На защиту выносятся следующие положения:

– представления студентов России, Мексики и Ямайки о дистрибутивной и ретрибутивной справедливости определяются существующими социально-культурными нормами, принятыми в данном обществе, и содержат больше сходств, чем различий, что позволяет говорить о наличии в них универсальных в кросскультурном отношении компонентов

– сходства между изучавшимися культурными группами в представлениях о ретрибутивной справедливости проявляются, во-первых, в преобладающем восприятии ее как соблюдения законности; во-вторых, в характерном для всех культур разделении нарушений на "тяжелые" и "легкие" и в предпочтении для каждого из этих типов ситуаций разных, но одинаковых для всех культур принципов наказания. В частности, во всех культурах на выбор принципов наказания влияет фактор "свой – чужой", однако характер этого влияния имеет различия. Важным общим моментом, сближающим культуры, является то, что в "легких" ситуациях студенты ориентируются на использование различных способов прямого наказания, а в "тяжелых" ситуациях резко усиливается роль формализованных принципов косвенного наказания. В случае с дистрибутивной справедливостью общим для разных культур является то, что она воспринимается как равенство, сохранение межличностной гармонии и предпочтение объективных принципов распределения перед субъективными;

- специфические кросскультурные отличия между исследуемыми группами проявляются в следующем: студенчество России сильно отличается в предпочтении в ситуациях распределения принципов, способствующих сохранению межличностной гармонии и повышению производительности труда за счет поощрения более талантливых и способных. Студентам Мексики и Ямайки в большей степени присуще уравнительно-коллективистское представление о справедливости распределения с одновременно присутствующей эгоистической ориентацией;

- представления студентов всех этнокультурных групп о справедливости в разных ситуациях и выбор ими принципов справедливости не определены жестко. Они динамичны и зависят от ряда факторов, основными из которых в случае с ретрибутивной справедливостью являются: групповая принадлежность нарушителя или потерпевшего, степень серьезности совершенного нарушения; а в случае с дистрибутивной справедливостью: наличие вклада респондентов в распределяемые ресурсы, роль субъекта оценки (является ли он только делителем или участвует также в получении благ).

Структура и объем работы. Диссертация содержит введение, две главы, заключение, список литературы (163 источника, из них 69 работ на русском языке и 94 на иностранном языке) и приложения. Основной текст диссертации изложен на 153 страницах, содержит 8 таблиц и 17 рисунков. Приложение включает 26 страниц. Общий объем диссертации 179 страниц.

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность исследования, определяются цель, предмет, объект, гипотеза, задачи и методы исследования. Обсуждаются новизна, теоретическая и практическая значимость работы, формулируются основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Исследование представлений о справедливости в современной социальной и кросскультурной психологии» анализируется состояние разработки проблемы справедливости в социальных и гуманитарных науках. Справедливость – сложное и многогранное понятие, которое исследуется в различных отраслях социогуманитарного знания. Соответственно, существует большое количество научных трактовок справедливости. Сложно дать единственно правильное определение понятия «справедливость», т.к. представления о ней были разными в разных эпохах, культурах и даже у разных исследователей. Однако независимо от времени, места и пристрастий людей, понятие справедливости неизменно включает в себя «направленность на других», обязанность, равенство, свободу, беспристрастность, правду, совесть, правосудие, мораль, воздаяние за деяние. Философы от Аристотеля до Дж. Ролза отмечают важнейший аспект справедливости – нацеленность на общее благо. Справедливость правомерно рассматривать и как некоторую идею, некий идеал, который невозможно осуществить полностью.

Теории справедливости развивались в русле различных школ. Например, теория "заслуживания результатов" М. Лернера относится к бихевиоральному направлению психологии. Теории морального развития Ж. Пиаже и Л. Кольберга, в которых проблема справедливости занимает важное место, выполнены в рамках когнитивного подхода. Новыми направлениями изучения представлений о справедливости в последнее время можно назвать: 1) изучение связей представлений о справедливости с идентичностью (Л. Скитка, С. Клейтон и С. Опотов); 2) изучение границ справедливости, т.е. границ, до которых люди считают возможным применять само данное понятие (С.Опотов, С.Л.Хафер и Дж.М.Олсон); 4) изучение эмоциональной составляющей справедливости (Дж.М. Дарлей, Т.С. Питман и Дж. Екслин).

Несмотря на десятилетия психологического исследования справедливости, несколько важных областей по-прежнему остаются недостаточно разработанными. К. Лейнг выделяет четыре такие области: отставание эмпирических исследований справедливости от их теоретического и прикладного значения, изучение проблемы в основном на индивидуальном уровне, недостаточное изучение связей между микро- и макро- справедливостью, необходимость новых концепций. Кроме четырех областей, выделенных Лейнгом, стоит выделить еще одну сферу, связанную с межкультурными различиями. Межкультурные различия в представлениях о справедливости были выявлены, в основном, на материале изучения китайцев, с одной стороны, и жителей западноевропейских стран и США, – с другой. Очень мало материалов, позволяющих сравнивать другие культуры.

