3. История генеральных планов г. Москвы. Проблемы реконструкции г. Москвы и Московской агломерации.

С 1918 года, когда советское правительство переехало из Петрограда в Москву, и до наших дней было разработано шесть проектов перепланировки столицы. Политическое содержание каждого соответствовало своему времени.

Проекты планировки при Ленине играли в основном пропагандистскую роль — помочь большевикам удержать власть в условиях Гражданской войны. Политическое содержание проектов заключалось в создании средствами архитектуры мифа о легитимности — преемственности большевистского режима после разгона общероссийского Учредительного собрания.

Проект Новой Москвы (1918-1922 гг.)для населения 3 млн. человек на территории 20 тыс. га скрупулезно отражал традиции многовекового развития города вплоть до Февральской революции. Обеспечивалась децентрализация общественно-политических функций. Предусматривалось разделение культурно-исторического (размещение правительства в Кремле рассматривалось как временное) и нового политического центров, создание комплекса Совнаркома на Ходынском поле. Ленин лично просил отреставрировать башни Кремля с сохранением двуглавых орлов, чтобы успокоить общественное мнение за рубежом, показать, что коммунисты берегут историческое наследие, добиться международного признания режима и получить кредиты.

Проект Новой Москвы(1918 - 1922): традиции старой Москвы сохраняются, чтобы показать, что коммунисты берегут историческое наследие

План Большой Москвы (1921-1926 гг.) для населения 4 млн. человек на территории 200 тыс. га символизировал переход страны к НЭПу. Обеспечивалось целостное решение Москвы и прилегающего столичного региона с учетом уездных городов Московской губернии как спутников столицы. Кремль — как музейный комплекс — предлагалось открыть для населения, а новый политический центр страны разместить на северо-западе столицы.

В основе проекта лежали идеи социал-демократических партий Европы. Намечалось решение жилищной проблемы без вмешательства государства, которое обеспечивало только инфраструктуру.

Малоэтажные семейные дома рекомендовалось строить за счет населения, банковского кредита и элементов ипотеки.

Предусматривались развитие кооперации, аренда земли и т. п. Символ НЭПа — здание Центросоюза, построенное французом Корбюзье. Новаторские идеи Большой Москвы позже легли в основу перепланировки Большого Лондона, Оттавы,Велингтона и ряда других столиц (1946-1960 гг.). В связи с отказом от НЭПа и переходом к централизованному планированию проект Большой Москвы вступил в противоречие с реальными политическими целями ВКП(б). Авторы были обвинены в проведении враждебных коммунистам идей социал-демократов и высланы из столицы.

Сталинский генплан 1935 года (5 млн.человек на 60 тыс. га) был задуман как супермодель построения грядущего коммунистического общества. Пленум ЦК ВКП(б) одобрил сокмещение в Кремле политического и планировочного центров Москвы. Столица соцалистического государства XX века структурно совпала со столицей феодальной монархии XVII века. С политической точки прения это означало, что память о величин Российской империи XIX века послужит в наше время укреплению союза многочисленных народов.

Сталинский генплан (1935): Москва приобретает четкую радиальную структуру внизу .

Моноцентрическая структура города подчинялась квазирелигиозному монументу Ленина, символизирующему «воскресение» пророка мировой революции, «хранящегося вечно» в Мавзолее.

В основу генерального плана легла идея о реконструкции столицы как символического города-звезды, отвечающей «демократическому централизму» — организационному принципу ВКП(б). Главными практическими достижениями генплана были радикальная реконструкция средневекового города и превращение его в современную столицу, строительство метрополитена, трех транспортных диаметров, новых крупных площадей, канала Москва—Волга. Было разрушено около 300 памятников истории и культуры. Это была плата за модернизацию средневекового города.

Архитекторы проектировали столицу как статичный ансамбль, где диагональные проспекты устремлены к главному монументу города — Дворцу Советов. При этом стремились сделать город Меккой международного пролетариата и превзойти: а) Париж, Лондон, Берлин — по числу радиальных проспектов; б) Вашингтон — по размерам общественного центра; в) все города мира — по высоте главного здания и венчающей его скульптуры.

Социальная утопия торжествовала. Снос храма Христа Спасителя и генплан утвердил Сталин. Средствами архитектуры воплощался главный политический миф XX столетия о неизбежности победы коммунизма во всем мире.

