1. 3. Динамика этнопсихологического статуса коми в условиях российской модернизации

Что вы ссору вновь раздули, тычете друг другу дули?

“Станем русскими скорей!” - слышу я в кругу друзей.

Пусть когда-то станет коми русским, ненцем иль суоми,

Пусть останемся мы коми, - стать для нас всего важней

Чуть богаче и умней!

И. А. Куратов

Социальный эксперимент в России до основания потряс устои традиционного бытия множества этносов. Сталинская модернизация уничтожила уникальный плюралистичный мир дореволюционной России, сфера этнокультурных отношений унифицировалась под русский знаменатель. Тоталитарный режим лишил этносы свободы: насильственная коллективизация, истребление интеллигенции в 30-е годы значительно подорвали жизнеспособность малых народов.

Освоение территории нашей республики с 30-ых годов породило ряд весьма негативных процессов в социокультурной практике. В ходе мощных миграционных потоков ГУЛАГа и оргнабора в период промышленного освоения региона традиционная культура коми испытала “культурный шок” от встречи с тоталитарной культурой беспощадной эксплуатации природы и человека.

В 70-ые годы в стране господствовала идеологическая доктрина советского государства, нацеленная на подавление любого разнообразия в обществе – языкового, культурного, творческого, индивидуального – с целью упрощения социально-политического управления людьми – “серостью” легче манипулировать. Тоталитарный политический режим в СССР жестко ограничивал автономию членов сообщества, деперсонализируя и дегуманизируя их.

В те годы являться представителем национального меньшинства, общаться на родном языке в условиях формирования новой нации – советского народа – было стыдно и немодно, в коми этнической среде развился синдром “комифобии”. И реально, к примеру, в г. Сыктывкаре в 80-е годы невозможно было изучать коми язык в школе, дети овладевали им только в том случае, если семья сохраняла его для своего общения, но, конечно же, не в том объеме и виде, который нужен для удовлетворительной коммуникации, а тем более для творчества на языке.

“Плохой” русский у коми людей среднего и старшего поколения как раз и связан с вытеснением из оборота родного языка и навязыванием русскоязычной коммуникации (к этой теме не раз с болью обращались классики коми литературы), которая, в свою очередь, породила забвение родного языка или “плохой” коми. Подобная социолингвистическая ситуация называется языковой маргинализацией¹², когда человек и от родного языка отошел, и к русскому не дошел.

Коми стали ощущать свой более низкий статус по сравнению с русскими, возобладала негативная этническая самоидентификация, и как следствие, в общественном сознании появились эсхатологические настроения, обострились симптомы социального нездоровья: психологическая фрустрация, пьянство, суициды.

В 90-е годы по всей стране на фоне процессов перестройки и демократизации общества усилилось национальное движение, в основе которого лежало стремление к возрождению личностного начала через этническую идентификацию.

Крупным демократическим институтом тогда стали Съезды коми народа, на которых принимались решения, оказавшие немалое влияние на политические и правовые процессы в Республике Коми.

На волне национального самоопределения произошли некоторые положительные сдвиги в региональной социокультурной практике. Принятие закона “О государственных языках Республики Коми” и программы его реализации позволило заметно повысить статус коми языка, активизация усилий властных структур и СМИ по поддержке и пропаганде национальной культуры обеспечила творческий поиск в данной сфере, открытие в СГУ финно-угорского факультета с новой престижной специальностью, требующей знания коми языка – регионоведением¹³, дало импульс в образовательной области.

В те годы сформировалось ядро правозащитной партии Доръям асьнымöс¹⁴, идеология которой во многом близка романтическому духу созидания 20-30 годов, когда шли процессы активного поиска “самости” коми народа, осознания коми национального характера. Партия ведет огромную работу в области просвещения, издает газету, реализует различные культурные и образовательные проекты, способствующие возрождению этнического “я” в среде коми населения и повышению интереса к этнокультурной проблематике в русскоязычной среде. Отрадно, что сегодня партия выходит в более широкий контекст правового обоснования межкультурной коммуникации индивидов и сообществ, получая грантовую поддержку международных организаций.

За последние годы было многое сделано для развития коми языка. Долгое время находясь под мощным давлением более сильного русского языка, коми язык многое потерял, изменился: ушли из оборота целые пласты своеобразной лексики, по причине массовой интервенции русских моделей был вытеснен исконный синтаксис.

