2. Литература

Подобно тому, как в эпоху Возрождения наиболее разви­тым видом искусства было изобразительное искусство, в эпо­ху Просвещения таким видом становится литература. Причи­ной этого является тот факт, что литература пользуется понятиями с большой легкостью, чем все остальные виды худо­жественного творчества. Это приближает ее к науке, делает возможным в рамках литературы усваивать и развивать до­стижения человеческого разума с большим успехом, нежели в живописи, архитектуре, либо музыке. Эпохе Просвещения мировая культура обязана возникновением нового литератур­ного жанра — повести.

В эпоху Возрождения, как известно, возникает роман. В нем присутствуют два основных момента — герой и время его жизни. По сути дела, роман — это описание определенно­го периода жизни героев. Классицизм в качестве предмета изображения предпочитает использовать не личность челове­ка, а какое-то событие. В повести главное — событие и время. Если роман является описанием жизни героя, то повесть — описанием событий, в которых принимает участие герой, ог­раниченный достаточно небольшими временными рамками.

Одним из наиболее видных «отцов» нового вида литера­турного жанра — повести — является Вольтер.

Долгая жизнь Вольтера (1694—1778) была посвящена энергичной подготовке французской буржуазной революции. В дни революции, в 1791 году, когда останки Вольтера тор­жественно перенесли в Пантеон, усыпальницу великих людей Франции, на катафалке с гробом писателя были начертаны знаменательные слова, выразившие признательность к нему французского народа: «Он подготовил нас к революции». Ли­тературная деятельность Вольтера чрезвычайно разнообраз­на. Его перу принадлежит «История России в царствование Петра Великого», Вольтер был поэтом, автором «Генриады» и «Орлеанской девственницы», а также многих сатир, лириче­ских стихов. Он был выдающимся драматургом своего време­ни, создавшим несколько десятков трагедий, комедий, драм, либретто, опер. Наибольшей известностью пользуются траге­дии «Брут», «Смерть Цезаря», «Заира» и др. Но самой занимательной его литературной работой несомненно является повесть «Кандид».

Герой повети юноша Кандид, честный и простодушный, носитель естественного, здравого смысла. В повести подвергается осмеянию модная в то время философия так называемого «оптимизма». Носителем ее является в повести тупой и чванливый учитель Панглос — «величайший философ провинции и, следовательно, всей земли»,— иронизирует Вольтер. Панглос столкнулся со злом, вопиющими несправедливостя­ми мира. Он попадает на костер инквизиции и только чудом спасается, его обращают в рабство, бросают на галеры, он обезображен венерической болезнью — страшным бичом общества, в котором существуют разврат и проституция. Одна­ко Панглос с тупой настойчивостью твердит одно: «все к лучшему», «в мире представлена вечная гармония» и т.д. Кандид с наивным простодушием поверил разглагольствова­ниям Панглоса, но суровая действительность неумолимо и жестоко разрушила все его представления о мире, в котором якобы царят добро и гармония. Перенеся столько несчастий, став свидетелем стольких бед, Кандид в конце концов воскли­цает с болью в сердце: «О Панглос...! Кончено, — я, наконец, отказываюсь от твоего оптимизма». Вольтер сталкивает героя с человеком иного склада, носителем противоположной фило­софии — философии пессимизма, утверждавшим, что мир — «нечто очень глупое и очень скверное». Но мысли пессимиста Мартена тоже не по душе Кандиду. Очевидно, в мире есть какое-то разумное начало, размышляет юноша. Но где оно? В чем оно заключается? Автор показывает своему герою ска­зочную страну Эльдорадо. Там люди свободны и живут в изо­билии. Там нет притеснений, нет тюрем, там никого не судят, не казнят. Там прекрасные города с величественными обще­ственными зданиями, среди которых особенно великолепен дворец наук.

Страна Эльдорадо — это мечта Вольтера о всеобщем счастье народов. Правда, представления французского прос­ветителя о будущей судьбе человечества весьма туманны, но сама мечта его о том, чтобы все люди жили счастливо, прекра­сна и благородна.

Кандид в конце концов так и не решил, кто более прав — «оптимист» Панглос или «пессимист» Мартен. Он пришел лишь к выводу, что нужно не мудрствовать, а трудиться. В этом смысл жизни». Работа гонит от нас три больших зла: скуку, порок и нужду... Каждому надо возделывать свой сад!» В эпоху Просвещения большое место в литературе по­лучила драматургия, в то время как она на протяжении Сред­невековья и Возрождения находилась как бы в тени. По сути дела драматическое произведение есть изображение события в наиболее чистом виде. Сюжет драматического произведения всегда завязан на определенных событиях внешней жизни людей, порождающих столкновения между ними, движение которых и составляет действие драматического произведения. В то время создается множество драм, комедий, трагедий, во­шедших в золотой фонд истории мировой культуры. Доста­точно назвать такие имена, как Корнель, Расин, Лопе де Вега, Мольер, Бомарше и многие другие. При этом для всех жанров Драматургии, будь то комедия, драма или трагедия, соблюдается строгий канон их построения. Речь идет о знаменитом правиле трех единств: единстве места, времени и действия. Единство места предполагает, что все действие пьесы разво­рачивается в одном и том же доме или, на худой конец, в одном и том же городе. Правило единства времени заключается в том, что все события пьесы должны проистекать на протяжении одного дня или одних суток, чтобы максимально приблизить время пьесы ко времени спектакля. Наконец, пра­вило единства действия требует, чтобы все события, происхо­дящие в пьесе, имели непосредственное отношение к ее основному содержанию, чтобы не отвлекать внимание зрителя.

Поэзия эпохи классицизма также имеет свои характерные черты. На смену лирическим стихотворениям эпохи Возрож­дения приходят торжественно-приподнятые оды — стихотво­рения, написанные по поводу того или иного события и опи­сывающие его значение. Здесь также явственно видна переориентация поэзии внутреннего мира человека на его внешний мир, с изображения состояния души мифического героя — на изображение все того же события.

Особо стоит отметить такую характерную черту литерату­ры классицизма, как ее язык. Для современного читателя он, прямо говоря, неудобоварим. Герои пьес, повестей, авторы торжественных од выражаются так, как в реальной жизни обычно никто не говорит. Дело в том, что в рамках литерату­ры классицизма одним из признаков принадлежности к ней явилась приподнятость и торжественность выражений, символизирующая, по мнению авторов, благородство их героев.

Проистекало это из указанного выше взгляда на литературу как на учителя жизни. Если литература — учитель жизни, то учить она должна вещам возвышенным и благородным. Если же она этого не делает, то и считаться литературой, по кано­нам классицизма не должна.