В процессе реализации генплана 1935 года Москва претерпела радикальные преобразования. Функции Москвы как столицы Российской Федерации отодвинулись на задний план. Бюрократические структуры перегрузили центр.Как крупные феодалы в прошлом, всесильные ведомства заняли ключевые позиции вокруг Кремля.Госплан СССР занял место палат фаворита царевны Софьи князя Голицына. На Лубянке, где предлагалось ранее разместить деловой центр Москвы, обосновался КГБ — опора власти КПСС. К северо-западу от Кремля расположилось МВД. В 1947 году, в дни 800-летия Москвы, Сталин назвал ее «образцом для всех столиц мира». Это учли в реконструкции своих столиц Мао Цзедун, Энвер Ходжа, Ким Ир Сен и Хо Ши Мин.

Брежневский генплан 1971 года (7 млн. человек на территории 88 тыс. га) отражал более скромный, чем прежде, политический лозунг создания «образцового социалистического города» — в условиях холодной войны и противостояния двух сверхдержав. Основой проекта стало стремление выразить в планировке и архитектуре столицы миф о политической и военной мощи советской державы. Важным символом эпохи противостояния стала новая высотка — здание СЭВ, символизирующее усиление международной роли Москвы как столицы стран Варшавского договора. Это время отмечено строительством зданий Совета Министров РСФСР, крупных олимпийских объектов, Центра Международной торговли. Под развитие Правительственного центра выделялось 600 га на Юго-Западе.

Значительно усилился военно-промышленный комплекс. На месте, предназначенном ранее для нового Дома Дружбы с народами мира на Арбатской площади, было воздвигнуто громадное Министерство обороны, вероятно, от этих самых народов. Ведомственная система управления страной ярко отразилась в генплане, поскольку руководители ведомств-монополистов входили в состав Политбюро ЦК КПСС. Важной частью концепции генерального плана было включение в его состав лесопаркового защитного пояса Москвы с расширением системы озеленения и отдыха до 275 тыс. га, в то время как территория столицы увеличивалась почти до 90 тыс. га при населении 7 млн. человек.

В структуре столицы впервые была заложена прогрессивная транспортная система тангенциально- хордовых связей, выравнивающих диспропорции в обслуживании территории города и спасающих политический центр от запредельных и продолжающих расти транспортных нагрузок.

Основные положения проекта были утверждены ЦК КПСС и СМ СССР и в дальнейшем послужили образцом для застройки ряда районов Бухареста, Софии, Варшавы и Восточного Берлина.

Брежневский генплан (1971): в Москве намечается система сквозных магистралей, не проходящих через центр

Генплан 1989 года - времен горбачевской перестройки символизировал новую советскую политику открытости миру. Москве понадобился крупный деловой и информационный комплекс мирового масштаба. генплан Горбачева (1989): создается единый план развития Москвы и области внизу.

В ответ на строительство делового центра Дефанс в Париже в столице было начато проектирование комплекса Москва-Сити. В 1987 году правительство утвердило Комплексный проект реконструкции исторического центра Москвы. Важным достижением периода Горбачева был единый генплан развития Москвы и Московской области до 2010 года, где с учетом мирового опыта решалась главная проблема Москвы — постепенное появление на месте города и окрестностей огромного агломерата с населением 15 млн. человек на территории примерно 1,2 млн га. Важнейшим достижением единого генплана был учет грядущих процессов субурбанизации с выносом ряда производств и зон отдыха в Московскую область (агломерация второго порядка).

Проект генплана Лужкова (1998 год) для территории в 108 тыс. га с населением 8,2-8,6 млн. возрождает архаичную моноцентрическую планировочную модель.

Архитектурно-строительный комплекс был призван зримо оформить политический лозунг о процветании Москвы. Проект генплана свидетельствовал о попытке создания средствами дизайна и архитектуры новейшего мифа успешных экономических реформ в России на фоне реального падения производства и внутреннего валового продукта в стране.

Генплан Лужкова (1998): Москва замыкается в пределах МКАД и все более и более уплотняется