В психологии известен унаследованный от первобытного культа предков архетип нисходящего развития, когда прошлое видится лучшим во всех отношениях по сравнению с настоящим. Подобный феномен “ретроспективной аберрации” (Назаретян, 1996) применим и к оценке языкового состояния, когда подразумевается, что каждое следующее поколение говорит на родном языке хуже, чем предыдущее. Сегодня кажется, что из наших современников никто не напишет по коми лучше, чем Г. Юшков. Художественная литература в целом является своеобразным индикатором для оценки языковых изменений. Да, появляются литературные произведения с засильем бессознательного калькирования присущих русскому языку сложноподчиненных конструкций, но появляются и тексты, написанные прекрасным коми языком, актуализирующие пассивную лексику, наполняющие новым звучанием знакомые слова (В. Иванова, Е. Козлов, А. Полугрудов и др.), и это показатель того, что коми язык не деградирует.

Как ни парадоксально это звучит, но внешние потери языка практически не затрагивают внутренней его сути. Язык – это модель мира, это мощное средство этнической самоидентификации, и пока есть потребность в коммуникации на нем, он худо ли, бедно ли, но будет жить. Социум не “сдаст” так просто свой язык, поскольку человек становится личностью именно в языке или через язык.

Совершенно очевидно в этой связи, что необходимо очень бережное отношение к языку в художественном творчестве, в работе средств массовой информации, педагогической практике, научном обороте. Чтобы в общении возобладала нормативность, а культура речи достигла общего достойного уровня надо приложить массу усилий каждому, говорящему на коми языке.

И хотя демократические реформы в значительной степени содействовали постепенному “снятию” дихотомии этнический нигилизм (у коми) versus этноцентризм (у русских), изменению этнопсихологического статуса коми в сторону его повышения, вопрос выживания малых народностей России стоит очень остро, они с трудом вписываются в новую парадигму бытия. Обзор современной финно-угорской прессы (международная газета “Kudo kоdu”, мордовская газета “Эрзянь мастор”) позволяет делать подобные выводы. Восточно-финские меньшинства прошли значительное расстояние по пути ассимиляции. Демографическая структура этих народов характеризуется все более проявляющимися регрессивными моментами, которые могут привести к стагнации или сокращению этнической численности. Постоянное сокращение числа говорящих на родном языке представляется фактически непреодолимым. Но даже перед лицом всех этих мало хорошего обещающих факторов пока еще не настало время предрекать, сколь долго будут сохранять свое существование восточно-финские народы и их языки.

Постоянно меняющаяся экономическая и геополитическая ситуация усугубляет старые и ставит новые проблемы. Оказалось, что новые возможности сопровождаются и новыми трудностями. В “диком рынке” никто никому ничего не должен. “Культурный шок” теперь уже от глобализации усугубляется, а индивидуальные и социальные механизмы адекватного реагирования на приращение сложности окружающей среды не выработаны.

Молодому поколению коми гораздо легче пойти по пути ассимиляции, когда собственная культура отбрасывается в пользу чужой, или маргинализации – бездарного колебания между культурами, чем по пути творческой интеграции культур, трансляции генетического кода коми культуры.

По сравнению, например, с Татарстаном, кавказскими республиками российским финно-уграм не удалось сплотиться и начать вести мощную креативную¹⁵ национальную политику в своих регионах, и может быть, причина как раз заключается в том, что есть нечто общее в наших этноментальных установках, что не позволяет “выдюжить”. Это очередное подтверждение того факта, что этносу необходимо знать свои этнопсихологические особенности и корректировать негативные, непродуктивные поведенческие стратегии.

Коми народ крайне нуждается сегодня в избавлении от огульного взаимного отрицания и критиканства, в становлении нового конструктивного сотрудничества и понимания. Непродуктивно и неэффективно сваливать все проблемы на внешние “злые силы”, причины своих бед следует искать в себе самом. Найти внешнего врага всегда легче, чем определить внутреннюю слабость, неспособность противостоять агрессии.

“Настоящий патриот учится на политических ошибках своего народа, на недостатках его характера и его культуры, на его исторических крушениях и на неудачах его хозяйства. Именно потому, что он любит свою родину, он пристально и ответственно следит за тем, где и в чем его народ не находится на надлежащей высоте…<> Кто постиг духовную силу своей родины и проследил через историю пути и судьбы своего народа, тот должен был увидеть и установить пределы и опасности национальной души” (Ильин 1993: 235).

Задача власти и общества – помочь этносу адаптироваться в новых условиях бытия, сориентировать на диалог с новой ситуацией, на конструирование правил игры с новой средой.

Наша Республика за полвека стала очень неоднородной, мозаичной: сформировались полиэтничные города с преобладанием ценностей западной культуры, а рядом сохраняется традиционный уклад села, одни социально-профессиональные сферы развиваются, привлекая средства и ресурсы, другие находятся на грани выживания (Пестова 2000). Вовлечение в освоение сырьевых ресурсов сопровождается повышением жизненного уровня населения, при этом просто катастрофическим выглядит уровень жизни работников гуманитарных и обслуживающих отраслей (разрыв в зарплате между двумя этими полюсами – примерно в 20 раз!).

