается, что нет занятий, приближающих человека к Богу или отдаляющих от Бога. Занятия теологией, священничество, монашество не более приближают человека к Богу, чем землепашество, ремесленничество и торговля, но эти же занятия и не отдаляют человека от Бога. То же самое можно сказать о науке и философии.

Решительно отвергая претензии разума на богопознание, ибо любые попытки разума в этой сфере ведут к заблуждениям, реформаторы однозначно утверждают, что богопознание может быть только делом веры. "Святой Дух – это не скептик, и начертал Он в наших сердцах не сомнения да размышления, а определенные убеждения, которые вернее и крепче самой жизни и всяческого опыта". По мнению Лютера, сомнение и размышление – это сатанинская зараза, которая с философии перешла на церковь и воцарилась в ней. Ни один человек никогда ничего не увидит в Писании, если в нем не будет Духа Божьего. "Чтобы уразуметь Писание целиком и каждое его место в отдельности, необходим Дух". Таким образом, знание Бога, знание Писания может быть только знанием веры и в принципе недостижимо для человеческого разума. Утверждая бессилие и немощь человеческого разума в делах богопознания, отдавая предпочтение и преимущество знанию веры, хотят этого реформаторы или не хотят, но они приходят к освобождению разума от догмы, формируя и адогматическое отношение к миру в целом. По сути, снимаются все преграды и запреты для науки, для занятий наукой и философией, ибо никакие занятия наукой и философией не ведут к богопознанию, да и препятствовать ему не могут. "Ведь для христиан единственное утешение во всех несчастьях – знание того, что Бог не лжет, но совершает все неизменно и что Его воле ничто не может ни противостоять, ни помешать и ничто не в состоянии изменить ее". "Поэтому пусть уймутся жалкие людишки и перестанут по нечестивой своей испорченности перелагать темноту и неясность своего сердца на яснейшее Писание Божье".

Сообразно с идеями о тотальной поврежденности человека в акте грехопадения и невозможности здесь что-либо исправить, оказывается в принципе недостижимым нравственный идеал христианина, достижение которого гарантировало бы спасение. Да и сам по себе этот идеал весьма высок: "Итак, будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный". Человек в принципе бессилен здесь сделать что-либо сам и Лютер однозначно заявляет: "Человек ни что не способен если ему не помогает Божья благодать; и значит, у человека нет никаких добрых дел". Как же быть? И Лютеру "открылось", что спасение дается человеку лишь по милости божьей, как бы "даром", но при наличии веры, по вере. Все труды, все дела человека измеряются перед Богом лишь силой и крепостью веры. Не делами, но верой спасается человек. Нет безгрешных (человек был и будет грешником, ибо он поврежден в акте грехопадения), но, будучи грешным, "падая", человек постоянно должен стремится к Богу, постоянно как бы подниматься и начинать все сначала, т.к. "все, что делают или совершают люди, - это или праведность перед Богом, или же грех. Праведность – если есть вера, грех – если ее нет".

Но если нет никакой специфической деятельности или дел, приближающих человека к Богу, гарантирующих ему спасение, то остается лишь повседневная деятельность человека, повседневная жизнь, в рамках которой человек и должен осуществлять все заповеди. Именно эта повседневная жизнь и будут его подвигом, его аскезой, его служением Богу. Человек должен как бы найти себя, выявить свое призвание перед Богом, а свидетельством милости Бога к нему будут успех и удача в его повседневной деятельности, в его трудовой деятельности. Лютер пишет: "…перед Богом славен тот, кто твердо знает, что Бог к нему милостив и удостаивает его своим добрым вниманием, что Богу нравится то, что он делает, или же что Бог простит и стерпит то, что Ему не нравится". Провозглашая полное бессилие человека в деле обретения спасения собственными усилиями (оно возможно лишь по милости Бога), реформаторы одновременно провозглашают высочайшую нравственную ответственность человека за себя и свои дела.

Мало интересуясь глобальными умозрительными проблемами, реформаторы погружены в повседневность, требуя от человека высочайшей ответственности за каждый его шаг, за каждый прожитый миг, причем именно в сфере его повседневной жизни, на работе, в семье и т.п. Формируется новый тип личности, которая спокойно относится к авторитетам и доверяет своей совести и разуму, допуская и возможность нравственной ошибки. Формирование такого типа личности повлекло за собой и изменение социально-политических отношений. В странах, прошедших сквозь горнило реформации, начинают формироваться буржуазно-демократические отношения и учреждения, имея под собой весьма твердый фундамент – новый тип личности. Там же, где такая личность не сформировалась, все буржуазно-демократические преобразования оказываются на весьма зыбком основании.

Утверждая успех и удачу в повседневной деятельности как свидетельство милости Бога, реформаторы должны были переосмыслить и отношение к богатству, ибо богатство, деньги есть свидетельство успеха деятельности. И реформаторы разрушают традиционную связь между богатством и удовольствием. Богатство рассматривается теперь как тяжкий труд, что влечет за собой переосмысление отношения и к труду, т.к. труд весьма длительное время рассматривался лишь как проклятье. Но мы уже знаем, что для реформаторов нет какой-то "чистой" или грешной деятельности. Любая деятельность, любой труд есть служение Богу, если человек отдается ему во всей полноте своих сил и способностей. Таким образом, богатство, достающееся честным трудом, впрочем, как и бедность, есть лишь испытание. Богатство осуждается лишь в той мере, в какой оно превращается в средство поклонения или удовлетворения похоти плоти. Богатство буржуа, предпринимателя, по мнению идеологов реформации, возникает в трудах тяжких. Спекуляции, грабеж, мошенничество – это не капитализм как таковой, а лишь сопутствующие ему, как впрочем, и любому другому обществу, эксцессы. Честно нажитые деньги – хороший показатель того, что человек трудится на славу. Наживание денег получает, по сути, высшую религиозную и моральную санкцию, т.к. деньги являются свидетельством достойного служения Богу, того, что человек выявил свое призвание. Весьма интересное замечание по этому поводу сделал Питирим Сорокин: "Раннее и средневековое христианство провозглашало богатство источником вечных мук: умение делать деньги – summae periculosae (главная опасность – В.С.), выгоду – turpe luecrum (постыдная польза – В.С.), одалживание денег тяжким преступлением, богатого человека – первым кандидатом на проклятье, которому труднее будет войти в царство Бога, чем верблюду пройти сквозь игольное ушко.… Но Реформация и Ренессанс изменили эту точку зрения. По воскресениям пуританин верит в Бога и Вечность, а в будни – в фондовую биржу. По воскресениям его главная книга – Библия, в будни гроссбух становится его Библией".

Подводя итог краткому рассмотрению некоторых идей Реформации, мы можем сказать, что Реформация, создавая новый тип европейской личности, оставляя разуму только сферу мирской деятельности раскрывает тем самым простор для развития науки и философии.

Соседние файлы в папке ответы на экзаменационные вопросы за 6 семестр