«Новая газета» продолжает дискуссию о расширении Москвы, которое, как и любое событие подобного масштаба, вызывает самые разные отклики и оценки. Сегодня мы представляем точки зрения специалиста по географии населения и миграций, профессора, доктора географических наук Павла Поляна и заместителя председателя комиссии Мосгордумы по экономической политике и предпринимательству Ивана Новицкого. Став столицей, Москва была обречена на рост и разбухание. Вокруг Кремля, ставшего ее градостроительным корнем и фокусом, веками складывалась ее спирально-веерная планировка. Практически все «расширения» Москвы были периметральными, то есть итогами освоения и обживания все новых и новых внешних спиралей и колец. Китай-город, Бульварное кольцо, Садовое, Земляной Вал (окружная «железка» — она же контур Москвы 1909 года) — всё это вешки периметрального расширения Москвы. Дальше шли поля и леса, не было ни исторических валов, ни транспортных колец. И Москва стала быстро прирастать окрестными деревнями и поселками: в 1927 году — первый большой всплеск (на юго-западе это Воробьевы Горы, например), в 1935-м — второй (юго-запад до Черемушек), в 1958-м — третий (Черемушки), в 1960-м — четвертый и самый мощный (в Москву вошло все, что до МКАД, и еще больше за МКАД: Люберцы, Красногорск и многое другое), но в 1961-м все замкадье было возвращено в область. В 1963 году Москва приросла Зеленоградом, и если бы Хрущев был действительно озабочен разгрузкой и тогда уже перегруженной административными функциями столицы, то этот ломающий все традиции ход — прыжок на север и создание плацдарма-анклава — вполне мог бы стать площадкой для массового выноса этих функций из центра в новый полюс роста, расположенный к тому же на московско-ленинградской оси. И, наконец, два последних всплеска — в 1984 году (замкадные протуберанцы, в частности, Солнцево и Бутово) и в начале 1990-х (в юго-западном створе — это восточная Щербинка). С той поры с номинальными контурами Москвы ничего не происходило. И дело тут не в нелюбви и не в противостоянии столичного мэра в кепке и подмосковного губернатора в генеральской фуражке, а в балансе интересов и в их солидарном непризнании над собой феномена агломерации, а именно Московской столичной агломерации. Ни Лужков, ни Собянин, ни Громов, ни Путин, ни Медведев, ни последний бомж — никто в Москве и области и часа не прожил в Москве или в области: все они — жители гигантской столичной городской агломерации, недружные муравьи на поле потенциального взаимодействия тысяч и миллионов людей и корпораций с их интересами, подчиненные суточным и недельным циклам своего функционирования. Суточные — это маятниковые миграции из жилья на работу и обратно, недельные — это рекреационные пульсации выходных дней, давно уже захватившие и пятницу с понедельником. Имя этому конфликту — пробки: они-то и лежат в основе описываемых событий. Проблемы Москвы — это проблемы Московской агломерации, они видны отовсюду, но только не из кабинетов московского мэра и губернатора (а по некоторым лучам Московская агломерации перешагнула и областные границы — так что есть еще и дополнительные игроки на этом поле). Необходимо фактическое признание агломерации и создание — снизу, а не сверху — надмуниципальных органов агломерационного уровня с участием не только чиновников и отраслевиков (транспортников, например), но и представителей гражданского общества и науки. Только сформулировав с их помощью каталог проблем и их возможных решений, только обсудив все это широко и открыто, можно прийти к тому или иному решению. Но происходит как раз обратное: градостроительные и академические институты, где в свое время эта проблематика всерьез разрабатывалась (ЦНИИП градостроительства, Гипрогор), поставлены в условия выживания по Дарвину, и им не до фундаментальных вопросов. Дадут деньги на Самарскую агломерацию — изучим, благо она есть, а дадут на Якутскую (которой, правда, нет) — тоже изучим. Общероссийский масштаб почти ушел из палитры исследований, а вот само слово «агломерация», наоборот, вошло в моду, и со стыдом встречаешь в литературе такие дикости, как, скажем, Вологодско-Череповецкая или даже Хабаровско-Владивостокская агломерация. Одним из мест, где об агломерации как о научном понятии еще помнят, является Институт географии РАН. По нашим расчетам, в городских агломерациях России проживали в 2007 году 66,6 млн человек, что составляет 62,5% городского населения и 45,1% всего населения страны. 15,9 млн человек, или почти четверть (!), проживали в одной только Московской агломерации (с учетом нелегалов эта гигантская доля еще выше!). Как видим, централизация в России достигла неслыханных и поистине чудовищных размеров: если в Москве и вокруг — четверть мира российских агломераций, то чего уж удивляться московским пробкам, московскому воздуху и агрессивности московского социума. Надо сказать, что самое неприятное в этой затее — это то, как она принималась. 18 июня Медведев озвучил ее на Санкт-Петербургском саммите, через два дня Громов и Собянин и их карманные думы дружно взяли под козырек и подписали новое соглашение о границе между Москвой и Московской областью (вещь невозможная в бытность мэром Лужкова). И уже 13 июля оно было принято Советом Федерации. Меньше чем за месяц страна сварганила конструкт, по-хорошему требующий изменений в Конституции. С ходу получив микроприрезку в виде бывших люберецких полей орошения, Москва еще и не знала, какие перспективы ее ждут. Правительство Москвы в рекордные сроки, всего за десять дней, подготовило проект закона «Об особенностях организации местного самоуправления в муниципальных образованиях, включенных в состав внутригородской территории города Москвы в результате изменения границ города Москвы, и дополнительных гарантиях населению, проживающему на территории указанных муниципальных образований». Не правда ли, фантастическая скорость, если не считать 10-летнюю «заминку» при мэре Лужкове? Реформа по крутой децентрализации, осуществляемая сугубо вертикальными средствами и властным сознанием, с ног до головы пораженным синдромом централизации? Господа, а что за проект вы приняли? Кто персонально — какие проектировщики, архитекторы, геоурбанисты, экологи его разрабатывали, где и с кем его обсуждали? Чьи идеи мы должны сейчас сначала реконструировать, а потом, как черные маги, обсуждать? Мне вообще видится за всем этим простой, как табуретка, мужицкий расчет. Начальство у нас работает где? Если не в Кремле, то где-то около. А где оно живет? Если учесть, что в самой Москве не то что жить, находиться вредно, живет оно если не в Огареве, то на Рублевке, в Жуковке и около — в общем, на западе, в ближнем замкадье. Несмотря на все мигалки и прочие феодальные дикости, дорога из дома и домой занимает и у начальства время и нервы. Юго-западный «дублер» Сити призван создать им хордовые маршруты на те же, в сущности, расстояния, что и сейчас, только без пробок. (Кстати, не забудем и про то, что и внуковские взлетные полосы тут же, под рукой, и недаром их Россия недавно отбила у Москвы.) Это не курс на децентрализацию страны, каковой можно было бы только приветствовать. Это курс на избавление части общества (а именно начальства) от неудобств, возникающих в результате создаваемой ею же самой централизации и вертикализации, без которых они никто. Отдавая в казну министерские здания, чиновники отнюдь не прощаются со своими московскими квартирами, как не прощаются и со своими прикормленными ресторанами, клубами и (немногие) театрами. Москва — урбанистический монстр, и перевод нескольких десятков контор куда бы то ни было ничего не меняет в этом ее статусе и его неизлечимости. Проблем самой Москвы и жителей столичной агломерации все это не ослабит ни на грош. И многим — особенно из северо-восточного сегмента — даже увеличит. А в целом пробки сдвинутся к западу и охватят собой МКАД уже на целый световой день. Государства, действительно стремящиеся уйти от вертикального ига централизации с помощью передвижки столицы, делают это совершенно иначе: та же Россия при Петре, а в XX веке — Австралия, Бразилия или Казахстан. В России же замышляется не Большая Москва, а Большая Рублевка.