Добывающие производственные циклы вторгаются в традиционную среду обитания этноса, разрушая ее. И люди, защищаясь, самоорганизуются (ситуация с нефтеразработками в Ижемском районе). Между коми и “пришлыми людьми” наличествует скрытый конфликт политических и экономических интересов. Коренное население (преимущественно сельское), лишенное доступа к господствующим технологиям, чувствует себя обделенным, воспринимает город, власть, государственные, экономические институты как чуждые, не стремится “освоить” их, компенсируя обиду пьянством, и именно в этом – причина неприятия и неучастия в преобразованиях.

Ясное осознание проблем, существующих в регионе (север – юг, город – село, технология – гуманитарные практики), требует конкретных решений в области оптимизации социальной политики, утверждения идеологии обживания северных территорий, в противовес доминировавшей политике “выкачивания ресурсов”, усиления социальной ответственности промышленно-производственных корпораций, развития институтов гражданского общества на основе согласования интересов всех субъектов жизнедеятельности региона, формирования реальных механизмов трансформации природно-ресурсного потенциала в социокультурный.

Республика Коми – культурно насыщенный регион с достаточным уровнем духовного разнообразия и имеет все условия для того, чтобы усилить гуманитарную компоненту социальной самоорганизации. Изменения должны начинаться в сознании, нужен новый ментальный потенциал (В.В. Налимов).

Это возможно, в первую очередь, через развитие образования. Образование – основная опора в формировании будущего республики. Прослеживаются очень четкие социологические корреляции между общим повышением уровня образования, самообразованием как индивидуальной стратегией, накоплением человеческого капитала и изменениями в общественном сознании и в социальном бытии.

Учеба – мощный фактор инвестиций в человека, прямо не фигурирующий в статистике государственных доходов. Образование влияет на выработку новых интересов и потребностей, следовательно, на формирование нового спроса, новых рынков, т.е. “горючего” для преодоления кризисов, для подъема экономики. Педагоги вкладывают свой труд в интеллектуальный коэффициент новых поколений молодежи. Накопление знаний – путь формирования деятельности учеников, и это главная составная слияния мировой и национальных культур с новым поколением людей. Так рождаются личности, ориентированные на принятие собственных разумных и адекватных решений (Васильчук 2001: 11-12).

Неконкурентоспособность этноса – следствие низкого уровня общей культуры и образованности. По моему глубокому убеждению, только образование и высокие технологии способны вывести многочисленные малые народы России на новый виток развития. В образовании необходимо развитие новых, современных культурных сред, включающих высокие технологии и развернутых в перспективу этноса.

Достижения современной науки превращают нашу цивилизацию в одну мировую деревню, ИНТЕРНЕТ стирает границы между государствами, сжимает пространство и время, позволяет новым идеям легко перемещаться и влиять на людей. Всемирная компьютерная паутина – шанс на выживание для малых народностей. Задача государства – помочь селу и сельской школе получить доступ в Интернет, свободную и креативную среду, представляющую для самовыражения и общения невиданные возможности.

Народы с индивидуалистическим складом мышления не могли добиться успеха в мире государств, политических и экономических интриг, других крупных социальных иерархических структур. Но меняющийся мир дает шанс на выживание. И лучшим способом выживания является творческое соединение древнего финно-угорского образа мышления с новейшими возможностями информационного общества.

Современная культура приобретает транснациональные, трансъязыковые черты. Формируются новые культурные ”гипертексты”. Национальная культура может вписаться в мировую, если ее носители будут говорить на языке, понятном миру, и смогут понять этот мир. Этническое своеобразие всегда было востребовано, но не всегда могло быть донесено до мира. Трудно судить о том, что именно из богатств, сконцентрированных в разнообразных культурах и языках, потребуется человечеству в его будущей истории. Модель будущего вполне может быть сформирована как через возврат к прошлому в новом его осмыслении, так и через актуализацию нетрадиционных, иных смыслов, носителями которых являются многообразные этнические культуры.

Суть закона вызова и ответа А. Тойнби заключается в том, что выработка адекватной реакции на изменение ситуации есть социальная функция “творческого меньшинства”, которое выдвигает новые идеи и самоотверженно проводит их в жизнь, увлекая за собой остальных.

Поэтому сегодня нам нужно, сохраняя свою индивидуальность, не ломая себя, вступить в полилог со всем миром, гибко и динамично реагируя на изменения, постоянно совершенствуясь – в этом простой и одновременно глубокий смысл куратовской цитаты.