«Украинский вопрос» в Польше в период между двумя мировыми войнами.

На обломках Австро-Венгерской империи на территории Галицкой Руси возникают политические организации, «банановые» государственные образования, которые вступают в борьбу друг с другом, а также с новообразованным Польским государством. Так, например, в декабре 1918 г. в Львове был создан Русский исполнительный комитет, способствовавший созданию военного подразделения из русских галичан в составе деникинской армии. Чуть раньше, 1 ноября 1918 г., на территории Восточной Галиции и Буковины была провозглашена Западно-Украинская народная республика. Спустя три недели того же месяца вся Восточная Галиция была захвачена поляками, а Буковина оккупирована Румынией. На территории Западной Галиции была провозглашена Тарнобжегская республика. В ходе советско-польской войны два месяца существовала Галицийская Социалистическая Советская Республика. Все эти государственные образования оказались нежизнеспособными и, в конце концов, Галиция по Рижскому договору 1921 года между Советской Россией и Польшей, вошла в состав последней.

В целом, кроме Польши, после окончания первой мировой войны, земли населённые русскими (русинами) вошли в состав Румынии (Марамуреш, Бессарабия), Чехословакии (Подкарпатская Русь), Югославии (Воеводина). Много русинов оказалось на территории СССР.

Вместе с Галицкой Русью и её населением, новоиспечённому польскому государству достались и «украинцы». Однако, оставшийся без хозяина в лице австро-венгерской разведки, лидер «украинцев» Коновалец в 1921 году установил прочные связи с разведкой Германии. Над философией, новоявленные борцы за «нэзалэжную Украйну» под его руководством, особенно не трудились: во-первых, враг – это Польша; во-вторых, враг – это большевики; ну и, наконец, враги – это русские. В 1941-1945 гг. у «самостийников будет тоже три врага: поляки, «москали» и евреи.

В 1923 году сотрудничество вышло на новый уровень: Коновалец от имени «Украинской военной организации» (УВО), наследника созданных австрийцами «сечевых стрельцов», подписал с начальником отдела контрразведки штаба рейхсвера Гемпшем соглашение о взаимной помощи. Немцы не скупились на вложения в УВО. Ими были профинансированы представительства УВО в различных европейских столицах, газеты, а также не поскупились немцы на оружие и взрывчатку.

В борьбе за «независимость» Коновалец, из числа молодых этнических мутантов, создаёт в Галиции различные легальные политические объединения, которые прикрывали его террористическую деятельность: «Союз украинских фашистов», «Союз освобождения Украины», «Украинское национальное объединение», «Легия Украинских Националистов», «Группа украинской национальной молодёжи». Именно под его руководством развернулся С. Бандера. С 1933 года Коновальца уже опекает гестапо – тайная полиция фашистской Германии. С января 1934 года возглавляемая Коновальцем организация ОУН была подчинена гестапо на правах его особого отдела.

Убийства польских чиновников, учителей, простых граждан, советских дипломатов, вынужден был осудить бывший агент австрийских спецслужб, а на тот момент митрополит Греко-католической церкви А. Шептицкий: «…украинские террористы, которые безопасно сидят за границами края, используют наших детей для убийства родителей, а сами в ареоле героев радуются такому выгодному житью».

Польские власти, столкнувшиеся с собственным порождением в столь извращённой форме, тоже не сидели сложа руки. Вот как описывает положение «украинцев» в Польше один из известных современных «украинизаторов» из Канады О. Субтельный. Его мнение особенно ценно, если учесть, что в одном весьма пухлом труде по «истории Украины», он безапелляционно утверждает: «Несмотря на свой статус граждан второго  сорта, украинцы в Польше в политическом отношении  занимали несравненно лучшее положение, чем их братья в СССР». И, противореча самому себе, там же, Субтельный описал, что в Польше «в 1924 г. был принят закон, запрещающий употребление украинского языка в государственных учреждениях». При этом «украинцев исключали из Львовского университета, закрывались украинские кафедры», а «большинство украинских школ были преобразованы в двуязычные учебные заведения, где преобладал польский язык». К 1931 г. «одна польская гимназия приходилась на 16 тыс. человек, а одна украинская – на 230 тыс.». Забыв об «украинизации» в СССР, он без смущения описал, что делали поляки, например, в сентябре 1930 г., когда «крупные подразделения кавалерии и полиции обрушились на украинские села, начав кампанию так называемой пацификации (умиротворения)». «Армейские части, заняв около 800 сел, громили украинские клубы и читальни, отбирали имущество и продукты, избивали всех, кто пытался протестовать. Было арестовано около 2 тыс. украинцев…». Субтельный упомянул и о существовании концентрационного лагеря для «украинцев», о терроре польской молодёжи, организованной в полувоенные вооруженные формирования, которые терроризировали «украинцев».

В целом, в период между двумя мировыми войнами, в Польше был взят курс на экономической, политической, идеологической и культурно-образовательной дискриминации национальных меньшинств, в первую очередь русских и новорожденной нации «украинцев».

После І мировой войны, несмотря на огромные потери, русское движение русское общественное движение переживало подъём. Только в русской селянской организации (РСО) состояло до 100 тыс. человек. Однако было три силы, которые к русским относились враждебно. Во-первых, это были польские власти. Во всех проектах будущего передела мера, которые изобретались в Варшаве, русским места не находилось. Во-вторых, местные коммунисты, в лице Компартии Западной Украины, поддерживаемой из Москвы Коминтерном. «Коммунисты» презрительно называли русских «москвофилами». «Галицкое москвофильство – корень графов Бобринских, епископов Евлогиев, русской черной сотни – необходимо уничтожить. И сделать это нужно как можно быстрее», – формулировал задание главный идеолог КП(б)У А.А.Хвыля (Олинтер). Ну, и, наконец, с ещё большей враждебностью к русским относились местные «украинцы», которые с начала 30-х годов перешли от террора против польских властей, к убийствам всех несогласных с ними. В условиях польской «демократии» назвать себя русским требовалось особое мужество.

Интересны результаты переписи результаты переписи 1936 г., проведенной поляками в Галичине: «русскими» назвали себя 1,2 млн. чел., а «украинцами» – 1,7 млн. чел.

После похода Красной армии в сентябре 1939 года, который воссоединил древнерусские земли с материнским телом империи, русские в Галиции «загадочным» образом исчезают. Что же произошло? В этом регионе, как и в 20-х годах, когда всё 30-миллионное население Украинской ССР одним махом было записано в «украинцы», русские, сталинским режимом, тоже были объявлены «украинцами».