Приватизация: суть, этапы, итоги

"...Приватизация (Privatization) - форма преобразования собственности, представляющая собой процесс передачи государственной (муниципальной) собственности в частные руки..."

Содержание:

1.Введение

2. Этапы приватизации

2.1. 1992–1994: этап бури и натиска

2.2. 1995: залоговые аукционы – афера века

2.3. 1997–2005: приватизация за деньги

2.4. 2006–2010: остановка приватизации

2.5. 2011–2013 и далее: приватизация без приватизации

2.6. Альтернативная программа приватизации

3. Итоги приватизации

4. Библиография

Введение

Приватизация в России — процесс передачи государственного имущества Российской Федерации (ранее РСФСР) в частную собственность, который осуществлялся в России с начала 1990-х годов (после распада СССР). Приватизацию обычно связывают с именами Е. Т. Гайдара и А. Б. Чубайса, занимавшими в то время ключевые позиции в правительстве. В результате приватизации значительная часть государственного имущества России перешла в частную собственность.

Приватизация в России часто подвергается резкой критике. Утверждается, что новые обладатели собственности получили её не по заслугам, а за счёт личных связей и неформальных отношений с первыми лицами государства и их родственниками. С приватизацией связывают появление в России олигархов, слишком сильное и несправедливое экономическое расслоение населения России. Значительная часть населения России воспринимает приватизацию 90-х как аморальную, преступную. В народе даже её стали называть «прихватизация».

С другой стороны, приватизация проводилась в крайне сложной экономической, финансовой и политической обстановке: конфронтация Верховного совета РФ с Президентом и Правительством затрудняли создание правовой базы и проведение институциональных реформ; Правительство испытывало сильное лоббистское давление со стороны Верховного совета; на момент начала приватизации государство было не способно эффективно контролировать свою собственность, массовым явлением стала спонтанная приватизация — захват контроля над предприятиями их директорами, настроенными не на развитие предприятий, а на быстрое получение прибылей.

Главной экономической задачей приватизации было повышение эффективности экономики за счёт создания института частной собственности на средства производства. В то время как в определённых сферах экономики (обслуживание, торговля) эта задача была достаточно быстро решена, в промышленности и сельском хозяйстве нужный эффект достигался гораздо медленнее, во многом из-за того, что, приватизированные предприятия переходили в собственность трудовых коллективов, то есть под контроль — а в перспективе и в собственность — их директоров . Однако сам Анатолий Чубайс позднее говорил, что приватизация была проведена с единственной целью не допустить прихода коммунистов к власти.

Этапы

1992–1994: Этап бури и натиска

Первые законы о приватизации появились еще в 1991 г. В середине 1991 г. был принят закон об именных приватизационных счетах населения. Но приватизация фактически не была организована органами власти – и российскими и союзными. Политики тогда занимались не реформами, а борьбой друг с другом.

Время было катастрофически упущено, и логика экономической реформы оказалась взорвана. Так, в программе «500 дней», принятой Россией, и программе А.Г. Аганбегяна, принятой союзными властями, предполагалось сначала провести платную малую приватизацию, которая оттянет значительную часть «денежного навеса», а только потом – либерализацию цен. Сначала приватизация производственного сектора (через акционирование), которая сократит излишки денежных средств на счетах предприятий, а затем – постепенная либерализация их цен. В результате цены должны были вырасти не так сильно, и проблема макроэкономической стабилизации существенно облегчена.

Новое российское правительство, сформированное в конце 1991 г., решило применить для реформ шоковую терапию, хорошо зарекомендовавшую себя в Польше. Возможно, именно перемена ходов, смена последовательности «приватизация – либерализация – стабилизация» на обратную: «либерализация – стабилизация – приватизация», была главной ошибкой реформаторов. А фактически вышло даже еще хуже: «либерализация – приватизация – стабилизация». Кстати, в Польше крупную приватизацию запустили только через 5 лет после «шоковой терапии», которая к тому же была намного эффективнее российской.

Основная масса цен в России с начала 1992 г. была либерализована, и они сразу резко выросли. Остановить их рост не удавалось в течение всего 1993 г. – попытки сдержать их мерами денежной политики наталкивались на резкое сокращение производства и рост неплатежей. Дело дошло до невыплат зарплат людям ввиду отсутствия в банках наличных денег (что было негласно одним из способов торможения инфляции).

И вот именно в ситуации максимального зажатия денежной массы и пика неплатежей, при незавершенной макроэкономической стабилизации российское правительство приступило к массовой приватизации. Худшего момента выбрать было просто невозможно: денег нет ни у кого, на что покупать предприятия и акции? Объяснить такой выбор можно, пожалуй, только политическими соображениями: общественное внимание переключалось со скачка цен, обесценивания сбережений и бессилия правительства достичь макроэкономической стабилизации на дележ государственной собственности. И эти политические цели были в основном достигнуты.

Но именно экономическая абсурдность выбора момента и политическая слабость реформаторов заложили ключевые черты приватизации первого этапа.

