Костелянец Б. О. Драма и действие: Лекции по теории драмы / Сост. и вст. ст. В. И. Максимов, вст. ст. Н. А. Таршис. М.: Совпадение, 2007. 502 с.

Н. Таршис. Борис Осипович Костелянец 5 Читать

В. Максимов. «Поэтика» Бориса Костелянца: осознавание действия и обретение свободы 8 Читать

Драма и действие. Лекции по теории драмы. Выпуск 1 (1976) 27 Читать

Драма и действие. Лекции по теории драмы. Выпуск 2 (1994) 215 Читать

Рождение трагедии: суверенный человек и мировой порядок 324 Читать

Проблема действия в теории драмы Г. Э. Лессинга 367 Читать

«Бесприданница» А. Н. Островского 385 Читать

Приложение

Б. О. Костелянец. Запись в дневнике от 26 октября 1935 г. 492 Читать

Краткая библиография трудов Б. О. Костелянца (сост. А. П. Варламова) 496 Читать

От редакции 500 Читать

{5} Борис Осипович Костелянец

Драма для Бориса Осиповича Костелянца (1912 – 1999) — не один из родов литературы, а исключительная сфера творчества, где в ситуации драматического выбора проверяется мера душевной активности и где связи человека с человеком и человека с миром так же безобманно и каждый раз заново проверяются на прочность.

Можно сказать, что весь жизненный и творческий опыт Б. О. Костелянца привел к такому обостренно личностному и в то же время крупному, сущностному восприятию самой драматургической материи театра. Он принадлежал к поколению, еще заставшему великую культуру первой трети столетия, затем перекрученному перипетиями XX века, войнами, репрессиями, идеологическим прессингом. Костелянец закончил филологический факультет Ленинградского университета именно в 1937 году, прошел войну, на которой погибли оба его брата, пережил послевоенную «борьбу с космополитами» (и удостоился увидеть свою фамилию с маленькой буквы, как явление негативно-нарицательное); затем пришлось пережить долгожданную «оттепель», новые постылые «заморозки», шалую «перестройку»…

Борис Осипович Костелянец очень много работал как литературный критик. Его фундаментальные статьи о русском очерке, о Юрии Тынянове, А. С. Макаренко, Ольге Форш, Вере Пановой — это все отличные образцы отечественного литературоведения, высокая его школа. Классическими по тонкости проникновения в эпоху и поэтику, по тщательности являются его комментарии к изданию Аполлона Григорьева в Большой серии «Библиотеки поэта».

Интерес к театру проявился у Б. О. Костелянца уже в юные годы, он еще застал последние зарницы великой театральной эпохи — Мейерхольда, Таирова, Михоэлса; их спектакли он видел в студенческие еще годы. В первых публикациях начинающего филолога — рецензии на ленинградские премьеры и гастроли москвичей. Вместе со своим университетским товарищем Павлом Громовым, впоследствии {6} автором выдающихся исследований о Блоке, Толстом, Мейерхольде, он часами пропадал в Александринском театре, бывал на репетициях, «учился театру» в беседах с К. Н. Державиным. В ленинградском журнале «Резец», где перед войной он работал в отделе критики редактором, был очень живой театральный раздел. Но режиссеры исчезали, театры закрывались, война и вовсе надолго «закрыла тему».

Теория драмы стала той нишей, где мыслящий человек мог говорить со своей эпохой, уйдя на глубину, но и не порывая с нею. «Мир поэзии драматической» — так назвал Б. О. Костелянец свою книгу драматургических разборов, где сошлись, в этом особенном мире, всегда сопровождавшие его в жизни Софокл, Шекспир и Мольер, Грибоедов, Островский, Чехов, Горький, Вампилов… Автор книги и сам был поэтом драмы и ее философом, продолжая своих великих предшественников — Аристотеля, Лессинга, Шиллера, Гегеля. «Вы работаете на тонкостях», — заметил ему как-то его учитель и друг Наум Яковлевич Берковский. «Тонкость» здесь не исключала глубины, а была ее основанием. Критическая одаренность и исследовательская глубина — вот параметры стиля ученого. Он был требователен к себе до жестокости. Готовый текст статьи или книги — этого понятия для него не существовало. Он продолжал думать и дописывать текст на любой стадии. Это был великий труженик, умевший задавать вопросы и не удовлетворявшийся легкими ответами. После многих исключительно весомых и тонких разборов классических пьес он уже в конце жизни сделал книжку о «Короле Лире». Этот мастерский анализ трагедии, остро вписанный в современность, — итоговое философское эссе, своего рода прощальное обращение автора к людям. Его тема — «свобода и зло», актуальная, надо думать, и в наступившем веке.

Талантливый и тонкий критик, Борис Осипович Костелянец столь же хорошо умел «заражаться» общением с людьми. Он был наблюдателен и чуток не только в художественной сфере, но и в отношениях с людьми. Был, кстати, исключительным рассказчиком. Наверно, это и есть секрет обаяния его личности: человеческая отдача не может не вызвать ответного отклика. К нему тянулись люди. «Драматическая активность» — ключевое понятие в его концепции драмы, оно же характеризует и его способ взаимодействия с миром — творческий, не оценочно-схоластический. Глубоко не случайно он пришел к преподаванию и воспитал не одно поколение режиссеров, критиков, театроведов в Петербургской театральной академии. Преподавал он анализ драмы и теорию драмы, давал {7} ощущение твердой почвы под ногами среди зыбей гуманитарной профессии. Он словно открывал шлюзы полноценного восприятия мира — мира, где все драматически связано со всем. Ни с чем не сравнимая фундаментальная школа, и можно понять режиссеров, на всю жизнь сохраняющих к нему огромную благодарность.

Надежда Таршис