Соотношение публично-правовых и частноправовых начал в регламентации нтп

С юридической точки зрения особую сложность, но в то же время и особый интерес, представляют ситуации, когда в правовом урегулировании нуждаются отношения, ранее немыслимые в принципе. Речь идет об использовании научно-технических достижений, кардинальным образом изменяющих возможности человека или используемых им технических устройств. Существенные изменения в представлениях о пределах возможного и допустимого повлекли некоторые открытия в области биологии и медицины. Очевидным примером такого рода может служить так называемая криогенизация, т.е. замораживание престарелых и безнадежно больных людей с расчетом на их размораживание, когда науке станут известны способы продления жизни и излечения соответствующих заболеваний. С этой целью создаются специальные частные компании, которые по распоряжению клиента или его близких помещают тело умершего в специальные камеры-хранилища с жидким азотом при температуре — 196° C. В таком состоянии тело человека может сохраняться сколь угодно долго.

Однако лицам, которые подверглись этой процедуре, когда они будут разморожены, потребуются средства для существования. Действующее право не предполагает возможности составить завещание в пользу самого себя, поэтому лица, согласившиеся на криогенизацию, инвестируют свои капиталы в так называемые «трасты персонального оживления», которые должны обеспечить прирост процентов по вкладам. Подобные трасты уже существуют в нескольких американских штатах и в княжестве Лихтенштейн. В соглашение между трастом и бенефициаром включается юридическая уловка: получателями средств в подобных контрактах значатся не сами замороженные, а их как бы еще не появившиеся на свет внуки. В США возникло уже несколько судебных процессов, в которых наследники замороженных оспаривают правомерность подобного размещения средств, каковые в ином случае перешли бы к ним по наследству.

В этих и аналогичных ситуациях упорядочение частноправовых аспектов проблемы невозможно без ее разрешения в принципиальном плане на уровне публичного права. Речь, таким образом, идет о соотношении публично-правового и частноправового начал в регулировании достаточно широкого круга вопросов, в том числе и в использовании достижений НТП. Научно-технический прогресс уже поставил и еще поставит немало проблем, при решении которых неизбежно будет превалировать необходимость защиты публичных интересов, основная обязанность по защите которых (по крайней мере, до настоящего времени) лежала на государствах. Касаясь это проблемы, Р. Давид отмечал, что «возрастающее значение публичного права зачастую ставит частное право во все большую зависимость от него»¹⁴.

На преобладающую роль публичного начала в регламентации отношений, связанных с использованием научно-технических достижений, указывают многие специалисты. По мнению О. Кунца, в космическом праве можно обнаружить «иное соотношение международного публичного и международного частного права, качественно новый уровень взаимодействия межгосударственного договора и национального закона»¹⁵. Однако то же можно сказать и применительно к некоторым другим отраслям права, в которых влияние научно-технического прогресса особенно ощутимо в силу специфики технических средств, по поводу которых складываются регулируемые этими отраслями отношения. К ним можно отнести атомное, космическое, воздушное, морское, компьютерное право. Как указывает Л.А. Афанасьева, в связи с существенными масштабами ущерба, который может быть причинен современными техническими средствами, отношения по их использованию, как правило, выходят за пределы одной правовой системы, что предопределяет применение норм международного (как публичного, так и частного) права¹⁶.

Действительно, масштабы и частота техногенных аварий, катастроф и чрезвычайных происшествий возрастают пропорционально количеству сложных технических объектов, используемых человеком. Что уж говорить о последствиях таких трансграничных происшествий, как авария на Чернобыльской АЭС (СССР) или АЭС Фукусима-1 (Япония). Поэтому постоянно расширяется и становится все более детальной регламентация не только статуса самих технических объектов и аппаратов, но и процессов их производства, эксплуатации и утилизации. Усложняется регулирование безопасности различного рода вредных производств, хранения ядовитых отходов, транспортировки опасных грузов и т.д.

Следует отметить, что подчас те или иные проекты носят столь масштабный характер, что их реализация превышает возможности частного капитала, в связи с чем они осуществляются на основе кооперации между государством и частноправовыми субъектами (в последние годы применительно к такого рода отношениям используется термин «частно-государственное» партнерство). Естественно, что в таких крупных проектах могут участвовать несколько государств и, соответственно, предприятия из нескольких стран.

