3. Общественно-политическая мысль

Расширение гласности и оживление периодической печати после цензурной реформы 1865 г. стимулировало процесс национального самопознания посредством об­щественно-политической мысли и литературы.

Центральную роль в общественной жизни поре­форменной России играла интеллигенция, формиро­вавшаяся еще со времени выступления Радищева и декабристов, в 60-е годы XIX в. она обрела имя (термин «интеллигенция» ввел писатель П.Д.Боборыкин) и оформилась как слой просвещенных, образованных людей, занимавших активную общественную по­зицию. Специфика этого слоя заключалась в его оппо­зиционности к деспотическому режиму, правда, формы и методы оппозиции были различны (от либеральной умеренности и консерватизма до радикальной револю­ционности).

В России по существу никогда не было влиятель­ной либеральной идеологии. Единственным философом либерализма можно считать В.Н.Чичерина (1828-1904), бывшего скорее либеральным консерватором. Умеренный либерал К.Д.Кавелин (1818-1885) исповедо­вал идею мирного обновления общества посредством широкого гражданского согласия. «Не тот народ имеет будущность, — писал он, — который умеет храбро уми­рать в битвах, на виселице и в каторге, а тот, который умеет переродиться и вынести реформу». При всей умеренности либеральной печати' («Отечественные за­писки», «Вестник Европы», «Русская мысль» и др.) имен­но благодаря ей происходило формирование нового политического сознания и радикализация русского либе­рализма, особенно земского движения. Земская интел­лигенция явилась питательной средой для различных направлений общественной мысли — либеральной, культурнической, революционной.

Наиболее мощное революционное направление в форме народнической идеологии в 60-70-е годы распадалось на несколько течений. «Апостолами» рус­ского анархизма были, по иронии судьбы, три аристок­рата: родовитый дворянин М.А.Бакунин (1814—1876) , князь П.А.Кропоткин (1842-1921) и граф Л.Н.Толстой (1828-1910). Бакунин и его сподвижник С.Г.Нечаев (1847-1882) считали главной задачей революционного движения беспощадное разрушение государствен­ного и общественного строя («Катехизис революцио­нера»).

Толстой ставил в центр своей философии отказ от любого насилия, включая «сопротивление злу насили­ем». Вступив на путь религиозной мистики (хотя сам он и не признавал мистического характера своих идей), Толстой абсолютно не принимал государство и, по су­ществу, пришел к мистическому анархизму. Эконо­мический строй, социальные отношения, судебные уста­новления — все это в его представлении было лишено всякого смысла и оправдания. Толстой был страстным поклонником Руссо в критике культуры и в воспевании «естественных движений души», с беспощадностью относился он и к науке, если она не подчиняла себя этическому началу. Основную беду современности, всей культуры он видел в распаде ее на ряд независимых сфер. Отсюда своеобразный поворот к теократия и антиисторизм Толстого, его возврат к идее религи­озной культуры, единственно способной дать синтез исторической стихии и вечной правды, раскрыть в зем­ной жизни Царство Божие.

Кропоткин, не отвергая революционной борьбы против угнетения, опровергал Марксову теорию классо­вой борьбы и доказывал, что решающей силой в разви­тии человеческого общества всегда были сотрудниче­ство и взаимопомощь, а не классовая борьба. Своеоб­разный анархический элемент можно обнаружить во всех русских социальных течениях XIX в. и у великих ' русских писателей, и в самом складе русского характе­ра.

Особой популярностью в кругах разночинной ин­теллигенции в 60-е годы пользовался журнал «Русское слово» благодаря сотрудничеству в нем Д.И.Писарева (1840—1868). Не призывая к революции, он выдвинул идею достижения социализма через индустриальное развитие страны («теория реализма»). Высмеивая все стороны современной русской жизни, глава русского нигилизма проповедовал освобождение личности от религиозных, бытовых и семейных пут. Герцен, встре­тившись с последователями Писарева в эмиграции, был удручен внешней грубостью, невежеством и душевной пустотой этих, как он выразился, «Ноздревых и Собакевичей нигилизма». Цинизм в личных отношениях, эго­изм и антисоциальность нигилистов заставили содрог­нуться русских писателей разных направлений, от Тур­генева до Лескова, от Гончарова до Достоевского. Отри­цая, подобно Писареву, самостоятельное значение художественных ценностей, Н.Г.Чернышевский (1828-1889) I и Н.А.Добролюбов (1836-1861) на страницах «Совре­менника» занимались не только «разрушением эстетики», но и развивали идеи революционного народниче­ства.

В 70-е годы крупнейшими идеологами революцион­ного направления общественной мысли и деятельности революционного движения были «русский якобинец» П.Н.Ткачев (1844-1885/86), сторонник заговорщицкого метода борьбы, и П.Л.Лавров (1823-1900), идеолог пропагандистского метода («Исторические письма»). Неудача культурной деятельности народнической интел­лигенции («хождение в народ») привела к террору. Пос­ле 8 покушений, 1 марта 1881 г. был убит Александр II. Этот «успех» «Народной воли» дорого обошелся не только освободительному движению (казнь 5 народоволь­цев), но и всему народу. Власть в стране на 24 года практически перешла к главному советнику двух после­дних императоров К. П. Победоносцеву (1827-1907), ярому реакционеру, даже умеренные реформы Алексан­дра II считавшему «преступной ошибкой».

В условиях реакции, в 80-е годы, возник небыва­лый в русской общественной жизни феномен - нацио­нализм, обличение которого было большой заслугой выдающегося религиозного философа В.С.Соловьева (1853-1900), и одновременно возрождался революцион­ный идеал - в виде русского марксизма. В «заморо­женной» Победоносцевым, «гниющей под снегом» Рос­сии (А.П.Чехов) к концу века возникли апокалипсичес­кие⁷¹ настроения, выраженные в пессимистическом ожидании пришествия царства антихриста (В.С.Соловь­ев). Некоторые связывали эти эсхатологические ожида­ния с предчувствием конца Российской империи, с неотвратимостью революции (К.Н.Леонтьев).