Раздел первый. Курс лекций по этике и эстетике

Тема 1.

Предмет этики. Становление этики в системе философского знания

Возникновение термина «этика» как особой философ­ской дисциплины связано с именем древнегреческого философа Аристотеля. Поня­тие «этический», от которого происходит этика, образо­вано Аристотелем на основе слова «этос», что означало привычки, обычаи, нравы.

Греческое слово «ethos» было переведено римским мыслителем Цицероном латинским словом «mores», на его основе было образовано прилагательное «moralis» (мо­ральный). В последующем от прилагательного «мораль­ный» было образовано существительное «мораль» (moralitas) которое и является латинским эквивалентом древнегреческого термина «этика».

Существует различение родственных по смыслу, но не тождественных понятий: «нравы», «мораль» и «этика». Под нравами понимают принятые в обществе локальные местные обычаи. Моралью называют абсолютную систему или шкалу норм, образцов поведения и поступков, служащую основанием для оценочной деятельности.

Этика (греч. ηυοζ – душевный склад, нрав, натура, характер) – это теоретическая, философская наука, изучающая мораль и нравственное повеление. Этика мало занимается нравами, но больше нравственностью и моральностью людей и общества. Понятие нравственность но совпадает с характеристикой нравов, здесь уже речь идет не только о местных обычаях поведения, но об уровне нормативной организованности поведения человека с точки зрения всего общества и его традиций. Таким образом, нравственность – это сознательно навязываемые или бессознательно принятые через внушение запреты, ограничения и рекомендации, создающие рамки оптимального поведения, гарантирующего или как минимум способствующего достижению общего блага.

Под понятием «этика» обычно подразумевается тео­ретическое знание, наука. Под понятиями «нравственность» и «мораль» — изу­чаемый этой наукой предмет, особая форма обществен­ного сознания или человеческой деятельности. Таким образом, этика является учением о морали, о нравственном освоении человеком действительности.

Этика как философская дисциплина является глубо­ко теоретическим учением, объясняющим природу мора­ли, сложный и противоречивый мир нравственных отно­шений, высшие устремления человека.

Этика: 1) стремится прояснить общие основания нравст­венного миропорядка, всего многообразия проявления мо­рали: что есть добро, гуманность, жизненная правда, в чем состоит назначение человека, что делает жизнь че­ловека осмысленной, счастливой и т.д. Этика изучает источник происхождения моральных ценностей, общую природу морали, ее специфику и роль в жизни человека.

Этика как теория морали: 2) устанавливает логическую связь между моральными оценками, выявляет законы, в соответствии с которыми вырабатываются суждения, призванные руководить поступками людей. Этика не вы­рабатывает конкретных рекомендаций, как поступать в том или ином случае, она формулирует лишь общие аб­страктные принципы, на которых могут быть построены конкретные оценки и рекомендации.

В рамках этики строится и исследуется система поня­тий, в которых можно выразить как сами моральные зако­ны, так и логику их применения к оценке человеческого поведения в условиях конкретных ситуаций.

Из характеристики этики как теории морали, имею­щей нормативно-практическую направленность, вытека­ют две важнейшие функции этики: познавательная и нор­мативная.

Познавательная функция этики состоит в том, что этика изучает поведение человека относительно ценност­ных ориентиров, оценивает его мотивы в категориях доб­ра и зла, справедливости и несправедливости и др. В этом смысле можно сказать, что этика исследует нравствен­ную жизнь с точки зрения ее соответствия моральным нормам. Задача этики состоит в том, чтобы в каждый конкретный исторический период помочь человеку понять, что есть истинное благо, и найти свой путь к достижению этого блага.

Нормативная функция этики связана с решением ею одной из важнейших задач: разрешения моральных си­туаций, требующих нового понимания морали, преодоле­ния ценностной разорванности общественного сознания; тем самым с возможностью предложить обществу но­вую, единую для всех моральную перспективу. Чтобы дос­тичь этого, этика в тот или иной исторический период дол­жна снять ореол абсолютности с тех или иных моральных норм, ценностей и идеалов, показать их относительный характер, а затем возвести в Абсолют другие.

