
- •(Образован в 1953 году)
- •Часть 1
- •© Гуревич п.С., Спирова э.М. Политическая психология. Учебно-практическое пособие. Часть 1. – м., мгуту, 2004
- •Содержание
- •Раздел 1. Феномен политики 5
- •Раздел 2. Политика и идеология 33
- •Раздел 1. Феномен политики
- •Глава первая. Зарождение политической жизни
- •Раздел 2. Политика и идеология
- •Заключение
- •Раздел 3. Психология толпы
- •Выявить психологические типы, связанные с психологией толпы. Глава первая. Феномен толпы
- •Параграф 2. Массовая психология
- •Параграф 4. Распадение четких социальных структур
- •Параграф 1. Восстание масс
- •Параграф 2. Идея манипуляторства
- •Параграф 1. Наваждения толп
- •Параграф 2. Образы злодеев и героев в истории
- •Параграф 1. Эффект уподобления
- •Параграф 2. Бунтовщик и психопат
- •Параграф 3. Участие масс в политике
- •Заключение
- •Политическая психология
- •Часть 1
Раздел 3. Психология толпы
Цели изучения темы:
показать зарождение психологии масс;
раскрыть основные учения, связанные с психологией толпы;
охарактеризовать феномен персонализации;
Выявить психологические типы, связанные с психологией толпы. Глава первая. Феномен толпы
Параграф 1. Душа толпы
Феномен толпы, разумеется, известен исстари, хотя впервые зафиксирован и исследован только более столетия назад. В 1898 г. вышла книга французского социального мыслителя Гюстава Лебона «Психология народов и масс». Эта книга стала манифестом науки, которая под разными названиями (социальная психология, коллективная психология, политическая психология масс) продолжает существовать до настоящего времени.
Французский ученый, по сути дела, предвосхитил всю психологическую и политическую эволюцию нашего века. Социалистические движения и рабочие партии первыми столкнулись с проблемой масс. Их политика основывалась на постулате рациональности точно так же, как и политика либеральных движений буржуазных партий. Политики полагали, что поведение людей зависит от осознания ими своих интересов и общих целей.
Г. Лебон отмечал, что великие перевороты, предшествующие изменению цивилизации, падение Римской империи и основание арабской, на первый взгляд определяется главным образом политическими переменами, нашествием иноплеменников, падением династий. Однако, по его мнению, более внимательное изучение этих событий указывает, что за этими кажущимися причинами чаще всего скрывается глубокое изменение идей народов. Именно исторические перевороты – не те, которые поражают нас своим величием и силой. Единственные важные перемены, из которых вытекает обновление цивилизаций, совершаются в идеях, понятиях и верованиях. Крупные исторические события являются лишь видимыми следствиями невидимых перемен в мыслях людей. (Лебон Г. Психология народов и масс. СПб, 1898, с. 1).
Французский исследователь пришел к убеждению, что вступление народных классов на арену политической жизни представляет собой одну из наиболее выдающихся характерных черт переходной эпохи. Он отметил, что притязания толпы становятся все более определенными.
Но вот Лебон отмечал: История учит нас, что толпы чрезвычайно консервативны, несмотря на их внешне революционные побуждения, они всегда возвращаются к тому, что разрушили». По мнению Лебона, основной характерной чертой толп является слияние индивидов в единые разум и чувство, которые затушевывают личностные различия и снижают интеллектуальные способности. Каждый стремится походить на ближнего, с которым он общается. Это скопление своей массой увлекает его за собой, как морской прилив уносит гальку.
Иначе говоря, исчезновение индивидуальных свойств, растворение личностей в группе происходят одинаково, независимо от уровня состоятельности или культуры ее членов. Было бы ошибкой считать, что образованные, или высшие, слои населения лучше противостоит коллективному влиянию, чем необразованные, или низшие, слои, и что сорок академиков ведут себя иначе, чем сорок домохозяек.
Лебон показал, что массы, во-первых, представляют собой социальный феномен, что, во-вторых, индивиды растворяются в массе под влиянием внушения, в-третьих, гипноз понимается как модель поведения вождя масс. Толпа – это не скопление индивидов. Это специфический феномен, некое новое образование, когда сознательная личность исчезает, причем чувства и идеи всех отдельных единиц, образующих целое, именуемое толпой, принимает одно и то же направление.
Нетрудно заметить, насколько изолированный индивид отличается от индивида в толпе, но гораздо труднее определить причины этой разницы. Лебон объясняет этот феномен через понятие бессознательного. Он подчеркивает, что сознательная жизнь ума составляет лишь малую часть по сравнению с его бессознательной жизнью. Индивид в толпе, благодаря только численности, сознание непреодолимой силы, и это сознание, по мнению исследователя, дозволяет ему поддаваться таким инстинктам, которым он никогда не дает волю, когда бывает один. В толпе же он менее склонен обуздывать эти инстинкты, потому что толпа анонимна и не несет на себе ответственности. Чувство ответственности, сдерживающее всегда отдельных индивидов, совершенно исчезает в толпе.
В толпе, кроме того, всякое чувство, всякое действие заразительно, и притом в такой степени, что индивид легко приносит в жертву свои личные интересы. По мнению Лебона, такое поведение противоречит человеческой природе, и потому человек способен на него лишь тогда, когда он составляет частицу толпы. Люди в толпе восприимчивы к внушению. Итак, исчезновение сознательной личности, преобладание личности бессознательной, одинаковое направление чувств и идей, определяемое внушением, и стремление превратить немедленно в действия внушенные идеи – вот главные черты, характеризующие, по Лебону, индивида в толпе.
Индивид в толпе – это песчинка среди массы других песчинок, вздымаемых и уносимых ветром. Лебон указывает на опасность толпы, поскольку она обладает импульсивностью, изменчивостью и раздражительностью. Толпа поразительно легковерна. Она легко поддается слухам. Сознание толпы полно иллюзий. Вот почему толпе знакомы только простые и крайние чувства. Всякое мнение, идею или верование, внушенные ей, толпа принимает или отвергает целиком или относится к ним как к абсолютным истинам, или же как к столь же абсолютным заблуждениям.
Трудно понять историю, и особенно историю народных революций, если не уяснить себе как следует глубоко консервативных инстинктов толпы. Разумеется, многие идеи, которые выражает Лебон, с течением времени утратили свою основательность. Например, французский исследователь полагает, что толпа питает самое священное уважением к традициям и бессознательный ужас ко всякого рода новшествам, способным изменить реальные условия их существования. Политическая практика, напротив, показала, что толпы готова сокрушать традиции, изменять условия собственного существования, если это диктуется ее представлениями о реальности.
Лебон в полной мере осознает опасность толпы, но он все же пытается остаться на прогрессистских позициях. Исследователь отмечает: большое счастье для прогресса цивилизации, что власть толпы начала нарождаться уже тогда, когда были выполнены великие открытия в промышленности и науке. Лебону казалось, что это может в какой-то степени нейтрализовать пагубное воздействие толпы на социальные процессы. Однако мы видим сегодня, что новые информационные технологии нисколько не уменьшили угрозы диктата толпы.
Немалую ценность представляют идеи Лебона о том, что толпа способна реализовать шизофренические возможности своего воображения. Вот почему толпа поражается больше всего чудесной и легендарной стороной событий. Толпу увлекают, действуя главным образом на ее воображение. Тот, кто владеет искусством производить впечатление на воображение толпы, тот обладает и искусством ею управлять.