Павел ПОЛЯН, профессор, доктор географических наук

«Будет разработан генплан развития всего Московского региона»

— Высказывания и мнения по поводу присоединения территорий в целом положительные. Во-первых, это будет способствовать развитию тех районов, которые присоединяются к Москве. Правда, сейчас говорить об этом сложно, потому что должны быть официальные действия на эту тему. Во-вторых, это хорошо и для самого города, потому что присоединенные территории будут использоваться как для переноса столичных федеральных органов, так и для развития Москвы. В связи с этим Собянин достаточно четко высказался. Дело не в сложностях, а в серьезной системной работе — нужно будет работать над расширенным развитием области. Прошел конкурс, и появилась группа организаций, которые будут разрабатывать проект расширенного развития. Этим будут заниматься, например, Высшая школа экономики и Академия народного хозяйства. Будет разрабатываться генеральный план расширенного развития Московского региона (и Москвы, и Московской области), а затем уже — концепция развития отдельных территорий, которые будут выделены в отдельные округа. К этому будут подключены московские, российские и международные силы. В московском законе предусмотрены консультации с жителями, которые владеют собственностью, и для тех муниципальных образований, которые присоединяются к Москве. Естественно, будут общественные слушания. Так же как в Москве было при обсуждении генерального плана, те же нормы будут распространяться и на присоединяемые территории. Генеральный план Москвы является законом, но поскольку сейчас ситуация изменилась и новые территории будут присоединены, то, наверное, будет уже общий генеральный план Москвы и Московской области, они будут как-то связаны, работа идет в правительствах Москвы и области. Если говорить о присоединении сельского поселения Роговское на границе с Калужской областью, то думаю, что при принятии решения о его присоединении просчитывалось соотношение застроенных и незастроенных территорий, а также земель лесного фонда. Это делается продуманно, а не просто так. Учитывается наличие населенных пунктов, территорий свободных, территорий, которые будут переводиться из сельскохозяйственных земель в земли поселений как зоны рекреации, зоны развития природного комплекса. Летом в Мосгордуме уже состоялось заседание по обсуждению проекта по изменению границ Москвы, потом пройдут обсуждения в соответствующих муниципальных образованиях, потом это будет вынесено на обсуждение как Московской городской, так и областной думой. Иван НОВИЦКИЙ, заместитель председателя комиссии Мосгордумы по экономической политике и предпринимательству.

Записала Ольга ОСИПОВА. «Новая газета», 8 сентября 2011 года