Одним из основных видов справедливости является дистрибутивная справедливость – справедливость решения, касающегося распределения вознаграждения/наказания между участниками какого-либо события. Под нормами дистрибутивной справедливости понимаются правила, лежащие в основе распределения вознаграждения или наказания. Обычно выделяют следующие нормы: беспристрастность, равенство, распределение в соответствии со способностями, усилиями, потребностями, заслугами, продуктивностью, профессиональной пригодностью, достижениями, социальным рангом, общественной полезностью, личностными качествами, групповой принадлежностью участников взаимодействия. Существует ряд факторов, оказывающих влияние на выбор той или иной нормы дистрибутивной справедливости: справедливость/несправедливость события, контекст его происхождения (межличностый/деловой/учебный/социальный), тип распределяемых ресурсов (вознаграждение/наказание; материальное/психологическое) и позиция субъекта оценки (деятель/жертва/свидетель).

В некоторых исследованиях отдельно выделяют карательную или ретрибутивную справедливость, как справедливость в ситуации назначения наказания за проступок или преступление. Р. Хоган и Н.П. Эмлер считают, что ретрибутивная справедливость более универсальна и социально более значима. По их мнению, дистрибутивная справедливость является производной от ретрибутивной. Д.Т. Миллер и Н. Видмар указывают, что люди обычно принимают во внимание две причины для наказания. Первая причина заключается в контроле поведения, т.е. в необходимости устранения ненадлежащего поведения в настоящем или будущем. Вторая причина ориентирована на прошлое, ее функция как раз и может быть названа ретрибутивной. В этом случае наказание ориентировано на устранение у жертвы чувства несправедливости, возникшего ранее. Когда люди наказывают других из-за желания совершить воздаяние, они заинтересованы не в предупреждении будущих проступков, а в получении возмещения за уже совершенное правонарушение. Эти две причины или два типа наказания соответствуют традиционным утилитаристским и ретрибутивистским мотивам наказания.

В эмпирических и теоретических исследованиях, проведенных зарубежными специалистами, с нашей точки зрения, недостаточное внимание уделяется роли различных параметров ситуаций, в которых актуализируется проблема справедливости. Между тем, эта роль может быть достаточно велика. Например, исследования в области каузальной атрибуции (Э. Джонс, Г. Келли, Р. Нисбет, Л. Росс и др.) показали, что характеристики ситуации часто принимаются в расчет при определении ответственности личности. Исходя из этого, мы считаем, что при вынесении суждений о справедливости и о применимости тех или иных ее норм люди основываются не только на общих представлениях, но и на анализе параметров ситуации. Таких параметров достаточно много, что и приводит к тому, что трудно найти две абсолютно идентичные ситуации. Вместе с тем, и в случае со справедливостью наказания, и в случае со справедливостью распределения часто возникают ситуации с некоторыми типичными параметрами.

Практика показывает, например, что в первом случае важным параметром становится тяжесть совершенного нарушения. От этого в значительной степени зависит выбор принципов наказания, что зафиксировано в самом праве. Другим существенным параметром оказывается личность человека, совершившего то или иное нарушение: нередко мера наказания, которую люди склонны ему определять зависит от того, насколько он близок к ним (является родственником, знакомым, принадлежит к одной социальной группе, совершенно постороннее лицо). То же самое, но с точностью наоборот, мы наблюдаем в тех случаях, когда речь идет о пострадавшем человеке. Наконец, существенную роль может играть наличие или отсутствие намеренности в действии человека, совершившего нарушение. Что касается ситуаций распределения, мы полагаем, что важными параметрами являются следующие: наличие или отсутствие у распределяющего лица возможности быть одним из получателей распределяемых ресурсов; наличие или отсутствие у получателей личного вклада в формирование этих ресурсов и др. Разумеется, эти параметры – не единственные, но именно они и их влияние на выбор норм справедливости будет рассматриваться в эмпирической части исследования.

В понимании сущности представлений о справедливости мы опираемся на концепцию социальных представлений С. Московичи, т.е. сама справедливость рассматривается нами как определенное социальное представление о справедливости, формирующееся на протяжении длительного времени в рамках той или иной культурной общности. На социальную детерминированность представлений о справедливости указывает, например, Л.М. Соснина. А Е.О. Голынчик утверждает, что данные представления обладают спецификой у представителей разных больших социальных групп. Субъектом представлений о справедливости является социальная группа, которая вырабатывает, конструирует эти представления в соответствии с приоритетными для нее ценностями, нормами, обычаями и традициями. При этом общие философские принципы справедливости, преломляясь через особенности группы, ее менталитета, приобретают специфику и преобразуются в некоторые упрощенные житейские представления. Исследовав проблему справедливости в рамках теории социальных представлений, Л.М Соснина дала следующее определение данному феномену: «Социальные представления о справедливости – это существующие на уровне обыденного сознания представления о критериях и формах справедливого поведения, опирающиеся на традиционную, сложившуюся в данной культуре, систему групповых ценностей, и являющиеся основой нравственных оценок социальных явлений с точки зрения их соответствия принципам и нормам человеческого общежития» (Л.М. Соснина, 2005).