Становление этики как науки осуществлялось в непосредственной связи с развитием мировоззрения, философских взглядов. Так, уже в русле естественно-правовой традиции, в античном космизме, сложилась мысль о единстве, тождестве справедливости и права. Она утверждает, что естественное, божественное и космическое предназначение права – быть справедливым.

Источники у морали и права одни. Это обычаи, табу, мифы, религия. Обычаи и являют собой обычное право. Однако с того момента, когда внешняя сторона жизнедеятельности человека отделилась от его внутреннего духовного мира, началось соперничество двух типов норм: морали и права. Право ведало внешней стороной, поведением (от слова «управлять»), мораль – внутренней. Несмотря на противоборство между ними, правовая норма живет только благодаря ее моральному, нравственному содержанию. Как только это содержание исчезнет, правовая норма перестанет существовать де-факто.

В плане сохранности памяти о вселенском законе более чем интересный пример представляет собой Древняя Греция.

Термин «ретра» в Греции обозначал договоры или законы, которые были санкционированы божественной волей, т.е. когда земной порядок строился в соответствии с порядком небесным. Самой знаменитой была Ликургова Ретра – законы Спарты, датируемые концом VIII – началом VII в. до н.э. Созданные с божественной помощью, эти законы должны были стать по отношению к спартанцам не некой внешней силой, как обычные законы, а войти внутрь них, стать для них органичными и естественными. Основанный на Ликурговой Ретре спартанский образ жизни был предметом восхищения и подражания во многих других полисах Греции, а Платон, рассуждая о спартанском законодательстве Ликурга и критском Миноса, называет основанное на них государство «божественным».

Термин «арета», неоднократно встречающийся как в древнегреческой литературе, так и в философии, не поддается точному и однозначному переводу на современный язык. Чрезвычайно интересен и поучителен миф о Геракле, о выборе им между Добродетелью и Порочностью, который был литературно обработан и записан софистом Продиком (род. ок. 470 до н.э.). «Геракл, говорит он, в пору перехода из детского возраста в юношеский, когда молодые люди уже становятся самостоятельными и видно бывает, по какому пути пойдут они в жизни – по пути ли добродетели или порока, – Геракл ушел в пустынное место и сидел в раздумье, по которому пути ему идти. Ему представилось, что к нему подходят две женщины высокого роста...» Этими женщинами, естественно, были Арета – Добродетель и Порочность, которая первая постаралась убедить его следовать по своему пути. «В это время подошла другая женщина и сказала: И я пришла к тебе, Геракл: я знаю твоих родителей и твои природные свойства изучила во время воспитания твоего. Поэтому я надеюсь, что если бы ты пошел путем, ведущим ко мне, то из тебя вышел бы превосходный работник на поприще благородных, высоких подвигов, и я стала бы пользоваться еще большим почетом и славой за добрые деяния. Не буду обманывать тебя прелюдиями об удовольствиях, а расскажу по правде, как боги установили все в мире. Из того, что есть на свете полезного и славного, боги ничего не дают людям без труда и заботы...».

Добродетель так охарактеризовала себя: «А я живу с богами, живу с людьми, с хорошими; ни одно благое дело, ни божеское, ни человеческое не делается без меня; я больше всех пользуюсь почетом у богов и у людей, у кого следует, потому что я – любимая сотрудница художников, верный страж дома хозяевам, благожелательная помощница слугам, хорошая пособница в трудах мира, надежная союзница в трудах войны, самый лучший товарищ в дружбе». Выслушав все это, Геракл избрал путь добродетели и стал величайшим греческим героем, причисленным в конечном итоге к сонму богов. Как мы можем убедиться, арета ассоциируется с путем, присутствует во всех деяниях богов и людей, которые своими подвигами еще больше умножают ее славу.

Древнегреческая добродетель не ограничивалась лишь человеческими отношениями, но распространялась на все окружающее мироздание. Данный подход прослеживается у многих античных философов, мнения которых по другим вопросам достаточно часто не совпадали между собой. Как отмечает Аристотель в «Большой этике», первым о добродетели с теоретической точки зрения начал рассуждать Пифагор. Вот как более поздние источники передают его точку зрения: «Справедливость обладает силой клятвы, поэтому Зевса зовут «Клятвенным». Добродетель (αρετη) есть гармония, и точно так же (гармонией являются) здоровье, всякое благо и бог, поэтому вся Вселенная создана по законам (музыкальной) гармонии. Дружба есть энгармоническое равенство»ⁱ. Как видим, арета здесь тождественна музыкальной гармонии, на которой основан весь Космос; частными проявлениями которой являлись бог, благо, здоровье отдельного человека и дружба как отношения между людьми.