Законодательство о приватизации оказалось запутанным, и правила игры менялись по ходу дела. Сам процесс приватизации оказался чрезвычайно сложен, одновременно действовали:

– пять способов приватизации;

– приватизационные чеки (ваучеры);

– три варианта льгот трудовому коллективу при акционировании;

– спецсхемы акционирования минимум для восьми отраслей (агропромышленного комплекса, лесопромышленных холдингов, нефтяной отрасли, «Газпрома», электроэнергетики, «Росатома», связи, угольной промышленности, возможно, были и другие);

– при этом на каждом предприятии могло использоваться множество способов приватизации одновременно (аренда с выкупом части имущества, продажа части акций, акционирование в пользу трудового коллектива, ваучерная приватизация работниками предприятия и/или чековыми инвестфондами и посторонними инвесторами);

– а еще были бесплатная приватизация жилья, выделение земельных паев и др.

Население просто растерялось в этом многообразии возможностей. А бизнес оказался в «мутной воде», в которой выигрывали те, кто скупал чеки у населения за бутылку водки, и те, кто мог пролоббировать свои интересы в органах власти.

Приватизация не стала элементом организации цивилизованного бизнеса. Впрочем, реформаторы и не ставили такой задачи. Они считали, что надо только избавить государство от собственности, а дальше рынок сам все отрегулирует.

В результате массовый характер приняла «переприватизация» – агрессивное перераспределение активов, которые в ходе «первичной приватизации» попали в руки неэффективных собственников. Именно в этом и заключается экономический смысл «лихих 1990-х».

Процесс «переприватизации» прошел множество этапов.

Первая переприватизация – экономическая власть (так называемые «красные директора») захватывают предприятия у трудовых коллективов наперегонки с новыми крайне агрессивными рейдерами.

ЧИФы и рейдеры вытесняют «красных директоров». По данным опросов 1000 АО, к декабрю (по сравнению с апрелем) 1994 г. доля трудовых коллективов размывалась и упала ниже 50%, доля администрации предприятий немного увеличилась (до 15%), и резко (с 20 до 28%) возросла доля внешних инвесторов. В чековых аукционах ЧИФы часто выступают представителями стороннего инвестора.

К окончанию чековой приватизации 650 ЧИФов собрали 40 млн чеков, и 22 млн чел. стали их акционерами. Далее они реформировались кто во что горазд – от банков до негосударственных пенсионных фондов. Важно, что открытый фондовый рынок так и не был организован, несмотря на огромное количество акций в обращении. Это, безусловно, было ошибкой государственной политики. Почти все сделки с акциями еще лет пять после окончания массовой приватизации осуществлялись вне биржи. Ликвидный фондовый рынок в России заработал с большим опозданием, только в конце 1990-х – начале нулевых годов.

При высокой инфляции выигрывают всегда те, кто первым получает деньги. И таковыми стали коммерческие банки. Они получали кредиты Центробанка (с процентом ниже инфляции) и со временем заняли командные посты в экономике страны (тогда появились термины «олигархи» и «семибанкирщина»). Потому, что у них всегда был «кэш», свободные деньги. Способствовали этому и залоговые аукционы 1995 г. В конечном счете именно комбанки стали заказчиками и «наследниками» переприватизации и создали к 1998 г. вокруг себя огромные промышленные холдинги или, как тогда говорили, финансово-промышленные группы.

Эти холдинги были, как правило, выстроены не по принципам экономической целесообразности, а исходя из того, что удалось захватить. Это предопределило последующий этап реструктуризации – перестройки по логике экономических взаимосвязей и оптимизации финансовых потоков. Примерно в этой стадии и застал российский бизнес кризис 1998 г.

Банковский капитал так и не оправился от его удара. После девальвации рубля и с ростом цен на нефть и металлы основными держателями «кэша» стали экспортеры. А основными рейдерами – госчиновники. Это предопределило широкомасштабную «офшоризацию» собственности даже (а, возможно, – прежде всего) на крупнейшие российские компании. Экспортеры, как правило, имели свои западные офшоры для оптимизации налогов и таможенных платежей. Теперь эти офшоры получали новую роль: вывод владения компанией за пределы страны, вне досягаемости чиновников и глупейших российских кризисов. Или, как альтернатива, партнерство с авторитетными крупнейшими иностранными компаниями. Но ни то ни другое не явилось надежной защитой, что показал, в частности, пример «ЮКОСа». Выстраивались и более экзотические схемы владения с помощью своих же пенсионных фондов и некоммерческих организаций. В общем, каждый защищался от рейдерства чиновников в меру возможностей, вкуса и фантазии.

Более надежным средством защиты от враждебного поглощения стала внешняя кредитная зависимость российских компаний, в том числе и от своих офшоров за границей – процесс, бурно развивавшийся в середине нулевых годов.

Пользуясь господдержкой и проблемами частного сектора во время кризиса 2008–2009 гг., госбанки и корпорации существенно укрепили свои позиции, а процесс продолжается по сей день.