При установлении порядка использования объектов подобного рода (орбитальных станций, морских платформ, подводных аппаратов, шахт, тоннелей и проч.) чрезвычайно важной является регламентация вопроса об их юрисдикции и правовом статусе. В числе прочего должны находить разрешение вопросы о сфере применения и порядке эксплуатации таких объектов, возможных ограничениях в их использовании, технике безопасности, сопрягаемости с другими объектами, страховании, ответственности за возможный ущерб и ряд других.

В сфере международного частного права два последних вопроса, т.е. о страховании сложных технических объектов и ответственности эксплуатирующих лиц, носят принципиальный характер. Нередко ущерб, причиняемый инцидентами на подобных объектах, превышает возможности эксплуатантов по его возмещению.

В отдельных случаях привлечение частного капитала в особо сложные сферы деятельности (мирное использование атомной энергии, полеты в космос) было бы невозможно без установления пределов ответственности некоторых ее участников. Такая мера является вынужденной, ибо возмещение ущерба в полном объеме находится подчас за пределами финансовых возможностей частных предприятий. Помимо этого были установлены ограничения по кругу субъектов, несущих ответственность перед третьими лицами (так называемый принцип «канализирования» ответственности)¹⁷.

Однако подобные меры являются исключением. В большинстве случаев в сфере международного частного права речь должна идти о возмещении ущерба, причиненного техническими объектами, в полном объеме. Погоня монополий и транснациональных корпораций за сверхприбылями ведет к экономии на средствах безопасности, пренебрежению нормами относительно безвредности продукции, условий производства, утилизации отходов, охраны окружающей среды и т.д. Нередко опасные производства переносятся на территорию развивающихся государств, при этом объем погашаемого ущерба пытаются ограничить лимитом средств, которыми располагает действующее на территории данной страны отделение ТНК. Очевидным примером подобного рода может служить авария на химическом комбинате в г. Бхопале (Индия).

Надо полагать, что достаточно часто при инцидентах на сложных технических объектах будет возникать вопрос о разграничении ответственности проектировщика, изготовителя (его поставщиков) и тех, кто данный объект эксплуатирует и обслуживает. Так, в декабре 2005 г. трейдер одной из японских компаний допустил рекордную ошибку. Получив заказ на продажу одной акции по цене 610 тыс. иен (5 тыс. долларов), брокер машинально ввел в компьютер заказ на продажу 610 тыс. акций по цене в одну иену.

Оплошность заметили сразу, но на запросы об отмене заказа компьютерная система биржи не отреагировала. Размещение заказа вызвало хаос на рынке, при этом основной рыночный индекс Nikkei 225 упал на 301 пункт. После случившегося руководство Токийской биржи вынуждено было уйти в отставку. Интересно, что допустивший ошибку брокер потребовал от биржи компенсации убытков, поскольку ее компьютерная система допустила такую сделку. Аналогичные или подобные инциденты возникают в последнее время все чаще.

Чем сложнее техника, тем выше, как правило, должна быть квалификация тех, кто ее эксплуатирует. Известно, к каким трагическим последствиям привело столкновение двух самолетов над Боденским озером в результате ошибки, допущенной авиационным диспетчером фирмы «Скайгайд». По мнению Ю.А. Тихомирова, нарастающая информационно-технологическая идентичность многих видов деятельности государств «настоятельно требует ее единообразной и даже „жесткой” регламентации. Иначе неизбежны катастрофы, потери, убытки, жертвы из-за неправильной эксплуатации технических средств»¹⁸.

По мере усложнения техники и технической насыщенности различных систем усложняются и запросы относительно уровня подготовки различных категорий работников в сфере трудовых отношений. Речь идет об установлении специальных требований к замещению многих должностей, связанных с использованием технически сложных устройств, контролем за их работой, проверкой работоспособности человека, его квалификации, специальных навыков и познаний, режимом труда и отдыха и т.д. Естественно при этом возникает вопрос о возможности допуска к работам на сложных технических объектах иностранных граждан, признании и проверке их квалификации, командировании специалистов для работы в другие страны, а, кроме того, о так называемых «дистанционных трудовых отношениях». Особый вопрос — о координации действий эксплуатантов сложных технических систем транснационального характера или распространяющих свое действие на территорию нескольких государств.