Принцип добродетели занимает исключительно важное место в философии Платона. Для человека он является неизмеримо более важным, чем различные земные блага, включая красоту и богатство: «И если кто предпочитает красоту добродетели, это тоже будет подлинным и совершенным бесчестьем души. Ибо, согласно такому взгляду, тело ложно считается более достойным почета, чем душа. Ведь все золото, что есть на земле и под землей, не стоит добродетели»ⁱⁱ. Устами пророчицы и жрицы мантинеянки Диотимы обладателю этого качества обещается величайшее благо: «А кто родит и вскормит истинную добродетель, тому достается в удел любовь богов, и если кто-либо из людей бывает бессмертен, то именно он»ⁱⁱⁱ. В другом месте эта мысль развивается, причем подчеркивается, что добродетельный человек уподобляется богу: «Ведь боги никогда не оставят своего попечения о человеке, который стремится быть справедливым и, упражняясь в добродетели, уподобляется богу, насколько это возможно для человека»^iv.

Подобное небесное попечение гарантировано, поскольку бог «охраняет прекраснейшие вещи и всех превосходит бдительностью в отношении добродетели»^v. Наряду с человеческой добродетелью Платон констатирует существование божественной добродетели, причем слияние с ней сулит душе человека исключительную награду: «Если же душа, по своей ли собственной воле или под сильным чужим влиянием, изменяется больше в сторону добродетели, то, слившись с божественной добродетелью, она становится особенно добродетельной и переносится на новое, лучшее и совершенно святое место»^vi.

Почему же боги так высоко ценят арету и даруют приверженному ей человеку свою защиту и вознаграждение? Ответ на этот неизбежный вопрос Платон дает в «Законах», последнем своем произведении. Все, в том числе и добродетель, объявляется неотъемлемыми частями глобального божественного замысла: «Тот, кто заботится обо всем, устроил все, имея в виду спасение и добродетель целого, причем по возможности каждая часть испытывает или совершает то, что ей надлежит. Над каждой из этих частей, вплоть до наименьших, поставлен правитель, ведающий мельчайшими проявлениями всех состояний и действий, все это направлено к определенной конечной цели. Одной из таких частиц являешься и ты, пусть чрезвычайно малой, жалкий человек, и ты влечешься, постоянно имея перед глазами целое.

Ты и не замечаешь, что все, что возникло, возникло ради всего в целом, с тем чтобы осуществилось присущее жизни целого блаженное бытие, и бытие это возникает не ради тебя, а, наоборот, ты ради него»^vii. Подобный вселенский характер добродетели у Платона наглядно свидетельствует о том, что первоначально арета воспринималась не как индивидуальное человеческое качество, а как явление космического масштаба, как вселенский закон, который должен восторжествовать во всем мироздании, в том числе и с помощью человека.

Приведенные данные однозначно свидетельствуют о том, что в сознании древних греков индивидуальная человеческая арета-добродетель была неразрывно связана со всем устройством Вселенной и не мыслилась отдельно от него. Лишь благодаря этому сам термин «добродетель» мог применяться и по отношению к неодушевленным вещам. Итак, мнение о божественном происхождении добродетели в целом было свойственно античности, о чем мы у Плутарха читаем: «Преступно и в высшей степени низко совершен, но отнимать у добродетели ее божественное происхождение...»^viii.

В латинском языке также встречаются несколько родственных терминов, доказывающих, что некогда и предкам римлян было не чуждо понятие вселенского закона. В первую очередь следует назвать хорошо известный всем термин, обозначающий ритуал, происходящий от слова ritus – «религиозный обряд, торжественная церемония». Особенно важен здесь религиозный, сакральный характер обряда, связывающий человека с высшими силами и, через них, со всем космосом.