Такая теоретическая позиция позволяет предполагать, что в разных культурных группах, отличающихся образом жизни и имеющих длительную независимую друг от друга историю развития могут, сформироваться специфические представления о справедливости распределения и наказания. В то же время, как бы не отличались друг от друга такие культурные группы, в их представлениях о справедливости должно присутствовать общекультурное ядро. Его существование должно быть следствием универсальности базовых элементов культуры у всего человечества, что неоднократно было подтверждено в исследованиях антропологов, культурологов и психологов.

Исходя из изложенных соображений, было принято решение провести исследование на трех культурных группах, одна из которых является российской, а две другие представляют культуры, сильно отличающиеся от нее, но имеющие некоторые черты формального сходства с ней. Это сходство заключается в том, что выбранные для исследования группы студентов России, Мексики и Ямайки являются смешанными в культурном отношении. Российская выборка состояла из студентов русской и татарской национальности (Камская государственная инженерно-экономическая академия); мексиканская выборка (Национальный университет Мехико) является испаноговорящей, но имеет сильно выраженный субстрат традиционной индейской культуры; выборка студентов из Ямайки (Технологический университет г. Кингстон) является англоговорящей, но в расовом и культурном отношении имеет ярко выраженные африканские корни.

Все эти культурные группы в целом по известной классификации Г. Хофстеде принадлежат к традиционно коллективистическим культурам. По этой же классификации дистанция по отношению к власти довольно высока в России и Мексики и имеет средний показатель на Ямайке. Большие различия между этими культурами замечены по шкале «маскулинность-фемининность». Ямайка и Мексика относятся к маскулинным культурам, Россия – к фемининной культуре. Что касается параметра "избегание неопределенности", то у Мексики и России по нему довольно высокие оценки, а у Ямайки очень низкая, что говорит о низком уровне стрессов, допущении разногласий в своей среде и большей склонности к риску. Эти характеристики изучаемых культур будут нами учитываться при анализе эмпирических данных, хотя надо помнить определенную их условность.

Во второй главе «Эмпирическое исследование представлений студентов России, Мексики и Ямайки о справедливости» описываются методы сбора и обработки данных, представлены эмпирические результаты, их анализ и интерпретация.

Для решения задач исследования использовалась специальная методика, построенная по принципу репертуарных решеток, предложенная в работах Б.С. Алишева и О.А. Аникеенок (2007). Методика состоит из 2 матриц. Первая позволяет исследовать представления студентов о ретрибутивной справедливости. В ее столбцах размещены описания 18 ситуаций, связанных с различной тяжести нарушениями, а в 17 строках располагаются принципы наказания, которым может следовать человек. И ситуации, и принципы подбирались с учетом ряда требований, в частности, ситуации были сгруппированы по нескольким основаниям: 1) противоправные проступки и проступки, связанные с нарушением норм, как правило, не наказуемых законом ("тяжелые" и "легкие" нарушения); 2) мотивированные и случайные деяния; 3) "близость" – "отдаленность" нарушителя (или потерпевшего) от респондента. С помощью второй матрицы исследовались представления студентов о дистрибутивной справедливости. В ее столбцах были размещены 16 ситуаций, связанных с распределением, а в 16 строках указывались принципы распределения материальных благ, которым может следовать человек. Ситуации предполагали распределение денег, льгот, затрат и др. в разных масштабах. Они также были заранее, сгруппированы по двум основаниям: 1) в половине ситуаций респондент мог распределять, но не мог ничего получить сам, а в другой половине он был одним из получателей; 2) половина описаний подразумевала наличие вклада участников ситуации в образование распределяемых ресурсов, а другая половина – нет. Задача испытуемых состояла в том, чтобы для каждой ситуации определить не более 5 приемлемых принципов справедливого наказания или распределения.

Индивидуальные ответы респондентов были суммированы путем наложения. Обобщенные результаты представляли собой числовые матрицы с величинами частот в каждой клеточке, которая показывала, как в конкретной ситуации был использован тот или иной принцип справедливости. В каждой итоговой таблице суммировалось количество использованных принципов. Далее суммарные частоты каждого принципа ранжировались для определения того, какой из них наиболее популярен для трех этнокультурных групп.

Рассмотрим результаты исследования представлений о ретрибутивной справедливости. В Табл. 1 приведены частоты выборов принципов справедливого наказания и их ранги в каждой выборке. Как видно из нее, основные принципы, которыми руководствуются студенты при решении проблемы: «достаточно высказать словесное порицание», «наказание должно соответствовать степени вины», «виновник должен возместить нанесенный ущерб».

Таблица 1